Взгляд нашего товарища Майр-Бека Зубайрова на ситуацию с границами Чечни и Ингушетии и не только

Взгляд нашего товарища Майр-Бека Зубайрова на ситуацию с границами Чечни и Ингушетии и не только 

На северных приграничных участках Чечни и Ингушетии произведен равноценный обмен территориями по 1890 гектар с каждой стороны для выравнивания границ.

Но основная дискуссия завязалась вокруг южных границ в горной местности по реке Фортанга. Эта территория не заселена и не имеет населенных пунктов. Еще в начале 1990-х, когда Чечено-Ингушская АССР разделилась на две республики, руководством обеих республик было подписано соглашение о формировании комиссии по границам и взятии за основу границы 1934 года, когда две республики(автономные области) были преобразованы в единую ЧИАССР. Но завершить процедуры не успели: началась первая война, а затем и вторая. Границы 1934 г. показывают, что местность, которую оспаривают протестующие, не только безусловно относится к чеченской стороне, но также в эти же границы включены и другие земли, лежащие между республиками в центральной и северной частях, где расположены несколько населенных пунктов. Наши ингушские братья на митингах забывают, как Чеченская Республика передала Ингушетии 2 района: Малгобекский и большую часть Сунженского. Это был настоящий братский поступок, о котором сегодня на протестной площади предпочитают не вспоминать. Когда Чечня пылала в хаосе войны, ингушская сторона продвинулась вглубь территории ЧР на 3-5 км, выставив посты, и после войны не отошла назад, самопроизвольно установив границы. 

Сегодня чеченская сторона в переговорном процессе и в период работы комиссии по границам решила не только не затрагивать вопрос о полных границах 1934г. с множеством населенных пунктов, но даже не стала требовать самозахваченные земли в период войны в Чечне. Рамзан Кадыров, несмотря на его брутальность, проявил большую гибкость и компромисс, не став воскрешать этот вопрос. Следует вспомнить, что до образования ЧИАССР за ингушами числилась территория, площадью 3,2 тыс км², а после депортации 1944 года и последующего возвращения вайнахов с восстановлением упраздненной ЧИАССР в 1957 г. от ингушских земель отторгли Пригородный район площадью в 1,4 тыс км² в пользу Северной Осетии. Таким образом, земли ингушей в составе ЧИАССР сократились до 1,8 тыс. км². Территория же современной Ингушетии составляет 3,6 тыс. км². Двукратный прирост состоялся за счет чеченской территории с начала 1990-х годов и никакой иной. Руслан Аушев, бывший в ту пору президентом Ингушетии - живой участник и свидетель, однако, к сожалению, отмалчивается по данным фактам, наверняка во избежание ярлыка предателя, что столь щедро раздают несогласные. Именно поэтому глава РИ Юнус-Бек Евкуров говорит, что Ингушетия, напротив, выиграла от соглашения о границах, заключенного 26.09. 2018 г. 

Что касается той самой южной границы, проходящей в горах по реке Фортанга, по поводу которой протестуют митингующие, то она не была частью Ингушетии. Она "стала" таковой лишь в 2009 году, когда местная администрация в Ингушетии провела "непрозрачную операцию", в одностороннем порядке через Минприроды включив этот участок - часть территории Галанчожского района ЧР - в состав ингушского природного заповедника "Эрзи" и приняв соответствующий закон. Евкуров, конечно, не признал факт самоопределения границы (впрочем, от него никто и не требует публичного признания в этом), но признал, что была допущена ошибка. Ему хватило решимости и мужества довести дело до логического конца. И вот граница была определена в конце сентября сего года. 

Протестующие не признают границу, требуют референдума. А в чем, собственно, смысл референдума? Он был бы уместен, если бы обсуждаемая территория была законной частью Ингушетии, и вот тогда было бы справедливо задать людям вопрос на референдуме: "хотите ли вы отдать часть Ингушетии в пользу ЧР?". Но это ведь не часть РИ и это легко доказать картами и архивными документами. Протестующие просто считают ее своей. Если провести референдум при существующих реалиях, то в таком случае, прежде всего, его нужно провести в ЧР ровно в тех же формулировках: "согласны ли вы отдать часть ЧР Республике Ингушетия?" Нетрудно предположить, что проведение референдума по обе стороны закончится ничем, каждый останется на своих позициях, а граница так и останется сырой и неопределенной, что сохранит конфликтный потенциал в будущем.

Поэтому законодательная и исполнительная власть обеих республик сформировала комиссию из компетентных лиц, которая и определила границы. И вот в первых числах октября начался митинг. 

