Письмо с фронта. Под Вязьмой.

  В резерве командующего Западным фронтом дивизия Белобородова пробыла всего 3 дня. 27 января она, не получив пополнения ни людьми ни техникой, была направлена к городу Медынь. На юг вдоль линии фронта дивизия должна была пройти 150 км за 4 дня. В стрелковых полках осталось по 250-300 человек. Автотранспорт требовал ремонта, гужевой был в некомплекте. Морозы достигали 40 градусов, непрерывно валил снег. К утру, когда стрелковые полки уже вышли в район Медыни, артдивизионы еще буксовали на дорогах, растянувшись до Вереи. Трактора и автомашины останавливались из-за поломок. Артиллеристы вручную проталкивали технику по сугробистым дорогам. В Медыни узнали, что дивизия включена в состав 33 армии и что с марша придется вступать в бой, не дожидаясь подхода артиллерии.

Быстро выяснилось, что форсированный марш из-под Рузы и приказ с марша вступить в бой обусловлены необходимостью срочно помочь ударной группе 33 армии генерала Ефремова, прорвавшейся к Вязьме. В результате прорыва образовался коридор длиной 70 км и шириной 8 км, по обеим сторонам которого находились вражеские войска. Измотанная четырехдневным маршем дивизия лесными дорогами стала продвигаться к Вязьме, чтобы принять участие в наступлении группы Ефремова, намеченном на утро. До Вязьмы оставалось уже не далеко, когда пришел приказ командующего фронтом о переподчинении дивизии соседней 43 армии и необходимости повернуть обратно, для уничтожении группы немцев, прорвавшей нашу оборону в основании коридора у деревни Захарово.

Вступая в коридор прорыва, Белобородов оставил в этой деревне для связи с основными силами 33 армии оперативную группу штаба во главе с А.И.Витевским, выделив в ее распоряжение один стрелковый батальон. Этот батальон вместе со штабистами вел тяжелый бой с танками и пехотой немцев. Форсированным маршем дивизия шла всю ночь. Группа Витевского устояла. Дивизия вступила в бой и отбросила противника. Но противник закрыл прорыв, отрезав два батальона дивизии. Три недели потом эти два батальона самостоятельно прорывались к своим, снабжаясь захваченными у немцев продуктами и воюя немецким оружием. 33 армия при закрытии прорыва оказалась в двух разобщенных группировках. Деревня Захарово надолго стала неприступным опорным пунктом немецкой обороны.

Читая воспоминания Белобородова, задаешься вопросами: зачем обескровленную дивизию в мороз, по снегу гнать на 200 километров? Зачем устраивать длинный коридор, если нечем защитить его с флангов? У Белобородова нет ответов. Не потому, что он не знает. По какому-то не писаному правилу участники боев в воспоминаниях пишут только о том, что входило в круг их компетенции в описываемой ситуации. Действия командования не обсуждаются!

Ситуацию проясняет Жуков в своих воспоминаниях. Оказывается, еще 18-24 января для перехвата тыловых путей противника южнее Вязьмы были выброшены два десантных батальона и авиадесантный полк. 33-й армии и кавалерийскому корпусу было приказано прорваться к десантникам и совместными усилиями овладеть Вязьмой. Кавалерийский корпус прорвался. Из состава 33 армии была образована ударная группа из 3-х стрелковых дивизий. Обнаружив в обороне немцев пустой участок в районе Медыни, командование бросила в него эту ударную группу. Когда ударная группа вышла на подступы к Вязьме, противник ударил под основание прорыва, отсек группу и восстановил оборону. 43-я армия не смогла помочь ударной группе. Так же был отсечен от тылового снабжения и кавалеристский корпус. Перебросив дополнительные войска из Франции, немцы смогли обеспечить оборону Вязьмы. Получается, что Белобородов случайно избежал окружения вместе с советской группировкой под Вязьмой, оставив у немцев только два батальона. 

Оценивая события 1942 года, Жуков пишет что, «… нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника…». И далее: «… трудно поверить, но нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов – 1-2 выстрела на орудие в сутки. И это, заметьте, в период наступления! …недостаток снарядов не дает возможности проводить артиллерийское наступление. В результате система огня противника не уничтожается, и наши части, атакуя малоподавленную оборону противника, несут очень большие потери, не добившись надлежащего успеха.»

