ВСЁ ИСТИННО, ВСЁ ПРАВИЛЬНО

   ВСЁ ИСТИННО, ВСЁ ПРАВИЛЬНО

   Всё истинно, всё правильно, - сказал Иван Викторович, школьный товарищ Васи в Обливской, подводя итог своим мыслям.

   Пришёл он под вечер, когда раскалённое за день солнце завалилось за горизонт. Жара схлынула, уступив место прохладе, которую я просто обожаю.

   А как не обожать. Солнце ломит почти каждый день, догоняя жару свыше сорока градусов. Утром доброе, просто прелесть, вливает силу, а поднимаясь всё выше и выше просто наглеет и звереет. И никаких просьб, и слов не понимает.

   Я ковыряюсь с чёртовыми помидорами, огурцами… Чтобы не вывалиться из сознания и не получить в мозгах солнечный апокалипсис, я включаю колонку, протягиваю шланг и время от времени обливаюсь ледяной водой. Вася – настоящий боец. Не то, что я. От солнечных ударов спасается на кровати под яблоней.  Я бы тоже спасался, но удерживает слово Васи: городской хиляк жары боится.

   Малость отвлёкся. Вернёмся к Ивану Викторовичу. От Васи слышал, лихой парень был. Раскручивал станичных девчат. Он что–то несёт. А что? Приглядываюсь.

   В руках Ивана Викторовича велосипедное колесо. Подойдя к нам, он садится на порожки.

- Отдыхаете?

- Да, - ответил Вася. – Добрали остатки огурцов, помидоров, винограда.

   Добрали. Ишь ты. Мать твою. Оттягивался под яблоней с храпом, а я чистил его огородную плантацию.

- Сделали вино.

   Опять во множественном числе. Я топтал в тазике виноград, а он указывал: возьми левее, возьми правее, греби в середину. Ну, ладно я своё возьму на пробе.

- Выпить хочешь, Викторович? – говорит Вася

- Нет. Я за свои годы похлебал не мало. У меня к тебе просьба. Сможешь сладить колесо.

- А что с ним?

- Заклеить камеру. Племянница случайно пробила. Я бы и сам, да глаза уже не те. Туманятся.

- Почему бы и нет. Завтра утречком приходи. Готово будет.

   Иван Викторович приставляет колесо к стенке летней кухни.

- Осторожнее, - кричу я. – Тикаем.

   Срабатывает реакция на слово. Викторович и Вася взметаются с порожек и готовы стартануть. И стартанули бы, если б Вася не опомнился

— Это почему осторожнее и тикать?

– взвивается он.

      Вася чувствует, что я начинаю атаку из–за кровати под яблоней.

 - Обвалится стена. Старая. Вчера отмечали её день рождения. Двести лет.

- Ну, подрубок чёртов, - утихомиривается Вася. -  Так и старается поджечь меня.

   Он иногда называет меня так потому, что я, когда он наезжает на меня, стараюсь подрубить его слово.

   Иван Викторович не вмешивается и после короткой перепалки между мной и Васей обращается ко мне.

- Андреевич. Ты рассказывал мне о своих сыновьях. Как они у тебя?

- Да, так, - неохотно ответил я. – А почему спрашиваешь?

- Вася не рассказывал, что у меня?

- Нет.

- Не жалуюсь, - дрогнувшим голосом сказал он. -  А делюсь. У меня хуже, два сына, оба наркоманы, в том году похоронил. - Иван Викторович посмотрел на багровый закат. - Я часто думал, почему так случилось?

- Улица, - бросил Вася. – Да и государству наплевать. Свободу дали. Наркомания, как водопад сорвалась.

-- А я думаю, что дело в другом, - тихо промолвил Иван Викторович.

- Ну, ну, - усмехнулся Вася. – Просвети нас.

   Закат сползал с неба, уступая место темени, в которой начали просекаться первые звёзды.

- Женился я, Вася, не по любви, и дети родились не по любви. Вот и весь сказ.

- При чём любовь, - презрительно отбрил Вася. -   Государство толком не работает. Расчехвостить в нём нужно многих.

- Не нужно спорить, - Иван Викторович тяжело вздохнул. – Всё, что рождается не по любви, рождается искалеченным. Всё истинно, всё правильно.  – Он встал и направился к воротам.

   После его ухода Вася зло сплюнул.

— Вот из – за таких мягкотелых у нас и бардак. Любовь, любовь. Государство, - рубанул он. – Нужно такие законы ввести, чтоб молодёжь от наркомании, как от чёрта бежала. Ты же по любви женился, - обратился он ко мне.

- Он прав, - ответил я.

- И в чём? – налетел Вася.

- В том, что сказал. Всё, что рождается не по любви, рождается искалеченным.

- Да, ну вас. Словоблуды.

   Он встает и направляется в дом спать. Я остаюсь, смотрю, как небо засеивается звёздами и примеряю слова Ивана Викторовича на себя.