Как я был пионером и комсомольцем (воспоминания 70х).

Часто мы говорим: «общеизвестно», подразумевая, что никаких доказательств выдвинутому утверждению не требуется. А уж, услышав подобное от уважаемого и известного человека, даже неудобно пытаться ему возразить. Сегодня у нас в РФ «общеизвестно», что во времена «тоталитарного совка» написать что-то честное и правдивое можно было только «в стол». И совершенно случайно, т.е. «чудом», некоторые образчики написанного в этот самый «стол» доходили до читателя, который уже только от чувства причастности к беспримерному «подвигу» писателя закатывал глаза и лепетал по прочтении: «это – смело. Вот, врезал правду матку!»

Но, если кто-то (например, Семанов, историк, писатель, литературовед, публицист) касался «не приличной» темы засилья в Союзе писателей СССР нацменов, то оценка такого геройства в лучшем случае была молчанием, а в худшем, - сопровождалась кислой миной и обвинением в антисемитизме с намеком на недостаточную талантливость автора. Совсем по-другому дело обстояло если труженик пера (Вайнер, к примеру) тайно погружался в ту же саму тему, но с другой стороны, и открывал глаза народу на «страшное» преступление против человечности в СССР, не дававшее «поголовно гениальным», но имевшим «клеймо пятого пункта», достичь высот духа и служебной лестницы. Тогда восторги критиков при соприкосновении с «нетленкой» были «бесконечны в пределах разумного».

И как же «внукам» получить не страдающую дальтонизмом картину ближайшего прошлого? Ведь и в наше время «свободы слова» совсем и не все эксперты допущены высказываться на широкую аудиторию по «щепетильным» вопросам. И отнюдь не все точки зрения предоставляются в виде спокойных аргументов, а не «кухонной перебранки». 

Аккуратно отобрать экспертов, выражающих разрешенные точки зрения на вопрос, проявить только допустимый уровень аргументации – непростая и неявная задача организаторов. Недаром на всех зомбоканалах «круговертятся» одни и те же лица, что еще несколько повышает тенденциозность и ограничивает набор «общеизвестных» оценок в обсуждении.

Кто сегодня помнит, что Душанбе и Подмосковье, русские и чеченцы или армяне имели заметно разные уклады жизни, хотя жили в одной стране? А примеры коррупции в УзССР, о которой современные либералы любят рассуждать, как о коррупции в СССР, надо скорее называть узбекской коррупцией, чтобы не уподобляться американцам, которые всех мафиозных выходцев из СССР называют «русскими». Ведь, в советские времена возможное в Узбекистане совершенно не было возможным где-нибудь в Рязани. Кстати, не в последнюю очередь, именно из-за этого многие окраины СССР и отвалились от центра, чтобы установить свои правила, отличные от правил советского центра.

Сегодня большинство пытается анализировать жизнь советской страны с позиции современных представлений, забывая, что революция 90х, «отшелушившая» многие национальные окраины, прошла уже почти 30 лет назад и кардинально поменяла многое…

О серьезных различиях в поведении и воспитании различных национальных окраинных укладов молодые люди с трудом, но могли бы догадаться, глядя на сегодняшних гастарбайтеров или на то, как в едином порыве посетители стадиона «Ахмат» в Грозном легко управляются в мегафон лицом, похожим на президента Чечни…

Но, меня опять куда-то в сторону понесло от намеченной темы. Поневоле согласишься с не раз встречавшимся в литературе тезисом, что фабула и поток сознания рулят автором, а не наоборот.

Возвращаясь к личным воспоминаниям, замечу, что имею в своей жизни среди друзей и товарищей много нацменов и у меня нет никакой пренебрежительности или предвзятости к любой национальности, включая упомянутые выше. Более того, национальный вопрос заинтересовал меня значительно позже юности по причине, никак с нею не связанной. И, достаточно глубоко погрузившись в исследование хитросплетений и сложностей нацвопроса, я постоянно и, может, даже навязчиво использую эту сторону жизни в качестве ассоциативных примеров.

А в школе национальность моих одноклассников никогда вообще не всплывала даже в разговорах. И я немного удивился разнообразию фамилий и физиономий, разглядывая выпускную фотографию класса лет так через 30 после окончания учебы. Конечно, человек советский еще не сложился даже на рубеже развала СССР. Но движение в этом направлении имело место быть. И те, кто хотел становиться советским, им постепенно становились. Может, еще бы пару тройку десятков лет и межнациональных конфликтов стало бы еще меньше вместе с расширением территории, на которой национальности серьезно потеряли бы свое значение. Но это из серии - если бы да кабы...

