Как ЗАСТАВЛЯЛИ воевать за советскую власть, за Сталина.

“Оправившись от первого шока, вызванного совершенно немыслимым поведением Красной Армии, Сталин начал наводить порядок единственно известным и доступным ему способом. 16 июля 1941 г. он лично подписал Постановление ГКО № 169, которое начиналось дословно так:

 “Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими  захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда – прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей. Однако наряду с этим Государственный Комитет обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаясь в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником.

 Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров….. ”

  Далее шел перечень из 9 фамилий генералов, арестованных “за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление позиций”.

В тот же день, 16 июля 1941 г., в Красной Армии был восстановлен институт комиссаров. Теперь приказ командира части или соединения был недействителен до тех пор, пока его не подпишет представитель партии. На следующий день, 17 июля 1941 г., Сталин подписал Постановление ГКО № 187, в соответствие с которым “особые отделы” в очередной раз были выведены из подчинения военного командования и переданы в совместное управление НКВД и комиссаров:

 “Подчинить Управление Особых Отделов и Особые Отделы Комиссариату Внутренних Дел, а уполномоченного Особого отдела в полку и Особотдел в дивизии одновременно подчинить соответственно комиссару полка и комиссару дивизии”.

Задачи “особистам” были поставлены предельно ясные:

“…дать Особым Отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте. Обязать НКВД дать в распоряжение Особых Отделов необходимые вооруженные отряды из войск НКВД”…...

Еще через три дня, 20 июля 1941 г. (на этот раз Указом Президиума Верховного Совета, ибо Сталин строго соблюдал нормы Сталинской Конституции), два репрессивных ведомства (НКВД и НКГБ) были объединены в один наркомат внутренних дел под началом товарища Берия.

  Две недели спустя, в первых числах августа 1941 г., в районе Умани (Украина) были окружены и сдались в плен две армии: 6—я и 12-я. Всего, по сводкам командования вермахта, в районе Умани было взято в плен порядка 100 тыс. человек. В плену у противника оказались оба командарма (Музыченко и Понеделин), четыре командира корпусов и великое множество командиров меньшего ранга. ……

 5 августа 1941 г. командующий Группой армий “Центр” генерал-фельдмаршал фон Бок издал приказ, в котором заявил, что “трехнедельное сражение под Смоленском завершилось блестящей победой немецкого оружия и немецкого исполнения долга. В качестве трофеев захвачено 309 110 пленных, 3205 уничтоженных или захваченных танков…..С благодарностью и гордостью смотрю я на войска, способные к таки действиям…..” 

  Сталин также счел необходимым отреагировать на новую череду поражений и окружений. 16 августа вышел знаменитый Приказ Ставки № 270 “О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий”. Едва ли в военной истории цивилизованных стран найдется аналог этому документу. Для вящей убедительности Приказ № 270 был скреплен подписями Сталина, Молотова, Буденного, Ворошилова, Тимошенко, Шапошникова и Жукова. В констатирующей части отмечалось, что “некоторые командиры и политработники своим поведением на фронте не только не показывают красноармейцам образец смелости, стойкости и любви к Родине, а , наоборот, прячутся в щелях, возятся в канцеляриях, не видят и не наблюдают боя, а при первых серьезных трудностях в бою пасуют перед врагом, срывают с себя знаки различия, дезертируют с поля боя”. Постановляющая часть гласила:

 “Приказываю:

1.      Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.

Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.

2.      Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности, беречь материальную часть, как зеницу ока, пробиваться к своим по тылам вражеских войск, нанося поражение фашистским собакам.

Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своими если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен – уничтожать их всеми средствами, как наземными так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи…..

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах”……

Исключительно важным для понимания образа мыслей товарища Сталина является тот факт, что в этом основополагающем приказе он не счел возможным или нужным даже упомянуть о таких высоких мотивах, как “защита завоеваний Октября”, “спасение человечества от фашистского варварства”, не вспомнил ни про Дмитрия Донского, ни про Александра Невского, ни про тысячелетнюю историю России. Просто и без обиняков военнослужащим Красной Армии напомнили о том, что их семьи – если они находятся на территории, контролируемой властью НКВД/ВКП(б) – являются заложниками их поведения на фронте. Для того чтобы современный читатель мог понять конкретный смысл фразы “лишать государственного пособия и помощи”, приведем несколько цифр из отчета ЦСУ Госплана СССР о рыночных ценах на продукты и зарплате рабочих по состоянию на лето 1943 года: ….

