Второй урок

УРОК

     Все полтора часа, что длилась утренняя служба, отец Серафим боролся с собой. Его одолевало несвойственное ему веселье. В глазах батюшки сверкали озорные огоньки, а губы сами собой растягивались в улыбку. Диакон, сослуживший отцу Серафиму, с тревогой наблюдал за странным поведением иерея.
     - Что-то не так, отче? - воспользовавшись словесной паузой, в ходе которой отец Серафим, шепча молитву, вынимал частицы из просфоры, спросил диакон.
     Иерей ничего не ответил диакону, давая понять, что с ним все в порядке.
     Однако, когда иерей, причащая младенца, неожиданно прыснул со смеха, многие прихожане решили, что отец Серафим либо слишком усердно причастился крови Христа, либо бесы одолевают их любимого батюшку. Сам же отец Серафим понимал, что его неуместное веселье явно не к добру.
     По мере того как храм пустел, отец Серафим обратил внимание на солидного мужчину средних лет, стоявшего подле иконы святителя Николая. Веселье батюшки сменилось тревогой. И холодная змея страха стала заползать в душу отца Серафима.
     Дождавшись, пока храм опустел, мужчина шагнул к солее. Отец Серафим, глядя в лицо незнакомца, попятился.
     - Одну минуту, батюшка! - властным тоном произнес мужчина.
     - Что у вас? - ища глазами диакона, скрывшегося в алтаре, спросил отец Серафим.      
     - Просьба, - ответил мужчина.
     - Излагайте, - сказал иерей.
     - Вы меня не помните? - подойдя вплотную к батюшке, спросил незнакомец.
     - Не помню, - ответил мужчине отец Серафим.
     - А вы приглядитесь, отче, - приблизив свое крупное лицо к худощавому лицу батюшки, произнес мужчина.
     - Попрошу вас излагать вашу просьбу, - сказал отец Серафим.
     - А иначе, что? - задал вопрос мужчина. – Иначе, отче, вы уйдете? Добро. Уходите. Но тогда ждите меня к себе домой. Я помню, отец Серафим, где вы живете. И вашу красивую матушку я тоже помню. Наверное, она все так же хороша. А вы, отче, постарели. Осунулись. Нет больше в ваших глазах того горячего желания изменить наш грешный мир. Впрочем, я могу сказать тоже самое и о себе самом. С той разницей, что у вас, батюшка, есть свой дом, своя семья, своя вера в Бога, а я все это, увы, потерял.
     - Чего вы хотите? - спросил мужчину отец Серафим.
     - Денег, - ответил мужчина. - Я хочу, чтобы вы вернули мне те сорок тысяч долларов, которые я передал вам тринадцать лет назад. Теперь припоминаете?
     - Припоминаю, но весьма смутно, - промолвил отец Серафим.
     - А я вам напомню, - сказал мужчина. - Вы сказали тогда, что ваш храм остро нуждается в деньгах. Вам хотелось выкупить паникадило, которое безбожные власти передали какому-то военному училищу. Было такое?
     - Да, было, - согласился отец Серафим.
   - Было, батюшка, - кивнул мужчина. - Это было время, когда я буквально купался в деньгах. И я хотел, чтобы так было всегда. Поэтому и пожертвовал вам деньги.
     - Вы пожертвовали деньги не мне, а храму, - возразил отец Серафим.
     - Не перебивайте, отче, лучше дослушайте, - попросил мужчина. - Вскоре после этого меня арестовали. Потом был суд и тринадцать лет строгой неволи. Половина моих денег досталась моей бывшей жене. Другая половина адвокатам, врачам и тюремщикам. Теперь моя дочь не хочет знаться со своим нищим папашей, у которого, кроме его бандитского прошлого, нет за душой ничего.
     - Вы сами назвали свое прошлое ущербным, - промолвил в ответ отец Серафим. - Почему не допустить, что ваша неволя стала уроком для вас.
     - Я чувствую, отче, что мое имя вы тоже забыли, - продолжал мужчина. - Тогда давайте поговорим об уроках. Неволя учит. Здесь вы правы. Меряя шагами прогулочный дворик, я часто думал: в этой жизни грешник убивает праведника; следом бог карает смертью грешника. И все это продолжается без конца. Так зачем вашему Богу эта бесконечная мясорубка? Разве Он не мог придумать что-нибудь повеселей?
     - Как ваше имя? - спросил отец Серафим.
     - Олег, - ответил мужчина.
     - Послушайте, Олег, - продолжал отец Серафим. - Вы должны понять, что Бог никого не убивал. Если ветхий человек хотел мстить своим врагам, то это было правом ветхого человека. Бог никого не лишает свободы выбора. Но, послав на землю своего Сына, Бог показал людям иной путь, способный навсегда положить конец тому, что вы назвали мясорубкой.
     - Другими словами, ваш Бог не может решать ничего, - заключил мужчина. - Он может только просить или советовать. А все в итоге решает человек. Хочет - милует. Хочет - убивает. Раз так, то я прошу вернуть мне мои деньги, потому что без них я бессилен что-либо решать. А советов и просьб с меня довольно.
     - Но у меня нет того, что вы просите, - сказал отец Серафим - Ваши деньги я тогда же передал в Епархиальное управление.
   - Так потребуйте их назад, - сказал мужчина.
   - Кто мне их отдаст? - спросил отец Серафим. - Епископ посоветует мне обратиться в милицию.