Эта тема могла бы служить иллюстрацией того, что «общеизвестными» сегодня становятся личные воспоминания и оценки, окрашивающие картину советской эпохи преимущественно «хмурыми» красками репрессий и «гладов». Но современным очернителям недалекого прошлого почему то не хочется сравнить размер мздоимства в СССР с современным в РФ или забугорным в аналогичное советскому время. А причина - на поверхности: совершенно смехотворные по сегодняшним меркам размеры не праведно умыкнутого, если судить по масштабам, размеру той экономики и проценту умыкаемого и даже по абсолютной величине уворованного.

И поэтому такие, как я, вынужденно, пусть и достаточно косноязычно, предлагают свои воспоминания о СССР для достижения некоего баланса, добавляя положительные краски в палитру. Ну, посудите сами. В годы застоя, как мне рассказывал один знакомый начальник, в процессе ускорения предпраздничного строительства мог уйти в пучину болот Тюмени дорогущий экскаватор "катерпиллер", купленный за валюту. И его списывали: мол, - условия… Но, чтобы «исчезло» несколько десятков километров «построенного» газопровода с инфраструктурой под столичным Питером, как это зафиксировано изданием Фонтанка?

Могли «собраться» на бумаге многие тонны хлопка где-то на узбекской периферии и принести приписчикам медали и грамоты с некоторым количеством бумажных рублевых дензнаков для их складирования и траты только на просторах нашей страны. Но чтобы увеличить смету в несколько раз, не пострадать за это и даже результатом получить дворцы и разные другие приобретения за границей нашей Родины, т.е. на благо наших государственных конкурентов? Это – извините за выражение, просто абсурд.

Или расскажу очень забавный, кмк, эпизод из жизни подмосковных первых секретарей застойного периода СССР. Один первый секретарь горкома получил садовый маленький 6-ти соточный участок (каково, Карл?!) в большом обычном садовом товариществе, к которому на благо всего товарищества провел дорогу. За столь вопиющее использование служебного положения в личных (да, да,- в личных!) целях был снят из первых секретарей с серьезным понижением. Вот это, доложу я вам, - репрессии во всей своей красе!

Вернусь к своей жизни, хотя и предыдущий эпизод касался косвенно и меня. На городском собрании лишь немногие (и в их числе моя мама) набрались смелости подойти и поздороваться с бывшим фактическим главой города, в одночасье по его меркам ставшим никем...

Не знаю, будет ли это интересно комрадам, но я приведу некоторые эпизоды того, как по мне «прокатилась» официальная пропагандистская машина колесами пионерии и комсомола.

Прошу понять: я вообще-то не считаю, что давление - это плохо. Давление на вас атмосферного столба - нормально? Так и давление государства на своих граждан необходимо в нормальных размерах. Вопрос только в величине давления, в его направленности, которые можно и нужно обсуждать и сравнивать.

Либералу, как человеку, привыкшему жить в безвоздушном пространстве, не нравится любое давление в сторону формирования коммунистическо-общинного мировоззрения. А сатанисту не нравится христианское давление, как черту не нравится ладан. И что? 

Вот такая вот вводная получилась.

В 7-м классе я был пионером, как и все школьники. Мы носили красный галстук. Помню, что у меня он был несколько измазан шариковой ручкой и не выглядел очень парадно, а, скорее, даже наоборот. Какая тогда была общественная «нагрузка» у пионеров, кроме совместных походов по сбору металлолома и макулатуры, мне припомнить не удается. Может, от того, что у меня уже – склероз, может, от того, что я никогда не стремился к общественной работе. А может, от того, что какого-то чрезмерного давления со стороны пионерской организации я не испытывал. Ведь активное занятие спортом в школе отложилось в памяти вполне, как и участие в школьных концертах. А тогда и такие нагрузки приветствовались и делали школьника "общественником" в необходимом количестве.

Конечно, нам объясняли, что должен делать хороший пионер для страны и школы, уважая друзей и старших. Конечно, были какие-то линейки и собрания, посвященные официальным праздникам (дню пионерии, например). Есть ли подобное сейчас? Не знаю, но, думаю, - есть. Только сменились поводы к официальным мероприятиям и теперь празднуют День народного единства 4-го ноября, а не День Великой Октябрьской Социалистической Революции 7-го. Что правильнее, праздновать: фактически отсутствующее и придуманное в глубине веков в пику коммунистам событие или рождение первого в мире социалистического государства, пусть и почившего в Бозе, но эпохально повлиявшего на нашу планету? Выбирайте сами. Мне почему-то ассоциативно вспоминается, что многие христианские праздники дублируют языческие, что вполне логично и разумно, если предположить неслучайность подобного.

