Самозамкнутые: «Оазис в аду»

Воспримите хотя бы как шутку: некий человеколюбивый правитель, всемогущий и добронравный, задумал облагодетельствовать подданных.

Ну, считайте, сказка! Сказка ложь – да в ней намёк, как известно… Задумал он, стало быть, облагодетельствовать род людской. А как? Человек он неглупый, и понимает, что нельзя дать, чего нет.

Если какие-то блага (птичье молоко, не конфеты, а реальное) отсутствуют – то на нет и суда нет. Ну, а какие есть – почему бы не дать их людям? Мне, мол, не жалко, минимальным комфортом обеспечен, многого не хочу, что есть в печи – всё на стол мечи! Желаю – говорит наш сказочный калиф – чтобы все наличные блага достались людям!

А дальше, конечно, калиф-благодетель изучает вопрос.

Есть, допустим, физическая лаборатория, в которой трудятся физики его величества. И вот что интересно: зарплата физиков, то, на что они живут – составляет, оказывается, 30% от общих затрат на лабораторию! А куда же деваются 70%? Оплата лабораторного оборудования, расходных материалов для опытов, оплата содержания помещения, экспедиционные расходы полевых исследований, командировочные и прочая, прочая, прочая…

- Как же так? – говорит вождь-человеколюбец – Выделяем физикам 100 рублей, а живут они из этих 100 лишь на 30! Давайте-ка свернём всякую деятельность вне потребления, и все 100 рублей поделим физикам на руки. То-то парни обрадуются!

-А зачем они тогда будут нужны? – спрашивает визирь. – Так-то мы им платили за то, что они физики… А теперь они будут кто?

На это человеколюбивый вождь корит визиря: тоталитарно мыслишь, сталинист! Ведь ценность человека – в самом человеке! Зачем нам кормить мёртвую абстракцию мечты о будущем – если можно здесь и сейчас посытнее накормить современников?!

Да и будет ли оно, это будущее? А вдруг лаборатория на ложном пути стратегии исследований – и десятилетия её исканий кончатся пшиком? Такое бывало, ох, как бывало! А вдруг завтра прилетит из Космоса астероид – и сметёт сразу всё. И нет никакого будущего – а вы, сталинисты, ради него людей ограничивали в текущем потреблении!

Нет, думать о будущем – ошибка! – говорит гуманист на троне. – Пусть будущее само о себе думает, когда (и если) наступит! Мы же должны жить сегодняшним днём, дать людям всё, что есть – здесь и сейчас!

Конечно, вы понимаете, что моя экономическая притча – вовсе не о калифе и физиках, а о добросовестном либерализме и любой экономической деятельности людей. Либерал – не обязательно вор, бывают и некриминальные формы неадекватности.

Суть неадекватности добросовестных либеральных заблуждений – в непонимании перспективы человечества. «Снимается» задача обожения-теозиса [1] человека (чему очень способствует атеизм), появляется задача правильно напитать и обустроить человека-овоща.

То есть, говоря практически, снять все расходы и трудности развития, все двигательные элементы прогресса – и перекинуть их на текущее потребление. Вместо курса – лечь в дрейф. Не только максимализировать выжимание прибыли из текущей ситуации, но и предельно сжать время её получения: чем быстрее, тем лучше. Если ждать долго – то и возиться не стоит…

Отсюда возникает феномен «замыкающего производства» или, как я его назвал «оазиса в аду». Этот феномен хорошо знаком беднякам на собственных шкурах и в России, и в Армении, и во всём мире.

Суть «оазиса в аду» в том, что производство останавливается на пороге удовлетворения его управляющих. Возникает рай имущих – только лишь потому, что он уравновешен (компенсирован) адом для неимущих.

Дело в том, что лица, принимающие решения – замыкаются на собственных нуждах, и удовлетворив их все – останавливают всё: «нам хватает, а сверх этого – и не нужно». А те, кому не хватает – не принимают решений и не могут повлиять на ситуацию…

Алчность имущих стремиться к бесконечности, а их ответственность в отношении зависимых от них неимущих лиц – к нолю. Оба процесса парализуют производство, не дают ему разомкнуться, удовлетворить не только потребности тех, кто у руля, но и тех, кто, условно говоря, в трюме.

Вся система сводится к удовлетворению лиц, принимающих решения: только их голос слышен, только их спрос платежеспособен, только их мотивы уважительны.

