Железная пята 2.0

На фоне последних инициированных российским государством откровенно антинародных действий можно попасть в плен крайне опасных иллюзий, будто бы это — не что иное как предвестник скорого конца режима, что социальная революция весьма вероятна, причем даже в самом ближайшем будущем.

Как представляется, это, мягко говоря, не так. Если в своих выкладках я ошибусь (история покажет), то сам буду безмерно счастлив. Пока что картина такова, что господствующий класс, который за прошедшие десятилетия сложился и укрепился (пусть и в зависимости от фазы этого процесса претерпевая некоторые объективно обусловленные, в том числе персональные, трансформации своего «авангарда»), преисполнен решимости двигаться дальше, ставя перед собой абсолютно достижимую цель укрепления своей власти, усиления господства над эксплуатируемым населением и увековечения своего могущества. Запас прочности режима еще предельно далек от исчерпания, даже если внешне видится иное.

Суть текущего момента

Сложилось мнение, что нынешние действия режима по максимизации «высасывания» ресурсов с населения обусловлены сокращением «кормовой базы» на фоне давления со стороны Запада. Это не совсем так. Мировые цены на нефть, хотя и не самые высокие, но вполне приемлемы и стабильны, поступления в бюджет неуклонно возрастают, сам бюджет сильно профицитный, денежные остатки в распоряжении казначейства весьма значительны.

Пресловутое же внешнее давление на Россию, как политическое, так и экономическое, осуществляется отнюдь не с целью «покалечить» ее и даже не с целью свалить персонально Путина, а является частью глобальной стратегии, призванной вовлечь РФ в глобальную империалистическую иерархию в статусе и на условиях, которые не устраивают хозяев России. По мнению последних, они, безраздельно владея всеми богатствами далеко не последней в мире страны, качественно укрепив за последние годы в своих интересах государство и вооруженные силы, «заслуживают» большего, чем им сейчас предлагают. А именно — чтобы ее элита (персоналии, кстати, неважны — не нынешние, так другие, которые придут на их место) на равных вошла в единую глобальную империалистическую элиту, стала неотъемлемой частью последней, сообща с нею участвуя в подготовке и принятии верховных глобальных решений.

Запад же, со своей стороны, вовсе не готов видеть российскую элиту равной с ним — только лишь в качестве послушного вассала в лучшем случае с правом совещательного голоса. В частности, одно из базовых «поручений», которое Запад хочет дать России в рамках глобальной иерархии, — жесткое и однозначное оппонирование все более и более с каждым годом усиливающемуся Китаю. Стране, которая объективно, может, и не желая этого сознательно, все в более и более значительной степени представляет собой зарождающуюся глобальную альтернативу, потенциальное новое «ядро» — как минимум, хотя бы на первых порах, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который, в свою очередь, сам по себе становится все более и более важным уже в глобальном масштабе.

К слову, сам Китай, по причине максимальной встроенности в глобальный рынок, тоже не является, по крайней мере, сейчас, олицетворением антагонистических противоречий с действующим «ядром» — но «ядру» ради сохранения единоначалия нужно, и чем больше времени проходит, тем это все более и более актуально, — ударить этот с каждым годом все сильнее вылезающий гвоздь молотком по шляпке. Именно ударить и вогнать вниз, а не уничтожить.

И в этом контексте Запад, как уже сказано, требует от России, чтобы она встала на его сторону в противостоянии с Китаем, а если (когда) ситуация обострится, взяла на себя фактически роль боевого холопа. Сама же Россия, со своей стороны, бескомпромиссно упирается, не понижая планку цены и жестко требуя вхождения в глобальную элиту на равных, с правом решающего голоса. Прекрасно понимая, что это — реальный шанс, который нельзя упускать ни при каких обстоятельствах, и что в грядущих глобальных разборках роль России как «третьей силы» будет решающей.

Итак, налицо своего рода клинч. Известно, что российская элита требует от глобальной. Известно, что глобальная элита требует от российской. Отступать никто не хочет. Пока стороны к соглашению, по-видимому, не пришли — в настоящее время они заняты последовательным повышением ставок. Кстати, пресловутое укрепление российских вооруженных сил ни в коем случае не указывает на подготовку к войне с Западом, а представляет собой ресурс, который предлагается Западу на продажу. Это же относится и к демонстративным потугам России участвовать в «альтернативных» проектах под эгидой Китая (участвовать-то участвует, но все время оглядывается на Запад: ну возьмите же нас, наконец...) Правда, как уже не раз было здесь сказано, Запад считает пока цену слишком завышенной и упирается намертво. Старичок Киссинджер все челночит и челночит, но пока без толку...

