Первое большое интервью А. Сердюкова после ухода с должности МО

)

— Когда я в фев­ра­ле 2007 года вошел в ка­би­нет пре­зи­ден­та, там был Сергей Бо­ри­со­вич Иванов, на тот момент ми­нистр обо­ро­ны. Пре­зи­дент мне сказал: «Есть такое мнение, что вы должны занять пост ми­ни­стра обо­ро­ны». Для меня это было… ска­зать, неожи­дан­но,— это мало. Шок. Потому что я ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к армии не имел, кроме как служил сроч­ную. Ко­неч­но, пре­зи­дент объ­яс­нил, с чем это свя­за­но,— с эко­но­ми­кой, с фи­нан­са­ми. Вот этими про­бле­ма­ми должен за­нять­ся че­ло­век со сто­ро­ны.

— По­нят­но, что когда пре­зи­дент по­ру­ча­ет что-то делать, по­ло­же­но от­ве­тить: бла­го­да­рю за до­ве­рие! Но не было страш­но в первую ночь?

— Не в первую. А по мере по­гру­же­ния в те про­бле­мы, ко­то­рые стояли перед Ми­ни­стер­ством обо­ро­ны. Часть во­про­сов — ор­га­ни­за­ци­он­ные, фи­нан­со­вые, пра­во­вые — были мне по­нят­ны. Что ка­са­ет­ся во­ен­ных дел... Я сразу по­про­сил Ака­де­мию Ге­не­раль­но­го штаба ор­га­ни­зо­вать мне курсы. И восемь ме­ся­цев с 6 до 10–11 вечера изучал новую для меня науку. Каждый день. Потому что в любой момент может по­зво­нить вер­хов­ный глав­но­ко­ман­ду­ю­щий и спро­сить, скажем, о си­сте­ме «Бук»: даль­ность, ско­рость, высота, тех­ни­че­ские па­ра­мет­ры. Я должен от­ве­тить. Не ска­жешь же, дайте мне время, я по­смот­рю спра­воч­ник. И еще я решил, что мне надо объ­е­хать все округа, все флоты, по­се­тить все штабы армий, кор­пу­сов, ди­ви­зий, чтобы понять, какие про­бле­мы необ­хо­ди­мо решить немед­лен­но. Несколь­ко ме­ся­цев я ездил по стране. После этого и по­яви­лись первые кон­ту­ры ре­фор­мы во­ору­жен­ных сил.

— Что стало для вас глав­ным?

— Две ос­нов­ные про­бле­мы. Со­ци­аль­ная — де­неж­ное до­воль­ствие и жилье для во­ен­но­слу­жа­щих, а также школы и дет­ские сады в во­ен­ных го­род­ках, тру­до­устрой­ство жен. И вторая: каким об­ра­зом из­ме­нить от­но­ше­ние во­ен­но­слу­жа­щих к службе? Про­бле­мы вза­и­мо­свя­зан­ные: нельзя тре­бо­вать от солдат и офи­це­ров пол­но­цен­ной службы, не создав до­стой­ных усло­вий жизни. Самыми слож­ны­ми, как ни стран­но, ока­за­лись про­бле­мы, свя­зан­ные с со­дер­жа­ни­ем ко­лос­саль­ной ин­фра­струк­ту­ры и опла­той ком­му­наль­ных услуг. Вы­хо­ди­ло, что тре­бу­ет­ся несколь­ко сотен мил­ли­ар­дов рублей до­пол­ни­тель­но­го фи­нан­си­ро­ва­ния. А таких денег нет. Все эти про­бле­мы ко­пи­лись много-много лет. И с чего на­чи­нать, когда все надо решать сразу…

— И с чего начали?

— На со­дер­жа­нии Ми­ни­стер­ства обо­ро­ны было 340 все­воз­мож­ных пред­при­я­тий. На­при­мер, 27 сов­хо­зов, где ди­рек­тор сов­хо­за пол­ков­ник. Мы всех офи­це­ров вер­ну­ли в армию. Всю эту струк­ту­ру при­ва­ти­зи­ро­ва­ли. Про­да­ли то, что воз­мож­но про­дать. То, что невоз­мож­но про­дать, пе­ре­да­ли об­рат­но му­ни­ци­па­ли­те­ту.

— Когда вы при­ез­жа­ли в войска, что вы видели в глазах офи­це­ров: ну вот, сейчас и он будет нас учить жизни? Так при­мер­но?

— Это я от всех вы­слу­ши­вал. А нужно было понять, чем в первую оче­редь за­нять­ся. Либо обу­стра­и­вать во­ен­ные го­род­ки, либо обес­пе­чи­вать жильем. И мы поняли, что обе задачи при­дет­ся решать од­но­вре­мен­но. Многие офи­це­ры го­во­ри­ли, в каком со­сто­я­нии армия: тех­ни­ка не бо­е­го­то­ва, солдат не хва­та­ет. Мо­ло­дые офи­це­ры уходят, не ре­а­ли­зо­вав себя. Армия ста­ре­ет. И един­ствен­ное, чем можно их удер­жать,— это при­сво­е­ние оче­ред­ных званий и раз­ду­ва­ние штатов. Соб­ствен­но говоря, так и про­ис­хо­ди­ло.