Нетрудно заметить, что исторически формула прогрессивного хозяйства была иной. Доходя порой до изуверства (в протестантской трудовой этике, например), она требовала от человека быть одновременно деятельным и невзыскательным, производить много общественного продукта в условиях личного аскетизма.

Смысл (если очистить его от изуверства и мракобесия сектантов) в том, что человек живёт не для себя, а для будущего, и должен обеспечивать процесс развития помимо и сверх своих личных потребностей. Грубо говоря, съедать хлеба меньше, чем выращивает – чтобы оставалось зерно для агрономических опытов. И так во всех сферах: чем больше «лишнего» продукта (произведённого, но не востребованного потреблением) – тем больше потенциал развития системы.

Например, средневековый монастырь представляет из себя сложное хозяйство, центр земледелия и ремесла. Подробно описан вклад монастырей в агрономическую науку, полеводство и овощеводство, селекцию.

Однако благодаря аскетизму монахов (там, где он реально был) – монастыри стали центрами образованности, просвещения, культуры, письменности, летописания, философии и т.п. А поместье светских феодалов – нет. Потому что монахи не всё съедали, а феодалы – всё, что произведено.

У монахов была (если была) – горняя цель, а у феодалов – только одна: пожить хорошо и в своё удовольствие. Поэтому мы и называем формулой экономического прогресса сочетание активной общественной деятельности и личного аскетизма.

Человек, который живёт по такой формуле – агент и двигатель прогресса. Всякий иной – балласт. И в том случае, если мало потребляет, мало производя. И в том, если много производит – но много и потребляет. В обоих случаях их хозяйственная деятельность замкнута на них же и не оставляет ресурса развитию, не имеет перспективы.

Лишь когда производится значительно больше потребляемого в текущем режиме – возникает особый «продукт развития» – материальная основа культуры и прогресса.

Этому противостоят как «обжорные застои», так и «ленивые застои»: это, соответственно, западное потребительское и восточное косно-созерцательное нищенствующее общества.

Цели удовлетворения тела и развития мысли – разные, зачастую и противоположные.

Очень часто изобилие выедает мозг человеку так же, как выедает его и крайняя нищета. И тогда человек живёт «хорошо» – но как хорошо напитанный овощ. А это в конечной перспективе страшно, об этом фантасты писали антиутопии…

Если замкнуть раздражители непосредственно на центры удовольствия, то получится «вечный двигатель» биологического блаженства, не нуждающийся вообще ни в каком мышлении.

Либералы – и в том их историческая вина – всегда строят экономику удовлетворения тела, и только тела. Вороватые либералы (чубайсята) – строят экономику удовлетворения личного тела. Для них вообще нет ничего, кроме вспышки звериных наслаждений на фоне вечной тьмы смертопоклонничества.

Более добросовестные либералы (тэтчеристы-рейганомисты) пытаются обобщать, удовлетворять тела в более широком масштабе, не только свои тела, но и тела сограждан. Ставится задача украсть у будущего, у потомков, у человечества (как единства исторических тысячелетий) – не только лично себе, но и современникам.

Но ведь всё равно – украсть! С каким количеством лиц вор поделиться украденным – вопрос уже второй. Всё ли он себе заберёт, или соседям раздаст излишки – тоже.

Замкнутое на локальный оазис, без затрат и усилий оросить окружающую пустыню [2], хозяйствование – было, есть и будет ОАЗИСОМ В АДУ.

______

[1] Обожение – или теозис — христианское учение о соединении человека с Богом, приобщении тварного человека к нетварной божественной жизни через действие божественной благодати. Коротко смысл обожения выражен в высказывании Афанасия Великого: «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился» — что обозначает потенциальную возможность для каждого человека и историческую необходимость для человечества вообще обрести сверхчеловеческое могущество в обладании самим собой и природным миром вокруг себя в органическом единстве с Богом.

[2] Любопытны прямые аналогии: Австралия является одним из наиболее успешных рыночных обществ с высоким уровнем жизни. При этом пригодной для человека земли в Австралии очень мало: большую часть территории занимает мёртвая австралийская пустыня. Рыночное хозяйствование охотно берёт готовую среду (там, где она есть) – и никогда не стремилось оживить австралийскую пустыню, как-то отвоевать у неё земли, лежащие в благословенном климатическом поясе. У Австралии, процветающей страны, вполне есть для этого всё. Кроме желания этим заниматься…

Вазген Авагян