Восточный фронт в 1943 году. Дневник лейтенанта Бранта.

Дневник немецкого офицера лейтенанта К.Ф. Бранта. Подразделение этого офицера входило в состав 6-й армии группы армий «Юг», действовавшей в районе Донбасса.

Неизвестна дальнейшая судьба лейтенанта Бранта: был ли он убит, пленён, пропал без вести… Дневник этого офицера сильно отличается от всего написанного ветеранами вермахта. Основная тема в записях лейтенатна Бранта - бои, потери, рассуждения о будущем Германии.

28.06.1943 г.

Со вчерашнего дня на нашем участке происходят большие передвижения танковых дивизий.

Может быть, это приведёт к образованию хотя бы местного окружения. В садах и полях здесь всё пышно цветёт. Тыква, капуста, картофель, подсолнечники здесь такие, каких мы в Германии никогда не видели…

30.06.

Из ожидавшегося в течение нескольких дней контрнаступления русских, по-видимому, пока ничего не вышло. Но передвижения немецких войск продолжаются. Сегодня вечером ожесточённый налёт вражеских самолётов на нашу деревню.

Мы ещё долго не оправимся от зимних потерь. Крупные военные действия с нашей стороны вряд ли возможны, так как во всём ощущается недостаток. К тому же англичанин разрушает один немецкий город за другим. Положение в самой Германии тяжёлое. На улучшение его надеяться трудно. Меня каждый раз охватывает ужасная ярость, когда я думаю, с каким результатом мы пришли на четвёртый год войны. Без сомнения, многого можно было бы избежать, если бы в наших рядах и среди нашего руководства не было столько глупости и зазнайства. Меня душит злоба, когда я вспоминаю все дурацкие утверждения, сделанные за последние годы. Мы попались на удочку своей же пропаганды. И это при наличии таких блестящих военных успехов, при таком героизме и готовности жертвовать собой. Теперь мы снова шатаемся, как в первую мировую войну и улучшения ждать не приходится. А идеи, желания и начинания были хорошими. Над Европой поднималась немецкая весна. Но проведение в жизнь всех планов всё больше попадало в руки мещан и бюрократов.

Великая же идея пострадала от этого и постепенно гибнет. Теперь предстоит последняя борьба за немецкую мечту, за чаяния доброго тысячелетия.

03.07.

Часто я задумываюсь о борьбе этих великих мировоззрений – национал-социализма и большевизма. Неужели абсолютно необходимо, чтобы они растерзали друг друга? Неужели они не могли ужиться вместе? Были ли противоречия между ними на самом деле так велики? Не придётся ли будущим поколениям со страшным трудом выискивать в этом нагромождении лжи действительно существовавшие противоречия?

Неужели в этой войне на самом деле идеализм будет окончательно похоронен? Неужели одержит верх материализм англо-американского или еврейско-советского толка? Я никогда в жизни не поверю этому. Мир тогда потеряет свою последнюю прелесть, а жизнь свой смысл…

06.07.

… Вчера началось наше наступление севернее Харькова.

Офицеры из дивизии «Викинг» удивляются пессимизму, царящему в нашей дивизии. Они всегда при этом забывают о том, насколько лучше по сравнению с нами условия, в которые они поставлены. Сам вид их возбуждает у наших уставших, измотанных солдат чувство подлинной классовой ненависти. В наши войска входят те жалкие остатки, которые ещё можно было наскрести в Германии. Они же собрали лучший человеческий материал в Европе.

Каждый их ефрейтор у нас был бы фельдфебелем. Притом они пьют, кутят, а наши солдаты часто самым настоящим образом голодают.

09.07.

После обеда посетил дивизию «Викинг». Будь я на 5 или 10 лет моложе, я бы, пожалуй, пошёл в СС. Конечно, они очень ограничены и чрезмерно оптимистичны, но всё же, в них живёт новая молодая Германия.

