В. Шендерович: «…масса всегда будет того цвета, которого бульон».

Предлагаю друзьям и коллегам к Дню учителя, выдержки из последнего «Особого мнения» Виктора Шендеровича на радио «Эхо Москвы»:

В. Шендерович: Это большинство всегда будет, масса всегда будет того цвета, которого бульон.

― Россия создает себе проблемы, потому что ей правит Путин. Путин проблемы себе давно создал и решает их за наш счет приставлением ножа к горлу. Обострением повестки. Это единственная повестка, все-таки вы мне дадите сейчас ответить, да? Ладно? Это единственная повестка, которая у него осталась. Внешнеполитическая агрессивная повестка. Единственный его шанс – повышать ставки. Отчасти блефовать, отчасти не блефовать. Потому что мы понимаем, что урон он нанести может без всякого блефа действительно, и уже нанес очень серьезный. И может нанести и Европе, и кому угодно. Его единственный шанс, его, давайте разведем интересы России и Путина. Они противоположные. Интересы России – чтобы путинская эпоха закончилась как можно быстрее. И по возможности безболезненно. В интересах Путина – продлить эту эпоху. Потому что от власти он на свободу не уйдет. И для того чтобы продлить эту эпоху, он повышает, обостряет повестку для Запада. Потому что внешнеполитическая повестка единственная, которая у него осталась. Никакой экономической повестки нет. Мы в заднице. Единственная повестка – внешнеполитическая. Он может демонстрировать миру полный контроль над нами, лежащими вниз лицом с ОМОНом сверху и демонстрировать миру свою решимость сделать все, что угодно, чтобы его боялись. Об уважении речи не идет давно. Никто нас никогда не уважал. Никогда.

А. Соломин― Но боятся теперь.

 В. Шендерович― Боятся. Если бы не боялись, давно бы, извините, не было бы никакого Путина. Они нас боятся и правильно делают. Наше ядерное оружие, силы уже не те, как сказано у О’Генри, но за 10 минут я ручаюсь. А ад мы устроить можем, что мы демонстрируем и на Украине в Донбассе, и в Сирии. Мы можем устроить ад. Этим и приторговывает Путин. Надо перестать через запятую говорить об интересах Путина и России. Это противоположные интересы. И пока мы этого не поймем, мы будем блукать в трех соснах.

А. Соломин― Вы нас можете не только слушать, но и смотреть на телеканале RTVi и в Ютуб-канале «Эхо Москвы». О том, что интересы России и Путина не должны стоять через запятую.

В. Шендерович― В нашем сознании. То есть мы должны понять, что это противоположные интересы. И я настаиваю на том, что пока мы не осознаем это, те, кому вообще охота думать, мы будем блукать в трех соснах и задавать себе дурацкие вопросы, типа – зачем же он это делает, это же во вред России. Да, это во вред России. Но это в его интересах.

А. Соломин― Мне казалось, я не хочу, чтобы мы сейчас заново по кругу шли, что это во вред ему. Это создает ему проблемы, ему стресс. Потому что с ним перестают общаться, потому что какие-то…

В. Шендерович― Вы его видели тут недавно?

А. Соломин― Я представляю, что он человек все-таки.

В. Шендерович — А―а-а, это, во-первых, нуждается в проверке. Но давайте все-таки про психику. Это важная история. Эта его последняя речь…

А. Соломин― По поводу предателей.

В. Шендерович― Да, по поводу предателей, подонков и много еще. По поводу зачистки, очистки, бомжей и так далее.

А. Соломин― И уважаемых, важнейших профессий.

В. Шендерович― Да-да. Так вот есть такой термин – слабая критика или потеря критики. Это с одной стороны психиатрический термин, в нашем случае и психиатрический, и социальный, безусловно. Социально-политический термин. Что нормальный, в быту человек, теряющий берега, теряющий критику, не видящий себя со стороны, его быстро общество возвращает, пошлепывает его по щекам, возвращает к реальности. Если человек начнет буянить, терять берега, штаны снимать прилюдно. Его как-то вернут к реальности или спеленают, куда-нибудь изолируют. Проблема в том, проблема и Путина, безусловно, но главным образом наша – что Путин вышел давно из-под контроля. Ему некому постучать по щекам. Некому сказать, он потерял критику. Он, в общем, обнаглел, но обнаглел совершенно предсказуемо. Как наглеет всякий человек, теряющий обратную связь. Поэтому он может позволить себе, вот эта речь, об этом писал коллега Пархоменко, замечательно.

А. Соломин― Да, у меня как раз цитата.

