Я научу тебя любить

   Прожив в Мемфисе семь лет, Великая Мария вернулась в Галилею. Служа в храме Исиды, она по поручению настоятеля храма два раза в неделю раздавала нищим и сиротам хлеб. Обычно это происходило вблизи порта, куда с восходом солнца устремлялись нищие в надежде отыскать что-нибудь съестное. Хозяева портовых таверн в эти часы приказывали слугам выбрасывать в море все объедки, скопившиеся в их тавернах за сутки. В борьбе за эти объедки нищим и сиротам противостояли чайки. Стоило слугам выбросить в море остатки еды, как стаи чаек с гортанными криками устремлялись вниз, соревнуясь в быстроте и ловкости друг с другом. Победу в этом противостоянии всегда одерживали чайки. Заглотив очередную порцию объедков, длиннокрылые проныры вновь взмывали в небо, чтобы через несколько секунд вновь устремится к воде. Но два раза в неделю уверенную победу над прожорливыми чайками одерживали люди. В эти дни Великая Мария, орудуя большим деревянным совком, насыпала в котомки нищих зерна пшеницы и ячменя. Из этих семян нищие пекли лепешки. Если же обладателями этих семян становились дети-сироты, то они попросту меняли полученное зерно на уже испеченные взрослыми лепешки.
Дети и взрослые, получив заветную меру зерна, спешили прочь, провожаемые стаями разгневанных чаек.
     Подобную практику раздачи хлеба нищим и детям-сиротам Великая Мария сразу же по возвращению домой, решила организовать в Галилеи. Благо отец Великой Марии был губернатором города Таричеи. И все вопросы по согласованию с городскими властями этой гуманитарной акции она вполне могла решить дома.
     - Я не в восторге от того, что ты задумала, - произнес отец Великой Марии, узнав о ее намерениях.
     - Почему? - спросила Великая Мария.
     - Во-первых, район порта самый неспокойный во всем городе. Помимо нищих там полно всякого жулья, - начал объяснять своей дочери Сир. - Во-вторых, мы не знаем того, как отнесутся к этому римляне. Римляне изначально против любых сборищ.
     - Если, раздав хлеб детям-сиротам, я расскажу им о подвигах Геракла, то это нельзя будет назвать сборищем, - возразила отцу Великая Мария.
     - В Иерусалимском храме хлеб народу в праздники раздают левиты. Им может показаться, что ты хочешь их подменить, - сказал Сир.
     - Отец, - произнесла Великая Мария. - Я никого не собираюсь подменять. Потом, прежде чем что-то получить из рук левитов, прихожане Иерусалимского храма должны что-то пожертвовать. Получается, что прихожане поучают этот хлеб отнюдь не даром. Я же хочу просто дарить людям хлеб. Ты понимаешь, отец?
     - Я все понимаю, - сказал Сир. - Но поймет ли это царь Ирод.
     - Так поговори с ним, - попросила отца Великая Мария. - А, еще лучше, если ты до этого заручишься поддержкой римского наместника. Ведь вы с ним дружны.
     - Твои слова, дочь, лишний раз доказывают, что ты ничего не понимаешь в государственных делах, - стараясь побороть раздражение, проговорил Сир. - Римский наместник из-за пары краюх хлеба не станет ссориться с царем Иродом, исподволь подталкивая царя к принятию тех или иных решений. Римский наместник, скорее всего, скажет: если Ирод это позволит, то он и будет в ответе за все возможные последствия. Этим мужам неведомо чувство локтя. Главное для них – удержаться у власти. Поэтому виноватым всегда должен быть кто-то другой.
     В беседе с царем Иродом отцу Великой Марии удалось убедить монарха в том, что раздача хлеба нищим дочерью губернатора может в целом укрепить доверие людей к существующей власти. Ирод огласился, добавив при этом, что и сам не прочь будет внести в это начинание свою скромную лепту.
     - Народ бывает дешевле задобрить, чем усмирить, - сказал царь.
     Казалось, что впредь ничто не должно было помешать Великой Марии раздавать нищим людям хлеб, беседуя с ними о том, что каждый из них считает для себя важным. Но трудности часто приходят оттуда, откуда мы меньше всего бываем готовы их ждать.    
     Ранним утром, раздав нищим людям хлеб и рассказав детям-сиротам о десятом подвиге Геракла, Великая Мария, минуя песчаные дюны, направилась к своему дому. Неожиданно дорогу ей преградила женщина. По лицу и фигуре незнакомки можно было судить о том, что она принадлежит к категории падших женщин, проводящих ночи в портовых кабаках. Среди рыбаков, купцом и матросов. Опухшее лицо женщины оставляло открытым вопрос об ее истинном возрасте. Волосы на ее голове были распущены. Женщину слегка покачивало.
