Спецпропаганда никого не обманывает, но взаимотношения людей изменяет

Владимир Яковлев, в годы перестройки вместе с Глебом Павловским создавший несколько медиапроектов, из которых самым успешным стал "Коммерсант", в 2006 году удачно проданный Кому Надо, рассказал широкой публике о секретах пропагандистского искусства, чтобы объяснить ей, как легко управлять массами. Ему самому эти секреты открыл полковник на факультете журналистики, когда Яковлев там учился: "Я ведь хорошо помню этот учебник с синим смазанным штампом спецчасти и тетради для конспектов с пронумерованными страницами, для верности прошитые насквозь толстой вощеной нитью. Совершенно секретно. Я учился на журфаке МГУ, у нас была военная кафедра. В обстановке секретности нас учили боевой спецпропаганде – искусству сеять раздор в рядах противника с помощью дезинформации и манипуляции сознанием".

Все эти "приемы" – просто перелицовка риторических приемов, которые были открыты (не изобретены, а описаны) еще Горгием, систематизированы Аристотелем, отточены до совершенства Цицероном. Метод "абсолютной очевидности" – не доказывать, а делать вид, что нечто давно доказано: "Всем известно, что все священники не ложатся спать, не зарезав хотя бы одну собаку, это им предписывается церковными канонами". Это если в очень грубой форме. Большинство людей знает, что слова "всем известно", "фактически", "на самом деле" сигнализируют о каком-то большом вранье и отчаянной попытке замести отсутствие фактов. Маркс – гений философии, люди делятся по отношению к средствам производства, православие – позвоночник России, земля плоская, Гитлер в случае поражения России завоевал бы всю планету…

Много его, абсолютно очевидного вранья. Однако с точки зрения риторики интереснее другой ход кремлевской пропаганды, который сами пропагандисты обычно утаивают – существование "темников". Нет, это не монгольские военачальники ("тьма" – "тысяча"), но вреда от этих темников намного больше, это списки разрешенных к освещению тем. О собаке Путина разрешается, о дочери Путина – даже не обсуждается. Кроме того, каждый оратор тщательно формулирует тему – вот здесь и зарыта собака "абсолютной очевидности". "О том, как отметить построение социализма". Построен или нет социализм – не обсуждается. Обсуждается, как отметить.

Самым изощренным "методом" гэбэшные ученики считают, видимо, "40/60". Смешивай ложь и правду в нужной пропорции. Нужно обвинить священника-реформатора в чем-нибудь омерзительном. Пишем: "Отец Глеб замечательный пастырь, талантливый проповедник, заботливый отец, жаль, что каждый вечер он убивает по собаке". Как тонко! Дать Нобелевку за такой прием! Метод большой лжи – лгать как можно более нагло: "В алтаре отец Глеб вместо хлеба и вина режет собак!" Метод перевернутой пирамиды – потрясти человека эмоционально: "У попа была собака, она съела попа!" Метод "гнилой селедки". "Отец Глеб во время проповеди увидел чихуахуа на руках у девушки и убил сперва собачку, потом девушку". Все начинают доказывать, что ничего такого не было, но само доказывание играет на руку клеветнику, остается осадок: "Что-то такое было".

Никаким всесилием риторика, разумеется, не обладает, она есть просто искусство говорить – не более, но и не менее. Большинство людей этими приемами интуитивно владеет, конечно, умеет и противостоять обману. Более того, риторические приемы вовсе не есть ложь, хотя циник в это не готов поверить. Верить в это и не нужно, это надо знать – но цинизм верует, что знания вторичны в сравнении с суевериями, и это делает цинизм высшей формой суеверия.

В советском и неосоветском исполнении – от Радека с Эренбургом через Павловского и Белковского до Пескова с Поклонской – риторика стала средством вранья, но не риторика в этом виновата. В журфаковском исполнении – дешевое, мелкое, легко опознаваемое вранье, под которое не слишком доверчивые номенклатурщики все-таки выделяли деньги, потому что пресса же должна быть, журналисты должны быть. Небольшие деньги: на российских пропагандистов вряд ли тратится больше, чем на пару крейсеров.

