О природе морали.

Каково происхождение морали, является ли она продуктом социального развития, эволюции или моральные принципы и нравственность даны человечеству априори, обладая атрибутом абсолютной истины? Сразу же оговоримся, что эволюционная теория объяснения природы морали, чисто биологическими причинами естественного отбора и приспособляемости человеческого вида к изменяющимся условиям среды является вульгарно-материалистическим, и поэтому не выдерживающая никакой критики. Это весьма соблазнительно попытаться объяснить тонкие потребности и свойства человеческой души исключительно потребностями плоти, когда самые высокие порывы и поступки человека имеют своими корнями биологические причины. Конечно, при желании, можно в той же собачьей преданности и привязанности к своему хозяину разглядеть некий аналог зарождающейся любви. В животном мире мы действительно можем увидеть невиданные образцы преданности и верности. Известно много случаев, когда собака спасает жизнь своему хозяину. Но это ни в коем случае не противоречит идее трансцендентности морали, ее первичности по отношению к материальному миру. Когда в нашем сердце живет любовь, нам действительно кажется, что любовь и добро как бы "разлиты" в нашем мире, что ими дышит все живое и неживое во вселенной. Нам так кажется до тех пор, пока не сталкиваемся со злом и несправедливостью объективной действительности. Мы скрупулезно ищем этому логическое объяснение, открываем законы, обосновывающие эволюционную составляющую всех процессов в мире. Отмахиваясь, как от глупости, от более простого объяснения: что мир таков, какие мы, таков, каким мы хотим его видеть. Вот почему, когда человечество забывало об этом своем высоком духовном предназначении, и скатывалось к звериному состоянию, приходили пророки и мессии, которые напоминали о вечных моральных ценностях - и народы вновь приходили на путь исправления. Ведь если моральные принципы относительны и эволюционно обусловлены, то по мере развития общества совершенствовался бы и моральный облик человечества. А значит, не было преступлений нацизма в двадцатом веке, по степени безнравственности и морального падения ничем не уступавшим аморальности и бесчеловечности языческих жертвоприношений времен древнего мира. Так что нет ничего нового в этом мире, «все, что было, то и будет». По вольности нравов Древний Рим тоже может дать фору современной толерантной и мультикультуристической Западной Европе. Развитие - если это можно называть развитием – произошло лишь в том, что по сравнению с античным миром в современном либеральном обществе произошла переоценка ценностей, и гомосексуализм уже перестал считаться грехом, а великим достижением либерализма и демократии. Можно ли считать это прогрессом в развитии наших представлений о нравственности – весьма проблематично. Не люди нуждаются в новой морали, которую нам несет меняющийся мир, а природа и общество нуждаются в подлинно человеческой морали. Наш моральный выбор, нравственность, которую мы исповедаем, зависит не от очередного витка эволюции, а от самого человека. От того на какой он стороне – добра или зла, света или тьмы. Представление о добре и зле, красоте и уродстве, возвышенном и низменном, должном и сущем – априори присущи человечеству, независимо от того, на какой ступени исторического развития оно находится. Сменяются времена, исторические эпохи, а нравственные ценности остаются незыблемыми и абсолютными.

Люди могут только приспосабливать свои моральные принципы к изменяющимся социально-экономическим условиям, подобно тому как приспосабливаются они сами, не меняясь по существу. Моральные принципы это вообще крайне не креативная вещь, в реальной жизни, кроме материальных и финансовых издержек, они не приносят людям никакой выгоды, за исключением нравственной победы над своими человеческими слабостями и пороками. Потому так и сложно, почти невозможно, пытаться убедить и заставить кого-то, особенно, если это эгоист и меркантильный человек, что жить только для себя – плохо, что нужно быть бескорыстным. Более того, эгоист будет считать свой нравственный выбор единственно верным и правильным, соответствующим его представлению о должном. То, что нравственно для него, конечно же, будет контрастировать с нравственностью верующего христианина. Однако эта разность в нравственном кредо людей не имеет никакого отношения к нравственному релятивизму, к тому, что все моральные принципы одинаково разумны, справедливы и обладают равным правом на их существование. Все вышесказанное имеет отношение только к разделяемым в современном мире идеям толерантности, а не к истине как таковой. По аналогии, из того, что «Платон мне друг» (толерантность) вовсе не должно вытекать, что истины не существует, что каждый прав по своему, поэтому давайте признаем, что моральные ценности относительны, и нет какой-то одной истинной морали. Никто не призывает оскорблять и презирать людей, исповедующих «плохую мораль», но и ставить знак равенства между должным и сущим было бы тоже не вполне «толерантным». Высокие и благородные моральные нормы – это не личная выдумка «не от мира сего» людей и не одна из «тупиковых идей» эволюции человеческой психологии, а действительно абсолютная своей трансцендентность мораль, поднимающая человека выше его животный природы, и делающая его Человеком с большой буквы. Отнюдь не эволюционные механизмы в животном мире, психологии и общества влияют на формирование и выбор человеком или группой людей тех или иных норм морали, а сами люди. Это выбор они делают не из прагматичных побуждений, а исключительно из потребностей своего внутреннего мира, души и сердца. Моральный, нравственный выбор человека делается не в глубинах космической, биологической или социальной эволюции, а осознанным путем, исходя из представления о должном. Сам человек, а никакая не эволюция, является источником, как высокой нравственности, так и аморальности и порока. Оправдываться и защищаться за падение нравов, списывая все на плохую наследственность, плохое воспитание, влияние социальной среды становится все труднее. Человек – не пассивный сторонний наблюдатель, не статист, а активный участник битвы за великое будущее человечества, где природа и общество – это всего лишь средство для достижения цели. Человечеству предстоит решить, продолжает оно и дальше находиться в промежуточном состоянии  между животным и человеком, или стать лидером и решающим фактором эволюции и человека, и мира. А это возможно только, когда человек будет вооружен высшими, абсолютными нравственными ценностями, возвышающими человека, делающего его подобным Богу. Слова о том, что «Бог внутри нас», как нельзя лучше подтверждает мессианские предназначение человека, как «локомотива прогресса и развития».