Более глубинные причины неудач 1942 года были заложены в плане общего наступления, принятого Ставкой 5 января. Сталин, при поддержке Тимошенко настаивал как можно быстрее начать наступление на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря. Присутствовавший на совещании Жуков считал, что имеющихся сил хватит только для наступления на западном направлении, и то, если пополнить войска личным составом, боевой техникой и усилить резервами, в первую очередь, танковыми частями. Но было решено продолжать наступление по всему фронту. Соответственно, и резервы были распределены по всему фронту.

Тем не менее, в феврале и марте Ставка требовала усилить наступательные действия на западном направлении. Физическая невозможность выполнить приказы Ставки, понуждала командующих фронтов и армий в угоду Ставке принимать неэффективные и даже губительные решения. Невольной иллюстрацией этого являются эпизоды взятия все той же деревни Захарово, описанные Белобородовым:

С 5 по 10 февраля наши войска с участием дивизии Белобородова неоднократно врывались в деревню, превращенную немцами в ключевой опорный пункт обороны, но удержаться в ней не могли. «10 февраля, перед рассветом, на командный пункт дивизии позвонил командующий 43 армией генерал Голубев. Он в самой категоричной форме потребовал взять Захарово. Я доложил о численности личного состава полков, о том, что артиллерийские боеприпасы опять не подвезены.– Всем вперед! – приказал он. – Командирам и политработникам выйти в стрелковую цепь и возглавить атаку! -- Мы выполнили приказ командарма…» Работники штаба и политотдела, включая комдива и комиссара встали в наступающие цепи. Но, ни в этот, ни в последующие два дня Захарово не было взято. Лишь получив небольшое пополнение в 250 бойцов (первое за все время наступления под Москвой) и необходимый минимум снарядов, применив смекалку, 13 февраля Захарово удалось взять.

Комдив с пистолетом в атакующих цепях – акт отчаяния со стороны командарма? Не от хорошей жизни и не от скудности ума, наверное, командарм отдал такой приказ. Хотя, думаю, ни Белобородов, ни Рокоссовский, даже в отчаянии, не стали бы рисковать управлением дивизии или полка ради нескольких десятков лишних штыков.

Штыковая атака… Вот где проявляются личные качества. Не зря фронтовики, пережившие штыковую атаку, начинали делить людей на тех, кто ходил в атаку и на остальных. Вспомните вопрос бывшего старшины из песни Высоцкого про встречу в ресторане: -- А ходил ли ты, парень в атаку? … А винтовку тебе, а послать тебя в бой! А ты водку тут хлещешь со мною…». Поэт-фронтовик  Семен Гудзенко написал в 1942

Бой был коротким.

А потом

Глушили водку ледяную,

И выковыривал ножом

Из-под ногтей

Я кровь чужую.

После боев за Захарово дивизия участвовала в неудачном встречном прорыве к группе генерала Ефремова. Находящегося в котле Ефремова пытались вывести самолетом, но он отказался покинуть гибнущие войска. При ликвидации немцами его групировки тяжело раненный Ефремов покончил собой.

В междуречье Угры и Вори 9-я гвардейская вела упорные бои до середины апреля, получая редкие пополнения. Ее стрелковые полки по численности не превышали полторы-две роты нормального состава. Войска Западного фронта переходили к обороне. 16 апреля был получен приказ сдать полосу обороны и двигаться на Медынь. 22 апреля части дивизии сосредоточились в городе Кондрово, поселок Полотняный завод. Приведя себя в порядок, части дивизии приступили к боевой учебе.

По сегодняшней формальной классификации этими событиями завершается битва под Москвой. Но как-то не вяжется декабрьское отлично подготовленное контрнаступление силами укомплектованных дивизий и армий по всему Западному фронту с последующими импульсивными дальними перебросками по бездорожью разукомплектованных обескровленных войск, с изношенной техникой и измученными людьми. Уж очень хотелось Сталину развить начатое в декабре наступление, не обращая внимания на отсутствие пополнений, артиллерии и даже снарядов. Поэтому и гнали в штыковую атаку штаб дивизии Белобородова во главе с самим командиром дивизии. И они шли. Не знаю, материли ли они при этом высших начальников. В воспоминаниях Белобородова об этом не сказано ни слова: приказ есть приказ. Поэтому и оказались в котле 33 армия генерала Ефремова в районе Вязьмы и 29 армия в районе Ржева. С этих событий начинается 13-месячная история обороны немцами Ржевско-Вяземского выступа, о котором, почему-то, начали говорить только в наше время.