Именно для того, чтобы интенсифицировать давление на РФ в условиях, когда в контексте усиливающихся с каждым годом противоречий с Китаем «время поджимает», и был инициирован Западом украинский кризис. Украина, на глазах деградирующая и лишенная былых богатств территория «дикого поля», сама по себе для Запада особого интереса не представляет (хотя возможностью дочиста высосать последнее из всего, что пока еще осталось, разумеется, никто не пренебрегает). Главная миссия, отведенная Украине, — быть для России важнейшим «кнутом» в руках Запада, боль от которого должна рано или поздно заставить покориться безоговорочно. Но Москва в лице национальной элиты, жаждущей приобщения к элите глобальной, пока порку терпит — желаемая награда явно того стоит.

Итак, важно понимать, что хозяева России ни в коей мере не противостоят Западу, а «всего лишь» «бодаются» с ним за лучшее место в самом этом Западе, и все стороны этого своеобразного «диалога» это прекрасно понимают. Все испускаемые под свист вышеупомянутого кнута пропагандистские ура-патриотические вопли режима нужно не воспринимать как данность, а незамедлительно отправлять «в топку». Ибо всё совсем-совсем не так...

Запад никогда не пойдет на «калечащие» меры, хотя мог бы это сделать в любой момент. В свою очередь, класс владельцев России тактически сейчас заинтересован в том, чтобы в рамках «партнерского диалога» быть даже от этого ограниченного давления максимально независимым, сохранять свободу действий. И, соответственно, средством для парирования внешнего давления закономерно избрано усиление экономического (и, как следствие, политического, что в полной мере проявится в дальнейшей перспективе) давления на «податное» население.

Неформальная частная суперкорпорация

В силу своего своеобразного генезиса (политическое перерождение номенклатуры с последующей приватизацией ее непосредственными представителями и аффилированными лицами бывшей общенародной собственности) высшая буржуазия России переплетена с госаппаратом значительно сильнее, чем в «классических» странах «ядра» и фактически представляет собой «единство в двух лицах», неразрывное целое. Высшую политическую (причем политический класс, в отличие от стран Запада, не «фасадный», а полновластный) и экономическую власть в России представляют фактически одни и те же лица.

Концентрация прибавочного продукта в высших сегментах капитала осуществляется не только путем операционной деятельности активов, но и путем прямого «законного», силами государства, высасывания средств из трудящихся и даже из значительной части буржуазии путем налогов и прочих сборов — с тем, чтобы сконцентрированные таким образом ресурсы через стадию мнимого государственного «обобществления» тут же перетекали в частное распоряжение хозяев страны. Конкретные механизмы реализации последней фазы процесса уже ни для кого не секрет, став темами ряда скандальных исследований (авторы которых, кстати, за свои выводы поплатились — так, ученый и журналист Александр Соколов посажен, аналитик Алекс Фэк уволен). Это и инсайд в частных интересах в госкорпорациях и структурах с преобладающим госучастием, и заведомо завышенные по смете подряды от государства и формально принадлежащих государству структур «своим» частным фирмам, это и попросту заведомо неадекватный уровень зарплат топ-менеджеров госструктур. Не говоря уже о коррупции. И эта модель, кстати, в определенной степени масштабируется, воспроизводясь на всех уровнях вертикали, начиная с района/города.

Следует, кстати, упомянуть, что пресловутая российская коррупция, о которой прожужжали все уши, в описанном контексте есть не что иное как удовлетворение способами, формально не предусмотренными писаными законами, чисто капиталистических интересов, это по сути своей чисто капиталистические решения, сделки и транзакции, и специфическая форма их проявления обусловлена именно сложившимися в российской капиталистической системе конкретными типовыми механизмами обогащения конкретных представителей господствующего класса, к которым могут быть отнесены далеко не только формальные владельцы частного капитала в форме тех же акций.

В России под решающим влиянием политического властного ресурса фактически сложилась и окостенела коллективная, консолидированная, хотя и формально распределенная, частная собственность хозяев страны, «доля» в которой и, соответственно, размер бенефициарного вознаграждения от совладения ею, определяется не столько формальным владением лицом долями в некоторых активах, сколько статусом лица и его связями в структуре политической власти.

