Русский писатель в Германии

Представляю вам своего хорошего приятеля, не преувеличу, если скажу, известного писателя-фантаста Виктора Ночкина. По-настоящему его зовут Виктор Исьемини. Под этим именем он публикует свои журналистские и научные работы. Последними Виктор очень гордится (я бы тоже гордился на его месте). Статья, посвященная проблематике меча, как символа, в фэнтези, была опубликована в Вестнике Харьковского Университета. 

В фантастике Виктор известен под псевдонимом, который предложил ему издатель. Почему именно Ночкин? На этот вопрос ответа, пожалуй, уже не найти. Но псевдоним прижился, и многие тысячи фанов произведений Виктора уверены, что Ночкин это и есть его настоящая фамилия.

Итак, Виктор Ночкин, русский писатель из Украины, живущий в Германии и публикующий свои книги в России, отвечает на вопросы, о житье-бытье в Германии и нелегкой судьбе русского писателя за границей.

- Виктор, пожалуйста, пару фраз о себе в качестве самопредставления.

Начиналось все довольно скучно. Родился я в Харькове, там – что называется, на рабочей окраине – прошли детство и юность. Отучился в средней школе, поступил в Политехнический институт, закончил с отличием, работал инженером… женился… Ничто, так сказать, не предвещало писательской карьеры. Вот когда пошли постперестроечные потрясения, моя биография начала отклоняться от стандарта, стало немного интересней. Инженерам платили не исправно, пришлось искать подработки, я сменил несколько специальностей, а затем и вовсе уволился из проектного института.

Не буду рассказывать обо всех этапах становления, отмечу только, последняя запись в трудовой книжке: «Техник службы безопасности ООО «МКС». Этот период подарил массу впечатлений, появился разнообразный опыт, из которого я до сих пор черпаю вдохновение. Как пел Окуджава: «И из собственной судьбы я выдергивал по нитке». Вместе с тем, работу инженером я вспоминаю с ностальгической грустью. Атмосфера была чудесная, замечательные люди, да и работа интереснейшая. Я ведь был очень хорошим инженером, и разработанные мной агрегаты, надеюсь, успешно работают и сейчас – на Кубе, в России, Украине, Индии, Китае, в других странах.

- Меня, как и многих других людей, живо интересует, как становятся писателями. Жил человек, жил, и вдруг, бац, стал писать. Не подросток, человек взрослый, с образованием, с профессией. Что заставило взяться за перо? Какие были побудительные мотивы? Только честно. Без обычных писательских мифов и легенд. Знаем мы вас, писателей, нафантазируете сейчас. Выкладывайте, как на духу.

Правде, в отличие от вымысла, не нужно стараться выглядеть правдоподобно. И не обязательно быть интересной - поэтому откровенный ответ окажется скучней, чем фантазии. Сейчас стать писателем гораздо проще, чем в СССР, даже слишком просто – бери, пиши, отправляй в издательство… Примерно так у меня и вышло. Читая очередную книгу, я объявил, что могу не хуже. Меня тут же «поймали на слабо»: можешь? Напиши! И я написал, получилась многотомная эпопея занятных приключений в фантастическом мире с колдунами, рыцарями и принцессами, очень романтично и довольно наивно. Многие с этого начинают. Начиная писать, я не думал, что это станет профессией, но, когда закончил первую книгу, понял: жизнь изменилась. Собственно, после первых публикаций я и начал по-настоящему учиться ремеслу.

- Виктор, каким ветром вас занесло в «Ридну Германщину», и связано ли это с вашим творчеством?

У меня, наверное, не типичная история. Тяжело заболела дочь, нужно было спасать ребенка, так что пришлось перебраться на историческую родину лекарств. Таким образом, в 2001 году мы попали в Кельн, где жили родственники. Мысли о творчестве в тот период пришлось отложить, нас с женой занимали только дела дочери. Сложный был момент, от многого пришлось отказаться, жена не дописала диссертацию, а я перед отъездом издал пару собственных книжек за свой счет микроскопическим тиражом – таким образом воздвиг памятник несбывшимся надеждам… Но мы пошли на это сознательно, зато ребенку здесь гораздо лучше.