Даже его жизнь не стоит таких денег.
     - Не думал я, что церковь так низко ценит жизни своих служителей, - сказал мужчина. - Если вы все же последуете совету вашего епископа и обратитесь в милицию, то с вашей семьей случится несчастье. Мне, как вы сами понимаете, терять особо нечего. Найдите деньги. Займите. Продайте свою квартиру. Заложите церковную утварь.
     - Я не могу продать квартиру, потому что моя квартира мне не принадлежит, - пояснил отец Серафим. - Эта квартира была выделена мне городом на правах социального найма.
     - Но покупателю не обязательно об этом знать, - сказал мужчина. - Посоветуйтесь с маклерами. Сегодня, когда вновь все и везде решает человек, существует масса возможностей обойти закон. Вопрос лишь в том, что вам дороже. Закон или семья. Многие из моих бывших друзей наплевали на закон, потому что хотели достойно содержать свои семьи. Неужели же вам человеческий закон дороже жены и детей?
     - Сколько времени вы мне даете? - спросил у мужчины отец Серафим.
     - Две недели, - ответил мужчина. - Этого времени вполне хватит на то, чтобы определиться со всеми вашими планами. И не вздумайте возвращать мои деньги частями. Мне нужна вся сумма целиком.
     - Как мы сможем встретиться? - спросил отец Серафим мужчину.
     - Не считайте меня дураком, отче, - ухмыльнулся мужчина. - Я сам вас найду.
     - Только прошу вас не приходить ко мне домой, - попросил отец Серафим мужчину.
     - Воспринимаю это за свет. Но решение остается за мной, - покидая храм, произнес мужчина.
     Следуя церковным порядкам, отец Серафим сообщил о случившемся в Епархию.
    

   - Сколько раз можно вам всем повторять, чтобы вы, отцы, прежде чем что-либо взять, прежде смотрели на того, у кого вы это берете! - разгневался епископ. - Ведь для этих безбожников нет ничего святого! Иные хотят получить благословение церкви за фальшивые деньги. Как это было на приходе отца Игнатия. Староста пошел обменивать фальшивые доллары на рубли - и чуть не угодил за решетку! А в вашем вопросе, отец Серафим, выход один. Мы не можем потакать преступникам, выполняя их условия. Вам следует обратиться в милицию.
     - Ваше преосвященство, - возразил епископу отец Серафим. - Если я обращусь в милицию, то может пострадать моя семья.
     - Пострадать семья… Пострадать семья, - дважды повторил епископ. - Сами дел наворотят, а владыка должен за них все расхлебывать. Хорошо, отец Серафим, готовьтесь к отъезду.
     - К какому отъезду? - переспросил отец Серафим.
     - К обыкновенному! - ответил епископ. - Пошлю вас туда, где богатых дарителей отродясь не водилось. В самое бедное село вас пошлю. Раз вы, отец Серафим, в людях разбираться до сего дня не научились. И не оправдываетесь. К умному батюшке черт афериста не пошлет. Черт - не дурак. Это вам должно быть известно!
     - Благодарю вас, владыка, - припав губами к руке епископа, проговорил отец Серафим.
     - Бога благодари, - ответил епископ.
     Следуя другому церковному правилу, отец Серафим не поинтересовался у епископа, куда именно тот собирался его отправить. Вернувшись домой, отец Серафим попросил жену начать собирать вещи.
    

         Прошло три года с того дня, когда отец Серафим с женой и детьми прибыл к месту своего нового служения.
     В один из дней на адрес церковного прихода пришло письмо. Распечатав конверт, отец Серафим развернул лист и опустил глаза, чтобы прочесть подпись. Но подписи под тестом письма не было. Само же оно было написано ровным женским почерком. Текст был таков:
     … Здравствуйте отец Серафим! Пишет Вам Олег, который три года назад выставил Вам финансовые требования в размере сорока тысяч американских долларов. Когда я узнал о том, что вас перевели в другой храм, я очень сильно разозлился и поклялся самому себе убить Вас. Узнать, куда Вас перевели, было не трудно. Но я так спешил, что, будучи уже в десяти километрах от Вас, сорвался с подножки поезда и угодил под колеса. Мне отрезало правую руку по самое плечо и левую ногу по колено. Но жалоб на судьбу я не имею. Вы правы, отец Серафим. Бог никому не делает зла. В финансовую ловушку нас заманил черт. Он большой дока в подобных аферах. Но самому черту деньги не нужны. Ему нужна власть над рабами. Меня черт оставил в покое. Зачем ему безногий и безрукий инвалид? Зато обо мне вспомнила моя дочь Юлия. Она ухаживает за мной. Бывшая жена тоже иногда заходит. Моих инвалидных денег мне вполне хватает. Дочь иногда балует меня гостинцами. Она уже замужем и неплохо зарабатывает. Когда я вспоминаю, сколько моих друзей ушло на тот свет ради этих несчастных денег, то я понимаю, что мне повезло. Если свой первый урок, преподанный мне судьбой, я усвоил плохо, то ее второй урок пошел мне на пользу. Вы можете мне не верить, но я счастлив. И наслаждаюсь душевным покоем. Надеюсь, Бог подскажет мне слова, которыми я смогу оправдаться на Его суде. Это письмо пишет Вам по моей просьбе моя дочь Юлия.
   Дочитав письмо, отец Серафим с минуту постоял в задумчивости. Потом подошел к иконе Пресвятой Богородицы и засунул письмо между иконой и стеной.

Феликс ПОЛЬСКИЙ