В. Шендерович― Про очистку…

А. Соломин― «Путина сильно подводит то, что он все время с насмерть перепуганными мудаками общается, а живых людей вокруг него давно нет…»

В. Шендерович― Разумеется. Когда он говорит вот эту фразу, и она встречает аплодисменты. Про очистку. Он где-то слышал, работал в очистке. Вот он не понимает, что на значительную часть и некому ему сказать, что на большой части глобуса, с которым он хотел бы иметь дело, сидеть на саммитах рядом, за одну эту фразу, даже не за организацию химических атак на территории чужого государства, не за заказные убийства, которыми он уже прославился. А только за одну эту фразу про очистку бомжей и бомжих  — вот за одну эту фразу, за одну эту ухмылку по поводу погибшей бомжихи…

А. Соломин― Она отвратительная. Я согласен с вами.

В. Шендерович― Она отвратительная, это наша с вами эмоциональная оценка. Но я просто хочу отметить, что на большой части глобуса он бы пошел с волчьим билетом вон. Только за одну эту фразу. Даже без организации заказных убийств, захвата власти, коррупции, вот всего этого. Панамского досье. Вот за одно это он бы пошел вон. Вот если бы такое с ухмылкой через губу про гибель человека, убитого тобой, блин, твоими офицерами — ой, если бы это позволил себе кто-нибудь из западных лидеров, страшно подумать, что было бы. Не то что Даунинг-стрит, Лондон бы стоял. Его бы не было вон, он бы прятался. Этот человек. Это потому что там в обществе принята обратная связь. И человек, схамивший таким образом, потерявший берега, немедленно получает по физиономии от общества.

А. Соломин― А почему Путин-то в этом виноват? Если общество сидит, молчит и хлопает ему.

В. Шендерович― Кто? Хлопают холуи. Те остатки общества, которые кричат криком и с… – ищу глагол – смотались отсюда. Давно. Общество. А те, которые лежат лицом вниз под ОМОНом – им не дают особенно говорить. Простите. Поэтому он сам задавил это общество. Это старый разговор. Путин не виноват, народ такой. Народ я уже говорил, есть норма, норма правит миром. Есть норма Дмитрия Сергеевича Лихачева, Юрия Лотмана, Андрея Сахарова. И это тоже был народ. Если эта норма кладется вниз лицом, маргинализируется, если вон вышвыривается интеллектуальная элита страны. А элитой становится, нормой становится Кадыров, Сечин, Путин – вот подворотня становится нормой. То миллионы охотно принимают эту норму. Миллионы вообще принимают, я об этом говорю раз за разом, норма рулит миром. Миллион примут любую норму. Скажут снимать шляпу при встрече, будет норма снимать шляпу при встрече – будут снимать шляпу при встрече. Будет норма ходить в церковь – будут ходить в церковь.

Будет норма сдавать евреев в гестапо – будут сдавать в гестапо. Те же самые люди, которые снимали шляпу при встрече и ходили в церковь. Эти же самые люди. Это норма, которая рулит миром везде. Это не про русский народ, это вообще. Любая. Элита определяет норму. Если элитой становится подворотня – то нормой становится подворотня. И она аплодирует. А вы говорите народ. Это не народ. Это как сказано у Горина: это хуже народа – это лучшие люди города. Они аплодируют. Не надо их называть народом. Давайте поименно, кто аплодирует. И посмотрим в эти лица. И сравним их с лицами тех, кто не аплодирует. И зададим себе вопрос: что в интересах России, не Путина. А Путин возит с собой этот взвод народа. Они уже состарились. Они были лейтенантами, сейчас уже майоры, небось. Народ, который он с собой возит подведомственный. Одни и те же лица. Этот народ вы имеете в виду? Опять же из Горина: где у нас народ?  — вот. Там гэбэшник такой стоит в шляпе. Вот этот народ? Да, он будет аплодировать.

А. Соломин― Почему народ. Про общество.

В. Шендерович― Извините, общество состоит из упомянутого мною Лотмана, Д. С. Лихачева, советское общество состояло. А также из тех, кто единодушно одобряли и поддерживали. Тех, кто единодушно одобряет и поддерживает и в советское время, и сейчас, и при Гитлере, и при Рамсесе Третьем – их больше, чем те, кто рефлексирует, а еще больше, чем тех, кто открывает рот про это.

А. Соломин― Обычно, когда рассматривают какие-то прошлые эпизоды, исторические какие-то важные события – а почему геноцид, почему Холокост, очень большую ответственность возлагают на  тех людей, кто молчал. Кто доносил.

В. Шендерович― Те, кто молчат, вот это та самая норма. Есть активисты…

А. Соломин― …это их ответственность сегодня.

В. Шендерович― Смотрите, есть активисты, сукины дети. Генрих из Шварца, если мы вспоминаем «Дракона» того же. Первый ученик, первые ученики, сукины дети, которые бегут впереди паровоза. Это одна категория. И есть Ланцелот – это другая категория. А есть большая часть, тот самый Фридрихсен из пьесы «Дракон», ты же знал, что я победил, знала на параде — вот этот молчащий Фридрихсен, Збруев его играл в фильме захаровском. Просто напоминаю, о ком идет речь. Вот это и есть норма. Она при Драконе такая, при другом способе правления через какое-то время она меняется. Через довольно короткое время. Забудем слово «народ». Если мы говорим от ответственности, питательная среда любого тоталитарного режима — конечно, молчащее большинство. Агрессивно-послушное большинство. Как определил когда-то Юрий Афанасьев. Оно послушное и оно агрессивное к тем, кто вдруг нарушает их покой. Потому что они вполне комфортно себя чувствуют в своем молчании. Они заодно с какой-то большой силой, им льстят, им приятно считать себя народом. Вот Сахаров не народ, а они народ.