Дело не только в лекарствах, в Германии другое отношение к больным. Здесь дочь не считается инвалидом, она пошла в детский сад, затем в школу вместе со здоровыми детьми. В общем, живет полноценной жизнью. Ну а мы, взрослые, прошли обычным путем – курсы, практика, поиски работы… Потом родился сын, начались другие хлопоты. А по ночам я писал. Я вообще часто работаю по ночам, так что когда понадобилось выбрать псевдоним, какая-то, видимо, аналогия сработала, что-то на подсознательном уровне. Так и появился Ночкин.

- Получается, что ваша эмиграция оказалась вынужденной. Как вы воспринимаете свою жизнь теперь, по прошествии времени? Не жалеете о переезде?

Честно сказать, поначалу было тяжко. Чужая страна, все незнакомо, язык тяжело дается… Помогла, как ни странно, фантастика. Я, чтобы языком овладеть скорей, стал читать книги на немецком. Шло туго, медленно, постоянно приходилось в словарь лазить… поэтому, чтобы учиться было не так тоскливо, я читал фэнтези, втянулся, стало интересно. Потом даже рискнул переводы небольших историй делать – когда писал цикл статей о рейнских замках. Так вот оно и пошло – и фантастика, и журналистика, и изучение немецкого, все параллельно. Сейчас, конечно, ни о чем не жалею. Когда узнал Германию и немцев получше, полюбил эту страну. Неудивительно, что лучшие книги я написал здесь.

- Фактически ваши первые публикации появились уже после вашего переезда в Германию. Как это повлияло на ваш статус в Дойчляндии, и не появилось ли желания, бросить сытую устроенную жизнь и рвануть в Украину или Россию к толпам поклонниц и поклонников, купаться в лучах славы, пить шампанское, заедая икрой?

Да, первые публикации у меня образовались в 2003 году, я уже жил в Германии. Поначалу на статусе факт публикаций никак не отразился, разве что я, окрыленный первыми достижениями, стал искать вакансии по этому профилю, устраивался на практику в газеты, писать для местной русскоязычной прессы, начал нащупывать контакты с издателями в Германии. Гонорар начинающего писателя в России не таков, чтобы всерьез задуматься об изменении статуса. Мне нужно было выстраивать жизнь здесь с самого начала, что называется – крутиться, так что мыслей о том, чтобы «рвануть» и не возникало. Не до того оказалось.

- Кстати, о гонорарах. Каковы доходы современного популярного писателя, и как они соотносятся с немецким уровнем жизни? Хватает?

Зависит от уровня популярности. Российский писатель первого, так сказать, ряда, вполне может жить в Германии на гонорары, но я пока не берусь уверенно об этом судить, к такому уровню я только-только подбираюсь. При том, что я, видимо, наиболее успешный из русских писателей Германии, если сравнить с коллегами из России, мне далеко до верха пищевой цепочки.

Летом был опубликован мой роман «Слепое пятно», стартовый тираж семьдесят тысяч, и наверняка будут допечатки, но это первая моя книга с такими показателями. Впрочем, моей заслуги здесь, по большому счету, нет. Книга вышла в популярной «раскрученной» серии - можно сказать, это был запрограммированный бестселлер. Единственное, что в самом деле является лично моим достижением – это то, что меня взяли в проект. То есть я уже был настолько известен, настолько хорошо зарекомендовал себя в издательстве, что доверили подобную работу. В ноябре у меня выйдет еще одна книга в этой же серии, недавно поступило предложение поучаствовать в другом потенциально успешном проекте… в общем, жизнь только-только налаживается.

- А вот любопытно, как ваша писательская деятельность расценивается в Германии с позиции официальных властей? Припоминается, что многие из русских писателей проживали и творили за границей. Интересно, приходилось ли им сдавать в немецкую или швейцарскую налоговую декларации о доходах и объяснять, на какие средства они живут?

Официальные власти в лице Arbeitsgemeinschaft (Ведомство по труду) к моей писательской деятельности отнеслись очень и очень скептически. Впрочем, я, как все, искал работу, устраивался на практику, на Integrationsjob (Интеграционная работа) – словом, вел обычную жизнь иммигранта, так что небольшие гонорары, которые я получал в российских издательствах и украинских журналах, смотрелись не так сиротливо. Конечно, то, что я вынужден заниматься подобными вещами, творчеству не способствует, приходится больше работать… но я не жалуюсь, правила игры – общие для всех. К тому же писатель всегда нуждается в новых впечатлениях, во встречах, в событиях, которые могут послужить пищей фантазии.

