Как выживать под санкциями и в изоляции. Репортаж из нашего возможного светлого будущего

Иран: все нельзя, но все можно

Как выживать под санкциями и в изоляции. Репортаж из нашего возможного светлого будущего

Майк Помпео, директор ЦРУ в прошлом и, по-видимому, госсекретарь США в будущем, чтобы чем-то заполнить этот период неопределенности, подрабатывает в иранском городе Исфахане: торгует сушеными сливами, изюмом и кешью. Сегодня 17 апреля. За несколько дней до этого Помпео говорил, что Иран слишком легко отделался за свое «опасное поведение», что его действия в Сирии, Ираке и Ливане угрожают самому существованию Израиля, и вот он тут — среди орехов и сморщенных фруктов, под тентом, который притягивает к мостовой гиря на веревке. На имя свое откликается, командует знакомым голосом, и взрослый сын ловко отсыпает мне фисташек.

Может, и не Помпео это, утверждать не буду, но тогда — абсолютный двойник. Тоже в пиджаке, тоже представительный и суровый: и цену не скинул, и сфотать его не разрешил. Еще посмотрел глазами, как в музее у чучела скифа, — недобрыми и стеклянными.

Или тайный брат-близнец? «Порознь они были совершенно обыкновенные младенцы, но в сумме из них получался монстр». Это Набоков о сросшихся близнецах, это литература. Одному снится взрыв, другой наутро закладывает динамит, один пьет, другой блюет. Так бывает и с близнецами не сиамскими — знал таких: один падал, а ревел за него другой, ощущая его боль как свою. Но так только у детей, жаль.

США, Великобритания и Франция выпустили то ли 103, то ли 105 ракет по целям в Сирии ранним субботним утром, 14 апреля. В тот же день, как сообщил Mehr News, аятолла Хаменеи «указал пальцем на президентов США, Франции и британского премьер-министра и назвал их преступниками».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Ракеты донесли месседж. Москве, Дамаску и Тегерану показали: войны никто не хочет, химоружия никто не потерпит

В тот день я и полетел в Иран — посмотреть, как там наши военные союзники и наш пример в противопоставлении себя западному миру. В Иран визы дают без проблем. Отключение нас, как в свое время Ирана, от межбанковской системы SWIFT и запрет на покупку наших углеводородов Западом еще не состоялись, даст бог, и не состоятся — Европа пока нуждается в нашем газе и избавится от этой зависимости нескоро, но где наша не пропадала? Везде и всюду, все у нас впереди. Самое время перенимать передовой опыт выживания в мировой изоляции. Под санкциями и в постоянном ожидании большой войны.

Кто ж откажется от путешествия в наше будущее? Уже общее место рисовать его как «православный Иран» или «Иран 2,0».

Тегеран. Портреты двух великих аятолл Рухоллы Хомейни и его преемника Али Хаменеи, первого и второго высшего руководителей Ирана, повсюду. Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»

Логика войны

Об итогах скажу сразу: оказалось, что Иран сегодня — это совсем не Россия завтра, все аналогии очень приблизительны, несмотря на общую нефть в наших жилах и раздуваемый тут и там антиамериканизм. Изгои тоже несчастливы каждый по-своему. И бурчать «Здравствуй, Иран!», комментируя последние новости из Москвы, несправедливо: в России, с которой прощался, в этот момент происходила бурная борьба с Telegram, а в Тегеране он работал. Да еще как — им пользовалось более половины населения Ирана.

«Никто у нас уже не читает, не слушает и не смотрит официальные СМИ, весь Иран давно сидит в Telegram», — слова одного собеседника из Тегерана. Какой еще российский бизнес добивался таких успехов за границей?

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Индию-то за что? Война против Интернета — третья, что ведется нашей властью

Исторический центр Тегерана, рядом с крупнейшим в мире базаром. Русских, как мы привыкли считать, самоваров в Иране примерно в миллион раз больше, чем в России. Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»

Правда, уже на следующий день, 15 апреля, Иран запретил иностранные соцсети и мессенджеры во всех школах, а 20 апреля правительство дало неделю, чтобы все госорганы прекратили их использовать и перешли на отечественные платформы Soroush и Gap (пока крайне непопулярные).