Большего они и не стоят.

Единственным интересным моментом в истории российской журналистики является то, что журфаком с 1965 года руководит один и тот же Ясен Засурский, сперва как декан, потом сочинили должность президента. Полвека руководства – вот это рекорд, красноречиво указывающий на цену всех "преобразований" и "реформ"! Впрочем, это лишь подрекорд столетнего существования машины вранья. До Ленина ее не было, хотя журфаковцы страшно хотят выглядеть "обычными" журналистами.

"Все методы боевой спецпропаганды объединяет единая цель, — пишет Яковлев. – Она заключается в том, чтобы ослабить армию противника за счет внесения в ее ряды внутренней розни, взаимной ненависти и недоверия друг другу". Теперь вопрос: когда в истории это реально работало? В отношении какой бы то ни было армии? Ответ: ни-ког-да! Поэтому совершенно неверен главный вывод верующих в спецпропаганду: "Сегодня эти методы применяются против нас самих. И результат, к которому они приводят, ровно тот, для достижения которого они и были созданы. Только взаимная ненависть и внутренняя рознь возникают не в армии противника, а в наших домах и семьях. Просто выйдите на улицу и посмотрите, как изменилась страна за последние три года. Мне кажется, против собственного населения боевая спецпропаганда работает даже эффективнее, чем против солдат противника. Наверное, потому что, в отличие от солдат противника, мирное население не может себя защитить".

Это классическая большая ложь: что мирное население не может себя защитить от пропагандистов, что "клевета там правит бал". Не правит, не клевета, да и не бал наша жизнь, а просто жизнь. Россия изменилась с 2014 благодаря спецпропаганде? Зинаида Миркина, вдова Григория Померанца, великолепная поэтесса, проповедница всеобщей любви, она – жертва спецпропаганды или деятель спецпропаганды, когда обвиняет украинцев в том, что у них "пена на губах", а значит, они не ангелы и не имеют права шуметь про российскую агрессию? Ни то, ни другое, а что – сами сформулируйте, не дети.

Россия изменилась, конечно, за три года. В разы возросло количество – нет, не пропагандистов, а силовиков, концлагерей и тюрем. В разы возросло количество демонстраций силы. Люди что, не видят дубинок? Видят, оценили, поняли. А всякое телевидение – так, вишенка на торте. Антизападничество – в последние три года возникло? А в каком году Михаил Задорнов впервые возгласил "американцы – они тупые"? Да при Гайдаре и возгласил! Что, Владимир Яковлев, который тогда возглавлял очень большетиражную газету, протестовал-сопротивлялся? Да нет, он "держался в стороне от политики". И вот он "там", в безопасности, а плоды его аполитичности – в России. Никакая спецпропаганда не наносит такого ущерба, как аполитичность, жадность, карьеризм и т. п.

Российский милитаризм формировался столетиями, с Лениным он вступил в новую фазу, отличающуюся от предыдущей подлостью и трусостью, но это все равно классический милитаризм. Вранья много, но оно никого не обманывает, оно не причина милитаризма, а его побочный продукт. Все разговоры о всесилии спецпропаганды обычно – оправдание своего безделья, своего пессимизма, своего цинизма. Не более. Но и не менее – то есть это очень нехорошие разговоры.

Главное оружие лжи (а спецпропаганда есть всего лишь псевдоним лжи и клеветы) – оружие. Бомбы, ружья, дубинки. На втором месте – пытка нищетой, отсечение от еды физической и духовной, всевозможные ограничения свободы. И уж в самую последнюю очередь – нет, тоже не какие-то там изощренные приемы, а простой язык ненависти. Именно поэтому кремлевская пропаганда так ненавидит толерантность и политкорректность, которые противостоят языку ненависти. Вот и надо не стращать народы всесилием мелких мошенников от журналистики, а пропагандировать эти самые скучные, но единственно работающие идеалы.

Яков Кротов