Для молодого поколения я честно постараюсь припомнить «непереносимое давление» государственной пропаганды в СССР на неокрепшие детские умы посредством пионерской организации. Это отнюдь не просто.

В памяти с трудом всплывает слово «пионервожатый». Была такая должность в школе и в пионерлагерях. Но каких-то раздражавших и потому врезавшихся в память акций со стороны пионерской организации в школе не вспоминается.

Нас интересовал спорт, девчонки, книги и музыка. Книги читали почти все и достаточно много. Еще будучи классе в 5-6м, наша компашка товарищей ходила к Величкиным. Даже фамилию помню, хотя ни родители ни мы с ними близко знакомы не были, а просто соседствовали по подъезду. У них был неплохой набор подписок детской литературы, которую мы сообща поглощали. Прочитав их библиотеку, стали посещать через половину города библиотеку. В свободное от книг и учебы время нас забирали спорт и двор. Кто-то уже гулял с девчонками.

Получается, что каждый выбирал, какому «давлению» в государстве поддаться? Я поддавался спортивному и музыкальному, выступая по разным видам спорта на соревнованиях за школу и на разных концертах с песенными номерами. И это «давление» соответствовало моим увлечениям, достигая государственных целей, не сильно раздражая меня, раз не запомнилось.

Сейчас все, кому не лень, клеймят советские методы работы с детьми и подростками за их «кондовость и поголовность». А современное государство потихоньку воспроизводит что-то подобное, создавая организации при партиях, отвечающие за работу с подростками. «Креативно» меняется цвет галстуков и названия руководителей и подразделений. Вы думаете, такая, вот, терминология и методология, пришедшая от наших зарубежных «партнеров» – лучше советской:

Волчата - младшая ветвь скаутского движения (7 - 11 лет). Название было придумано основателем скаутского движения Робертом Баден Пауэлом. В 1916 году он написал учебник для волчат "The Wolf Cub's Handbook" основываясь на сюжетах из "Книги джунглей" Редьярда Киплинга… 

В отличии от скаутов, у волчат всего два закона: 1. Волчонок слушается старого волка. 2 Волчонок всегда бодр.

Если честно, то я немного опешил, прочитав подобные правила, предлагаемые современными воспитателями подрастающего поколения своим «поциентам» на сайте «скауты-столицы рф».

Во времена моего детства в ходу была военная терминология.

Если про сельское хозяйство, то – «битва за урожай». Если про пионерские организации, то школа – дружина, а класс - отряд. И лидеры "обзывались" по-военному (командир звена или отряда).

Но и Великая Отечественная Война буквально дышала из только что ушедшего позавчера живыми свидетелями, фильмами и совсем еще реальными прямыми последствиями в виде болеющих инвалидов, совсем еще и не стариков.

На улице моего подмосковного города легко можно было встретить конную повозку с полутороногим «дяденькой», который менял различную домашнюю рухлядь на пугачи, пистоны и другие незатейливые детские игрушки. А ветераны войны отнюдь не пенсионного возраста в праздничные дни, гордо сверкали, не стесняясь, «иконостасами» орденов и медалей. И их было много даже в одном дворе. И они детворе рассказывали, подвыпив, какие-то военные истории, создавая прямую связь с тем лихолетьем чуть лучше, чем на официальных встречах в школах, которые тоже были, но только раздражали чутких на фальшь школьников, за версту чувствующих постановочную кондовость пропагандистской работы. Но военное отношение к мирному труду всем было привычно.

И, хотя мы тогда не думали о скаутах, как предшественниках пионеров, советское руководство построило воспитание подрастающего поколения на лучших примерах предыдущих «скаутских» организаций. И единственно что хотелось бы напомнить сегодняшним «воспитателям»: не воспитывать - хуже, чем воспитывать. Отсутствие стержня в мировоззрении обязательно аукнется, если, конечно, стержнем не считать эгоизм примата личности, на котором вряд ли патриотизм глубоко приживется. Так что, страна должна работать с подрастающим поколением не только методами детских отделов полиции и трансляцией по зомбоящику прозападной рекламы, неявно противопоставляющей детей и родителей.