— На­стро­е­ния в армии, по­лу­ча­ет­ся, были неве­се­лые?

— Да, люди видели, что уже много было по­пы­ток все это по­ме­нять. Ничего не по­лу­чи­лось. Не сильно они до­ве­ря­ли и тому, что мы го­во­ри­ли. Но к концу года мы сфор­ми­ро­ва­ли кон­струк­цию ре­фор­мы. Начали объ­ез­жать округа и объ­яс­нять, что будет. Нельзя было просто под­пи­сать приказ и дать ди­рек­ти­ву: на­чи­най­те! По­ни­ма­ли, что это не будет понято и вос­при­ня­то. По­это­му мы по­яс­ня­ли, что хотим сде­лать, сколь­ко вре­ме­ни на это по­тре­бу­ет­ся. Рас­пи­са­ли шаг за шагом. И ука­за­ли, какие для этого необ­хо­ди­мы сред­ства. Это первый этап. А по­след­ний этап — про­грам­ма пе­ре­во­ору­же­ния до 2020 года.

— «Мы» — это ваша ко­ман­да. А кто ее со­ста­вил? Новые люди?

— Если че­ло­век был ко­ман­ду­ю­щим кос­ми­че­ски­ми вой­ска­ми, а я его при­гла­сил к себе за­ме­сти­те­лем, он новый? Или ко­ман­ду­ю­щий окру­гом, ко­то­ро­го я тоже сделал своим за­ме­сти­те­лем? А за­ме­сти­тель на­чаль­ни­ка Ге­не­раль­но­го штаба ге­не­рал армии Ни­ко­лай Его­ро­вич Ма­ка­ров стал его на­чаль­ни­ком... Со сто­ро­ны я мог при­гла­сить юри­стов, фи­нан­си­стов, ме­ди­ков, ме­не­дже­ров в каких-то узких на­прав­ле­ни­ях. А осталь­ные — это все внут­рен­ние кадры.

— Как вы себе под­би­ра­ли еди­но­мыш­лен­ни­ков?

— Весь 2007 год я ездил и вы­слу­ши­вал до­кла­ды, вы­ступ­ле­ния. При­смат­ри­вал­ся к офи­це­рам. Если офицер по­ни­ма­ет, почему воз­ник­ла про­бле­ма, и со­зна­ет, что нужно сде­лать, в какие сроки и какими сред­ства­ми... Если офицер живет служ­бой, если болеет за дело, если ему небез­раз­лич­но про­ис­хо­дя­щее в армии, то ми­ло­сти просим в ко­ман­ду!

— С ге­не­ра­лом Ма­ка­ро­вым вы точно уга­да­ли.

— Я взял его личное дело, по­смот­рел, как он служил, где служил. Он прошел путь от рот­но­го до ко­ман­ду­ю­ще­го окру­гом и за­ме­сти­те­ля ко­ман­ду­ю­ще­го су­хо­пут­ны­ми вой­ска­ми. То есть знает всю службу. И служил не в Ар­бат­ском во­ен­ном округе, а в Сибири. На Бал­ти­ке ко­ман­до­вал бе­ре­го­вы­ми вой­ска­ми. Иными сло­ва­ми, у него есть опыт службы и в су­хо­пут­ной со­став­ля­ю­щей, и в мор­ской со­став­ля­ю­щей. И все учеб­ные за­ве­де­ния окон­чил с зо­ло­ты­ми ме­да­ля­ми, так что и непло­хая тео­ре­ти­че­ская под­го­тов­ка. А глав­ное — Ма­ка­ров желал из­ме­нить армию в лучшую сто­ро­ну, чтобы она со­от­вет­ство­ва­ла тем тре­бо­ва­ни­ям, тем за­да­чам, тем угро­зам, ко­то­рые сейчас есть.

— Какой вы хотели видеть армию?

— Я ведь сам был сол­да­том и считал, что прежде всего нужно офи­це­ру со­здать ком­форт­ные усло­вия для службы. А потом уже предъ­яв­лять какие-то тре­бо­ва­ния. Надо обо всем по­ду­мать: где будут учить­ся его дети, чем будет за­ни­мать­ся жена.
Дети офи­це­ра должны по­лу­чать пол­но­цен­ное об­ра­зо­ва­ние. А если он служит в ма­лень­ком го­род­ке, где прак­ти­че­ски ничего нет? При­хо­дит офицер домой, ему жена го­во­рит: «Зачем я вышла за тебя замуж? По­смот­ри, какие у нас дети та­лант­ли­вые, а тут даже пре­по­да­ва­те­ля нет ни музыки, ни ри­со­ва­ния». Это важно для службы — какая аура в семье.