- А вообще, проводите вы какие-то аналогии между своей судьбой и судьбами других писателей, живших в Германии, Тургеневым, Набоковым, Аксеновым?

Сложно отыскать какие-то аналогии, за исключением самых общих, заключенных в словах «русский писатель». Я ведь приехал с Германию, не имея ни имени, ни опыта, моя писательская карьера только начинается. Начинается достаточно успешно, но все же до статуса перечисленных классиков мне пока далеко. Есть такая шутка: первые два года студент работает на зачетку, потом зачетка работает на студента. Вот этот самый переломный момент у меня и наступает. Растут тиражи, появляется кое-какая известность, создается имя. В дальнейшем имя начнет работать. Посмотрим.

- Скажите, как вы относитесь к утверждению, что художник должен быть голодным? И справедливо ли оно по отношению к российским, украинским, и, что даже интереснее, немецким писателям?

Конечно, какая-то доля истины здесь имеется. К сожалению, я не раз наблюдал, как писатель, добившись успеха, на удивление резко теряет уровень. Когда гонорары невелики и приходится писать очень много, когда отчаянно нужен успех, когда каждый шаг может стать переломным, а каждая публикация этапной, поневоле мобилизуешь себя, работаешь с максимальным напряжением – и результат приходит. Ну а дальше все зависит от человека. Конечно, важно не расслабляться и после достижения успеха, но это уже зависит от индивидуальных качеств. Что касается меня, я готов писать, я хочу писать много…

С другой стороны, давайте относиться к фразе о голодном художнике без фанатизма. Стимулом является все-таки не голод, а возможность успеха. Если труд не будет вознаграждаться, вечно голодный художник рано или поздно переквалифицируется в управдомы.

- Вообще-то под «голодным» писателем я подразумевал человека с неустроенной судьбой, раздираемого страстями и внутренними конфликтами. Которые он и описывает в своих произведениях. Этот «голод» и становится побудительным мотивом творчества. В то время, как у писателя «сытого», благоустроенного на душе тишь, гладь и благодать, а интригу приходится «высасывать из пальца».

Я думаю, душевные неурядицы не способствуют творчеству. Встряски и порывы страстей не должны быть долговременными. Конечно, жизнь прекрасна во многообразии, в ней должны присутствовать взлеты. Но всему свое время! Во всяком случае, я предпочитаю спокойных уравновешенных людей и в общении, и в деловом партнерстве. Почему же в творчестве должны быть иные закономерности? Писать о себе, писать героя с себя – это невысокий уровень.

Писатель – не только фантаст, а вообще, любой творец – должен лишь отталкиваться от личного опыта, как бытового, так и эмоционального, а потом уже фантазия пусть работает. Кстати, я заметил, что книги о душер-р-раздирающих страстях часто пишут совсем молодые люди, как раз не имеющие опыта подобных переживаний. Так что в литературе, как и в любом другом деле, результат возникает из правильной концентрации личного опыта – и умения мыслить широко, фантазировать, искать нестандартные решения.

- Ряд книг вы написали в соавторстве. От кого исходила инициатива? От вас или ваших партнеров? И как вам писалось совместно? Комфортно или не очень?

С инициативой и комфортом бывало по-разному. Работа в соавторстве – всегда большая ответственность, не хочется подвести партнера. Мне, честно говоря, работать в соавторстве как-то тесновато, что ли, бывает. Я слишком хорошо знаю, какой хочу видеть рождающуюся книгу, а у соавтора может быть на этот счет собственное мнение. Поэтому я частенько стараюсь взять на себя большую часть работы, чтобы самому сделать так, как считаю нужным. Это не от трудолюбия, конечно, а из-за несговорчивости. Мне бывает проще сделать самому, чем договориться. Писатель вообще работа индивидуальная, эгоистичная.

- Как вы считаете, жизнь в Германии что-то дала для вашего творчества? Новые сюжеты, краски, образы? Вы пишете в основном о средневековье. О королях, рыцарях, колдунах и магах. Насколько легче подбирать антураж для своих романов в стране с многовековой историей, следы которой заботливо сохранены до наших времен?