При этом то, что во владении государства номинально находится огромная доля физических активов, зачастую служит причиной фундаментального заблуждения, будто бы уровень «проникновения» «классического» частнособственнического капитализма в России сравнительно не столь уж и велик, и что даже это будто бы в той или иной мере «общенародная» собственность — раз она «государственная». Нет, это не так. Госаппарат служит лишь «менеджментом» этой специфической формально неинтегрированной, но фактически функционирующей частной суперкорпорации. Пресловутый «ближний круг Путина» можно (на текущем этапе классогенеза) условно представить как ее «собрание акционеров», администрацию президента России — как ее «правление», ФСБ — как ее «службу безопасности», государственные СМИ — как ее «пресс-службу» и так далее. Такую специфическую частную собственность можно, наверное, назвать олигархическо-государственно-капиталистической.

В вышеуказанном заключается фундаментальное отличие (по крайней мере, на этом этапе) российских реалий от западных — если там «первичен» капитал, а государство у него «на подхвате», то в России «первична» власть, и ее представителям принадлежит, индивидуально и коллективно (в той или иной комбинации, в той или иной «доле»), капитал.

Это отличие российского олигархическо-государственного капитализма от классического государственно-монополистического капитализма стран глобального «ядра» — достаточно существенное, чтобы им не пренебрегать. И это не «феодализм», как некоторые утверждают, а именно чистый капитализм, просто в его особой, конкретно-исторически обусловленной форме — капитализм, безусловно, периферийный, но с претензиями на обретение статуса части «глобального ядра», или хотя бы «ядра» на региональном уровне, в постсоветской зоне (впрочем, одно другому, разумеется, не мешает).

Соответственно, нынешнее усиление эксплуатации трудящихся осуществляется не так, как принято в таких случаях на Западе (через ослабление дирижирующей роли государства и, соответственно, усиление господства частного капитала), а посредством усиления прямого ограбления эксплуатируемых классов (не только пролетариата, но и «неаффилированной» с властью части буржуазии) силами государственного аппарата.

На пороге новой фазы

Итак, как уже выше было упомянуто, на нынешнем этапе развития российского капитализма перед владельцами России встает задача парировать давление «западных партнеров» с одновременным усилением своего веса в Главном Торге с ними. Именно для этого и осуществляется дальнейшее наступление на трудящихся, и конкретные инструменты этого наступления, несколько отличающиеся от параллельного наступления на трудящихся в странах «ядра» (после исчезновения так называемой «тени СССР», заставившей в свое время капитал пойти на уступки трудящимся, создав «государство всеобщего благосостояния», послужившее также лживым фасадом, обманным аргументом и для советских граждан), обусловлены именно описанной национальной спецификой экономического базиса.

Разумеется, это наступление идет также в рамках логики растягивающегося на многие десятилетия естественного «избавления» от «атавизмов социализма» в виде «излишней» «халявы», которой, по мнению господствующего класса, «незаслуженно» пользуются эксплуатируемые классы. Ибо трудящийся, который обладает чем-то вроде подушки безопасности, уже не столь управляем, у него иная мотивация, его можно эксплуатировать не с такой степенью интенсивности, как трудящегося, не имеющего ничего. Именно поэтому и реализуются механизмы, призванные заставить максимальное количество трудящихся работать на износ (а также, раз для всех по понятным причинам нет и не будет работы, — сформировать максимальную по численности резервную армию труда, служащую для работающих угрожающим «навесом»), изъять у домохозяйств максимум накоплений и текущих средств путем повышения сборов различного рода и, наконец, изъять максимум уже накопленных и овеществленных богатств, прежде всего бесплатно доставшейся от социализма недвижимости (или, если и не изъять, то создать условия, когда каждодневно перед людьми встает угроза утраты этих богатств).

Примечательно, что даже «классический» ориентированный на массовый внутренний рынок российский капитал, прекрасно видя реальный уровень покупательной способности населения, не столь «зверствует» сам по себе в плане ценообразования — инициатором дальнейшего ухудшения положения масс выступает исключительно прослойка высших хозяев страны в лице федеральных властей, намеренно и сознательно вводя на фоне всеобщего обнищания все новые и новые механизмы изъятия средств у низов, хотя в распоряжении государства нехватки средств нет ни в коей мере. Но следует помнить, что последнее — не что иное как менеджмент специфической коллективной олигархической частной собственности под маской государственной, — и тогда все становится ясно.

Зачем, спрашивают себя на Валдае и Рублевке, на Лубянке и Старой площади, ограничивать себя лишь торговлей нефтегазовым сырьем? Не слишком ли это примитивно? Не пришла ли пора усилить, так сказать, «глубину переработки»?

