Пушкиных больше не будет

4.5Kчт, 06/12/2018 - 01:01 | Kirpi

Наткнулся тут в обсуждениях на реплику о том, что при царе Пушкины были… А Пушкиных больше не будет. Вообще. Второго Пушкина в ближайшее время мы не дождемся. То есть, к сожалению, большинство замечательных поэтов современности (а они есть) не будут востребованы ни издателями, ни читателями. Чтобы разобраться в проблемах современной поэзии, нужно сначала понять, что отличает современную поэзию от поэзии прошлых лет. Это не сложно – достаточно только взглянуть на поэзию не с точки зрения самой поэзии, а с точки зрения наблюдателя за различными изменениями в обществе. А мир сильно изменился с появлением Интернета и новых технологий.

Современная поэзия в данный момент не представляет собой единое «информационное поле», а является некой мозаикой. Причем части и компоненты этой мозаики не только не складываются в некий узор, а вообще не подходят друг к другу по форме и структуре. Если оперировать образами, то я бы представил современную поэзию как раскиданные по полю куски цветного стекла, керамической плитки, камня и бумаги. Такая ситуация сложилась по ряду причин.

Первая причина – это отсутствие внятной политики государства, или, вернее, полное отсутствие какой бы то ни было политики. Воспитание писателей и поэтов, выработка неких общих норм – нынче дело даже не второстепенной важности – этим не занимаются вовсе. Такое воспитание, вероятно, по мнению «заведующих культурой», вообще бесполезное занятие, потому как не приносит прибыли. Что делают наши «культурные деятели» в этом плане – я не знаю.

Вторая причина – появившийся свободный доступ к всевозможным источникам информации: читатель не сконцентрирован на издании, где может публиковаться «новый Пушкин». Огромное количество различного рода печатных и сетевых СМИ разбивают аудиторию на кластеры, и широкий круг читателей (издателей) может даже не предполагать о существовании тех или иных поэтов. Большое число средств информации порождает третью причину – большое количество писателей (поэтов).

Поэтом в наше время может быть любой. И этот «любой», естественно, ищет себе подобных среди того круга, в котором общается, и... находит. Сейчас все пишут стихи: и олигархи, и домохозяйки, и пенсионеры, и вследствие этого образуются своеобразные «клубы» – или по интересам, или по социальному статусу. Эти группы людей часто не пересекаются ни в пространстве, ни во времени

Поэзия «на местах» тоже часто живет своей жизнью, причем активной и интересной. Только живет она по своим законам, которые не собирается менять. У нее свои авторитеты, свои направления, свое видение мира. Местечковая провинциальная поэзия самодостаточна. В принципе, это «оазисы» «чистой поэзии» – пусть иногда не очень высокого уровня, но все равно. Антиподом такой поэзии выступает «правильная» или «настоящая поэзия», хотя ни правильной, ни настоящей она не является. Эти определения присвоили своему творчеству сами участники тех «элитных» групп, которые собираются вокруг «источников финансирования» – будь то некие меценаты или постоянные подачки государства. В этом секторе «поэтического одеяла» идет настоящая война между группами за призы, гранты, премии и «признание общественности». Талантам попросту не пробиться по причине абсолютной невостребованности этих талантов обществом – это четвертая причина.

Пятое – бездумная конкуренция. Конкуренция эта выражается в создании и распространении излишних объемов информации. Это одна из главных проблем Интернета, который постепенно превращается в «помойку» благодаря усилиям самих «пользователей». «Не умножать сущности» – основа методологического принципа получившего название «бритвы Оккама». Однако, пытаясь стать заметным, современный поэт без связей в редакциях делает все наоборот.

– Пишите больше, распространяйте свои стихи в Сети, создавайте свой сайт, – говорят ему «спецы по рекламе», – и станете известными. Обновляйте странички, добавляйте материал.

То есть, если называть вещи своими именами – засоряйте Интернет информацией. И люди пишут, создавая такие объемы информации, в которых сами же становятся незаметными (говорят, что легче всего затеряться в толпе). В этой толпе «сетевых поэтов» царит полная «анархия» – нет ни общих целей, ни общих интересов, а главное, общих признанных авторитетов тут не существует. Возможности Интернета позволяют создавать независимые друг от друга сообщества, форумы, сайты. Иногда участники этих сообществ «перетекают» из одного в другое, а иногда твердо придерживаются ранее выбранных позиций.

Конечно, иногда все то, что я описал, выглядит несколько иначе – границы групп размыты, обмен мнениями между их членами происходит – поэты как-то пересекаются в реальной жизни, но это скорее исключения или малый процент, не делающий погоды. Повторюсь – современная поэзия не является чем-то единым – она раздроблена, поэты разобщены, авторитеты часто утрачены, а новых нет. Произошло размывание жанра по площади социальной культуры, вследствие поголовной грамотности, свободного доступа к различным источникам информации и в многократно увеличившихся возможностях доносить до членов общества эту самую информацию.

