Почему в Великую Отечественную СССР не повторил ошибок Первой мировой

100-летнюю годовщину окончания Первой мировой человечество отметило хоть и громко по форме, но довольно тихо по существу. Все-таки те события происходили достаточно давно и их, конечно, затмил по масштабу ужас Второй мировой. Хотя многие считают, что это были не две разные войны, а два разных этапа одной единой.

С этой точкой зрения можно было бы согласиться, если бы не одно очевидное но. Первая мировая война не случайно называлась империалистической — ключевые ее участники сражались за колонии и рынки сбыта. Никаких иных причин воевать у них просто не было. А вот в ходе Второй мировой они появились, причем сразу две — человеконенавистническая, нацистская, и антагонистическая ей, советская. 

Первая причина, понятно, воплотилась во всем своем кошмаре в гитлеровском режиме Германии, вторая была в тот момент реализована в СССР и во многом спасла его от катастрофы. В этом убеждает даже беглое сравнение его участия и достигнутых в итоге результатов в двух глобальных схватках. Буквально во всех областях.

Мощь или немощь

 

© Фотохроника ТАСС

Вряд ли кто-то будет спорить, что основа победы в войне закладывается на полях и заводах. Если нет современной промышленности и развитого сельского хозяйства, рассчитывать на победу весьма затруднительно. Ее и не случилось в Первой мировой, в которую по совершенному недомыслию позволили втянуть свою отсталую страну царь Николай II и его окружение.

Если показатели в сельском хозяйстве России тогда еще можно было считать удовлетворительными, то промышленные оставляли желать много лучшего. По ключевым для той эпохи параметрам, в частности производству чугуна, Россия была далеко не в лидерах. Что и проявилось в серьезных проблемах с производством вооружений и боеприпасов. Можно даже сказать, что для последних особенно. Случалась катастрофическая нехватка артиллерийских снарядов. В результате условно на десять германских залпов нашим артиллеристам зачастую отвечать приходилось только одним.

Не хватало и современной военной техники — своих танков не было вообще, а самолетов было явно недостаточно. И самое главное, заводов и фабрик, где можно было бы наладить их производство, не существовало в природе. Планы по их созданию сформировались уже в ходе войны, экономически проигранной еще до ее начала. 

Совсем иная ситуация сложилась в преддверии и в ходе трагической, но победоносной Великой Отечественной и Второй мировой войны в целом. К ней СССР подошел во всеоружии во всех смыслах этого слова. За годы первых пятилеток была сформирована индустриальная база, которая даже в условиях оккупации значительной части территории давала фронту все необходимое и оптимального качества.

Трудно сравнивать показатели по производству танков и самолетов, но вот объемы выпуска стрелкового оружия и пулеметов сопоставить все-таки правомерно. Так вот, они отличаются в десятки раз в пользу СССР.

Казалось бы, в Первую мировую положение страны могла бы поправить помощь западных союзников. Так вот и с ней, как ни парадоксально, у царской России дела обстояли намного хуже, чем у Советского Союза. Скорее русская армия во время Первой мировой помогала союзникам, чем они ей. В годы же Великой Отечественной поставки шли по ленд-лизу из США и Великобритании потоком, причем по трем направлениям сразу. Продумано было все до мелочей, в том числе в плане логистики, несмотря на отчаянное противодействие противника.

В результате лучшие в мире советские танки сопровождала лучшая в мире советская пехота не только на родных полуторках, но и на американских студебекерах. Советский ас Александр Покрышкин устанавливал свои рекорды по сбитым гитлеровским самолетам в том числе на американской «Аэрокобре».

Ничем подобным бойцы царской армии похвастаться не могли, они вынуждены были в основном сражаться тем, что могла дать слабая экономика самой николаевской России.

Вместе или порознь

 

© Фотохроника ТАСС

Одних вооружений, даже самых отменных и в большом количестве, для победы недостаточно. Требуется еще и единство в обществе, его нацеленность на разгром врага и на фронте, и в тылу. Понятно, что и в морально-политическом плане позиции СССР во Второй мировой были намного крепче, нежели царской России в Первой.

Наша страна в 1914 году вступила в страшную и тяжелую войну сразу на нескольких фронтах, причем будучи не только отсталой в социально-экономическом плане, но еще и абсолютно раздробленной в общественно-политическом. И дело вовсе не в большевиках, которые изначально выступали против авантюры царя Николая II и его двора. Социал-демократы не представляли в 1914 году значительной силы — их лидеры или были в ссылках и тюрьмах, или скрывались в Западной Европе. Повлиять сколько-нибудь существенно на обстановку в России и вокруг нее они не могли.

Само общество оказалось расколотым, прежде всего по имущественному признаку, на небольшую прослойку аристократии и буржуазии и огромные массы бедняков, страдающих от голода, нищеты и рабских условий труда. 

Интеллигенция в массе своей была настроена оппозиционно. Источником пацифистской пропаганды стали опять-таки не большевики, о которых мало кто слышал до 1917-го, а многие деятели культуры и искусства.

В Госдуме шли бесконечные дебаты, правительственная чехарда не давала возможности сконцентрировать силы на том, чтобы вся страна работала как единый механизм. Сама капиталистическая экономика мешала необходимой милитаризации производства.

 

© Фотохроника ТАСС

Тогда даже теоретически невозможно было себе представить то, что в период Великой Отечественной стало реальным. В 1941—1945 годах лозунг «Все для фронта, все для победы!» не был красивым, но пустым девизом. Все основные рычаги были сконцентрированы в руках государства, даже мелкие частные артели работали на победу. Никакой пацифистской пропаганды, никаких парламентских дебатов — все строго в рамках единоначалия. Никакой правительственной чехарды, что отметил Сталин в знаменитом тосте за здоровье русского народа в 1945 году. Действительно, в самый трудный момент никто не ставил вопрос об отставке правительства, которое допустило ряд явных просчетов, в результате которых враг оказался у ворот Москвы, а потом и Сталинграда.

Никаких бунтов даже в блокадном Ленинграде. Все прекрасно понимали, что без жертвенности остановить такого сильного и лютого врага невозможно. Хотя, конечно, принимались и суровые меры — штрафбаты и заградительные отряды. Но ведь и Временное правительство пыталось хоть как-то навести порядок в войсках, хотя и безуспешно.

При царе толком не велось никакой идеологической работы, в то время как в Красной армии действовали комиссары, а потом замполиты, которые денно и нощно следили за морально-психологическим состоянием бойцов. Именно они, а не только командиры в меру своих возможностей и способностей внушали красноармейцам веру в свои силы, в способность победить врага. Поэтому уровень дезертирства за редкими исключениями оказался в Великую Отечественную на порядок ниже, чем то, что наблюдалось на фронтах в конце Первой мировой.

Ну а происходившие в 1917 году так называемые братания с противником в Великую Отечественную были просто немыслимы. Абсолютное большинство солдат и офицеров РККА были настроены на решительную борьбу с теми, кто сжигал мирные города и деревни, расстреливал и морил голодом пленных.