Именно исходя из вышесказанного, откровенно антинародные действия режима осуществляются не в силу какой-либо острой экономической необходимости на фоне нехватки ресурсов, а знаменуют начало новой, планомерно реализуемой, фазы эволюции российского капитализма в его специфической олигархическо-государственной форме.

Это — процесс, распланированный самопровозглашенной предательской «элитой» страны на долгие десятилетия, с перспективой передачи эстафеты господства от нынешних хозяев к их детям, внукам и правнукам. Это — процесс планомерного постепенного перевода подавляющего большинства населения из статуса полновластных хозяев страны при социализме, пользовавшихся, хоть порой и без четко пропечатанных «квитанций», всеми хозяйскими социальными бонусами по максимуму и наравне со всеми, — в статус топлива для запредельно роскошной жизни новых хозяев России, проще говоря, «новой нефти», при капитализме.

Девяностые, двухтысячные, десятые годы — это не что иное как эпоха перехода от исходной точки (победы проекта по целенаправленному уничтожению социализма) до конечной точки (обретения господствующим классом абсолютной, безоговорочной, буквально на биологическом уровне, власти над всеми людьми, причем в общемировом контексте, об амбициях владельцев России в этом направлении сказано выше), и этот переход еще очень далек от завершения.

Транзит власти

Кстати, к вопросу о том, что пенсионная реформа и все остальное — не что иное, как элемент начавшегося «транзита власти».

Разумеется, ничто на Земле вечным не бывает. И дело не только в том, что рано или поздно нынешнего Национального Лидера вынесут вперед ногами (и даже неважно, «сам» или «не сам»), — как говорится, все там будем.

Важнее всего то, как развивается и укрепляется (да-да, укрепляется) класс хозяев России, проходя, как было и будет сказано здесь не раз, в этом развитии различные фазы. Это — программа на целую историческую эпоху.

Нулевая фаза. Это фаза тайной подготовки к реставрации капитализма. Заблаговременное создания в недрах социализма «ядер» будущих «хозяев» и «управленцев» и устранения (в том числе физическое) тех, кто вставал на пути. Подготовка к организованному приходу тех, кто «в теме», к верховной власти (это не один Меченый, а огромная команда, если кто еще находится в плену наивных представлений!) Что-то подсказывает, что идеолого-политическим и организационным авангардом «протокласса» тех, кто хотел обратить управляемые активы в собственность, был некий условный индоктринированный теневой «орден» под «патронажем» «самого загадочного генсека». Хотя прямых доказательств и нет, но наука о сложных социальных системах весьма скептически отнеслась бы к тезису, что такого инициирующего ядра вообще не было. Но это на самом деле частности...

Первая фаза. Это фаза непосредственной реставрации капитализма, она же перестройка. Целенаправленное форсированное разложение и уничтожение управляющего ядра, коллективного «полномочного представителя» хозяина страны — рабочего класса, трудящихся, во власти — КПСС. Психологическо-идеологическая, по всем канонам, война против собственного народа в оголтело антикоммунистическом ключе. Антисоциалистические экономические диверсии, призванные вызвать ненависть народа к социализму, а не к его разрушителям. «Короткое замыкание» двухконтурной финансовой системы, которое привело к высасыванию средств из активов — важнейшая подготовка к приватизации.

Вторая фаза. Это фаза открытого формирования новых экономических отношений. Зачистка разрозненных остатков незрячего арьергардного антикапиталистического сопротивления. Фактическая экспроприация в пользу правящего класса народных денежных накоплений путем некомпенсируемой банками гиперинфляции. Приватизация (то есть рейдерский захват управленцами у хозяев) общенародной собственности, первичная, в условиях некоторого неизбежного хаоса и неразберихи, настройка ее функционирования на новых принципах, «сбивка» прибыльных активов в финансово-промышленные группы (под управлением то ли реальных, то ли номинальных лиц, на самом деле это не столь уж и важно, — приснопамятных ельцинских «олигархов»).

Третья фаза. Это фаза стабилизации построенной системы. Становление, консолидации и окостенения неформальной олигархической частной суперкорпорации под управлением государства и ее бенефициарного ядра. Укрепление и развитие прибыльных в глобальном контексте национальных экономических активов, наведение элементарного порядка и выстраивание системной связности в государстве — разумеется, в интересах не народа, а правящего класса.

Это то, что было. А теперь — что будет. Тут, понятное дело, вступаем в область гипотез, раз нет инсайдерской информации. Но наверняка хотя бы в общих чертах план «у кого надо» имеется.