Только началом апреля датируется второе из сохранившихся писем Георгия. Полгода вдали от семьи и почти в неведении о жизни близких. Редкие письма доходили с опозданием в недели, а то и месяцы. Судя по тексту этого письма, было еще одно, но оно, похоже, не дошло до адресата. Может, затерялось в неразберихе наступления, может, было изъято цензурой за наличие нежелательных подробностей.

Здравствуй милая Саша!!!

Здравствуйте Рима и Рудочка!!!

Шлю вам всем привет и наилучшие пожелания в вашей жизни.

Я жив и здоров и вместе с другими мы продолжаем уничтожать фашистов, хотя они и оказывают упорное сопротивление.

Жизнь, Саша, идет своим чередом, довольно таки однообразная. Те же разрывы снарядов и мин, та же пулеметная трескотня, те же землянки, разница в них только та, что одна вырыта в одном месте, а другая – в другом, у одной накат одного качества, а у второй другого. Но колесо истории продолжает вертеться и не далеко то время, когда оно завертится быстрее и столкнет со своей орбиты и кинет в пропасть фашистское отродье.

Саша, на днях я получил твое письмо, датированное седьмым январем, одновременно с этим пришло письмо, в котором ты меня разыскиваешь. Чем объяснить, что это письмо так долго запоздало, я не знаю, ведь до него я получил от тебя несколько писем, датированных поздними числами. Но все же, и этому письму я был очень рад. Ты, Сашенька, представить себе не можешь, какое значение имеют письма, получаемые мною от тебя. То немногое время, в которое я проживаю полученные письма, я как бы нахожусь вместе с тобой, Риммочкой и Рудиком. Перечитывая их по нескольку раз, я вновь ощущаю, что вы все находитесь вместе со мной. С каким нетерпением я жду от тебя писем, чтобы хотя бы через них ощутить вас.

Вообще, очень большое значение имеют письма и подарки, которые присылают нам из тыла. С какой любовью собраны эти подарки и как мы рады когда в них есть письмо. Я не позабуду одной посылки, которую я получил вместе с другими от одной работницы (поверх «работницы» написано «старушки»). Какой любовью дышит каждая строчка ее письма к нам, совершенно незнакомым ей, но стремящихся к одной цели – уничтожению фашистских извергов.

Что тебе еще сообщить? Романов стал сейчас на место Суханова, который уехал выше. Кощеев стал тем, кем был Романов. Кондратенко присвоили новое звание, и он стал работать, кем работал Суханов. Каменев по-прежнему такой же, как и был. Конатонцев по-прежнему продолжает заниматься бумагомаранием вместе с Топоровым, там, где и я.

Вот, Сашенька, пока все о моей жизни.

Теперь в отношении связи. Я тебе послал несколько телеграмм, не знаю, дошли они до тебя или нет и стоит ли их посылать. Послал и письмо, но ответа на него еще нет. Саша, сообщи подробно, из какого НОК ты получаешь деньги, его адрес.

Пока Саша, Рима и Рудочка. До скорого свидания. Целую крепко, крепко.

Любящий вас, твой Георгий.

4.4.42г. С нетерпением жду ответа.

«Работа»… одним словом. «Жизнь, Саша, идет своим чередом, довольно таки однообразная. Те же разрывы снарядов и мин, та же пулеметная трескотня, те же землянки…» Когда читаешь произведения фронтовиков или фронтовых писателей, понимаешь, что в этой фразе нет ни капли бравады. Все в один голос отмечают быстрое привыкание к «фронтовым шумам». Свистят пули – значит, нужно пригнуться. Нутром начинаешь чуять «свой» снаряд или мину, лучше упасть и распластаться, хоть даже и в грязь.

