По Л. В. Щербе: «Глокая куздра штеко ГЛО НАССеракла в ореан. Пшакали баши тудзрики.»

Кто боится В. В. : Виргинии Вульф? ВерВольфа? Вредных Веществ? В. В. (Маяковского)? В.В.? Да никто и не боится.

Просто ещё 50 тысяч головастых покинули пределы сего царствия. А кругом города в метели.

Чудный город Коро…в. На переднем краю чего-то там. Пытаюсь сдать в магазины книжку «Без торможения», которая неплохо идёт. Директора… экономические киты … - таких сто лет не видел. Одна – божий одуванчик, другой – активный исполнитель, активнейший своеобразно военнообразной складки… тормоз: путает предпринимателя и автора; настоятельно рекомендует автору иметь печать. Я, как Матроскин, отвечаю, что лапы и усы при мне – это вся возможная моя печать. Просветление брезжит у воспитанного и готового держать и не пущать, и он посылает меня во вредоносную налоговую инспекцию, от которой все беды. И ещё он хочет посмотреть, как я схожу в другие магазины, где мне так же дадут от ворот поворот.

Я бы уже сдался, чуя странную систему всех этих одуванчиков, против чего-то объединённых, но тут по трубе поступает заказ на ещё пачку книг в другой подобный город. Взрыв энергии толкает меня на освоение этого заколодованного места – я рву когти до налоговой.

Консультация при инспекции радует молодостью сотрудниц и девственностью знаний, с лихвой заменяемых изобретательностью и находчивостью: «В Ваших договорах магазины-контрагенты действуют в рамках устава; значит, у наших магазинов устав другой». «Но они ссылаются на помехи, чинимые налоговой службой».

С обещанием рассказать о тормознутом городе в Инете я ухожу из консульпункта; весть о моём исследовательском вояже идёт, не сомневаюсь, впереди. Меня футболят от окошка к окошку, из цокольного этажа – наверх. Я терпеливо распутываю узелки – хожу, звоню, подымаюсь, звоню, спускаюсь снова, звоню… Возникают конкретные фамилии – уже что-то.

В начале поиска на моё раздражительное «заколдованный город» слышу от седовласого энергичного военноватого джентльмена – из клиентов налоговой инспекции – «наукоград» и полагаю, что это сказано гордо. После часового скитания по этажам, площадкам и телефонам сталкиваюсь с тем же господином, и мы в унисон выпаливаем литературные реминисценции о двухвековом дежавю. Да, гордыня нам не присуща, и приложение «наукоград» это нечто, отличное от восхваления.

Наконец, недра недоступных кабинетов извергают девушку с оглашенной фамилией – она должна ответить за всех.

«Сейчас выйдет к Вам.» - «Я на площадке на … этаже.» - «Вы думаете, я не вижу, где Вы стоите?» - «Если бы Ваша компетентность ещё и на право распространялась.»

Молоденькая дама имярек является из стеклянных дверей, манит за собой с открытой площадки в заповедные коридоры и с ходу клятвенно заверяет, что она ничего не запрещала магазинам… Ага, я иду в третье, ближайшее, ещё не тронутое торговое заведение.

Появляется гренадерского росту дама… Но, Боже, какая-то рыхлость, бесформенность во всем облике, словах, энергетике… Она, не теряя ни секунды, говорит, будто продолжая беседу налоговиков, что никто ничего не запрещал. Так! телефон работает исправно, хвоста им немножко накрутили. Долго-долго льются рыхлые слова, и до меня доходит сначала, что все эти безынициативные экономические деятели книготорговли не имеют в компьютерах форм договоров и накладных. Потом понимаю, что им это не нужно; а запрещена собственная активность кем-то иным, помимо налоговиков… И налоговая здесь совсем ни при чём… Литература отсортирована посредниками… То-то магнаты книготорга такие странные фигуры – всё это было в прошлом веке. Кто вообще этой сетью ведает? Владеет? Управляет? Контролирует?

Какой-то подстриженностью несёт от заповедника мысли. Ах да, в центре города на площадь выходят скромные двери научно-технической библиотеки имени Н. К. КРУПСКОЙ. Какое сей деятель имел отношение к НТР? К подстрижке мозгов – точно, учительница народных начальных школ отношение имела. И мозги продолжают хранить форму стрижки, не придавая значение памятным именам на досках, на посвящениях в сем наукограде.

Я уезжал, разобравшись в загадке подстриженных умов и заповедников таких голов.

Вьюжит, засыпает снегом жильё, рвёт льдом провода… Какие модерновые гиганты затихли в терминалах и на путях.

Прогресс инноваторов в словесах и маленьких коробочках, никак не входящих в готовый продукт и годных только занять место на полочках в Царе-колоколе. Мы будем лазать в инвалидский проём безмолвного глашатая для любования нано-музеем под усыпляющие словеса.

«Вовремя стригите мозги, господа!»

Несовпадение в деталях с Вашим дежавю скорее всего случайно. Ведь это все мы вместе пестуем господ, прячущим концы неэффективных систем в океанской воде. А денежки-то за платье для голого короля исправно уплочены.