Прежде чем идти дальше, стоит заметить следующее. Пока вроде бы очевидно, что на нынешнем этапе развития сложности экономики, в том числе применительно к России, в стране такого масштаба теоретически может быть только весьма ограниченное количество вариантов существования базиса — или то, что сейчас (фактически единая частная, под маской государственной собственности, олигархическая суперкорпорация на командных федеральных высотах и ее более мелкие «клоны» на более низких уровнях), или прямое господство западного капитала с зачисткой национальных бенефициаров. Последний вариант на самом деле не столь вероятен, Россия все же не Прибалтика. Украинская, к примеру, олигархическая модель (применительно к России в некоторой степени пройденный этап, промежуточное звено, характерное для второй фазы, а Украина там застряла) обусловлена изначальным отсутствием единой сильной власти, которое, в свою очередь, происходило из второстепенного по сравнению с Россией значения реставрационных процессов; разнородностью «территориальных баз» различных олигархических групп с примерно равным их весом. В последнее время эта страна вообще перешла под прямое внешнее управление в качестве «зомби» с главной целью — быть для российской элиты «кнутом», побуждающим ее покориться Западу на его условиях, как было сказано выше.

Исходя из этого, откат на предыдущую ступень вряд ли представляется возможным — разве что в случае рискованного неконтролируемого сноса нынешней политической надстройки. Но если принять гипотезу, что еще со времен зарождения идеи реставрации капитализма существует и действует некое обладающее плавной преемственностью центральное теневое управляющее «орденское» ядро («носители смыслов»), то вряд ли такое возможно.

Четвертая фаза. Это гипотетическая фаза форсирования процесса борьбы («торга», «бодания») с Западом за то, чтобы, наконец, войти в глобальную элиту. Объективно это, со всей очевидностью, будет ознаменовано усилением власти и экономического могущества господствующего класса, его максимальной мобилизацией. Это среди прочего означает максимальную концентрацию ресурсов в его распоряжении, в том числе напрямую конфискованных у «податного» населения. И, разумеется, дальнейшая, теперь уже практически полная ликвидация остатков социального государства, всех «останков» дико ненавистного элите социализма. В политическом плане — сдутие системной оппозиции, усиление карательного прессинга, беспрецедентная накачка ресурсами органов политического сыска и подразделений силовой расправы, жестокое подавление рабочего протеста и реальной оппозиции (прежде всего, разумеется, левой, невзирая на ее околонулевой вес), вплоть до декоммунизации на уровне законодательства (благо, за опытом далеко ходить не надо, всё находится по соседству) и «эскадронов смерти» на базе ЧВК (благо, они тоже у нас, как известно, в наличии, и повара, умеющие это блюдо хорошо готовить, также имеются — правда, под огнем «пиндосских» ВВС данный контингент неизменно превращается в кровавый фарш, но для адресного истребления неугодных подойдет в самый раз).

То, что под фактически уже начавшуюся четвертую фазу будет заточен грядущий «транзит власти», вполне очевидно. Исторически под каждую фазу, как мы видим из недавней истории, формировалась своя политическая надстройка со своими лидерами-фронтменами. Конкретный сценарий предстоящего «перехода» и, соответственно, итоговый облик политического режима может на самом деле быть различным. Либо «консервативный» — с каким-нибудь Госсоветом и пожизненным неизбираемым Национальным Лидером во главе его. Либо «либеральный» — выглядящий со стороны хаотичным, с задействованием массовки (может даже кровь «сакральных жертв» и «бойцов небесных сотен» пролиться, но не обязательно), однако на самом деле жестко модерируемый процесс перехода публичной власти к новым политическим фронтменам, имеющим репутацию либералов (системных или не системных, на самом деле, не столь уж и важно). Какой именно вариант изберет «теневое модерирующее ядро» (ведущее свою историю еще со времен человека с усталым лицом в очках) — видимо, зависит в том числе и от достижений на пути Главного Торга («бодания» за вхождение в глобальную элиту). Политическая надстройка в этой фазе вариативна, тут надо обращать внимание прежде всего на облик базиса.

Кстати, на актуальную тему, — грядущая уступка Курильских островов, — это отнюдь не «продажа» с целью «лихорадочного затыкания дыр» (каковых, напоминаю, и в помине нет).

На самом деле это, с одной стороны, плата Японии за то, чтобы она (да, понятно, что это государство является оккупированным, но это все же лучше, чем ничего) пролоббировала уже своими силами, изнутри Системы, реализацию заветной мечты российской элиты — она же давняя мечта еще зародившихся при социализме реставраторов.