А. Соломин― А почему? Нет, нет. Последние выборы региональные, второй тур показал, что молчащее большинство, которое обычно игнорирует, просто все не интересно, почему они агрессивны к тем, кто нарушает их покой? Когда они поняли, что от них что-то зависит, они пошли на выборы. Явка стала расти.

В. Шендерович― Это протестное голосование.

А. Соломин― Это возможно?

В. Шендерович― Конечно, разумеется. Вообще у человека есть над животом мозг. По крайней мере, у некоторых я слышал. Есть мозг, которым можно думать. И есть такая наука история, которую можно немножко изучить, чтобы предвидеть, как врач видит по каким-то цифрам, что дело плохо. Человек еще гуляет, ходит, говорит, да ладно, все зашибись, все хорошо. Врач видит, говорит, у тебя цифры плохие. Давай что-то делать. А без врача он будет ходить-ходить, а потом однажды упадет просто. Ляжет пластом и умрет. Те, которые понимают в цифрах, они видят проблему немножко заранее. В цифрах, буквах. Они видят проблему заранее на уровне мозга. Они говорят: ребята, несменяемость власти никогда не кончалась хорошо. Стагнация интеллектуальная, отток мозгов никогда не кончался хорошо. Заигрывание с популистами, заигрывание на национальные темы, заигрывание на классовые темы, подворотня – никогда не кончалось хорошо. Есть примеры. Необязательно прыгать на эти грабли. Когда об этом 20 лет назад предупреждают и говорят, 15 лет назад, что в стране, где есть политические заключенные, не в коня корм никакая экономика. Не может быть долго, какое-то время – да, но потом экономика любая становится заложником бандитской власти. Это все пройдено. Мы не первые и не последние. Люди, которые знали что-то про цифры и буквы могли предупреждать заранее. Что с ними сделали, напомнить? С кем что. Политковскую убили. Гуриева выгнали вон. Кто-то сам уехал. Сотни тысяч уехали сами. Элита. Потенциальная элита. Нормой стала подворотня. Которая транслирует, а потом ей аплодируют холуи и мы говорим: народ за нее. Это не народ, это та низовая часть, которая будет аплодировать любому начальству. Любому. Придет Мугабе – будут Мугабе и те же самые люди. Будет нормой быть черными – перекрасятся в черных. Придут китайцы — у них глаза будут раскосые через 5 минут. Это люди, которые всегда — бактерии не ошибаются. Как сформулировал замечательный поэт Сергей Гандлевский. Это большинство всегда будет, масса всегда будет того цвета, которого бульон. Вопрос только в том, что в интересах народа нации, если мы говорим большими словами, в интересах народа даже этих несчастных в их интересах – чтобы элитой была не подворотня. Просто нас тошнило 15 лет назад, а им надо непременно, чтобы дошло до живота.

А. Соломин― Я один момент хочу уточнить. Так это все-таки страх или все-таки согласие с духом той подворотни, о которой вы говорите.

В. Шендерович― Это все вместе. Это страх, разумеется, а согласие еще потому, что норма Дмитрия Сергеевича Лихачева и Юрия Лотмана требует усилий. А норма Владимира Владимировича Путина усилий не требует. Надо просто расслабиться.

А. Соломин― Просто легко.

В. Шендерович― Ну конечно, пахнуть-то легко. Помыться, надо силы. А пахнуть – никаких усилий не надо.

(Подробнее: https://echo.msk.ru/programs/personalno/2289368-echo/ )

Ну и мой коммент, как обычно:

СТРАНА НЕУМЫВАЕК

Прав Шендерович – пахнуть нам легко!

А вот подмыться, это – трудновато.

Пример тому искать недалеко,

Когда в стране преобладает вата.

Когда, как по сигналу вся толпа,

Что тут, на днях, гаранта окружала,

Всем проституткам мира, как всегда,

Ну и шпионам всем, рукоплескала.

И ведь никто, не сомневался даже тут,

А кто на самом деле, проститут.

Как скотный двор приятен кабану,

Который средь свиней привык вращаться.

В стране неумываек жить тому

Легко, кто не умеет умываться.

Там не нужны – святая простота,

Честь. И души, и тела чистота.

Ведь даже если там, с колен встаёшь,

То всё равно, в своём дерьме живёшь.

И страшно, что никто уже не знает,

Что делать со страной неумываек!

05.10.2018. (ИЯ)

С  ДНЕМ  УЧИТЕЛЯ!