Неравенство и бедность

Валерий Фадеев, Секретарь Общественной палаты РФ

Как-то с небольшой делегацией Общественной палаты мы посещали Новгородскую область и заехали в поселок Краснофарфорный. Поселок этот расположен недалеко от райцентра Чудово, километрах в ста тридцати от Петербурга. В этом поселке есть фарфоровая фабрика, что очевидно из названия. Эту фабрику построил в 1899 году Иван Кузнецов, родственник Матвея Кузнецова — того самого, который производил знаменитый кузнецовский фарфор. Фабрика исправно работала в советское время, на ней трудились четыреста человек. Теперь фабрика закрыта, в Краснофарфорном нет никаких рабочих мест, кроме бюджетных — учителей, врачей, служащих и т. п. Живут огородами, ловят рыбу в реке Волхов. Многие мужчины вахтовым методом работают в Петербурге, например сторожами. Мы зашли на почту, это даже не здание, а большой металлический контейнер. Спрашиваем у работницы: «Какая у вас зарплата?» Говорит: «Семь тысяч». — «А знаете, какую годовую премию выписали вашему начальнику — руководителю “Почты России”»? — «Да все мы знаем», — отвечает она спокойно, без злобы и без претензии…

А премию тогда выписали руководителю «Почты России» 95 миллионов рублей. Сделано это было законно, в соответствии с правилами, установленными правительством. Да и руководитель «Почты России», как говорят, вполне профессиональный менеджер, даже добившийся некоторых успехов за время управления этой государственной структурой. Формально — какие претензии? Но разве это нормально, разве это можно принять, когда доход руководителя даже не частной, а государственной компании превышает доход рядового работника, почтальона, в тысячу раз?!

Когда говорят о характеристике неравенства по доходам, обычно используют децильный коэффициент — отношение суммарных доходов 10% наиболее обеспеченных граждан к суммарным доходам 10% самых бедных. По данным Росстата, это соотношение за последние десятилетия колеблется в узком диапазоне 14–16 единиц. По моим расчетам, децильный коэффициент за последнюю четверть века никогда не опускался ниже 20 единиц. Но, впрочем, и 15 тоже много. Заметим, что децильное соотношение таково не потому, что доходы 10% более обеспеченных граждан очень высоки, а потому, что доходы самых бедных чрезвычайно низки. И поэтому проблема неравенства и проблема бедности тесно переплетаются. По сути, это две стороны одной проблемы.

Есть разные, несколько отличающиеся оценки заработков в России. Но, пожалуй, можно признать, что 80% работающих получают на руки меньше 45 тыс. рублей в месяц. Не менее двадцати миллионов граждан России живут за чертой бедности — они не могут позволить себе ничего, кроме еды дурного качества и одежды, качества еще худшего. А на другом фланге… В Москве не менее сотни ресторанов мирового класса с соответствующими ценами, за год в России продано примерно 125 тыс. автомобилей премиум-класса, аэропорты Москвы и некоторых крупных городов заставлены бизнес-джетами".

Такое неравенство — следствие разрушения советского народнохозяйственного комплекса. Советская власть стремилась размещать производительные силы по территории страны так, чтобы развивать отсталые районы. Причем зачастую критерий собственно экономической эффективности был не главным, решения принимались исходя из эффективности социальной или даже политической — так развивались окраины, в частности республики Северного Кавказа, и построенные промышленные предприятия вели к быстрому развитию этих республик.

С переходом к новой системе управления экономикой, в которой единственным критерием эффективности стал рыночный успех, многие предприятия рухнули, особенно те, которые создавались исходя из социальных интересов. Поэтому разница экономического потенциала российских регионов сегодня выглядит вопиюще.

В среднем по России валовая добавленная стоимость на одного человека составляет 444 тыс. рублей (данные 2015 года, Росстат). В Москве этот показатель составляет 1 млн 103 тыс. рублей, а в Ивановской области всего 165 тыс. рублей. На Северном Кавказе этот показатель еще ниже, в Ингушетии, например, 116 тыс. рублей. Вот интересное сопоставление трех соседних регионов: Свердловская область — добавленная стоимость 411 тыс. рублей на человека, Тюменская область (без автономных округов, где добывается нефть) — 625 тыс. рублей, а Курганская область — всего 208 тыс. рублей, в три раза меньше, чем в соседней Тюменской. В результате население Курганской области за постсоветское время сократилось с 1 млн 107 тыс. человек до 854 тыс., потеря 23%, а население Тюменской области возросло на 17%. Конечно, один из факторов этого разброса — качество управления в регионах. Но нельзя же в таком важном вопросе, как равномерность развития страны, делать ставку на везение — достанется региону толковый губернатор или нет!

Некоторые свежие управленческие решения ведут к углублению неравенства. Возьмем программу роста заработной платы учителей и врачей. Было принято решение, что рост зарплаты этих категорий работников будет разным по регионам страны и будет соотноситься со средним доходом (заработной платой) в регионе. Казалось бы, это справедливо: учитель или врач будет сравнивать свою зарплату с тем, сколько получают его знакомые или родственники, то есть его окружение конкретно в этом городе. Если регион бедный, прибавки меньше, если побогаче — прибавка выше, но относительный уровень зарплат в разных регионах будет одинаковый. Однако такой подход с точки зрения регионального неравенства ошибочен. В данном случае имеет значение не только относительный прирост дохода, но и абсолютный. Здесь важно вспомнить о структуре расходов домохозяйства в зависимости от размера дохода. Бедные домохозяйства тратят бо́льшую долю денег на питание, на дешевую одежду, плюс, конечно, коммунальные расходы и транспорт.

Естественно, по мере роста дохода, расходы на самое необходимое — на питание, на квартплату — не растут пропорционально, их доля уменьшается. А значит, появляется возможность потратить больше денег на бытовую технику, мебель, на отдых, потом и на автомобиль или квартиру по ипотеке. Представим, что в одном регионе средняя зарплата учителя была 15 тыс. рублей, а в другом — 30 тыс. рублей. Государственное решение выполнено, жалованье учителей увеличено в два раза, и теперь в первом регионе средняя зарплата учителя составляет 30 тыс. рублей, а во втором — 60. Однако абсолютный прирост зарплаты в первом регионе составил 15 тыс., а во втором — 30. Ясно, что больший прирост дохода более значительно изменил структуру потребления. Во втором регионе у учителя появилось больше возможностей, качество его жизни изменилось в большей степени, чем у его коллеги в первом регионе. Таким образом, пропорциональная прибавка жалованья увеличила разрыв в качестве жизни в двух регионах.