Откуда берутся АУЕвшие дети

У нас проблема. Ходят слухи об ужасном подростковом движении АУЕ. Название звучит, как звериный вопль, расшифровывается – «арестантский уклад един», коряво и страшно.

Подростки собирают «грев» и «общак», готовятся к суровой жизни «на зоне», иногда грабят, иногда разбойничают, а иногда, одурев и окончательно утратив связь с реальностью, убивают. Убивают «для тренировки», для «закалки характера» и повышения статуса в «организации» – убивают жестоко, страшно и отвратительно.

Периодически случаются ауешные рекламные «гей-парады»: это когда то там, то здесь группа «взбодрившихся» подростков марширует по улице, скандируя своё название «АУЕ» (в котором русскому уху слышится матерный глагол, означающий «совершенно утратить адекватность» или «быть ошарашенным, удивиться), переворачивая урны и громя киоски. 

Участники этого не зарегистрированного движения не поддаются подсчёту, а значит, логично предположить, что их ужасно много. И в каждой новости о подростковом насилии журналистам следует искать (и желательно – находить) следы страшного АУЕ.

Я не смеюсь и вовсе не склонен преуменьшать проблему. Просто реальная оценка масштабов движения не в моей компетенции. Детско-подростковые движения, вдохновляемые лагерной и криминальной «романтикой» существовали всегда, но теперь благодаря интернету у них появилась возможность «унифицироваться» и объединиться, – а вот такого ещё не было. Произойдёт это или нет?

Весной президент подписал указ об объявлении в России десятилетия детства. «В правительстве намерены ответственно подойти к решению тех проблем, которые стоят перед юными россиянами», – заявила виц-премьер Голодец. Ну, посмотрим.

Посмотрим, кто первым придёт к финишу. С одной стороны – резкие и точные, как удар слова: «гоп-стоп», «грев», «общак», «зона», с другой – протяжные и не очень-то понятные: «воспитание», «патриотизм», «духовность». Их, правда, можно заменить на тоже «резкие, как удар»: «карьера», «власть», «деньги» – в духе времени, но вряд ли это поможет.

А что поможет?

Вот несколько соображений. Первое: «ауевшие» – это в большинстве дети из малообеспеченных семей: нет денег на нянек и репетиторов, на секции и кружки, на гаджеты и мобильные приложения, на театры, музеи, книги… Денег нет, а двор бесплатный.

Срочно сделать всё вышеперечисленное бесплатным или почти бесплатным, как в Советском Союзе? «Шурик, это не наш метод». К сожалению. Мы даже не почешемся отменить всячески навязываемую сверху сегрегацию школьников: вот эти – «успешные», «победители конкурсов и олимпиад» (они идут в спецшколы или спецклассы с платными «дополнительными часами»), а эти – «обычные», никуда не идут.

Система образования – одна из самых «либеральных» структур в нашем обществе («либеральных» – в идеологическом и политическом смысле слова), идеи социал-дарвинизма (одним всё, другим ничего) идеи сословно-классовой сегрегации («элита» направо, «быдло» налево) ей близки как никому. Отсюда этот постоянный упор на «достижения», на «олимпиады и конкурсы». Всё это – инструмент сегрегации.

Скажу, как человек, немного разбирающийся в предмете: что такое конкурс, в котором участвует сто детей? Это способ сделать девяносто девять из них несчастными. Ну, или девяносто семь, если победителей трое. Что такое один «спецкласс» в школьном потоке из трёх, четырёх классов? Это способ превратить обучающихся в нём детей в «элиту». А не обучающихся… Об этом не говорят.

Но делают.

Деструктивные подростковые объединения с их «вызовом» и «протестом» – это естественная реакция общественного организма на негласно поощряемую государством политику «одним всё, другим ничего». Люди «второго сорта» ищут поводы для «собственной гордости» и находят их.

Грубо говоря: «Да, я дурак (или бедняк). Зато я сильный и храбрый! Хренас-сь!».

Тут самое время возразить: ну а в советское время, когда полезный развивающий детский досуг был доступным, а образовательная политика – эгалитарной, тогда почему существовали такие объединения?