- среднемесячная зарплата в целом по народному хозяйству 403 руб.;

- среднемесячная зарплата рабочих в промышленности 443 руб.;

- среднемесячная зарплата работников здравоохранения 342 руб.;

- cреднемесячная зарплата работников совхозов 203 руб.;

- хлеб ржаной, 1 кг 100 руб.;

- сахар, 1 кг 650 руб.;

- мыло хозяйственное, 400 г. 230 руб.

Угроза уничтожать сдающихся в плен “всеми средствами, как наземными, так и воздушными” также не была пустым звуком. Осенью 1941 г. советская авиация бомбила лагеря военнопленных в районе Орла и Новгород-Северского…..Советский Союз отказался от всякого сотрудничества с Международным Красным крестом, что сделало невозможным оказание помощи – прежде всего продовольствием и медикаментами – находящимся в плену красноармейцам. После появления Приказа № 270 только победа, любая победа, неважно кого – Гитлера или Сталина, стала для бойцов Красной Армии единственным шансом увидеть своих родных или близких живыми. Многим в тот момент более вероятной представлялась победа Германии. Так, товарищ Сталин 3 сентября 1941 г., пытаясь одновременно и напугать и разжалобить Черчилля, писал ему: ”Без этих двух видов помощи (речь шла о высадке англичан во Францию и о поставках в СССР 400 самолетов и 500 танков ежемесячно) Советский Союз либо потерпит поражение, либо будет ослаблен до того, что потеряет надолго способность оказывать помощь своим союзникам активными боевыми действиями на фронте борьбы с гитлеризмом…..”

Не прошло и месяца со дня выхода Приказа № 270, как 12 сентября 1941 г. была принята Директива Ставки № 001919. В первых  строках этой Директивы, уже безо всяких экивоков (“с одной стороны….но с другой стороны….”) было сказано дословно следующее:

  “Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: “нас окружили” и увлекают за собой остальных бойцов. В результате дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинают выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах….”

 На этот раз для борьбы с “подобными явлениями” предполагалось не ограничиваться одними только угрозами массовых расстрелов, но и создать для этого соответствующие организационные структуры – заградительные отряды численностью не менее одной роты на стрелковый полк!

Увы, все было тщетно. В начале сентября немцы с ходу, практически без серьезных боев форсировали полноводный Днепр в районе Кременчуга, навели 1,5 километровые понтонные мосты, по которым танковые дивизии переехали на восточный берег. Танковая труппа Гудериана переехала через Десну по невзорванному мосту у Макошино (по сей день выходят книги и фильмы, в которых это позорище объясняется тем, что “мост был захвачен крупным отрядом немецких парашютистов”). Через два дня после подписания Директивы № 001919, вечером 14 сентября, в районе Лохвицы встретились передовые части 2-й Танковой группы (3-я танковая дивизия) и 1-й Танковой группы (9-я танковая дивизия) вермахта. Это означало, что кольцо окружения гигантского “киевского котла” сомкнулось. Стоит, правда, отметить, что перед началом наступления в составе 3-й тд был 41 исправный танк…..а в составе 9-й тд – 51 танк …….Огромная, полумиллионная группировка советских войск прекратила организованное сопротивление менее чем через неделю. Верховное командование вермахта сообщило о захвате 665 тыс. пленных, 3718 орудий и 884 танков.

  Октябрь 1941 года начался с окружения главных сил Западного, Резервного и Брянского фронтов (67 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 13 танковых бригад) в двух крупнейших “котлах” у Вязьмы и Брянска. По утверждению Верховного командования вермахта, в плен попало 658 тыс. человек, было захвачено 5396 орудий и 1241 танк. Октябрьская катастрофа по своим масштабам намного превзошла разгром Западного фронта, имевший место в июне 1941 г. Еще одним качественным отличием “вяземского котла” от котла минского было множество генералов самого высокого уровня, оказавшихся в немецком плену….Всего же за шесть месяцев 1941 г. в немецкий плен попали 63 генерала Красной Армии….”.(Марк Солонин “23 июня: “день М”, Москва, 2007 год, стр.стр.444-451”). 

“Между 22 июня 1941 года и концом войны в германский плен попало 5,7 млн. красноармейцев. Из них 930 000 к началу 1945 года все ещё находились в немецких лагерях. Максимум один миллион был освобождён из плена – большинство в качестве так называемых “добровольных помощников” для (часто вынужденной) вспомогательной службы в вермахте. Ещё 500 000  человек, по оценке верховного командования сухопутных сил (ОКХ), бежали из плена или были освобождены Красной Армией. Остальные пленные в количестве около 3 000 000 человек (т.е. 57,7% от общего числа) погибли” (“Вторая мировая война. Взгляд изнутри”, Москва, 2005 год, стр. 233-234).