   - Это ты тут наших детей приманиваешь? - недобро взглянув на Великую Марию, спросила ее женщина.
   - Я не приманиваю ваших детей, - ответила незнакомке Великая Мария. - Я лишь хочу их накормить и уделить им чуточку внимания, которого они в силу разных причин лишены.
     - А ты не намекай тут! Не намекай! - беспорядочно размахивая руками, прокричала женщина.
   - Позвольте, но на что же я, как вам кажется, намекаю? - спросила у женщины Великая Мария.
   - На то и намекаешь, что все мы дряни, а ты одна среди нас выискалась порядочная! Видели мы таких порядочных! В разных видах наблюдали! - продолжала неистовствовать незнакомка.
   - Вы присядьте, - видя, что женщине трудно сохранять равновесие, предложила незнакомке Великая Мария.  
     - Некогда мне тут с тобой рассиживаться! - отрезала незнакомка. - Мое время денег стоит. Пока я тут с тобой сидеть буду, мои подруги всех денежных кавалеров расхватают, а мне опять достанется нищий пропойца, который только и может, что ругать свою жену.
     - Но вы же устали. Вам следует отдохнуть, - сказала Великая Мария.
     - Что мне следует делать, я без тебя знаю! - продолжила огрызаться незнакомка. - Мне следует похмелиться, а тебе следует ответить: для чего ты приманиваешь к себе чужих детей?
   - Детям необходима забота и ласка, - как нечто само собой разумеющееся произнесла Великая Мария.
     - Так ты своих роди - и ласкай! - зло хохотнув, ответила Великой Марии незнакомка. - Зачем ты чужих детей с пути сбиваешь? Какой твой в этом всем интерес? Отвечай!
     - Мы смотрим с детьми на море. Я рассказываю детям, что моря соединяет своими водами все земли, на которых живут люди, - сказала Великая Мари я.
     - Ты ври - да не завирайся! - продолжала бесноваться незнакомка. - Про какие такие заморские страны ты детям рассказываешь? Про те, куда ты намереваешься их продать? По сколько за душу берешь, ведьма?
     - Послушайте, вы в своем уме? - спросила незнакомку Великая Мария. - О каких продажах детей вы говорите?
     - Я в своем уме! - выкрикнула незнакомка. - И предупреждаю: если ты опять станешь приманивать к себе наших детей, то я подговорю мужиков, чтобы они разобрались с тобой по-своему.    
     Произнеся последнюю фразу, незнакомка попыталась вцепиться Великой Марии в волосы.

     - Успокойтесь сейчас же! - перехватив руки незнакомки, приказала Великая Мария. - Перед вами дочь губернатора этого города. Мое имя - Мария. Раздача хлеба производится с разрешения царя Ирода. Что вам еще непонятно?
     - Мне все понятно, - встретив достойный отпор, произнесла незнакомка. - Царя нашего я уважаю. Он разрешает несчастным женщинам хоть на время позабыть о своей горькой доле.
     - Царь вам это позволяет, а вы сами зачем себе это позволяете? Неужели вам не жаль ваших детей?
     - А ты меня не совести! Не совести! - вновь вспылила незнакомка. - Кто ты такая есть, чтобы обо мне судить? Что ты обо мне знаешь?
     - Поэтому я и прошу вас присесть и рассказать мне о себе, - вновь повторила свою просьбу Великая Мария.
     - Я уже сказала, что мое сидение денег стоят! - ответила незнакомка.
     - Хорошо, я вам заплачу, - согласилась Великая Мария.
     - Сколько? - спросила незнакомка.
     - Один динарий, - ответила Великая Мария.
     - За динарий можно и посидеть, - присаживаясь на песчаный холмик, сказала незнакомка.
     - Я слушаю, - присев рядом, сказала Великая Мария.
   - Она маня слушает, - передразнила Великую Мария незнакомка. - Откуда ты здесь взялась? Я раньше не видела тебя в Таричеи.
     - Я семь лет прожила в Египте, - ответила на вопрос незнакомки Великая Мария.
