Могильщик социализма

Начало «жигулёвской» эры перевернуло не только автопром, но и жизнь всего нашего общества. Не зря Егор Кузьмич Лигачёв записал новый завод в «могильщики социализма». Появление «копейки» действительно изменило сознание наших граждан. Если до этого уделом советского человека был общественный транспорт, то с рождением «жигулей» у людей обозначился интерес собственника, появились стремление к комфортной жизни и тяга к путешествиям. В «дожигулёвский» период у жителей СССР таких искушений не было, потому что элитную «Волгу» мог себе позволить далеко не каждый, а для «среднего» класса выпускались лишь мало презентабельные «Запорожцы» и скромные «Москвичи». Да и тех на всех не хватало: в 250-миллионной стране триста тысяч машин в год погоды не делали.

И вот свершилось:

Я обожаю это фото. Знаете, почему? На парадной машине, первой, с транспарантом, фотографируемой для центральной прессы и окруженной передовиками производства — УКРАЛИ ДВОРНИКИ.

Так дальше и пошло. Недаром главный олигарх будущей России, Борис Абрамыч Березовский, в самом начале своих гешефтов, сразу после получения премии имени Ленинского Комсомола, барыжил в Москве ворованными с завода запчастями — за которыми лично летал на ВАЗ. А это было время, когда еще Леня Прежнев был жив, и о распаде СССР никто не мог и помыслить.

Потом БАБ стал тянуть с завода по-крупному — встроился в схему с «реэкспортом» автомобилей ВАЗ, которые якобы продавали на экспорт по цене в 1700 долларов США, да еще с отсрочкой оплаты на 5 лет, а на самом деле реализовывали внутри страны по 6000-6500 рублей (что при официальном курсе в 60 копеек за доллар равнялось 10-11.000 долларов США). Эта схема существовала на заводе с самого его начала, варьировались лишь экспортные цены и количества машин, идущих в реэкспорт, да еще круг вовлеченных в афёру. Незадолго до появления БАБа с его ЛогоВАЗом машины переваливались через финский Валмет, участвовали в этом и венгры с болгарами — собственно, около половины объема выпуска ВАЗа по бумагам уходило на экспорт.

Ну и вот — ничем хорошим это всё не закончилось ни для завода, ни для страны, ни для участников схемы. Так что в этом смысле Егор Лигачев оказался прав.