Истина с человеческим лицом.

При всех стараниях лучших представителей человеческой мысли никому из них так и не удалось ответить на вопрос «Что есть истина?», прозвучавшим, как все мы помним, из уст римского прокуратора Понтия Пилата. И не удивительно: вся наша жизнь - это сплошной миф, миф от начала до конца, при всем богатстве и разнообразии этой нашей жизни у каждая своя и неповторимая. У каждого человека - свой миф, свое представление об истине, своя субъективная реальность. Люди отличаются друг от друга не внешностью, не характерами и даже не поведением, а мифологией - которая у каждого своя, и которая в процессе жизни сама формирует у человека его характер, нравственность и внутренний мир. Жизнь как она есть, отталкивающая своей грубой материальностью не интересна для человека, скучна и бессмысленна. Своей банальной, своей пошлой материальностью истина, как она есть, не представляет для человека никакой эстетической и нравственной ценности, действует на психику человека угнетающе, поэтому приходится эту «истину» приукрашивать, домысливать, придумывать, обогащая ее несуществующими чертами и свойствами. Более того, одна и та же реальность, факт, не говоря уже о художественном образе, вызывает у людей разные ощущения, впечатления, и на их основании - разные идеальные, мифологические представления - аллегории, метафоры, фантазии. Может быть по этой причине некоторые мыслители рисуют пессимистические мировоззренческие картины случайности человеческого бытия, трагичности, одиночества человечества на фоне враждебной, чуждой человеческому духу материи. Исходя из такой философии жизни, существование человечества - это "космическое недоразумение", результат тупиковой эволюции природы, трагический результат "дурной бесконечности" материи, находящейся в постоянном развитии и изменении. Поэтому по нелепой ошибке оказавшись в чуждом ему материальном мире, человек поставлен перед вынужденным фактом переустройства среды своего обитания на приемлемых для него условиях. Таковы следствия мифологического сознания и мышления, являющегося основополагающим фактором человеческого видения и восприятия мира. В то же время, такой взгляд на мир и представление о том, что есть истина не является единственно возможной и безальтернативной. Помимо чисто материалистического объяснения мира и основанного на нем экзистенциального подхода к сущности и смыслу человеческой жизни как к "ошибке природы" и трагичной участи человечества, существует и иной взгляд на мир, как на "потерянный рай", в котором человек был по-настоящему счастливым, но в связи с роковой ошибкой, допущенной человечеством в каком-то далёком прошлом, его жизнь превратилась в сплошной клубок мучений и мытарств.

Согласно такому объяснению смысла человеческого существования, потребность в мифах, в том, чего на самом деле нет в действительности, основывается именно на этой подсознательной памяти о когда-то сказочной жизни, которую невозможно забыть, поэтому приходится приукрашивать реальную жизнь, наделять ее несуществующими чертами и качествами. Отсюда обожествление мира, поиск красоты и любви там, где ее нет и быть не может. Ведь так хотелось бы, чтобы это было правдой. В концентрированной форме это выражается в известной фразе "Если бы Бога не было, его следовало бы придумать". Как сама по себе, истина для человека - банальна и скучна: вне эмоциональной, субъективной окрашенности это даже не истина и даже не констатация факта, а некое условное нечто, которое способно стать истиной при соблюдении неких условий, выражающихся в том, что человеку необходимо чудо, некий идеал, ради которого он готов даже не видеть очевидного, вместо истины принимать кажущееся за действительность, ложь за святую правду, чёрное за белое и т.д. Людям хочется верить в чудо, жить в иллюзиях и личных фантазиях иначе жизнь не интересна, и превращается в банальное существование, в "жить, чтобы жить". Поэтому мы и живём каждый со своей правдой, соглашаясь и идя на уступки друг другу только тогда, когда этого требуют жизненные обстоятельства и необходимость выжить во враждебной внешней среде. Однако наедине с самим собой, удаляясь от общественной жизни, мы снова возвращаемся в свой, такой милый сердцу внутренний мирок, в котором мы - центр вселенной, и в котором кроме нас никого больше нет. И никто, никакая сила не способна разубедить нас в нашей личной правоте. Тем не менее, при всем незначительном отличии людей друг от друга, их веры в свою правоту, при всем при этом, общее, что их объединяет, это мифологичность сознания, специфическая в оттенках, однако универсальная по существу.