     - В Египте! - усмехнулась незнакомка. - Из Египта к нам в Галилею самый непутевый мужик плывет. Сиську ему надо. В детстве недососался. Ты его приласкай, пожалей, а он тебе всю ночь будет мозги пудрить. А меня саму кто-нибудь когда-нибудь пожалеет? Меня отдали замуж за старика. Мне тогда еще и четырнадцати лет не было. Старику ночь нужна для того, чтобы спать, а день, чтобы грехи замаливать. А молодой красивой девушке нужно совсем другое. Терпела я долго. Два года терпела. Пока с моей терпелки крышку напрочь не сорвало. И пошла я в загул. Загуляла так, что мне не важно было, кто со мной. Еврей ли, цыган ли. Лишь был молодой да красивый. Но любви своей я так и не нашла. Мой муж пожаловался на меня церковным властям и те хотели побить меня камнями. Пришлось мне из мужнего дома убежать. Но не в родительский дом. Не такая я дура. Ведь в родительском доме меня раньше всего смогли бы найти. Побежала я туда, куда глаза мои глядели. Пока я так бегала, меня римляне три раза изнасиловали. Но и по согласию тоже было. Ведь есть мне что-то надо было. Потом я узнала, что муж мой умер. И поэтому казнь моя отменена. Я и вернулась в Галилею. Но не одна. А с довеском. Теперь я еще и мать.
    - Если вы мать, то почему от вас с утра вином пахнет? Вы знаете, где сейчас находится ваш ребенок? Чем он сейчас занят? - спросила незнакомку Великая Мари я.
     - А, что ребенок? - возразила незнакомка. - Я только и слышу от него, что, мама, дай поесть и, где мой папа? Откуда я знаю, где его папа. И, вообще, чей он сын? И хватит меня допрашивать. Ты мне не мать и не свекровь. Давай свой динарий и я пошла опохмеляться.
     - Подождите, - попросила незнакомку Великая Мария. – Я дам вам еще один динарий, если вы наберетесь терпения меня выслушать.
     - Терпение, - усмехнулась незнакомка. - Хорошо тебе говорить о терпении, а как мне терпеть, если внутри у меня все дрожит. Мое тело вина просит.
     - Так вот, - продолжила разговор Великая Мария. - Вы убежали от старого мужа в поисках любви, не представляя себе, что скрывает в себе это чувство.
     - Это, чтобы баба ничего не могла знать о любви. Когда любой бабе сама природа это подсказывает. Да ты думаешь, что болтаешь? - перебила Великую Марию незнакомка.
     - Женщина, чтобы быть рядом с любимым человеком, готова бывает пожертвовать всем, но только не своим телом. И не своим ребенком, если он у нее уже есть. Если женщина поступится этими вещами, то речь может идти не о любви, а о страсти. Но любая страсть не от Бога. Богиня, которой я служила, живя в египетском храме, тоже торговала своим телом, чтобы раздобыть денег для того, чтобы привезти тело своего покойного мужа на берег Нила. Но ее муж Осирис в то время был уже мертв. Если бы он был жив, Исида не осквернила бы свое тело блудом ни за какие деньги или посулы.
     - В твоих словах без бутылки не разобраться, - отмахнулась незнакомка. - И всю эту ахинею ты рассказываешь нашим детям?
     - Об этом я им рассказываю тоже, - согласно кивнула Великая Мария. - А тебе, чтобы ты начала понимать, что такое любовь, я хочу предложить работу.
     - Ты мне хочешь предложить работу? - удивилась незнакомка. - Но ведь ты знаешь, кто я. Или тебе без разницы, кто с тобой - мужик или баба.
   - Прекрати сейчас же! - напустилась на незнакомку Великая Мария. – Я хочу предложить тебе присматривать за теми детьми, которые остались без попечения своих родителей. Стать для них служанкой, а потом матерью.
   - Нянчатся с чужими детьми, - задумчиво произнесла незнакомка. – Маленьких детей я люблю. Пока они маленькие. А сколько ты мне будешь платить?
     - В день по динарию, - ответила незнакомке Великая Мари я.
     - В день по динарию, - повторила незнакомка. - За эти деньги я должна буду выполнять все твои приказы. Утирать чужим детям их сопливые носы. А одного динария мне хватит на то, чтобы купить себе еды. Но я и так не умираю с голода. Того, что платят мне мои кавалеры, мне хватает и на еду, и на питье. Зачем мне совать голову в твой хомут?
     - За тем, чтобы стать человеком. И узнать, что такое любовь, - ответила незнакомке Великая Мария.
     - За два динария в день я согласна, - сказала незнакомка.
     - Договорились, - поднимаясь с земли, сказала Великая Мария. - Завтра жду тебя здесь в это же время. Отправимся в те пещеры, где собираются бездомные дети. И постарайся перестать пить вино. Не жди, когда черти утащат тебя в ад.
     - Черти могут, - согласилась незнакомка. - Я однажды уже видела троих. Жуть.
     - Они говорили с тобой? - спросила женщину Великая Мария.
     - Нет. Молча мимо меня прошли.
     - Твое счастье, - сказала Великая Мария. - Поздно будет, когда они с тобой заговорят. Ну, пошли.
   - А деньги? - поднявшись с земли вслед за Великой Марией, забеспокоилась незнакомка
     - Держи, - протягивая незнакомке два динария, сказала Великая Мария.