У каждого своя комсомольская юность (ретро)

Сегодня комсомол отмечает своё 100-летие. Откопал свою старенькую статью, которая, думаю, сегодня будет уместной.

В комсомол я вступил, будучи учащимся горного техникума. Силком не загоняли, но и сказать что без агитации – тоже нельзя. На втором курсе практически все были комсомольцами. Моё участие в общественной жизни этой организации ограничивалось художественной самодеятельностью и различными спортивными соревнованиями. Видимо, я был не самым плохим комсомольцем и меня после окончания техникума поощрили комсомольской путёвкой в пограничные войска, за что я безмерно благодарен комсомолу. Служба была нелёгкой, но очень интересной. Особой комсомольской активности я не проявлял, потому что слишком маленькое поле деятельности было – всего сорок человек на заставе; вполне хватало обязанностей инструктора служебной собаки и командира отделения. Уволившись в запас в январе 1979 года, я не стал героически топить комсомольский билет в сортире, а, как положено, стал на учёт в комитете комсомола шахты имени 50-летия Советской Украины, куда устроился горнорабочим очистного забоя. Через три года я стал комсоргом этой шахты. Забегая вперёд, хочу сказать, что после я работал на различных должностях, вплоть до зам. директора шахты, но самой трудной в моей жизни была работа комсорга, потому, что строилась только на убеждении. Попробуйте убедить двадцатипятилетнего детину стать на учёт, который убеждён, что лучше пропить те деньги, которые он должен платить в качестве взносов. Или провести свой комсомольский субботник, когда и коммунистических хватало.

В 1982 году республиканский комсомол провёл крупную акцию по направлению молодёжи из Западной Украины на шахты Донбасса. Моей задачей было: встретить свою группу в Донецке, привезти, накормить, расселить в общежитии, проконтролировать выплату подъёмных, трудоустроить на участки и организовать повседневный быт. Помимо этого комсомольского отряда самостоятельно приехали ещё несколько человек из Тернопольской области, которыми тоже предстояло заниматься мне. Контингент сомнительный, явно не понимающий, куда и зачем приехал. Уже на следующее утро в общежитии был первый покойник. Один из самостоятельно приехавших парней не рассчитал свои силы и погиб от дармовой водки, захлебнувшись во сне рвотными массами. Похоронами предстояло заниматься, естественно, мне. Послали телеграмму родителям. Ответ помню дословно: «Сообщите как умер сын». На похороны из родных никто не приехал.

Через пару месяцев от комсомольского отряда осталась половина. Нет, они, слава Богу, не умерли, а решили вернуться в родные места. Но остались ребята достойные, работящие. Стали обзаводиться семьями: кто нашёл свою половинку здесь, кто привёз из своей малой родины. И стал я часто ходить к директору с одной и той же просьбой: дать молодожёнам из фонда шахты отдельное жильё. Директор всегда относился к моим просьбам с пониманием. Жильё не ахти какое, с удобствами во дворе, но всё же своё, к тому же не лишает права на получение благоустроенного в порядке общей очереди. Стали у моих комсомольцев рождаться дети. Родственники далеко, помогать некому. Опять комсоргу приходится подключаться. Остановлюсь только на одном моменте, трагическом. Случилась беда в семье моих комсомольцев. Двухлетний ребёнок нашёл в шкафу пузырёк с порошком марганца и, как все дети, потянул его в рот. Спасти мальчика не удалось. Родители решили похоронить его на своей родине. Я уговорил одну женщину помочь мне обмыть и одеть ребёнка, уложить в гробик и забрать из морга.

Затем предстояло изготовить из оцинкованного железа ящик, в который следовало уложить гроб и запаять, как требовали условия авиаперевозки. Затем я нашёл транспорт для доставки в Луганский аэропорт. Когда всем этим занимался, то убедился в том, что мир не без добрых людей, но и не без чёрствых и равнодушных к чужой беде. Это уже отдельная тема.

Было ещё немало печальных и даже трагических случаев в моей комсомольской работе. Самое страшное - хоронить друзей. Был у нас активным членом комитета комсомола Борис Криулин. С его бы внешностью и физическими данными в кино сниматься, а он работал в забое. Не было такого вида спорта, в котором у Бориса не было бы разряда. Инструктор по спорту эксплуатировал его нещадно во всех соревнованиях. Для этого предоставлялся отгул, но Боря почти никогда этим не пользовался. После соревнований он, как положено, шёл со своей сменой в забой. Однажды, пока остальные рабочие доедали тормозки, Борис полез в нишу убирать горную массу, и его накрыло породой. Пока пытались поднять породину, парень задохнулся. Это был настоящий комсомолец и, к сожалению, не единственная потеря в наших рядах.

Но не всегда было так мрачно, жизнь без трагедий не обходится, но радостных моментов было значительно больше. Мы проводили замечательные вечера отдыха, организовывали экскурсионные поездки, а чаще всего выходили в посадку недалеко от шахты и устраивали там пикники. Замечу, что никакой пошлятины в нашем кругу не было.

Спорт – отдельная тема. Наша шахта была самая спортивная в городе. Практически все спартакиады мы выигрывали в упорной борьбе с другими предприятиями города. Нашим покровителем и ярым поклонником футбольной команды был директор шахты Згонник Анатолий Абрамович. Это был лучший директор за всю мою долгую шахтёрскую жизнь. С таким директором грех было не побеждать. Несмотря на занятость, он всегда находил время «поболеть» за своих спортсменов. Бывало зайдёт в комитет комсомола и скажет: «Комсорг, я тебе сегодня таких хороших спортсменов принял на работу, ты с ними позанимайся». По всем вопросам этот директор шёл мне на встречу. Это и денежные премии за победу в соцсоревнованиях, и оплата путёвок за границу, и выделение жилья, и автомобиля комсомольцу, и материальная помощь молодым семьям, и приобретение спортинвентаря и формы, и многое другое. Я всегда заходил к нему в кабинет свободно, независимо от того, кто находился у него в данный момент – для комсорга он всегда был свободен. Когда сменился директор, я так же по привычке без стука зашёл к новому руководителю, тот возмутился моей наглости. Пришлось объяснить, что я являюсь четвёртым руководителем шахты и, если его это напрягает, то я больше не буду утруждать своими визитами. Потом отношения, конечно, наладились, но это был человек уже другой формации со своими плюсами и минусами.

Задач было много у комсомола, но думаю, главной была - вовлечь молодёжь в общественно полезную жизнь. Кого удалось вовлечь, тот не стал пьяницей или наркоманом, прожил нормальную, интересную жизнь. Кто ездил с нами на субботники в дома престарелых, никогда не отправит туда своих родителей. Кто дружил со спортом, тот и своих детей научит его любить. Кто участвовал в художественной самодеятельности, тот до конца пройдёт с песней по жизни. А идеология у нас не была навязчивой и уж тем более агрессивной. Так что у каждого была своя комсомольская юность. Кто-то её вспоминает как позорное прошлое, а кто-то как лучшие годы своей жизни. А для меня это ещё и моя любовь, которую я встретил благодаря комсомолу и с которой живу счастливо 33 года.