При более строгой дисциплине и более сильном упоре на немецкие этические основы из их превосходного человеческого материала можно сделать очень многое…

Первые русские листовки о нашем наступлении севернее Харькова. Они содержат, в общем и целом искажённые сообщения наших сводок с неоднократно уже повторяющейся угрозой устроить нам новый Сталинград…

17.07.

Вчера началось большое русское наступление на участке нашей дивизии. Главный удар был направлен на южный фланг между Петровской и Изюмом. Там наш 457-й полк после первого же удара был сильно разбит. Большевики  наступали с севера тремя-четырьмя дивизиями, перейдя через Донец по двум мостам и вброд. Повсюду им удалось глубоко вклиниться в наше расположение. Они окружили несколько населённых пунктов и рот. Бои были жестокими, положение чрезвычайно серьёзным. Мой 466-й полк вначале был позади, как находящийся в резерве армии, и первый удар его не затронул. К полудню положение стало ещё более серьёзным, и нас ввели в бой.

Тяжёлые бои продолжаются беспрерывно. Уже поступают сведения о первых потерях. Весь день действуют крупные соединения немецких самолётов. Дивизия «Викинг» снова переведена на наш участок в качестве резерва. Весь день ужасная неразбериха, переговоры, телефонные звонки и приказы. Наш батальон прикрывает КП дивизии, который подвергается серьёзной опасности. Бросили в бой даже роту выздоравливающих, которая только вчера прибыла из Германии. (По одной винтовке на троих.)

18.07.

День и ночь продолжаются ожесточённые бои.Произошло много воздушных сражений. Враг получил подкрепление и снова атаковал массированно и упорно. У него очень большие потери, но и у нас так же. Многие знакомые и друзья уже убиты. Это был для нашей дивизии второй очень тяжёлый день, который, к сожалению, закончился, не так успешно, как мы все надеялись. Местные прорывы, правда, всюду ликвидированы, но противник всё время получает подкрепления и дерётся упорно и ожесточённо. В нашей дивизии нет больше резервов. Введено в действие всё, до последнего подразделения. Дивизия «Викинг» атаковала сперва танками. 466-полк расформирован, остатки влили в 457-й полк. Будем надеяться, что завтра полегчает…

20.07.

Утром установлена связь с 457-м полком. Полевой запасной батальон, несмотря на огромные потери, понесённые вчера, остаётся в бою…

Танковая атака отбита, но с большими потерями для нас…

21.07.

Рано утром началась большая русская атака с танками. Противник шел с востока, с юга, с запада. Мне удалось успокоить и образумить кучку наших пехотинцев и заставить несколько бронебойщиков вернуться к своим орудиям… Так как русские, видимо, боялись контрудара с нашей стороны, то они весь день сегодня обстреливали нас из артиллерийских орудий. У нас, к сожалению, были тяжёлые потери. Мне тоже осколки снарядов попали в руку.

И несмотря ни на что, жизнь снова доставляет удовольствие. Знаешь, для чего ты здесь и что всё это имеет смысл.

22.07.

Беспрерывные ожесточённейщие артиллерийские обстрелы наших позиций. Много прямых попаданий. К сожалению, у нас почти нет укрытий. Мы лежим, распластавшись на земле, как рыбы на песке. Русский расходует огромное количество боеприпасов… К сожалению, у нас опять большие потери…

28.07.

Снова большие потери в результате обстрела. Убитые и раненые. От тесноты в блиндажах и окопах настроение у всех раздражённое (у офицеров также). Наконец в 9 часов смена…

01.08.

Как всегда после больших переживаний, у меня наступает нечто вроде похмелья. Я думаю о наших громадных потерях, о множестве убитых из нашего батальона, которых мы в большинстве случаев не могли даже похоронить.

А мучения раненых! Но нашей первой обязанностью было сражаться и отражать атаки русских.

Русского тоже сильно потрепали. Но он в состоянии сейчас выставить огромное количество техники.