Зарубежным сетям вход не закрыт — если они переведут серверы или базы данных в Иран; знакомо, в общем.

Но вот и отличия: стюардессы на рейсе Москва — Тегеран отсутствуют в принципе, только стюарды, да и летящая публика под стать — в основном джентльмены в самом расцвете лет и сил со складчатыми затылками. Лечу «Аэрофлотом», можно было и «Иранскими авиалиниями», но лучше не надо: страна отрезана от авиарынка почти 40 лет, и вопрос о ремонтах и запчастях для «Боингов» повисает в воздухе. В отличие от самолетов. Они в Иране падают. Ну так и у нас. Фактор Васи/Джамшада, самостоятельно точащих детали. Правда, у нас это из-за денег и жадности, а Иран, напротив, денег не жалеет и западное оборудование, расходники старается покупать — через третьи-четвертые страны и хитро — нужно, скажем, чего-то 100 граммов, а берут кило (чтоб никто не догадался). За три цены.

После ядерной сделки Ирану стало полегче, но, судя по настрою Трампа (как и его друга Помпео), ненадолго, санкции грозят восстановить в полном объеме уже после 12 мая. Об этом, в частности, сказал и министр финансов США Стивен Мнучин: если Трамп выйдет из ядерного соглашения, Вашингтон готов наложить «первичные и вторичные санкции».

Обменник в аэропорту Тегерана открыт, но в нем никого. Менялы крутятся рядом — угроза ареста их, видимо, пугает, но «на все воля Аллаха». Спред существенный: покупают доллар за 42 000 риалов, продают за 55 000. Обвал иранского риала произошел за два дня до этого — разом с 38 000 до 63 000 за $1. Когда обозначился рекордный минимум, власти заявили о предстоящей реформе валютного регулирования, а пока ввели единый обменный курс — 42 тыс. за доллар, 48 тыс. за евро.

<dl>

РУССКАЯ, ЖИВЕТ В ТЕГЕРАНЕ УЖЕ МНОГО ЛЕТ:

— Все цены тут же взлетели. Даже у дедушек, торгующих зеленью. Вчера пучок стоил одну бумажку (так называют купюру 10 тыс. риалов), сегодня — две. Ко мне персы заходят, спрашиваю их о долларе — что это за новость? Как? Вы не знаете? Война же будет! И сами потом переспрашивают через какое-то время: будет война? Очень они боятся. Израиль же ударил до этого. Это же все рядом, как не бояться.

</dl>

Речь вот о чем: 9 апреля ракетной атаке подверглась авиабаза Т-4 в сирийском Хомсе, по официальным данным, погибли 14 человек, согласно сирийским СМИ, погибли не менее 15 сирийцев и иранцев, а в Иране к моменту моего прилета обнародовали портреты и данные на четырех погибших советников из Корпуса стражей исламской революции. Сообщения о новом ракетном ударе в ночь на 17 апреля по сирийской авиабазе Шайрат, тоже в Хомсе, позже опровергли, однако, несмотря на это, официальный представитель МИД Ирана заявил, что «удар израильской авиации» по базе Шайрат не останется без ответа. Это та самая логика войны, когда правда уже никому не нужна.

Спрашиваю:

— А понимают, что США готовятся выйти из ядерной сделки и новых санкций — уже через несколько недель, — не боятся?

— Пусть миллион санкций, персы говорят… Мы так полвека живем.

И этому веришь. К тому же если обещанное «соответствующее возмездие» состоится, нефть станет $125 за баррель, а то и 135, чего еще желать?

Вообще в Тегеране о войне и политике говорят, только когда спрашиваешь. И вполголоса. И не очень охотно. В России о грядущей войне, о «продуктовом наборе Судного дня» болтают больше.

Модный торговый центр в Тегеране. Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»

Молодые иранцы — разговариваем в торговом центре, ничем не отличимом от такого же в Бангкоке, Рио, Шанхае, у ресторана итальянской кухни:

<dl>

— США хотят наказать Иран, указать нам на наше место. А мы об этом месте другого мнения. Все участвующие стороны так и будут поставлять на Ближний Восток оружие, ракеты. Но мы не думаем, что будет полномасштабная война, вторжение в Иран. Теперь твиттер круче ракет. Трамп напишет, и на этом все.

</dl>

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