Мои культурные каникулы: "Мертвые души" в "Маяковке"

За последние сутки приобщился я немного к культуре.  Друзья пригласили в Маяковку на «Мертвые души» и удалось посмотреть  два крайне любопытных фильма: «Морфий»  Алексея Балабанова и «Поп» Владимира  Хотиненко.

 Седьмого вечером побывал в театре Маяковского. Грешным делом, последний раз я там был много лет назад на спектакле «Валенсианские безумцы» с Симоновой в главной роли. Надо сказать, что за это время в театре мало что изменилось. Та же обстановка и не очень хорошая вентиляция. В общем, напрашивается некоторая реконструкция.

Теперь о самом спектакле.  Премьера прошла несколько лет назад, но зал был под завязку.  

Первый акт это непосредственно сами «Мертвые души» , второй -куски из несохранившегося второго тома, а скорее всего собственные режиссерские идеи.  Музыка и песни написаны соответственно Владимиром Дашкевичем и Юлием Кимом, что получилось у них на пятерку.

 Постановшики для каждого акта  были разные, так же как и  комплекты костюмов.

Оригинально решили проблему с декорациями. Они представляют из себя  огромный, во всю сцену, вращающийся барабан, начиненный всевозможными сюрпризами. Гоголевские персонажи как черти из табакерки выскакивают не только из его многочисленных дверей и окошек, но и прямо из стен.

 Первый акт был вполне ожидаемым и я даже немного заскучал. Хотя Светлана Немоляева в роли Коробочки и Александр Лазарев в роли Ноздрева были  хороши. Не говоря уже, что Игорь Костолевский  замечательно  играл в образе Плюшкина.

    Второй, акт показался мне несколько повеселее. Возможно потому, что не особо было ясно, что ждет зрителей впереди. А самое интересное оказалось в концовке, когда финальный аккорд поставил  Игорь Косталевский, игравший на сей раз Генерал-губернатора, приходящего в отчаяние от мздоимства и коррупции своих подчиненных. Но обращался, он, конечно не к ним, а к зрителям и прозвучало это крайне злободневно, на что наверное и был рассчитан этот, можно сказать, манифест. В общем, готов поставить  спектаклю твердую «четверку» и успокоить, что русский театр пока еще жив.