Когда власть работает на рейтинги оппозиции

В самом начале года, 2 января, я присутствовал на суде над Борисом Немцовым. Действие продолжалось в течение многих часов. Все это время Немцову не позволяли сесть. У судьи попросили разрешения внести из коридора табурет для подсудимого, она запретила. Один из присутствующих предложил свой стул, но теперь отказался сам Немцов, так как предлагавший был уже немолодым человеком. В результате Борис Немцов несколько часов простоял на ногах. Надо сказать, что к тому времени он чувствовал себя неважнецки, так как уже двое суток провел в карцере в отделении милиции, где не мог толком спать. Поэтому рассчитывал немножко отдохнуть хотя бы на суде. Но номер не прошел – отдохнуть не получилось.

Но главное не это – главное то, что это был суд в одну калитку. Когда выступали свидетели со стороны Немцова, судья их вежливо выслушивала. И когда выступали свидетели с другой стороны, судья тоже вежливо их выслушивала. Вот только свидетельства последних – двух омоновцев - она принимала к сведению, а свидетельства со стороны Немцова, которых было ровно тринадцать, не принимала. Судья объяснила, что все свидетели, помимо вышеупомянутых омоновцев, знакомые Немцова и, стало быть, субъективны. А омоновцы, которые якобы задерживали Немцова, с ним не знакомы и, стало быть, объективны. Вообще-то Борис Немцов – публичный политик, его каждая собака знает. По этой логике можно вообще всех свидетелей отвергнуть. Впрочем, готов поверить, что с подсудимым эти милиционеры действительно не знакомы. Во всяком случае, судя по видеозаписи Немцова задерживали совсем другие омоновцы.

Видеозапись вообще противоречила показаниям милиционеров. Из нее, например, явствовало, что Немцов в этот момент никого ни к чему не призывал, не ругался матом и далее по обвинению. Теоретически видеозапись могла бы существенно изменить ход дела, однако, несмотря на письменное ходатайство, к рассмотрению судом принята не была. В результате Немцов получил по максимуму - 15 суток.

Каждое из этих судейских решений может быть так или иначе юридически мотивировано – наверное, я не юрист. Однако все в целом производит впечатление абсолютной необъективности и ангажированности. Независимо от судьбы Немцова, потому что на самом деле мужик он крепкий, отсидел пятнадцать суток - только злее будет. Пусть даже он там и заболел. Будет злее, а его рейтинг среди оппозиции будет выше, потому как над его головой появился пусть и небольшой по сравнению с Ходорковским, но нимб и ореол мученика. В этом смысле задержание Немцова абсолютно контрпродуктивно со стороны власти. Но еще более контрпродуктивен такой суд и такие свидетельские показания сотрудников внутренних дел, которые сознательно, видимо по приказу своих начальников, идут на лжесвидетельство. Хотя бы потому, что Немцова свинтили другие милиционеры.

Представьте себе, что вас забирают на улице, обвиняют во всех смертных грехах, а после на суде появляются какие-то два человека, которых вы вообще никогда не видели. И говорят под присягой, что это они вас задержали, что это у них на глазах вы совершали преступления, ругались матом и призывали к насильственному свершению государственного строя. А суд им верит – а что, ведь они с вами не знакомы, значит, нет оснований врать. А вот ваши свидетели знакомы, поэтому, конечно же, вас выгораживают.

Есть еще один повод полагать, что свидетели-омоновцы откровенно врали. Они говорили вещи, которые не могли иметь место практически. Трезвый Борис Немцов идет по Москве в сопровождении двух девушек – своей дочери Жанны и ее подруги.

Они возвращаются с разрешенного митинга, на котором Немцов уже выступил. Мороз, девушки к тому моменту давно замерзли, и они тащат его домой к праздничному столу, отмечать Новый Год. И в этой ситуации вдруг ни с того ни с сего становиться посреди Тверской, призывать всех на митинг, ругаться матом в пустоту и при собственной дочери – по меньшей мере, очень неадекватно. И очень мало похоже на правду. Омоновцы рассказали, что якобы предупреждали его, что так вести себя в общественном месте нехорошо. А он, мол, их не послушал и продолжал громко ругаться матом.

Речь вообще о пьяном бомже или о публичном человеке? Можно как угодно относиться к политической деятельности Бориса Немцова, но то, что он не ведет себя подобно пьяному хулигану, это несомненно. Поэтому все судебное действие производило очень странное впечатление. И поскольку оно разворачивалось в суде, а не на кухонных посиделках, было вдвойне неприятно.

Что же касается дальнейшего, то Немцов отсидел свои 15 суток в компании «пьяниц, хулиганов и дебоширов». Он говорил, что в камере сидело тринадцать человек. Подхватил там бронхит и вышел оттуда больным в минувшую субботу. Минут за сорок до того, как он должен был выйти, в камеру зашел полковник - начальник того СИЗО, в котором он сидел. Полковник сказал, что они отвезут Немцова в другое место. Позвонить его друзьям и родственникам, которые уже готовились встретить Немцова, полковник не позволил. Именно во избежание этой встречи Бориса Немцова и перевезли в другое место. Однако при этом какая-то молодежная банда была в курсе, где его выпустят. Оказавшись на свободе, Немцов отправился с дочерью и сыном в кафе. При выходе из кафе против него была организована провокация – сзади на него попытались набросить какой-то сачок, который Немцов, увернувшись, отнял. Конечно, здоровью Немцова эта провокация не угрожала. В любом случае понятно, что это были не уличные хулиганы. Немцов подозревает, что они имеют отношение к кремлевским молодежным организациям. Не исключаю, что он недалек от истины, потому как кто же еще. Наверное, ими же и были пущены провокационные слухи в Интернете насчет того, что Немцов подвергался в камере сексуальному насилию. Все это выглядит как организованная кампания, и выглядит очень пакостно.

У лидеров нашей оппозиции рейтинг низкий, впрочем, как и у всей нашей оппозиции. У них очень низкий уровень массовой поддержки. Казалось бы, у власти нет причины их бояться, во всяком случае, с точки зрения удержания власти. Тем не менее, почему-то власть боится. И делает все возможное, чтобы повысить этот рейтинг, потому что подобными идиотскими действиями понизить его невозможно, его можно только повысить. Когда человека на ровном месте хватают, творят суд, который производит очень гнилое впечатление, потом кидают его за решетку и таким образом ставят в центр общественного внимания. К тому же все делается явно несправедливо, явно безосновательно, человек явно выглядит жертвой.

Во всей этой истории пугают две вещи. Во-первых, неадекватность этих действий. А во-вторых, что для них используется суд, к которому у нас и так масса претензий и вопросов. Когда его превращают еще и в инструмент для подобных акций, то это угрожает уже всему обществу. Потому что суд, равно как и милиция – институты первостепенной важности для общества. В каком у нас состоянии милиция, мы все давно знаем, это не нужно никому объяснять. Теперь же убеждаемся в том, что в подобном состоянии у нас и суд.