Германия – страна с богатым прошлым. И что особенно для меня ценно, немцы очень бережно относятся к прошлому, любой памятник старины окружен трепетным вниманием, любую мелочь стараются сберечь, сохранить. Прошлое живет даже в языке, до сих пор используются выражения, обороты речи, свидетельствующие о давно забытых бытовых деталях, обычаях и традициях.

Историей я увлекался давно, с детства. Наверное, это увлечение и определило тематику моих книг, я пишу в основном фэнтези. И лишь пожив здесь, понял, как мало знаю о средних веках, в Германии я открыл для себя историю заново. Возможность воочию увидеть, даже прикоснуться – это очень много значит. В массовом представлении средние века напоминают некую застывшую слипшуюся массу, серую толпу серых людей, а на самом деле это интереснейшее время, когда люди были очень мобильны, часто и охотно путешествовали, когда идеи удивительным образом стремительно овладевали массами, когда происходили поразительные изменения в общественном мировоззрении. Но на русском языке очень мало хороших материалов по Средним Векам, увы.

- Еще вопросик на немецкую тематику. Как вы считаете, читают ли немцы русских авторов, и если да, то каких и почему? Как вообще соотносится русская и немецкая культура, менталитет?

Как говорил Козьма Прутков, специалист подобен флюсу, он односторонен. Я более или менее разбираюсь в фантастике… хотя практика показывает, что и литературный процесс, и книжный бизнес подчиняются, в сущности, одним и тем же закономерностям, независимо от жанровой принадлежности. Так вот, по моим наблюдениям, фантастика на полках немецких магазинов представлена в основном переводами с английского. В последние несколько лет я с удовольствием отмечаю проникновение на этот рынок и переводов с русского. Разумеется, как всегда в первой волне идут «раскрученные» авторы, прежде всего Сергей Лукьяненко.

Немцы стали охотно читать его романы после экранизации «Ночного дозора» - фильм оказался отличной рекламой. Вслед за «Ночным дозором» успешно прошли другие романы Сергея, ну и затем стали переводить других авторов. Как обычно, переводятся прежде всего разрекламированные «проекты»: Глуховский, Макс Фрай, романы из серии S.T.A.L.K.E.R. Лично меня этот процесс радует, если перевод с русского превратится в индустрию, хотя бы отдаленно сравнимую с переводами с английского (а это сегодня воистину поточное производство – переводы с американского английского, индийского, австралийского английского), если образуется корпус переводчиков, возникнет привычка читать русскоязычных авторов, тогда и у менее «раскрученных» писателей шансы возрастут.

О культуре и менталитете немцев я сужу также в основном по полкам книжных магазинов – что читают немцы? Много знакомых обложек, и тематика во многом сходная с тем, что я вижу в русских интернет-магазинах. Несколько больше, по-моему, романов с историческим уклоном. Это проявляется, к примеру, в том, что и любовные романы, и детективы немецких авторов чаще создаются на историческом материале, да и детских книжек хватает на эту тему. Я уже говорил, что немцев отличает большая любовь к истории, и я нахожу правильным, если патриотизм выражается именно таким образом.

- Планируете ли вы опубликоваться на немецком?

Конечно, очень хотелось бы, но пока что я прекратил попытки. Как показывает практика, чтобы заинтересовать немецкого издателя или литературного агента, нужно что-то из себя представлять на российском книжном рынке, вот этом я сейчас занимаюсь. Успех, высокие тиражи – гораздо лучшая рекомендация автора, чем собственно литературные достоинства текстов. Увы, но в книжном бизнесе дела обстоят именно так. Приходится смотреть на вещи прагматично и, помимо литературных достоинств, заботиться о коммерческом потенциале текста. Но именно – помимо. На первом месте, разумеется, всегда будет литература.

Вот такой современный писатель-фантаст Виктор Ночкин. Книги его можно купить в книжных магазинах (невероятно, но именно там). Тем, у кого такой возможности нет, посоветуем порыться в Интернет-библиотеках. Лично мне больше всего понравилась пенталогия о Короле-демоне, хотя сам Виктор больше ценит поздние вещи с детективным сюжетом. Страничка автора в сети http://ingvi.narod.ru

Автор: Юрий Никифоров
П© Все права принадлежат фирме IMPEXI Consulting Ltd.