С другой стороны, это — «месседж» глобальной элите, что границы России в ее нынешнем виде, в принципе, не являются священной коровой, и что при благоприятном исходе Главного Торга РФ вполне себе может существенно «похудеть», избавившись от территорий, которые для нее критичными в экономическом плане не являются. Точно так же, как известно, в рамках аналогичного «торга» семидесятых-восьмидесятых годов в «ядре» реставраторов циркулировал императив влиться в глобальную элиту, отбросив ряд «балластных» республик. Они действительно, как можно видеть, оказались отброшенными, но до заветной цели и сейчас, как и тогда, «раком до Луны». Поэтому в настоящее время, видимо, возобладал классический подход «утром деньги, вечером стулья». Слишком многое поставлено на карту.

И, наконец, последняя, пятая фаза. Она актуализируется в случае успешного для российской элиты (вероятность этого, разумеется, не стопроцентная, но шансы в глобальном контексте все же есть) завершения Главного Торга. Это, скорее всего, будет означать роспуск ныне действующей неформальной частной суперкорпорации под государственным менеджментом (уже «неформат» в новых реалиях, да и «переходно-мобилизационная» эпоха победно завершилась!) и интеграция российских национальных активов в глобальные экономические структуры. Но, разумеется, таким образом, чтобы бенефициарами стали не заокеанские «варяги», а остались представители российской элиты, которые таким образом качественно повысят свой статус в масштабах планеты. Простой же народ, как и в России, как и на Западе сейчас, — как был, так и навечно останется «новой нефтью». Без иллюзий, пожалуйста!

Скорее всего, новая структура будет напоминать (почему бы и нет, раз везде такой «стандарт»?) современный, западного образца, государственно-монополистический капитализм с транснациональными корпорациями и глобальной финансовой олигархией, долю в которой получат и доморощенные «счастливчики». Все может быть... Если «вашингтонский обком» даст добро... Ведь дал же он, в конце концов, добро той же Японии, Южной Корее, Сингапуру...

Избавление от иллюзий

Итак, доходы в распоряжении государства (то есть правящего класса) неудержимо увеличиваются, никакого недостатка в средствах оно не испытывает. Но эти доходы — не для народа, напротив — они за счет народа, они есть продукт прямого грабежа народа государством, то есть стоящей за ним олигархической неформальной суперкорпорацией.

Примечательно, что на новом этапе государство уже откровенно перестало заботить благоприятное отношение народа к нему. Иллюзия «социального контракта» путинского периода, когда «в обмен» на отстранение народа от принятия решений ему «кидались кости» с барского стола, была актуальна только на период окостенения и укрепления классового государства новейшей постсоциалистической эпохи, капитализации экономической базы правящего класса. Да и этот якобы «социальный контракт» был в 2018 году без какой-либо кажущейся экономической необходимости расторгнут в максимально демонстративной, грубой и оскорбительной форме путем повышения пенсионного возраста для трудящихся (но не для силовиков, разумеется!).

А в качестве «гарнира» — «месседжи» от правящей элиты народу о том, что макарошки всегда стоят одинаково, о том, что государство ничего никому не должно, о том, что с богатых не надо брать налоги, потому что они умные. Нет, это не неосторожные оговорки чиновных идиотов, это целенаправленный и сознательный посыл народу. И посыл народа в известное место. Власть открыто говорит — население отныне ресурс, призванный в максимальном объеме обеспечивать благосостояние элиты, все решения власти отныне будут направлены на ухудшение положения населения и увеличение благосостояния господ, а даже самые робкие возражения снизу не будут не только удовлетворяться, но даже и рассматриваться.

Как результат сброса масок — рассеивание иллюзий у народа, ненависть к власти. Но что власти с того? Все равно она неуклонно добивается всего, что пожелает, и ненависть бултыхающейся внизу «новой нефти» ей совсем не помеха. Были локальные, и наверняка просчитанные, немедленные реакции в виде протестного голосования в некоторых регионах, но «яйцеголовые» со Старой площади неизбежно в самом ближайшем будущем найдут, как в дальнейшем все это купировать.

Играючи, как по нотам, без каких-либо проблем проведенная пенсионная реформа беспрецедентно сплотила правящий класс, придала ему силы, оптимизма, уверенности, я бы даже сказал, радости и счастья — и все эти чувства фактически, хоть и особо не афишируя, разделяет с либеральным правящим режимом и либеральная псевдооппозиция.

Владельцев России уже не интересует и больше никогда не заинтересует, что о них думает народ. Режиму народная любовь больше не нужна, теперь его задача, на очередном этапе усиления прессинга эксплуатации, — продемонстрировать народу свою силу и свою власть, показать ему его место. Это — не показатель слабости, не надо строить иллюзий. Это — показатель силы, причем силы неизмеримой, неуклонно увеличивающейся.