Действительно, тут далеко не всё объясняется экономикой и идеологией. Вспомним Тимуровское движение, а вернее – то, с чего оно началось, фильм по книге Гайдара. Что делают тимуровцы?

Формально – то же, что и хулиганы Мишки Квакина. Один «стоит на шухере», чтобы взрослые не «спалили». Остальные – совершают налёт. Правда, не на сад с яблоками, а на пустую бочку для воды или на груду дров. Но тайно! Быстро! И – удирают.

Прелесть идеи Гайдара была в том, что тимуровцы не подчинялись взрослым. Сами решали, чем им заниматься. И у них был тайный «штаб» – чердак со штурвалом – пожалуй, самый жизнеспособный элемент тимуровского движения: кто в детстве не играл в «штабы» – на стройках, на чердаках и в подвалах?

А откуда взял Гайдар этот образ? Из беспризорничьего быта да из блатной «малины». А в быт беспризорной шпаны и уголовников всё это перешло из описанных этнографами «тайных мужских (охотничьих) домов» и обрядов инициации, тоже весьма жестоких и окружённых атмосферой секретности. Прежде чем стать охотниками и воинами, юноши должны покинуть племя и жить в лесу в специальной особой хижине, где их будут подвергать различным страшным и жестоким испытаниям.

Гайдар не стал ничего противопоставлять естественной и традиционной тяге подростков к формальному обособлению от секретности, напротив – предложил им обособляться. «Действуйте тайно!» Идея была прекрасной в теории, но оказалась нежизнеспособной: ведь, если движение будет тайным, то как им руководить? А если им не руководить, то какой в нём смысл руководителям…  

Эта проблема – дети должны быть самостоятельны, но дети не должны быть предоставлены сами себе (или жуликам и нечистоплотным проходимцам) решения за минувшие восемьдесят лет не нашла. Можно ли её решить?

Надо пробовать. Не очень-то мы пробовали.

Приснопамятные «Идущие вместе» и «Наши» – это всё было не то. Детей и подростков не надо использовать во взрослых унылых целях – с ними нужно играть. Им нужно подарить игру. И на цыпочках удалиться.

Составлять «программу мероприятий» на десять лет не нужно. Достаточно одного мероприятия – но действенного. Нужно собрать «шарашку» из «специалистов по детству» – и не выпускать их, подлецов, пока не придумают! Придумал же Толкин эльфов и хоббитов! Придумала же Роулинг школу Хогвартс (кстати, тоже весьма жестокую и свирепую). Придумал же Гайдар тех же тимуровцев, наконец, и некоторое время это работало…

А кто-то придумал «готов» и «эмо», не из воздуха же они зародились. (И тех же АУЕ – тоже кто-то придумал. Может, случайно, сам того не желая. Просто сочетание гласных «гениальное» получилось.)

Нам нужна именно игра, потому что серьёзного молодёжного движения вроде комсомола или китайских хунвэйбинов (тьфу-тьфу-тьфу) у нас сейчас не получится. Нет объединяющей общество идеи, в которую чуткие к взрослой фальши подростки могли бы поверить. Есть – разъединяющая («стремись к успеху, к власти, к богатству»). А объединяющей нет. Поэтому жить всерьёз нам пока нечего и пытаться.

Нам нужна игра. «Мягкая сила». Возможно, что-то вроде телевизионных «Умников и умниц» (телевизор пока бьёт интернет), только не для «умников и умниц», а для всех.

Я, конечно, ничего не открыл, всё это давным-давно витает в воздухе. Например, «Классный журнал», лидер среди современных отечественных детских журналов, ведёт проект «Классно быть хорошим» – ежегодный фестиваль добрых дел. Мы в «Лучике» пытаемся создать из наших читателей «Секретный отряд» – делать добрые дела тайно. Кто-то ещё придумывает что-то ещё…

Но в СМИ пишут про АУЕ. У ауистов перед нами есть ещё и это преимущество – огромная дармовая реклама. «Обаяние зла». Бояться и порицать детей – куда как приятнее, чем знать, что с ними, в общем-то, всё в порядке.