Игорь Мельников о проблемах изучении истории Беларуси

Игорь Мельников, канд. ист. наук.

"Историческая правда", 09/01/2017

В середине 1990-х в связи с известными политическими событиями ситуация  изменились в корне. В исторической науке произошел возврат к советским постулатам, а национальные мотивы стали постепенно искоренятся. С этого момента историческое прошлое Беларуси словно разделили на угодную и неугодную историю. Все это влияло на формирования у белорусского общества комплекса исторической неполноценности и замедляло процесс формирования национального самосознания.

В СССР привыкли видеть Беларусь деревенскую, сермяжную, а в начале 90-х Беларусь связали с ВКЛ (замки, рыцари, князья). В школьных исторических учебниках моим родителям рассказывали о «трудной доле белорусского крестьянства», о «вековой борьбе белорусов за воссоединение с восточным соседом», о «польских и литовских панах-угнетателях» и, самое главное, о том, что «у наших предков не было традиции государственности» а «Беларусь создали прозорливые большевики».

Белорусские крестьяне и во времена ВКЛ мечтали о Ленине, Сталине, Цанаве, Лукашенко, трудоднях и колхозах 

Но времена менялись, и на смену «советской» трактовке истории пришла национальная белорусская. Именно тогда белорусы впервые за долгие десятилетия узнали о том, что были у нас и свои замки, и свои рыцари и свои князья и графы, а истоки белорусской государственности были заложены задолго до появления БССР в 1919 г.

Неправильная республика. Правильная только та, где в названии "советская"

С первых же дней независимости в научно-исторической среде Беларуси разгорелись споры по вопросу: «Кто мы и откуда?». На смену советской концепции рассмотрения исторического прошлого Беларуси приходила национальная. Возвращались из небытия ранее не изученные исторические сюжеты. Люди, вдруг узнали, что Беларусь с древних времен была частью европейской цивилизации. Да, в среде историков случались споры. Кто-то продолжал отстаивать идею о том, что протопластом Республики Беларусь  является  БССР, а все, что было до 1917 года, это не актуально. Другие утверждали, что  традиции государственности следует искать в средневековом Великом Княжестве Литовском и Белорусской Народной Республики. Важным было то, что в этой исторической дискуссии рождалась истина.

В середине 1990-х в связи с известными политическими событиями ситуация  изменились в корне. В исторической науке произошел возврат к советским постулатам, а национальные мотивы стали постепенно искореняться. С этого момента историческое прошлое Беларуси словно разделили на угодную и неугодную историю. Все это влияло на формирования у белорусского общества комплекса исторической неполноценности и замедляло процесс формирования национального самосознания. Пока литовцы обосновывали своё право на наследие Великого Княжества Литовского, поляки восстанавливали память о Первой и Второй Речи Посполитой, украинцы возрождали традиции своей казацкой государственности, белорусы продолжали «ностальгировать» по советской империи и довольствовались вырванными из летописи времен историческими эпизодами.

В этом «подвешенном состоянии» белорусское общество шагнуло в XXI век.

Сегодня историческое наука в Беларуси находится под особым контролем государства. Значительно ужесточены подходы к оценке кандидатских и докторских диссертаций. Многие работы «зарубаются». Все это ведет к тому, что на замену преподавателям старой генерации прийти просто не кому. Если взять все области науки, то сегодня в республике 60% докторов наук - это люди старше 65 лет,  а 40% кандидатов наук достигли пенсионного возраста.

Другой проблемой является тематика исследований. В одном из своих выступлений в феврале этого года президент Александр Лукашенко заявил: «Гуманитарии не справляются с задачей серьезного научного сопровождения идеологии и работы с населением. Наши оппоненты, прежде всего, на Западе, используют все более изощренные политтехнологи, а ученые не в состоянии предложить эффективные методы противостояния им. В научной среде не прекращаются попытки предать забвению славянские корни белорусского народа, растворить наше прошлое в истории, как Польши, так и Литвы». Стоит, однако, понимать, что история Великого Княжества Литовского – это не столько литовская, сколько белорусская история. Именно белорусские земли назывались «исторической Литвой», а наш народ вплоть до вхождения в состав Российской Империи именовался «литвинами». И лишь в XIX веке появилось название «белорусы». Необходимо также понимать, что Первая Речь Посполитая была по сути дуалистической монархией, состоящей из «Короны», этнически польских земель и «Княжества», белорусско-литовских земель ВКЛ, поэтому история этого, некогда могущественного европейского государства не чужая для белорусов.

Освобождение западных белорусов от "рабства" произошло с помощью  друга и союзника. Который, в свою очередь, оказался лучшим другом белорусских и польских евреев 

Кроме этого, нельзя забывать, что в составе межвоенной Польши (1918-1939 гг.) находились обширные западно-белорусские территории, изучение истории которых не может сводиться лишь к исследованию аспектов коммунистической подпольной борьбы против польской администрации и событиям т.н. «освободительного похода 17 сентября 1939 г.». История жизни белорусов в составе Второй Речи Посполитой – это огромный и, к сожалению, слабо изученный белорусскими исследователями период нашей национальной истории. Белорусское общество только сейчас начинает узнавать правду о тех событиях. Кстати, анализ этого эпизода нашей национальной истории поможет дать ответы на многие злободневные вопросы современности.

По моему мнению, главная задача, стоящая перед белорусскими историками заключается в том, чтобы, не смотря ни на что донести белорусскому обществу правду об историческом прошлом их страны. При этом огромную роль в этом играет Интернет. В свою очередь, властной вертикали стоит понять, что история Беларуси целостна. В ней не может быть угодных и не угодных сюжетов. Только совершив полноценное изучение всех аспектов своего прошлого мы, белорусы, наконец, сможем закончить процесс формирования своего национального самосознания и откажемся от своего извечного комплекса «тутэйшасці».