Холодильник победил телевизор? Тем хуже для холодильника. Госпропаганда в стильном пиджаке, понурив голову, отходит на второй план, и на сцену, железно чеканя шаг, выступает рожденная как раз в преддверии новой фазы усиления господства элиты «Росгвардия» — под командованием стандартного главы олигархическо-капиталистического семейства, такого же, как и семейства остальных стандартных владельцев страны, в добротной пиночетовке с царским двуглавым орлом.

«Итак, вот наш ответ. Нам не о чем с вами разговаривать. Но как только вы протянете руки, ваши хваленые руки силачей, к нашим дворцам и нашей роскоши, — мы вам покажем, где сила. В грохоте снарядов, в визге картечи и стрекоте пулеметов вы услышите наш ответ. Вас же, революционеров, мы раздавим своею пятой, мы втопчем вас в землю. Мир принадлежит нам, мы его хозяева, и никому другому им не владеть! С тех пор как существует история, ваше рабочее воинство всегда копошилось в грязи (как видите, мы тоже кое-что смыслим в истории) и будет и дальше копошиться в грязи, пока мне и тем, кто со мной, и тем, кто придет после нас, будет принадлежать вся полнота власти. Власть! — вот слово, равного которому нет в мире. Не бог, не богатство — власть! Вдумайтесь в это слово, проникнитесь им, чтобы оно дрожью отдалось во всем вашем существе. Власть!»

Между тем моментом, когда были написаны эти строки (Джек Лондон, «Железная пята»), и нашим временем, прошла целая эпоха, которая успела вместить в себя две мировые войны, Великий Октябрь, зарождение, становление и... падение первого в мире пролетарского государства и мировой системы социализма.

Выходит, все вернулось на исходную точку?

Желаемое говорит, что нет, действительность говорит, что да.

По крайней мере, сейчас, в данный момент.

Правда, есть нюансы.

Сейчас в активе сил, выступающих за то, чтобы хозяевами всех нерукотворных и рукотворных богатств в равной степени, сообща, были все люди, а не ничтожная господствующая прослойка, — уже имеется знание и опыт упомянутой великой эпохи. Знание о том, что иной социальный строй в принципе можно создать и развить, что он вполне жизнеспособен, что он может продержаться целых семь десятилетий, что сам он не рухнет и что его можно убить только сознательно, приложив неимоверные целенаправленные усилия. Это не так уж и мало. Хотя, конечно, недостаточно...

Что делать?

Каковы же перспективы левых в этом раскладе? Прямо скажем, неутешительные. Было бы огромной ошибкой полагать, что хозяева страны действуют по принципу «после нас — хоть потоп», что они «хватают, сколько могут, пока есть возможность». Это — опаснейшие убаюкивающие иллюзии. Недооценка воли, опыта, ресурсов, мощи, интеллекта (господского, а не исполнительского — любой, кто пожил на этом свете, должен понимать отличия) российского правящего класса неизбежно ведет к катастрофе. Тут уж для левых возможен не только украинский, но и чилийский, и даже индонезийский вариант.

Материальный, финансовый, организационный, кадровый, силовой, интеллектуальный, да и любой другой потенциал режима превосходит потенциал даже гипотетически объединенных левых не в разы, а на множество порядков. И это если не учитывать фактора наличия целого сонма «кротов» режима в рядах самих левых.

Кстати, следует понимать, что, несмотря на все разногласия, в случае малейшей реальной внутренней опасности доморощенной элите на помощь всеми силами мгновенно придут западные «партнеры» в рамках уже сложившейся, в отличие от ситуации вековой давности, глобальной иерархии.

Что в этой ситуации левым делать? Это не является главной темой данной статьи. Одно понятно — работа на нынешних принципах дает нулевой результат. Правящий класс всухую ведет на протяжении десятилетий.

Надо, прежде всего, избавиться от убаюкивающих иллюзий.

Надо перестать надеяться на какие-либо внутренние кризисы, которые ослабят власть. Их не будет. То, что можно будет со стороны принять за кризис, на самом деле будет (равно как уже было — в начале и в конце девяностых) переходным процессом от одной фазы развития российского капитализма к другой.

Надо перестать уповать на то, что скоро вспыхнет Третья мировая война, которая по примеру Первой мировой ослабит российскую власть и даст возможность коммунистам (настоящим, а не бутафорским) прийти к власти. Расклад сил в мире, структура его сейчас принципиально иная, и логика возможного противостояния будет совсем не такой, какой ее себе представляют по учебникам истории.