Теперь на пути поэта не стоят барьеры в виде строгих редакторов, цензоров, критиков, планов по печати, идеологических соображений и т.п. Любой человек, сумевший, как литературный герой Носова – Незнайка, срифмовать: «палка – селедка», может считать себя поэтом и «ничтоже сумняшеся» публиковать свои произведения в свободном доступе.

В связи с этим «новому Пушкину» стать заметным на всем информационном поэтическом пространстве не представляется возможным. Максимум, чего можно добиться в сложившихся условиях – быть признанным на своем «участке одеяла». Жаль, только, что эти участки часто не приходится выбирать, тем более, что «большая поэзия» переживает не лучшие времена сейчас, когда группа пишущих людей все многочисленнее, а возможностей для самовыражения все больше. Не лучшие времена – это еще и потому, что поэзия перестала оказывать какое-либо маломальское влияние на умы граждан и на общественное мнение. Поэт хорош только там, где его будут слушать. В 2007 году суперзвезда классической музыки скрипач Джошуа Белл играл в вашингтонском метро на скрипке Страдивари три четверти часа. Послушать его остановилась пара-другая человек. Он даже 32 доллара с мелочью насобирал.

«Довольно даже нам поэтов, но нужно, нужно нам граждан!» Могут ли в настоящее время сослать в ссылку за политический стишок? Да нет, конечно, потому что ссылают не за стихи, а за влияние на умы. Влиять же на умы поэзия не может по ряду причин. Поэзия потеряла статус «гражданственности». Как там сказал Некрасов: «поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан»? Если раньше поэты с помощью метафор и аллегорий «вскрывали» проблемы общества, государственного устройства, политики – то есть говорили поэтическим языком о тех вопросах, о которых прямо сказать было нельзя – то теперь, с развитием свободы слова, говорить можно о чем угодно прямым текстом. С утратой политической остроты поэзия со временем стала уделом домохозяек и по своей социальной значимости скатилась до уровня кроссвордов. Умение «писать стихи» и хорошо разгадывать кроссворды – это признаки интеллектуала нашего времени. Изданный сборник стихов и сборник кроссвордов – даже не знаю, что сейчас «статуснее».

А о чем может написать пусть и хороший интеллектуал, если писать о политике стало бессмысленно и проще сказать прямыми словами? Писать красивую лирику или философствовать, не ударяясь в пафос – очень сложно. Поэтому обычно всё скатывается к «бездомновскому» «взвейся-развейся» или, что еще хуже, к «мать моя, родина». Сейчас может быть востребована глубокая «политическая лирика», однако новых Пушкиных и Некрасовых на поэтическом горизонте, как я сказал, не предвидится. Поэты вроде есть, а возможностей нет: то, что хотелось сказать, сказали уже публицисты и прозаики много раз, а говорить метафорично о том, что можно сказать в глаза – значит выглядеть глупо.

Поэты в настоящее время вообще выглядят глупо – это не престижно. Вполне себе шестая причина, по которой «новый Пушкин» в наше время невозможен. Если взглянуть на жанр поэзии как бы со стороны, то в первый момент покажется, что поэзии сейчас нет вообще – нет звучащих с экранов телевизоров эмоциональных виршей, нет стадионов поклонников, пришедших послушать декламирующего стихи поэта, нет жарких диспутов и споров. Нет шоу о поэзии – а это главный, наверное, индикатор востребованности этого жанра обществом. Невостребованная «большой культурой» поэзия ушла в народ: работают тысячи и появляются десятки новых сайтов о поэзии. Существуют сотни сообществ, бесчисленное множество поэтических конкурсов, всевозможных групп, и т. д. и т. п. На местах, «в реальности», происходит примерно то же самое – районные и областные газеты и журналы с удовольствием печатают местных поэтов, отводя под поэзию целые колонки и страницы. С этой стороны мы наблюдаем невиданный расцвет поэзии, всплеск, на фоне которого искушенному читателю очень трудно найти что-то стоящее.

В массе новоиспеченных литераторов легко затеряться любому, даже очень талантливому начинающему поэту. Мало того, уровень поэзии постепенно падает, потому как ориентиры – потеряны. Их не видно – захлестнуло набежавшей волной вседозволенности и самостоятельности. И теперь каждый сам себе и критик, и цензор, и редактор. А частенько и издатель. Почти всегда, наткнувшись на информацию о получении неким «известным поэтом» очередной премии, диплома, или приза за «большие достижения», начинаешь искать информацию о нем в «сети». Начинаешь искать потому, что никогда прежде не слышал его стихов, а если и слышал, то никак не мог подумать, что это он пишет всерьез. Однако известная «соратница» бывшего министра обороны, видимо, умаявшись сидеть дома взаперти, издала не только поэтический сборник, но и сборник песен. Сборник этот издан и продается издателями не потому, что стихи, попавшие в него хороши, а по той причине, что имя «подследственной» наслуху.

То есть в настоящее время главным критерием для публикации поэта являются не стихи и их качество, а некое имя. Чтобы стать заметным, «новому Пушкину» мало иметь талант, ему еще придется приложить неимоверные усилия и потратить немало средств, чтобы воздвигнуть себе «памятник нерукотворный», да и то без гарантии.