Если бы наша собственная армия не растаяла бы так страшно за две зимы! Сколько бессмысленных жертв! Сейчас как раз наступило время, когда можно было бы закончить восточный поход, но теперь у нас нет для этого войск. Особенно велики потери среди офицерского состава дивизии…

Только необходимость и сознание долга поддерживает нас. Отчаяние придаёт нам несокрушимую силу. Как счастливы погибшие в Польше и во Франции – они верили в победу…

04.08.

До 1933 года Россия была второстепенной державой. И только в результате столкновения с нами она достигла своего современного величия и силы. Если русским удастся нас выбросить из своей страны, а мы уже теперь занимаем, в сущности, говоря, только её окраины, то сила России ещё возрастёт. Мы сами дали ей возможность приобрести такое значение в Европе. Если русские отразят это наступление, то никто не сможет с ними справиться в течение многих десятилетий. Если же счастье будет на нашей стороне, то мы укрепимся на обширных пространствах, расположенных между нашей границей и собственно русской территорией. Но возникает вопрос, не могли ли бы мы получить их с помощью умелой политики более дешёвой ценой, без войны и без этих колоссальных жертв…

05.08.
Издалека снова слышна канонада. Надеюсь, противник не будет больше наступать. Мы слишком ослаблены. Вдобавок мрачные новости: сдали Орёл…

07.08.

… Утром русские бомбили наши позиции и проходящие части СС. Страшная картина: убитые и раненые. Пронзительные крики, дикое смятение, кругом пожары и воронки. Это повторялось каждые 2-3 часа. Вечером я побывал в дивизии, в полку и в старом батальоне. На всех путях и дорогах одна и та же картина. Не раз приходилось нам останавливать нашу машину и искать убежища в канавах. На этот раз у русских везде были хорошие попадания. На нашем пути нам встречаются только растерянные солдаты и гражданские…

08.08.

Беспрерывные воздушные налёты. Не решаешься высунуться из землянки. Сегодня я, несмотря на это, пошёл купаться и провёл в воде во время налёта ужасных полчаса.

Проходящие СС, тоже сильно пострадали. Преступная безответственность: никакого прикрытия, они движутся четвёртый день без сопровождения зениток. Политическое и военное положение по-прежнему очень печально. Как давно мы уже не слышали хороших новостей! После Орла – Белгород. К тому же снова ожесточённые сражения за Харьков. И на других участках Восточного фронта опять вспыхнули бои. Потери русских, наверное, огромны, но и мы жестоко страдаем.

18.08.

Началось наступление у Изюма. В первые два дня русский даже добился некоторых успехов. На этот раз, говорят, пехота русская была значительно лучше. Возникает большой и решающий вопрос: сознательно ли он придерживает свои лучшие силы для зимнего наступления или действительно они у него истощились и хороший материал попадается у него только в виде исключения? Но я боюсь, что от него можно ожидать всего на свете. В этом отношении мы не должны обольщать себя ложными надеждами…

19.08.

… Русский относительно спокоен, но всё же, у нас ежедневно выбывает из строя 1-3 человека.

23.08.

Сегодня утром русские ликовали в своих окопах. При этом они размахивали красными флагами, так что мы решили, что они готовятся к атаке. Но ничего не произошло. Оказывается, мы сдали Харьков. Ещё один тяжёлый удар. А бои на всех участках фронта продолжаются с неослабевающей силой.

1943 год, очевидно, будет самым ужасным годом немецкой истории. Когда приходилось одному народу в такой короткий срок пережить столько поражений и тяжёлых потерь! Нигде не видно надежды для немцев. При этом ещё далеко не все разбираются в событиях. Жутким вырисовывается перед нами будущее нашего народа.

25 - 26.08.

Опять сильная стрельба. Русский работает с фосфором. Впервые за долгое время оживилась и наша артиллерия. Так как за последние дни много частей выбыло, наша артиллерия усиленной стрельбой старается, видимо, создать впечатление плотного фронта. Удивительно, что в то время как на севере и на юге от нас всё пылает и грохочет, как раз на нашем участке фронта относительно спокойно. Для того, чтобы убить время, я продолжаю писать. Но только ли потому я это делаю? По правде говоря, это уже давно стало для меня приятным ежедневным занятием. У меня никого нет, с кем бы я мог поделиться своими мнениями и своими заботами.дневнику…

05.09.