Надо раз и навсегда отказаться от недооценки силы правящего класса — как на национальном уровне, так и на глобальном. После тридцати лет постоянных поражений пора, наконец, понять и принять очевидные факты.

Надо вникать в то, что происходит (и происходило раньше), и формировать истинную картину происходящего, собирать информацию, вытаскивать на свет то, что противник хотел бы скрыть от широкой публики навсегда.

Надо перестать проводить параллели с той же французской Реставрацией (кстати, по продолжительности нынешняя российская «реставрация» уже превзошла ее, с чего бы вдруг это — тем более что сейчас темп развития общества на порядки выше, чем тогда?) А дело в том, что смена одного господствующего класса на другой — отнюдь не то же самое, что полное упразднение господства какого-либо класса, тут преобразования на порядок более фундаментальные.

Надо дальше развивать теорию — не начетнически повторять уже высказанные Основоположниками фразы к месту и не к месту, а действительно продвигать теорию дальше, применительно к нынешним реалиям, как применительно к своим реалиям это сделали Ленин и Сталин.

Надо кардинальным образом перестраивать структуру и функционал. Хотя не совсем пока понятно, как именно, — но, скорее всего, следует учитывать современные реалии, прогресс производительных сил, средств коммуникации и вытекающих из этого возможных вариантов низовой общественно-политической и экономической самоорганизации.

Надо, не боясь грядущей «декоммунизации», продвигать в массы антиэлитарную идею и культуру, Красную Мечту (покорнейше прошу прощения за пафос), неустанно формировать прежде всего у молодых людей, которым правящий класс открыто говорит, что государство ему ничего не должно, представление о первом пролетарском государстве как об отнятом рае.

Надо в любом случае, невзирая на противодействие, организовывать пролетариат, добиваться сочувствия и авторитета у угнетенного народа. Тем более у него навсегда, пусть и стараниями и по воле государства, исчезли иллюзии, и он начал уже воспринимать себя в качестве заложника во власти бандитов.

Надо постоянно, неустанно «растравливать раны» в общественном сознании, педалируя темы неуклонного обнищания большинства населения по воле государства, кастовости общества, замуровывания социальных лифтов для тех, кто родился в «не той» семье, бесперспективности даже «ухода в бизнес».

Надо всегда помнить, что социальный прогресс оплачивается только и исключительно жизнями (да, именно жизнями) героев, которые не склоняются перед волей сильных мира сего ни в каких обстоятельствах, которых нельзя сломить и которых можно только уничтожить. Но кровь уничтоженных «будит» других, и так далее по цепочке, лавинообразно. В историю войдут новые Либкнехты и Тельманы, Че и Манделы, и это как раз будет показателем того, что, наконец, возобновилась настоящая борьба за коммунизм, а не ее позорная имитация, как сейчас. Умирать в любом случае придется всем. Но то, что однажды сказала легендарная предводительница испанских коммунистов, думаю, помнят все.

Надо снять белые перчатки. Никакие действия не должны быть отброшены по мотивам «этики». Этично все то, что приносит эффект, и точка. Это война.

Интуитивно понятно, что если что-то и «случится» (вероятность этого я в ближайшие десятилетия оцениваю как один к пятнадцати), то только в том случае, если будет сформирована организационная основа, прототип, зародыш новой социальной альтернативы, имеющий свой проект будущего общества, свою программу. А конкретная форма Перехода (в тактическом, разумеется, а не в идеологическом смысле) будет, возможно, чем-то напоминать не российский (1917) вариант, не кубинский (1959), не китайский (1920-1940-е), а иранский (1978) — с некоторыми вполне вероятными нюансами и отклонениями. Но это уже из области размытых предположений, на которых я отнюдь не настаиваю. Поэтому еще оно «надо» — тщательно изучить эти упомянутые события. Так, на всякий пожарный (во всех смыслах).

В любом случае, легкой победы точно не будет. Если она вообще достижима.

Но это, конечно, не повод опускать руки. Терять все равно нечего, но можно хотя бы сохранить честь и оставить далеким потомкам светлую память о себе, чтобы они чтили нынешнее поколение борцов за светлое будущее, отказавшихся сдаваться в обстоятельствах, кажущихся безнадежными. Ведь и в романе Джека Лондона спустя долгие столетия тьмы была одержана победа...

«Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции...» — так писал Ленин в самом начале 1917 года, уже необратимо и навсегда изменившего человечество.