Мы по­ни­ма­ли, как устро­е­ны во­ору­жен­ные силы и вот эта со­ци­аль­ная часть в Со­еди­нен­ных Штатах, в Гер­ма­нии. При­смат­ри­ва­лись к опыту стран, где служат в не очень ком­форт­ных усло­ви­ях, в Швеции, до­пу­стим, или Фин­лян­дии, где есть очень хо­лод­ные ре­ги­о­ны. Но надо было уло­жить­ся в бюджет, ко­то­рый нам вы­де­лен. Ко­неч­но, хорошо бы по­всю­ду иметь но­вень­кие во­ен­ные го­род­ки с су­пер­мар­ке­та­ми, уни­вер­ма­га­ми, со­вре­мен­ны­ми ки­но­те­ат­ра­ми... А как это сде­лать ре­аль­но­стью? На­при­мер, со­зда­вать боль­шие во­ен­ные базы по­бли­же к круп­ным го­ро­дам, чтобы ис­поль­зо­вать уже су­ще­ству­ю­щую ин­фра­струк­ту­ру. Когда во­ен­но­слу­жа­щим начали пла­тить при­лич­ное де­неж­ное до­воль­ствие, то они стали ин­те­рес­ны и мест­ным вла­стям: люди с день­га­ми дают толчок раз­ви­тию города.

Зар­пла­ты и квар­ти­ры

— Вы чув­ство­ва­ли под­держ­ку вер­хов­но­го глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го?

— Ни я, ни цен­траль­ный ап­па­рат Ми­ни­стер­ства обо­ро­ны не делали ничего, что не было утвер­жде­но вер­хов­ным. Да мы и не имели права это делать. План ре­фор­ми­ро­ва­ния во­ору­жен­ных сил несколь­ко раз об­суж­дал­ся на Совете без­опас­но­сти. Пре­зи­дент провел несколь­ко со­ве­ща­ний. И пред­се­да­тель пра­ви­тель­ства. Я уж не говорю, сколь­ко было меж­ве­дом­ствен­ных со­ве­ща­ний.

Мы ме­то­дич­но объ­яс­ня­ли, что нужно и почему. Все со­гла­ша­лись: «По­ни­ма­ем, но сейчас не время. Да­вай­те через год, через два». Когда шла речь о де­неж­ном до­воль­ствии, мой за­ме­сти­тель, Любовь Ку­де­ли­на, го­во­рит: «Ну, если выбьем по­вы­ше­ние на 10–15 про­цен­тов, это будет победа». Я от­ве­тил: «Да у нас ин­фля­ция в этих па­ра­мет­рах. Мы должны под­нять хотя бы в три раза». Она: «Это нере­аль­но». Но в сред­нем мы зар­пла­ту офи­це­рам под­ня­ли больше, чем в три с по­ло­ви­ной раза.

У нас на момент начала ре­фор­мы не было единой си­сте­мы учета нуж­да­ю­щих­ся в жилье. В каждой ди­ви­зии свои списки. Офицер меняет место службы и на новом месте вновь ста­но­вит­ся на учет. Есте­ствен­но, тебя ставят в конец оче­ре­ди, если ты, ко­неч­но, не ко­ман­дир ди­ви­зии. Через три года опять пе­ре­ез­жа­ешь. И опять по­след­ний в оче­ре­ди. Мы сде­ла­ли единый элек­трон­ный реестр нуж­да­ю­щих­ся в жилье. Можешь по­смот­реть в ком­пью­те­ре, как твоя оче­редь дви­жет­ся и где какие квар­ти­ры есть. Можешь в любой момент вы­брать место, где по­лу­чишь свое жилье. Это, есте­ствен­но, услож­ня­ло для нас работу, но все стало аб­со­лют­но про­зрач­но.

А ведь на­толк­ну­лись на со­про­тив­ле­ние! По­всю­ду были ко­мис­сии, и пред­се­да­те­ли этих ко­мис­сий, сек­ре­та­ри, ко­то­рые там рулили, ма­ни­пу­ли­ро­ва­ли оче­ре­дью, ка­те­го­ри­че­ски воз­ра­жа­ли против элек­трон­ной оче­ре­ди... Вот по таким при­чи­нам ре­фор­му не при­ни­ма­ла опре­де­лен­ная часть управ­лен­че­ско­го кор­пу­са.

Одна из первых по­ез­док была на Се­вер­ный флот. Там тя­же­лые усло­вия службы. Первый раз­го­вор — труд­ный. Люди счи­та­ли, что им в оче­ред­ной раз рас­ска­зы­ва­ют какие-то басни. Не верили: о чем вы нам тут рас­ска­зы­ва­е­те? Это же просто нере­аль­но! Но мы в первый год по­стро­и­ли 20 тысяч квар­тир и раз­да­ли. На сле­ду­ю­щий год 50 тысяч квар­тир. Оче­редь на треть со­кра­ти­лась за один год. А ко­пи­лась она много де­ся­ти­ле­тий. По­нят­но, что люди уже на­чи­на­ют по-дру­го­му от­но­сить­ся...