Закодированная фраза о служебных перемещениях означает следующее: Командир 258 полка Суханов пошел на повышение. Вместо него назначили комбата-один Романова, теперь уже майора. Комиссару полка Кондратенко, который под селом Рождествено повел бойцов через минное поле http://gidepark.ru/community/129/article/236599, присвоили звание полковника и назначили командиром соседнего полка. Не очень-то политработники, способные воевать, стремились оставаться на своих должностях.

Привет с фронта 12.4.42.

Добрый день, Саша и маленькие Риммочка и Рудик! С боевым приветом и наилучшими пожеланиями в твоей жизни вместе с Рудиком и Риммочкой.

Саша, получил от тебя письмо, датированное 13/3, за что спасибо и еще раз спасибо, т.к. письма, полученные от тебя, являются для меня большой радостью, и я с еще большей настойчивостью продолжаю работать на благо нашей любимой Родины.

Сегодня, Саша, у меня большое горе. Во время выполнения одной задачи, которую выполнял и я, только в другом месте, погиб смертью героя мой помощник по службе и товарищ по оружию, замечательный и как работник и как товарищ, старший лейтенант Федорович. Ты его не знаешь, но я, начав писать это письмо, придя с работы, не могу об этом умолчать. В сердце поднимается еще больше ненависти к этим зверям, которые хотят уничтожить нас, славян. Нет, никогда этому не бывать. А будет так, как сказал в свое время Александр Невский: «Кто с мечем к нам придет, от меча и погибнет. На том стоит и стоять будет Русская земля». И не далеко, Саша, то время, когда мы уничтожим всех до единого фашиста и освободим не только себя, но и весь Мир от фашистских извергов.

Таким образом, мне придется пока работать одному. Трудно, но с задачей справлюсь.

Сашенька, ты спрашиваешь, за что наградили орденом. Как тебе ответить? В приказе было написано: «За мужество и геройство, проявленные в борьбе против немецких оккупантов наградить старшего лейтенанта Н-ева Г.Е. Орденом Красной Звезды.» Вот, Сашенька, ответ на твой вопрос. Что касается подробностей, то в отношении этого затрудняюсь ответить, т.к. это был не единичный факт или эпизод, а некоторый промежуток времени, длительностью примерно около 3-х месяцев. А за это время много воды утекло. Стоит ли описывать тебе все эти случаи? На это потребуется порядочно времени, да и часть фактов стерлась из памяти, но я все же постараюсь описать тебе кой чего, но только в следующем письме.

Я, Сашенька, рад, что вы все живы и здоровы. Рад тому, что Руденька стал знать больше слов. Ты мне пишешь, что они часто вспоминают обо мне, но и я о вас всех очень часто вспоминаю и очень плохо, что у меня нет карточки Рудика.

В отношении твоего переезда в Астрахань, конечно, это было бы не плохо с точки зрения работы и близости. Тогда бы мы чаще переписывались. В общем, этот вопрос на твое усмотрение, но только тебе необходимо взять с собой аттестат. Новый аттестат я тебе выписал. Я его уже посылал на адрес Ужурского РВК. Тебе нужно будет сходить в РВК, откуда ты получаешь деньги, и узнать.

Итак, Саша, пока, до свидания. Целую всех крепко, крепко.

Любящий тебя и Риму и Рудика,

Твой Георгий.

С нетерпением жду ответа с подробным описанием вашей жизни и особенно Риммочки и Рудика.

В первом абзаце боль по погибшему товарищу соседствует с набором казенных фраз, в сжатом виде характеризующих всю идеологическую доктрину начала войны. Искренне, или это результат работы пропагандистов? В каждой дивизии была своя дивизионная газета. Кроме заметок о событиях в дивизии, в газете, в обязательном порядке, печатали передовые статьи центральных газет или их пересказ, рассказы о зверствах фашистов на оккупированной земле. Киножурнал, как начало любого художественного фильма. Редко, но показывали. Регулярные политинформации политработников. Все равно думаю, что писалось от сердца, не кривя душой. Это десятилетия спустя официальная пропаганда стала восприниматься как завуалированная ложь.

«В отношении твоего переезда в Астрахань…»  Георгий и Саша родом из Астрахани. О том, что немцы могут дойти до Волги еще не думается.

Начало в http://gidepark.ru/community/129/article/236599  http://gidepark.ru/community/129/article/237581