Пока Россия сосредотачивается

Уже можно определённо сказать, что Путин отложил переход к сценарию экономической и внутриполитической мобилизации, ужесточения внешней политики. Многое указывало, что такой сценарий рассматривался и был чуть ли не основным ещё накануне решения, и тон Послания 1 марта тому очевидное свидетельство. Были и другие: в частности, слухи о назначении Шойгу то ли главой МИД, то ли премьер-министром, первоначальный законопроект о контрсанкциях, подготовка финансовых механизмов, альтернативных долларовой системе, начало зачистки крупных коррупционеров (Дагестан, дело «Суммы», Улюкаев, мафия Гейзера, Хорошавин и др.). Но дело не в личностях и механизмах, а в намерениях и курсе. Кто-то ожидал мобилизацию со страхом, но большинство — с надеждой. В любом случае начало её реализации сулило кардинальные перемены в кадровом составе и действиях России на ключевых направлениях, в т.ч. финансах, промпроизводстве, по Трампу, Украине и Донбассу.

Однако переход не состоялся — Путин решил продолжить постепенное, чуть ускоренное развитие в рамках существующей модели, без обострения с Западом, и потому была задействована подготовленная Медведевым программа, лёгшая в основу майских указов-2018 (что не означает, что не было другой). Она на самом деле тоже достаточно амбициозная и потребует усиления динамики, обновления власти и ужесточения управленческих решений, однако это действительно не тот рывок, который ожидался. Собственно, разочарование большинства новым старым правительством объясняется именно этим несоответствием ожиданиям, которые и сам Кремль во многом формировал. А наших противников это определённо заставило выдохнуть: после Послания 1 марта Киев в испуге ожидал «агрессии», Симоньян размышляла о необходимости признания ДНР/ЛНР, а после инаугурации и объявления майского указа Киев обнаглел и решил пощупать Донбасс не прочность. Такое изменение показательно — враги довольны, что Путин отказался от мобилизации, и как обычно, посчитали это слабостью.

Но не следует огорчаться одним и радоваться другим — Путин не отказался от радикального сценария, а отложил его. Можно предположить, что он взвесил все за и против и понял, что ещё не пробил час Икс. Что крепость российского государства даже на этой траектории развития достаточна, чтобы раньше времени не врубать форсаж. Что Запад не осмелится переходить к открытой агрессии в ближайшие годы, а на все остальные удары у нас есть решения и ресурсы для их купирования.

Да, можно не соглашаться с такой оценкой, но следует помнить, что режим мобилизации — на самом деле, не нормальное состояние, а требующее предельного напряжения, за которым следует, как правило, спад. И прежде чем его включать и переходить в режим прямой конфронтации с гегемоном, необходимо исчерпать все возможные ресурсы до мобилизации.

Ведь если задуматься над тем комплексом задач и острых проблем, которые встанут перед Россией, а не просто махать шашкой наголо, то совершенно очевидно, что задача эта, как говорил дедушка Ленина, архисложная и чрезвычайно опасная. И недаром даже Китай с его экономической мощью и человеческими ресурсами после ультиматума США решил не обострять и уступить. Это не значит, что он сдался — китайцы решили, что у них есть запас времени и ресурсов для затяжного противостояния.

У России таких запасов и ресурсов нет, но пока они достаточны, чтобы не совершать фальстарт. В то же время очевидно, что внутренней мобилизации и обострения с США нам не избежать. Это вопрос только времени — и не далёкого. Собственно, неслучайно большинство государственных программ, начатых ещё в начале и середине 2000-х завершались одним и тем же годом — 2020-м. Та же госпрограмма перевооружения. Да, написаны уже другие программы с другим горизонтом планирования, однако 2020 год действительно стоит особняком и не только из-за красоты цифр. Речь о другом. Это некий рубеж, когда Россия сможет системно подготовиться к любой, самой масштабной, агрессии, а Запад ещё будет иметь достаточные силы для неё. Да, возможно, Трамп не выдержит и рванёт чеку раньше, а Россия окончательно не будет готова к худшему сценарию и в 2020 году и позже, но обострять первой Путин не будет — не в его характере.

Нынешняя стратегия, озвученная Путиным в мае-2018, не окончательная, а носит временный характер. Собственно, как и всё в этом мире, переживающем кардинальную трансформацию. Историки скажут потом, что руководство России опоздало и не успело подготовиться к агрессии (как до сих пор пеняют Сталину), но не дай Бог кому-то из них оказаться на месте Путина, они бы ужаснулись от объема ответственности и сложности задачи, которая стоит перед лидером России. И здесь лучше сто раз отмерить, чем рубануть в пустоту.

Впрочем, и нынешний, 2018 год, удивит неожиданными решениями Кремля, направленными на мобилизацию элит, национализацию экономики и ужесточению внешней политики. Не вешать нос, всё только начинается.