Дело в том, что чеченцы и ингуши действительно очень близкие народы: один язык с разницей лишь в диалектах, одна культура, традиции, менталитет и т.д. Мне даже стыдно за то, что происходит. Настоящие мужчины и братья не выносят сор из избы. Однако протестующие умудрились размазать тему по всей стране. Пожалуй, очень близким сравнением будут отношения русских и украинцев.

Подобно тому, как порошенковская власть формирует новую украинскую идентичность на основе агрессивной русофобии, так и в протестных кругах Ингушетии(не всех ингушей) строят свою риторику на чеченофобии - одного из важнейших элементов протестной консолидации под националистическими знаменами. Конечно, в официальных речах первые лица отрицают это, но мы прекрасно слышали, кто и как выступал, и что говорил. Безусловно, далеко не все из них выступают с подобных позиций, однако античеченская риторика на митинге звучала и звучала не единожды. С управленческой точки зрения националистическая платформа с элементами фобии - несомненно самая эффективная база для максимального сплочения протеста и ее активно используют. Аналогия текущего кризиса отношений русских и украинцев здесь уместна с абсолютной точностью, исходя, в том числе, из исторических измерений. Националистическая риторика усиливает консолидацию, особенно молодежи. 

По ходу митинга и в соцсетях вопрос земли потихоньку начал отходить на второй план и стал играть роль инструмента, а вперед выдвинулись политические требования - отставка главы Ингушетии. На прямой контакт "лицом к лицу" в прямой эфир под камеру протестующие не идут, не выдвигают ученых, историков, этнографов, картографов и прочих специалистов, что бы в том же составе с чеченской стороны обсудить тему на научном уровне. Точно также протестное движение не вступает в живой научный диалог с властью и с той частью ингушского общества, которая поддерживает соглашение и закон о границе. Ограничиваются лишь тем, что собирают "своих" экспертов, аккумулируют аргументы внутри своего общества, устраивают «междусобойчики» под камеру и выносят односторонние лозунги на публику без участия противоположенной стороны. Ингушей с иной точкой зрения, даже компетентного человека, мгновенно клеймят предателем и прочими нелицеприятными словами. Особенно это выражается в соцсетях через интернет-активистов. Возникает ощущение, что часть лидеров протеста не особо заинтересована сконцентрироваться на предметном разговоре по конкретному приграничному вопросу и прийти к итогу. 
Вполне возможно, что протесты подогревают из Москвы. У меня нет определенного отношения к теории "башен Кремля", но все же допускаю, что часть элиты в условиях сжимающегося пространства интересов под давлением санкций стремится к внутридворцовому перевороту, используя, в том числе, региональный конфликтный потенциал. Ну, это только догадки и подозрения. Хотя, должен сказать, что факт того, какие именно СМИ и какую позицию занимают в освещении данной темы, наводит на определенные мысли. Я говорю, прежде всего, о русской службе BBC, Новой газете, Кавказском узле, блогах Михаила Ходорковского, радио "Свобода", телеканале "Дождь" и пр., которые проявляют очень серьезную активность и освещают тему с пропротестных позиций. И лидеры протеста, и данные СМИ сделали немало, что бы подвести определенный вопрос границы в область "кадыровского фактора", где главным объектом становится не земля, а Кадыров, как политическая фигура, которая "захватила, аннексировала ингушские земли". 

Вообще, говоря об отношении к российской власти в целом, я поддерживаю протесты против несправедливости и антинародной политики, и даже сам неоднократно бывал на митингах. Но тут возникает такая ситуация, когда Кадыров и Евкуров вроде бы назначенцы Путина, а, следовательно, и протесты против глав двух республик равнозначны протесту против Путина и в целом против олигархически-коррупционного класса, паразитирующего на народе. "Есть протест, значит надо поддержать" - возникает мысль у многих. Так и делают. Это довольно тонкая грань различения. Многие в русской блогосфере повелись на это и не заметили, что не все золото, что блестит. Я за протест, если он справедлив и устремлен к правде, но против, если он преисполнен зомбирования и стравливания народов. 

В ситуации с границей между ЧР и РИ лежит очень предметный вопрос. Он был актуален до Кадырова и будет таковым после него, если границы не будут установлены раз и навсегда. Поэтому я против персонификации безличностной насущной проблемы, коей не один десяток лет; против политической "кадыровизации" и "чеченизации" возникших сложностей. И уж тем более мне не хотелось бы, что бы кто-то раскрутил и использовал конфликт между чеченцами и ингушами в собственных политических целях. Сохранение, либо же замена одной башни Кремля другой определенно не повлечет корневую смену общественно-политического и общественно-экономического строя, а народы пострадают. Это обманчивая и опасная точка сборки общероссийского протестного потенциала. Есть более фундаментальные и надежные точки опоры для консолидации всего российского общества.

Майр-Бек Зубайров