Из этой борьбы против русской земли и русской природы едва ли немцы выйдут победителями. Здесь мы боремся не против людей, а против природы. При этом я снова вынужден признаться сам себе, что эта страна с каждым днём становится мне всё милее... Какая жалость, что на полях остаётся неубранный хлеб!..

27.09.

… Третий батальон расформирован. Не хватает снабжения. Говорят, что так в каждом полку. Зловещие признаки множатся – обозы и тыловые части пухнут… Я вчера встретил полковой обоз, который насчитывал не менее 950 человек. Полковника следовало бы арестовать. Ведь во всём нашем полку нет столько людей. И все тащат с собой баб и барахло. Несчастная Германия! Во многих отношениях сейчас хуже, чем в 1914-1918 годах. Наша боевая сила пропала, а русские день от дня становятся всё сильнее.  Куда же мы пришли на пятый год войны? Кто же осмелится поднять камень при виде всего этого горя и страданий? Меня охватывает глубочайшая жалость к каждому солдату. Несчастный мир, несчастное человечество, уничтожившее всякую человечность! Несчастная родина, которой приходится выносить такие ужасы!

Мы должны выдержать. Мы не имеем права распускаться и должны оставаться твёрдыми, иначе плотина прорвётся и начнётся ужас. Русские со вчерашнего дня захватили предмостное укрепление на нашей стороне Днепра. Уже два дня они отбивают наши сильные контратаки, нанося нам тяжёлый урон. Только и слышим о убитых и раненых. Русские по-прежнему вводят в дело колоссальное множество тяжёлых орудий и самолётов. Но завтра утром, несмотря ни на что, они будут окончательно отброшены. Будем надеяться!

28.09.

Ожесточённейшие бомбардировки. О сне нечего и думать. Русская артиллерия очень сильна и разбивает всё. Наши атаки захлёбываются, так как русский с противоположного берега реки поливает каждого отдельного солдата ожесточённейшим огнём. Большие разногласия между полковником и генералом. Танковые атаки и пикирующие бомбардировщики также мало помогают. Пехота сильно ослаблена большими потерями. От первого батальона осталось немного… Порядочная неразбериха. Контратаки откладываются с часу на час или захлёбываются… По всем подсчётам на этом берегу не больше двухсот или четырёхсот русских. Если бы только у них не было так много артиллерии и самолётов!

Русские стреляют как безумные. Растёт груда убитых и раненых. Я пишу последние строчки и отправляюсь на позиции. Немногих я там найду. Батальон растаял. Мы окончательно зашли в тупик. Родина истекает кровью из тысячи ран. В величайшей нужде Германия взывает к своим последним сыновьям. Однако большинство не хочет следовать этому зову. Но именно теперь нужно делать всё, что в наших силах, хотя выполнение долга становится всё труднее. Между нами и родиной громоздятся горы. Многие пытаются их обойти. Жизнь манит, и родина манит, и никто не умирает легко и охотно. Всё же мы продолжаем следовать тяжёлым путём долга. Он действительно нелёгок. Ведь и я страстно люблю жизнь. Но мы – немцы, и мы хотим жить, а если это нужно, то и умереть, как немцы…

29.09.

Я принял первую роту. В ней было только несколько человек. Во всём батальоне осталось 26 солдат. Тяжелейший русский огонь длится часами. Каждый дом горит, каждый угол пронизывается насквозь. Наше наступление приостановилось. С имеющимися небольшим количеством людей – это настоящая бойня. Сделать ничего нельзя. Очень тяжёлые потери… Утром получили приказ свезти весь обоз в одно место, прочесать его и собрать всех отставших. Об участии батальона в боевых действиях не может быть и речи. В нём всего лишь два или три отделения, которыми командуют три офицера… После полудня страшные крики, прорыв фронта, откатывание частей и наконец дикое бегство. Я стоял в маленькой деревне и безрезультатно пытался остановить бегущих. Страшная картина распада. Путём угроз и прочего удалось собрать не более десяти человек.

