Любимые герои. Винни-Пух.

Если вы никогда не стучались к друзьям с громким криком: «Открывай, сова! Медведь пришёл!», если лучшие знакомые никогда не ломились к вам в двенадцать часов ночи, дружно скандируя: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…», — значит вы не местные. Значит вы живёте не здесь, не сейчас и не с нами, потому что нормальный современный россиянин в возрасте от двух и старше знает историю Винни-Пуха значительно лучше, чем историю собственной семьи. «Слово Пуха» давно ушло в народ и, побродив по бытовым ситуациям, вернулось в сферу искусства на новом уровне.

Не каждая сказка так пригодилась для жизни.

Международный опыт целиком подтверждает эту мысль. Даже если отбросить «формальные показатели» (брэнд «Винни-Пух» — самый продаваемый в мире после Микки Мауса, именная звезда косолапого героя заложена недавно на голливудской Аллее славы и т.д.), так вот, если пренебречь этой коммерческой статистикой и пропагандой, останется вполне реальная человеческая любовь и дружба.

Вообще складывается (уже сложилась!) довольно парадоксальная ситуация. Принято считать, что со временем многие взрослые книжки потихоньку становятся детскими. Действительно, Дон Кихот с Гулливером, не говоря уж о Робинзоне Крузо и мушкетёрах, давно перекочевали от родителей к детям. Но с Винни-Пухом всё произошло как раз наоборот: простенькие истории, написанные, казалось бы, для самых маленьких малышей, стали почему-то любить и помнить «для себя» совершенно взрослые люди. Почему?

Ответить на этот вопрос убедительно не удаётся пока никому. Остаётся только предположить, что у книжки Алана Милна есть какой-то свой, не совсем книжный секрет, за которым идут, улыбаясь, и дети, и взрослые. Очень может быть, что это совсем простой секрет.

 И сказка, которая у него получилась, это действительно не сказка для кого-то, а просто сказка, которая добрее и умнее жизни.

Вполне вероятно, что в этом и заключается единственная тайна «Винни-Пуха».

Кроме того, не следует забывать: если бы взрослые не заметили «Винни-Пуха», дети никогда бы о нём не узнали, потому что «Винни-Пух» — книжка для маленьких детей, самостоятельно не читающих. Недаром один известный литературный критик говорил, что чтение этой книги вслух — одна из самых больших отцовских радостей. А такие радости случаются только при условии, если отец живого ребёнка верит автору бумажной книги.

Теперь — о кино. Следует честно признать, что самый главный «перевод», решивший судьбу английского медведя на русской территории, случился в 1969 году, когда появилась первая серия мультфильма, где режиссёром был Фёдор Хитрук, сценаристом — Борис Заходер, а Винни-Пухом — Евгений Леонов.

Это была — извините за чуждое слово! — квинтэссенция сказки, суть от сути любимого образа.

И Винни-Пух становится главным. А «зверушкин мир» — цельным. И от этого — совершенно человеческим с того самого дня, когда Леонов сообщил, как «хорошо живёт на свете Винни-Пух…», вот с этого именно дня «ихний» медведь окончательно стал нашим и уже никогда никуда от нас не денется.

 Вы никогда не замечали, что эта сказка очень-очень сильно отличается от всех других, потому что в ней нет борьбы добра со злом? То есть, по сути дела, просто нету никакого «олицетворённого» зла. Бывает холодный ветер, неправильные пчёлы норовят укусить, у всех друзей и знакомых разные характеры, причуды и недостатки, но никто никому ни разу не сделал гадость нарочно. Согласитесь, что это самая сказочная из всех сказочных ситуаций, доступных человеческому воображению.

Теперь про подвиги и решительные поступки. Но, обратите внимание, никто не совершает подвигов и поступков, противоречащих естеству: каждая «зверушка» действует исключительно в меру собственных сил и в соответствии со своим характером. В результате — никакого насилия над жизнью не происходит, а происходит только усилие — попытка помочь другому так, как умеешь и можешь.

Наконец — слова. «Винни-Пух» устроен, как маленький дождик, идущий прямо при солнышке: смешные детские неуклюжести насквозь просвечивают взрослой мудростью, а взрослое повествование чуть затуманено капельками «наивного» юмора.

 «И вот однажды осенним утром, когда ветер ночью сорвал все листья с деревьев и старался теперь сорвать ветки, Пух и Пятачок сидели в Задумчивом Месте и думали, чем бы им заняться.

— Я думаю, — сказал Пух, — что я думаю вот что: нам неплохо бы сейчас пойти на Пухову Опушку и повидать Иа, потому что, наверно, его дом снесло ветром и, наверно, он обрадуется, если мы его опять построим.

— А я думаю, — сказал Пятачок, — что я думаю вот что: нам неплохо было бы сейчас пойти навестить Кристофера Робина, только мы его не застанем, так что это нельзя.

— Пойдём навестим Всех-Всех-Всех, — сказал Пух, — потому что, когда ты долго ходишь по холоду, а потом вдруг зайдёшь кого-нибудь навестить и он тебе скажет: «Привет, Пух! Вот кстати! Как раз пора чем-нибудь подкрепиться!» — это всегда очень-очень приятно!..»