Здесь умест­но одно су­ще­ствен­ное уточ­не­ние: ми­нистр Сер­дю­ков не просто рас­ши­вал узкие места, он воз­на­ме­рил­ся из­ме­нить само со­дер­жа­ние во­ен­ной службы. Слу­жить непо­да­ле­ку от дома. В вы­ход­ные видеть семью. По­лу­чать отпуск. Не де­жу­рить на кухне, не тра­тить время на хо­зяй­ствен­ные работы. Чтобы армия со­сре­до­то­чи­лась на боевой и фи­зи­че­ской под­го­тов­ке. Решал при этом и почти что фи­ло­соф­ский вопрос: во­ен­ный че­ло­век в боевой си­ту­а­ции обязан сра­жать­ся, если надо — отдать жизнь, но почему его надо со­дер­жать в жалких усло­ви­ях?

— У нас в во­ору­жен­ных силах было 22 800 во­ен­ных го­род­ков. Если вы мил­ли­он во­ен­но­слу­жа­щих раз­де­ли­те на 23  тысячи, то уви­ди­те, что на один во­ен­ный го­ро­док при­хо­дит­ся чуть более 40 че­ло­век. А там как ми­ни­мум два КПП, на ко­то­рых должны од­но­мо­мент­но на­хо­дить­ся два сол­да­та. Солдат не хва­та­ло даже для того, чтобы ходить в караул. Есть боль­шая армия, но чем она занята? Офицер либо де­жур­ный по парку, либо де­жур­ный по части. Либо го­то­вит­ся к де­жур­ству, либо от­ды­ха­ет после него. За ис­клю­че­ни­ем, ко­неч­но, кос­ми­че­ских войск, ко­то­рые по­сто­ян­но несут боевое де­жур­ство. Но боль­шая часть армии жила именно так. А когда же за­ни­мать­ся боевой под­го­тов­кой, осва­и­вать новую тех­ни­ку? Я уж не говорю о том, чего стоит такое огром­ное хо­зяй­ство. Мы са­мо­ле­та­ми возили трубы для по­чин­ки ко­тель­ных. А на со­дер­жа­нии Ми­но­бо­ро­ны — 25 тысяч старых ко­тель­ных! Ре­мон­ти­ро­вать их и со­дер­жать — ра­зо­ри­тель­но для страны.

— Уда­лось со­кра­тить число во­ен­ных го­род­ков или не успели?

— Когда я уходил, оста­ва­лось 700. А ис­хо­ди­ли из того, что должно остать­ся 120. Круп­ные во­ен­ные базы. В мирное время во­ин­ские части на­хо­дят­ся на базах. А если си­ту­а­ция услож­ня­ет­ся, войска рас­сре­до­то­чи­ва­ют­ся. Это по­нят­но…

Офи­це­ры и ге­не­ра­лы

Еще одна важная ввод­ная: при Сер­дю­ко­ве лик­ви­ди­ро­ва­ли су­ще­ство­вав­шие только на бумаге кад­ри­ро­ван­ные части, в ко­то­рых прак­ти­че­ски не было лич­но­го со­ста­ва. Цель — до­бить­ся, чтобы все со­еди­не­ния и части на­хо­ди­лись в по­сто­ян­ной боевой го­тов­но­сти.

— Почему ваши идеи вы­зы­ва­ли такое со­про­тив­ле­ние?

— Причин много. Прежде всего кон­сер­ва­тизм, неже­ла­ние что-либо менять. Идешь себе по сту­пень­кам... И на­хо­дясь на самой низкой сту­пе­ни, по­ни­ма­ешь, что будет на верх­ней. И вдруг вы­яс­ня­ет­ся, что ро­та­ция должна про­ис­хо­дить ми­ни­мум раз в три года. Что это озна­ча­ет? Я служу в Москве, а мне пред­ла­га­ют ехать на Даль­ний Восток. Не хочу! Тем более что пред­ла­га­ет­ся за­нять­ся под­го­тов­кой лич­но­го со­ста­ва. Ко­ман­дир взвода должен при­нять взвод, ротный — роту. А он ни­ко­гда солдат не видел! В во­ин­ской части 100–150 солдат. И в десять раз больше офи­це­ров. Офицер чис­лит­ся ко­ман­ди­ром роты, через два года — за­ме­сти­те­лем ко­ман­ди­ра ба­та­льо­на. А у него нет ни роты, ни ба­та­льо­на. Он так до­рас­та­ет до ко­ман­ду­ю­ще­го армией. А ко­ман­до­вать никем не умеет.

Ну вот, скажем, такой пример. Осво­бо­ди­лась долж­ность ко­ман­ди­ра бри­га­ды в одном из окру­гов. Я говорю: «Да­вай­те про­ве­дем там вы­езд­ную кол­ле­гию и при­гла­сим несколь­ких вы­пуск­ни­ков из Ака­де­мии Ге­не­раль­но­го штаба».