В конце концов, я отошёл с нашими конюхами на высоту и организовал оборону. Мрачный день!

01.10.

… После тяжёлых потерь мы смогли, наконец то, оторваться от русских. Наши жалкие остатки теперь – резерв полка. В бой бросаются новые дивизии. Ничтожные успехи немцев.

Лейтенант Ян пропал без вести, капитан Штурм лишился обеих ног, а Ридель убит во время контратаки. Я больше не могу писать, я любил его больше всех: так молод и должен был так рано погибнуть! Несчастная Германия, у которой отнимают эту молодёжь, несчастная родина…

03.10.

Я командую 1,2, и 3-й ротами. В действительности все три роты составляют кучку, не более 30 человек. Правда, сегодня или завтра нам обещают пополнение. Но пока мы с ними сработаемся, пройдет, наверное, некоторое время. Надеюсь, новеньких не сразу бросят в бой.

Немецкое контрнаступление мало-помалу развивается. Всё-таки пройдёт еще, по крайней мере, несколько дней, пока предмостное укрепление будет ликвидировано. Капитан Зонтаг убит. Второму нашему батальону тоже не везёт.

06.10.

Вчера, наконец, пришло пополнение, и я составил совершенно новую 1-ю роту. Нас уже 35 человек, из них один офицер и один унтер-офицер. Почти все пожилые, главным образом рабочие и крестьяне. Я надеюсь, что всё будет хорошо. Вчера мы прилежно занимались обучением их обращению с оружием. Большинство, к сожалению, не знакомо ещё с новым пулемётом МГ-42.

15.10.

Сегодня в 2 часа ночи ударная операция 2-го батальона перед участком моей роты. Мы давали огневое прикрытие. Это продолжалось добрых полтора часа и снова оказалось безрезультатным. Подобные истории только влекут за собой ненужные жертвы, приносить которые мы не имеем больше права. Доверие у людей подрывается быстро. Кроме того, всякое действие, предпринятое солдатами пятого года войны, весьма рискованно. Они плохо дерутся, их почти невозможно заставить идти в атаку. Они очень деморализованы.

Запорожье сдано. Наше положение чрезвычайно ухудшилось. Теперь у русского освободится ещё большее количество артиллерии и миномётов. 

18.10.

С позавчерашнего дня я, кроме моей части, командую ещё соседней ротой, расположенной справа от нас. После тяжёлых потерь, понесённых нами, недостаток офицеров очень чувствуется… В течение нескольких дней русский постепенно передвигал фронт вперёд и теперь сидит в кукурузном поле, приблизительно метрах в 200 от нас. Он беспрерывно подвозит новые силы и укрепляется. Поэтому пора было бы снова уничтожить предмостное укрепление. Но пока на это вовсе не похоже. Артиллерия и миномёты очень сильны. Мы уже слышим шум танков на этом берегу.

22.10.

У нашего соседа справа русскому удалось прорваться. Для ликвидации прорыва мне пришлось ввести в бой мои последние резервы. К сожалению, не обошлось без потерь.

По сообщению перебежчиков, на нашем предмостном укреплении находится уже около пяти русских дивизий, которые теперь получают подкрепления и вновь собираются наступать. Они тратят бесчисленное множество боеприпасов и обстреливают нас с утра до вечера так, так, что мы не можем высунуть головы из землянок. Как слышно, на ликвидацию предмостного укрепления в этом году рассчитывать не следует. При тех потерях, которые мы несём ежедневно, мы можем высчитать, когда наша часть будет окончательно уничтожена. С раннего утра и до поздней ночи я бегаю по позициям, подгоняю, подбадриваю. Мы должны продержаться и продержимся. Но как мы выйдем из этой рощи, я почти не представляю…