Борис Вишневский. Беслан: во имя непоколебимости

Четырнадцать лет назад террористы захватили школу в Беслане. 
Погибли 334 человека, из них 186 детей. 
Виновные не наказаны. 
Нет прощения террористам, захватывающим в заложники детей. 
Но нет прощения и тем, кто мог, но не захотел их спасти.

«Мы не пойдем на переговоры с террористами, мы не встанем на колени!», — голосили тогда придворные холуи. 
Когда мне позвонили журналисты, я сказал: если бы это могло спасти хотя бы одного ребенка — я бы на колени встал. И, думаю, любой нормальный человек — тоже встал бы. Потому что ради спасения детей надо идти на любые переговоры и обсуждать любые требования.

Сделать этого не захотели. Важнее оказалось сохранить старательно культивируемый государственной пропагандой образ Путина — непреклонного, неколебимого, не уступающего, не поддающегося…

Покойный Самуил Лурье, — кинувшийся тогда в Беслан, — через несколько дней напишет, что «оперативный штаб решал одну-единственную проблему: как скрыть от местного населения, что все решено. Что дети приговорены. Во имя непоколебимости».

 
И спросит: «А мы-то с вами, господа народ? Разве не предчувствовали, чем все кончится? А ежели предчувствовали — отчего не вышли 2 сентября миллионными толпами на улицы городов: дескать, делайте что хотите, а только чтобы дети обязательно остались живы?»...

Мы — и я в том числе, — не вышли.

Надеялись, что у власти осталось что-то человеческое: не может же она хладнокровно начать штурм — не обращая внимания на детские жизни? 
Оказалось — может.

Только один человек в России мог запретить вести переговоры с бесланскими террористами. 
И только один человек мог приказать штурмовать школу, обрекая детей на смерть. 
Недаром за минувшие четырнадцать лет он ни разу не приехал на бесланское кладбище.

P.S. Сегодня, 3 сентября, в Петербурге, — как и в прежние годы, — на пересечении Малой Садовой улицы и Невского проспекта в 19 часов зажгут 334 свечи в память о погибших.