Троих с зо­ло­той ме­да­лью, двоих с крас­ным ди­пло­мом. За­хо­дит первый — с зо­ло­той ме­да­лью. Ему задают во­про­сы, ни на один от­ве­тить не может. Про­пу­сти­ли через кол­ле­гию всех пя­те­рых. Так и не по­до­бра­ли ко­ман­ди­ра бри­га­ды.

Я ин­те­ре­со­вал­ся, как го­то­ви­ли офи­це­ров в цар­ской армии, в Ни­ко­ла­ев­ской ака­де­мии Ге­не­раль­но­го штаба. Вы­пуск­ни­ков было немно­го. Но эти офи­це­ры могли пла­ни­ро­вать любого уровня опе­ра­ции. С рас­че­том про­пуск­ных спо­соб­но­стей же­лез­ных дорог, реч­но­го транс­пор­та, гу­же­во­го...

С 2010 года, когда мы уже пе­ре­шли на новую струк­ту­ру, пошли первые учения. На уровне ба­та­льо­на, бри­га­ды, ар­мей­ско­го кор­пу­са… Ко­ман­ду­ю­ще­му окру­гом под­чи­ни­ли не только су­хо­пут­ные части, но и флот, и авиа­цию, и раз­вед­ку. Потому что управ­лять вой­ска­ми из Москвы невоз­мож­но. Со­бы­тия будут так быстро ме­нять­ся, что пока ин­фор­ма­ция дойдет до ко­ман­ду­ю­ще­го су­хо­пут­ны­ми вой­ска­ми или на­чаль­ни­ка Ге­не­раль­но­го штаба, пока от них по­сту­пят ука­за­ния в войска, уже си­ту­а­ция по­ме­ня­лась.

Ко­ман­ду­ю­щие у меня ездили в Аме­ри­ку. В Ин­ди­а­на­по­лис по­еха­ли, в Военно-мор­скую ака­де­мию. Она вы­пус­ка­ет еже­год­но 1200 мо­ло­дых офи­це­ров. Из них 300 — ино­стран­цы, то есть 900 — это для своего флота. У нас на начало реформ вы­пус­ка­ли 16 тысяч мор­ских офи­це­ров еже­год­но. А у нас флот меньше аме­ри­кан­ско­го! Зачем так много? Потому что у нас в первые три года по­ло­ви­на уволь­ня­ет­ся. Вы­учить мор­ско­го офи­це­ра стоит боль­ших денег. И это на­зы­ва­ет­ся тра­ди­ци­ей? Мы не можем иметь 65 высших военно-учеб­ных за­ве­де­ний, если аме­ри­кан­ской армии до­ста­точ­но трех...

До­ба­вим красок до пол­но­ты кар­ти­ны. Пре­по­да­ва­те­ли далеки от со­вре­мен­ной науки. Новой тех­ни­ки, на ко­то­рой могли бы учить­ся кур­сан­ты, нет. Ком­пью­тер­ные классы без­на­деж­но уста­ре­ли. Как и тре­на­же­ры, на ко­то­рых бу­ду­щие лет­чи­ки от­ра­ба­ты­ва­ли так­ти­ку ско­ро­теч­но­го ог­не­во­го кон­так­та. Вы­пуск­ник лет­но­го учи­ли­ща летать — и во­е­вать! — не спо­со­бен, его при­хо­дит­ся до­учи­вать уже в во­ин­ской части. Но когда Сер­дю­ков по­ста­вил вопрос о том, что вместо де­сят­ка без­на­деж­но уста­рев­ших учеб­ных за­ве­де­ний нужно одно со­вре­мен­ное, рас­по­ла­га­ю­щее всем необ­хо­ди­мым, на­толк­нул­ся на оже­сто­чен­ное со­про­тив­ле­ние.

— Решили, что Военно-воз­душ­ная ака­де­мия из Москвы поедет в Во­ро­неж. Многие воз­му­ти­лись: она должна быть здесь! Но у нас и так все скон­цен­три­ро­ва­но в сто­ли­це. Я имею в виду даже не в рамках Ми­ни­стер­ства обо­ро­ны, а в рамках всего го­су­дар­ства. Если со­зда­ли хо­ро­шую со­вре­мен­ную базу в Во­ро­не­же, ее надо за­гру­зить. Там все есть и для того, чтобы слу­жить, и для того, чтобы учить­ся.

После войны с Гру­зи­ей в 2008 году на­чаль­ник Ген­шта­ба ге­не­рал Ни­ко­лай Ма­ка­ров жа­ло­вал­ся, как трудно было найти офи­це­ра, спо­соб­но­го ко­ман­до­вать вой­ска­ми в боевой об­ста­нов­ке: «Ко­ман­ди­ры, ко­то­рые, ко­ман­дуя пол­ка­ми и ди­ви­зи­я­ми, су­ще­ство­вав­ши­ми только на бумаге, просто были не в со­сто­я­нии решать во­про­сы, воз­ник­шие в ходе ре­аль­ной войны. Когда им дали людей и тех­ни­ку, они рас­те­ря­лись, а неко­то­рые даже от­ка­за­лись вы­пол­нять задачи. Спра­ши­ва­ет­ся, нужны ли нам такие офи­це­ры?»

