Связь

Истории

Семен Винокур 01:34, 26 Авг 2018

Что такое вся наша жизнь? Это поиск связи друг с другом. Мы одиноки, мы не хотим никаких встреч, мы строим границы, закрываемся стенами, воюем, и несмотря на это, корень наш, то из чего все вышло - Единая Душа.

Получается, мы все родственники. Есть в нас, во всех, такой духовный ген, такая запись, что мы были все Едины и к Единству вернемся.

Несмотря ни на что

. Рано или поздно.

И обязательно.

Я учусь на Высших курсах сценаристов и режиссеров в Москве.

После Ижорского завода, где я, бывало, по 12-14 часов не выходил из цеха, жизнь здесь, мягко говоря, удивляет.

Смотрим себе кино всякое, слушаем лекции, философствуем о творчестве. Ночью «Наутилус Помпилиус» выпивает у соседей-свердловчан. Ну, конечно, в стипендию мы в ресторане Дома Кино. А там Соловьев с шарфом пробегает, Никита Сергеевич с печатками, артисты, актрисы уже не помню их имена, баранина на ребрышках, шашлык с такими вот кусками мяса, рассольник, солянка, водка, икра…

И мечты, что мы когда-нибудь заявим о себе.

Богемная жизнь.

А тем временем жена моя Нина и сын Илюшка в Ленинграде, в коммунальной квартире. И в мечтах, что я прославлюсь, сделаю кино, что состоюсь, и они вместе со мной.

Раз в месяц я приезжаю.

Ну, вот приезжаю однажды зимой и вижу — Нина моя прячет от меня лицо. То есть она так, боком на меня смотрит и левую сторону старается не показывать. Но заглядываю. Смотрю, ссадина. И довольно глубокая.

Спрашиваю: — Что это?

— Задела, — говорит, — проволокой, тут, в подъезде.

Ну ладно. Сыграла она хорошо. Поверил.

Проходит пять лет. Решаем мы уезжать, начать новую жизнь. Оставляем и холодильник «Березку», и цветной телевизор «Рекорд», и все мои гонорары, которые как на зло растут с каждым днем.

Но оставляем…

И вот за неделю до отъезда захожу я домой и вижу — стоят, обнявшись, посреди кухни моя Нина и наша соседка по коммуналке — Клавдия Петровна.

Обе в слезах.

Клавдия Петровна видит меня и убегает к себе в комнату.

Мы заходим в свою, и теперь уже Нина мне рассказывает. О том, как 5 лет назад она вышла на кухню что-то там согреть Илюшке. И Клавдия Петровна готовит там же. На чем они завелись — неизвестно. Но Клавдия Петровна — одинокая женщина, врач, с которой мы вроде бы были в нормальных отношениях, вдруг повернулась к Нине и закричала:

— Ты, жидовка, вы совсем жизни мне не даете!

И это «жидовка» она кричала моей курносой жене, блондинке Нине, кстати, по отчеству тоже Петровна, рожденной где-то в глубине России, в каком-то забытом богом хуторе…

И тогда Нина моя Петровна выпрямилась, как говорится, и вступилась за честь семьи, за меня, за Илюшку и в принципе за все народы — еврейский и русский.

И ответила, конечно, Клавдии Петровне. А та вдруг бросилась на нее и вцепилась ей в лицо…

Вот эту ссадину на лице Нины я и видел, но оказался бесчувственным. Не догадался.

Рассказывает она мне это за неделю до отъезда, а я ей говорю:

— Во-первых, почему ты мне это тогда не сказала?

Во-вторых, чего ты тогда с ней обнимаешься, не понимаю?!

Говорю и закипаю!

А Нина мне рассказывает, что сегодня на кухне она сказала Клавдии Петровне:

— Знаете, Клавдия Петровна, я хочу с вами попрощаться, мы в Израиль уезжаем.

Дальше произошло следующее

— Клавдия Петровна вдруг повернулась к моей Нине и так удивленно спрашивает:

— Насовсем?

Нина ей говорит: — Да, навсегда.

(Тогда мы действительно думали, что навсегда уезжаем, да и паспорта у нас отбирали, как у предателей родины)

И тут Клавдия Петровна как расплачется, как бросится к моей Нине, и как начнет ей говорить:

— Прости ты меня, Ниночка, это все жизнь наша проклятая!.. Как же мы так живем, а?!..

И моя Петровна тоже плакать начинает. Так и стоят они посреди коммунальной кухни, две русские женщины, обнявшись, и плачут. И одна другой говорит:

— Напиши мне, как доедете, как устроитесь…

А моя ей: — Обязательно напишу, обязательно!

Вот так я и застал их, растроганных.

И только недавно вспомнил эту простую историю. Спросил жену:

— Можно я напишу?

Она говорит

: — Напиши и передай ей наш огромный привет, Клавдии Петровне. Неважно, прочтет, или нет – передай!

Вот я и пишу.

Где вы сейчас, Клавдия Петровна?

Прочтете ли когда-нибудь этот пост, или нет, не знаем. Шлем мы вам с Ниной наш привет. И, честное слово, помнится сейчас только хорошее, вот это наше теплое прощание, например.

Потому что все остальное было только дорогой к этому теплу. Так и все наши страдания — дорога к счастью.

И все они только для того, чтобы привести нас к этому великому пониманию, что жизнь наша — это ступени соединения между нами, между всеми людьми, такими непохожими, противоположными, казалось бы, но ищущими тепло и любовь. Все это ищут. Все! И поэтому мы все очень похожи.

Мы все из одного корня, ребята.

Мы все там соединены.

Надо к нему вернуться.