— На вас сильно по­дей­ство­ва­ла гру­зин­ская война?

— Война по­ка­за­ла, почему нужна ре­фор­ма. Все всё уви­де­ли. Сама эта война не была, ко­неч­но, неожи­дан­ной. По­ни­ма­ли, что рано или поздно кон­фликт воз­ник­нет. По­сто­ян­ные про­во­ка­ции против наших во­ен­но­слу­жа­щих в ми­ро­твор­че­ских силах. На них на­па­да­ли, их из­би­ва­ли, разору­жа­ли... Есте­ствен­но, все под­раз­де­ле­ния Северо-Кав­каз­ско­го во­ен­но­го округа го­то­ви­лись. И ведь этот округ — один из самых обес­пе­чен­ных боевой тех­ни­кой. Пусть не самой со­вре­мен­ной, но новой. Но во время боевых дей­ствий нам при­ш­лось каждые 20–30 ки­ло­мет­ров рас­по­ла­гать ре­монт­ные под­раз­де­ле­ния — чинить тех­ни­ку, чтобы она могла дви­гать­ся дальше. Мы по­ни­ма­ли, то во­ору­же­ние, ко­то­рое у нас есть, про­слу­жит мак­си­мум еще 10 лет. Через 10 лет оста­нет­ся только ме­тал­ло­лом. Вот почему по­яви­лась про­грам­ма во­ору­же­ний до 2020 года.

— Когда мой сын при­ни­мал во­ин­скую при­ся­гу, я с изум­ле­ни­ем увидел на плацу мо­ло­дых офи­це­ров с жи­во­та­ми, ко­то­рые уже не вле­за­ли в мундир, сшитый по случаю окон­ча­ния учи­ли­ща. По­ду­мал: как они во­е­вать будут?

— Мо­ло­дой офицер — это либо ротный, либо взвод­ный ко­ман­дир. А если в под­чи­не­нии нет лич­но­го со­ста­ва, ты не бе­га­ешь. Сам, что ли, будешь бегать? Не будешь. Мы нашли выход. Если ты мастер спорта, по­лу­ча­ешь до­пол­ни­тель­ный оклад. Если в двух видах мастер спорта, два оклада. Если кан­ди­дат в ма­сте­ра спорта, по­лу­ча­ешь по­ло­ви­ну оклада. Если пер­во­раз­ряд­ник — треть или чет­верть оклада. Вперед! Вы себе не пред­став­ля­е­те, что на­ча­лось. Люди ре­аль­но стали за­ни­мать­ся спор­том. Это же во­ен­ный го­ро­док. Сосед по­лу­чил до­пол­ни­тель­ный оклад. Жена что мужу го­во­рит? Иди, за­ни­май­ся!

Начали сда­вать нор­ма­ти­вы офи­це­ры всех уров­ней, вклю­чая цен­траль­ный ап­па­рат. В бюд­же­те была от­дель­ная статья — 40 млн на то, чтобы шить форму для офи­це­ров с нестан­дарт­ной фи­гу­рой. Если ты в нор­маль­ную форму влезть не можешь, то вы­де­ля­лись деньги и ты себе пе­ре­ши­вал кители, ру­баш­ки. Мы эту норму убрали.

До­ба­вим: а кое-что еще и ввели. Сер­дю­ков рас­по­ря­дил­ся, чтобы Глав­ное управ­ле­ние боевой под­го­тов­ки и службы войск (на­чаль­ник ге­не­рал Вла­ди­мир Ша­ма­нов) про­ве­ри­ло фи­зи­че­скую под­го­тов­ку ге­не­ра­лов и офи­це­ров цен­траль­но­го ап­па­ра­та ми­ни­стер­ства. Нор­ма­ти­вы — под­тя­нуть­ся на пе­ре­кла­дине опре­де­лен­ное число раз, про­бе­жать 100 метров и ки­ло­метр, про­плыть 100 метров. Многие вовсе не сдали, по­ло­ви­на — на тройку.

— Если не сдал нор­ма­тив, тебе дается время. А если ты второй раз не сдаешь, то до сви­да­ния. Не со­от­вет­ству­ешь за­ни­ма­е­мой долж­но­сти. Уже с 2010 года офи­це­ры стали вы­гля­деть лучше, по­строй­не­ли.

Тех­ни­ка новая и старая

Сер­дю­ков от­ка­зы­вал­ся за­ку­пать уста­рев­шие об­раз­цы во­ору­же­ний, тре­бо­вал раз­ра­ба­ты­вать новые виды боевой тех­ни­ки. Объ­явил, что броню для ав­то­мо­би­лей, боевых машин пехоты, бро­не­транс­пор­те­ров, машин раз­вед­ки при­дет­ся за­ку­пать в Гер­ма­нии. Услы­шал в ответ воз­му­щен­ное: это не пат­ри­о­тич­но! А от­прав­лять сол­да­та в бой под броней, ко­то­рую про­би­ва­ет стрел­ко­вое орудие, пат­ри­о­тич­но?

— Есть оружие новое, а есть со­вре­мен­ное. Можно вы­пус­кать старую модель, и она вроде как новая. А со­вре­мен­ное — это то оружие, ко­то­рое сейчас нужно и ко­то­рое будет слу­жить де­ся­ти­ле­тия. Про­из­во­дить оружие трид­ца­ти­лет­ней дав­но­сти и рас­счи­ты­вать, что оно еще пол­ве­ка оста­нет­ся на во­ору­же­нии, нере­аль­но… Ми­ни­стер­ство обо­ро­ны долгое время не за­ка­зы­ва­ло во­ору­же­ний, новых про­ек­тов, кон­струк­тор­ских ре­ше­ний. По­это­му сама наука под­се­ла. И самое глав­ное — про­мыш­лен­ность ча­стич­но ску­ко­жи­лась, ча­стич­но уста­ре­ла плюс из­но­шен­ность боль­шая. Нет воз­мож­но­сти делать оружие с той точ­но­стью, ко­то­рая необ­хо­ди­ма.

Ко­неч­но, у нас как у за­каз­чи­ка было же­ла­ние по­быст­рее по­лу­чить со­вре­мен­ное оружие. А про­мыш­лен­ность фи­зи­че­ски не может. Кон­фликт ин­те­ре­сов. Они пы­та­лись как можно дольше про­да­вать то, что давно про­из­во­дят. А мы стре­ми­лись как можно быст­рей за­ку­пить со­вре­мен­ное оружие. И мы сде­ла­ли несколь­ко се­рьез­ных шагов в сто­ро­ну про­из­во­ди­те­ля. Мы ввели сто­про­цент­ное аван­си­ро­ва­ние. То есть за­во­дам не надо брать кре­ди­ты. Деньги пред­при­я­тия по­лу­ча­ют в начале года. Могут по­ло­жить на де­по­зит и еще за­ра­бо­тать. Но при этом мы ввели жест­кий кон­троль за ка­че­ством. И за сро­ка­ми. Когда под­хо­дит время ис­пол­не­ния кон­трак­та, го­во­рим: тут у вас брак и от срока от­ста­е­те. И на­чи­на­ет­ся: «У нас объ­ек­тив­ные при­чи­ны…» Не при­ни­ма­ет­ся! Вы во­вре­мя по­лу­чи­ли все нужные вам сред­ства. Де­лай­те!

— За­куп­ки за ру­бе­жом должны были взбод­рить оте­че­ствен­но­го про­из­во­ди­те­ля?

— Тема за­куп­ки им­порт­но­го оружия несколь­ко пре­уве­ли­че­на. Даже Со­вет­ская армия за­ку­па­ла неко­то­рые во­ору­же­ния за ру­бе­жом. По­ку­пать надо хотя бы для того, чтобы по­ни­мать, что в мире про­из­во­дят. Скажем, мы со­зда­ли снай­пер­скую школу, начали обу­че­ние. И для нее мы купили аб­со­лют­но все вин­тов­ки мира.

Стоит до­пол­нить: еще в Из­ра­и­ле купили 15 бес­пи­лот­ных ле­та­тель­ных ап­па­ра­тов. И было недо­воль­ство: почему оби­жа­ют своих про­из­во­ди­те­лей? Между тем глав­но­ко­ман­ду­ю­щий Военно-воз­душ­ны­ми силами, за­слу­жен­ный летчик России, ге­не­рал-пол­ков­ник Алек­сандр Зелин сказал в ту пору о рос­сий­ских мо­де­лях: «При­ни­мать их на во­ору­же­ние — просто пре­ступ­ле­ние».

— В мире не так много стран, ко­то­рые счи­та­ют­ся ли­де­ра­ми в про­из­вод­стве бес­пи­лот­ни­ков. Одна из них Из­ра­иль. У нас непло­хие от­но­ше­ния скла­ды­ва­ют­ся. И вот мы за­ку­пи­ли партию. Знаю, что и другие ве­дом­ства их там же по­ку­па­ют. Мы при­об­ре­ли бес­пи­лот­ни­ки, по боль­шо­му счету, как учеб­ное по­со­бие. По­ста­ви­ли на учебно-боевое де­жур­ство. Глав­ное — на­учить офи­це­ров ими управ­лять, осво­ить со­вре­мен­ное оружие. Как без этого тех­ни­че­ское за­да­ние со­ста­вить соб­ствен­но­му кон­струк­тор­ско­му бюро?

Или вер­то­ле­то­нос­цы «Ми­страль»... Таких ко­раб­лей у нас нет. И раз­ра­бо­ток ни­ко­гда не было. Там очень много таких эле­мен­тов, ко­то­рые ин­те­рес­ны нашим су­до­стро­и­те­лям. За­ка­зав эти два ко­раб­ля во Фран­ции, мы од­но­вре­мен­но при­об­ре­та­ли тех­но­ло­гии кор­пус­ной сборки, управ­ле­ния и связи. И эки­па­жи там наши обу­ча­лись, осва­и­ва­ли со­вре­мен­ное обо­ру­до­ва­ние.

За­ни­мать­ся новым ору­жи­ем, когда неиз­вест­но, по­лу­чит­ся ли, рис­ко­ван­но. Но все, что было на­ра­бо­та­но за по­след­ние де­ся­ти­ле­тия, мы ре­а­ли­зо­ва­ли. Надо со­зда­вать новое. А без меж­ду­на­род­ной ко­опе­ра­ции в сфере про­ек­ти­ро­ва­ния — это очень сложно.

Кто был недо­во­лен?

Ра­ди­каль­ная во­ен­ная ре­фор­ма от­пра­ви­ла в от­став­ку лишних ге­не­ра­лов и со­кра­ти­ла штабы, тре­бо­ва­ла прин­ци­пи­аль­но иного под­хо­да к во­ен­ной службе. По­это­му на­чи­на­ни­ям ми­ни­стра про­ти­во­сто­я­ла часть офи­цер­ско­го кор­пу­са, не же­лав­шая пе­ре­мен. От­став­ни­ки не скры­ва­ли своих обид, вы­ска­зы­ва­лись от­кро­вен­но и пуб­лич­но. Дей­ству­ю­щие роп­та­ли.

— Мы по­смот­ре­ли, сколь­ко же ге­не­ра­лов в запасе, в от­став­ке. По всей стране — 10 тысяч. Из них 7 тысяч — в Москве. И они другой армии, кроме той, в ко­то­рой когда-то слу­жи­ли, не знают и знать не хотят.

— Про­дол­жав­шие службу офи­це­ры были до­воль­ны, а вот те, кто ушел?

— А те, кто ушел,— да. Вот они, соб­ствен­но…

— ...пре­вра­ти­лись в ваших личных врагов?

Вопрос, впро­чем, ри­то­ри­че­ский. Ге­не­ра­лы делали вид, что их воз­му­ща­ет био­гра­фия Сер­дю­ко­ва, ко­то­рый на­чи­нал тру­до­вую де­я­тель­ность в ме­бель­ном ма­га­зине и до Ми­ни­стер­ства обо­ро­ны ру­ко­во­дил Фе­де­раль­ной на­ло­го­вой служ­бой. В ре­аль­но­сти ге­не­ра­лы, пре­успев­шие в ос­нов­ном по хо­зяй­ствен­ной части, не при­ня­ли штат­ско­го ми­ни­стра, потому что им стало ясно — при­дет­ся усту­пать место мо­ло­дым про­фес­си­о­на­лам. Недо­воль­ных ми­ни­стром на­ко­пи­лось очень много. Осо­бен­но в обо­рон­ном ком­плек­се. Вместе с се­мья­ми — это мил­ли­о­ны из­би­ра­те­лей.

— Вы чув­ство­ва­ли, что утра­ти­ли под­держ­ку на­вер­ху?

— Такое ощу­ще­ние было. И я пы­тал­ся уточ­нить у ру­ко­вод­ства. Ответ: ра­бо­тай, все нор­маль­но. Но чув­ство­ва­лось, что пора... На­вер­ня­ка и мы на­де­ла­ли ошибок. Невоз­мож­но осу­ще­ствить такого мас­шта­ба ре­фор­му и ни в чем не оши­бить­ся.

— Что вы тогда ощу­ща­ли? Обиду?

— Я и сам очень устал. Тя­же­лая работа. Не только фи­зи­че­ски. Пси­хо­ло­ги­че­ски. Мало вре­ме­ни можешь уде­лить семье, родным, близ­ким. И я пре­крас­но по­ни­мал, что невоз­мож­но все время этим за­ни­мать­ся. Всегда будут воз­ни­кать новые угрозы. Армия — живой ор­га­низм. Он должен по­сто­ян­но пе­ре­стра­и­вать­ся. Причем до­ста­точ­но быстро.

— Вы пред­по­ла­га­ли, что ваш уход с долж­но­сти будет со­про­вож­дать­ся таким шумом, обыс­ка­ми, воз­буж­де­ни­ем уго­лов­ных дел?

— Нет. Не пред­по­ла­гал.

6 ноября 2012 года ровно в 11 утра Ана­то­лий Сер­дю­ков вошел в ка­би­нет пре­зи­ден­та. Через 15 минут он вышел уже бывшим ми­ни­стром.

Что он успел сде­лать на этом посту, стало по­нят­но очень скоро, спустя непол­ных два года — после дра­ма­ти­че­ских со­бы­тий вокруг Крыма и на Укра­ине. Тогда экс­перт­ное со­об­ще­ство и ми­ро­вая во­ен­ная печать удив­лен­но от­ме­ти­ли, что облик Рос­сий­ских во­ору­жен­ных сил ра­ди­каль­но пе­ре­ме­нил­ся: у страны ока­за­лась хорошо под­го­тов­лен­ная со­вре­мен­ная армия.