Фу, какое отвратительное слово «полиция» для тех, кто помнит, кто такой полицай в фильмах нашего детства…

Так и хочется спросить: какова цель у нашей власти в таком переименовании? Ну, ладно, - замнем для ясности…

Вернемся в советское детство. Вот, в пионерлагере безо всякого принуждения некоторые, и я в том числе, стремились попасть в знаменную группу, где были горнисты и барабанщики. Было прикольно научиться красиво и качественно барабанить разные партии. Мне очень нравилось, как работали барабанщики в фильме «Чапаев» в психической атаке у каппелевцев. Привлекали пацанов и погоны с лычками за количество лагерных смен в знаменной группе. Многие не один год и не на одну смену приезжали в этот пионерлагерь от завода, на котором работал кто-то из родителей. Смена, кмк, длилась около трех недель. Многие получали путевки бесплатно или с большими скидками, что делало для родителей отправку чад в пионерлагерь даже привлекательным во многих отношениях, начиная от «отдохнуть от них морально», кончая «накормить и оздоровить, практически, бесплатно». Недаром тогда обязательно измеряли вес при приезде и перед отъездом.

Можно ли влияние знаменной группы назвать влиянием пионерской организации? Наверно. Хотя, скорее, это влияние того горбуна, который с любовью и умением гонял нас по лесным дорожкам на тренировках, сам передвигаясь на тарахтящей «инвалидке», забавном детище Серпуховского мотозавода.

И ведь, никто нас не принуждал, но мы много тренировались, что бы к приезду родителей показать настоящее умение…

А, вот, чем-то другим, давящим, мне пионерская организация больше не вспоминается. Хотя, думаю, я был совершенно обычным рядовым пионером и не занимал никаких должностей ни на уровне класса, ни на уровне школы, тем более. Кружки еще вспоминаются в пионерлагерях от танцевальных до выжигания по дереву, которые бесплатно давали новые умения.

Но в первых числах апреля, «помню, как щас», стало известно, что на следующей неделе лучшие и заслужОнные пионеры школы пойдут в городской кинотеатр на торжественный прием в комсомол с отрывом от занятий. Для меня важно было то, что в этот день список уроков включал русский, литературу, алгебру, геометрию и физику.

Уроков тогда в день доходило до шести. Занятия в школе делились на смены. В середине 60х было аж три смены, занятия в третьей начинались в 3 часа дня. Потом было только две.

Ну, какой нормальный ученик не попробует прогулять такие тяжелейшие «испытания»? Я вполне имел право попасть на этот «праздник неучебы», потому как был отличником, принимал участие в разных школьных концертах и выступал за школу на соревнованиях по нескольким спортивным дисциплинам. Но у меня имелся один маленький недостаток: мне еще не исполнилось, хотя и совсем немного, 14 лет. А в комсомол, как мне помнится, принимали только четырнадцатилетних. И все-таки, я как-то уговорил присоединить меня к числу тех достойных, кого премировали «революционными шароварами» принятием в комсомольцы на городском уровне. Процедура приема осталась в памяти какой-то формальной, когда вопросы задавались для галочки. А главное, что запомнилось, как вы поняли, это – прогул уроков и… кинофильм «Вий» после процедуры приема. Такое вот политически сомнительное завершение мероприятия случилось на заре моей комсомольской жизни. 

А вскоре большинство одноклассников (или всех?) гуртом приняли в комсомольцы в школе на линейке уже без отрыва от учебного процесса.

Что еще всплывает из комсомольской юности? С точки зрения официоза – толком ничего. А вот, неофициоз был и доставил массу приятных минут. В школе как-то (наверное, по разнарядке вышестоящих инстанций) появилась агитбригада, которая ставила различные сценки политической направленности к разным праздничным датам и участвовала в городском конкурсе этих самых агитбригад. Вспоминается поставка про Виктора Хару и что-то про военные концлагеря с разучиваемой песней:

Это раздается в Бухенвальде...

Колокольный звон...

В агитбригаде можно было поближе познакомиться с девчонками из других классов, что для стеснительного было совсем и не просто. Общение по современным меркам было платоническим.

А случай беременности одной из учениц старших классов по рассказам тогдашнего зав. ГорОНО был фурором для города, который обсуждался на самом верху.

Но и приобщение к созданию театрализованного действа в самых различных его ипостасях тоже нельзя сбрасывать со счетов, как интересный и познавательный процесс, добавляющий любому его участнику и уверенности, и способности, не тушуясь, выступать перед аудиторией.

Мы выиграли городской конкурс и нас премировали поездкой на выделенном автобусе в Москву на какой –то спектакль. Больше ничего комсомольского в школе припомнить не удается, хотя, уверен, и здесь были какие-то официальные мероприятия. Ну, как же без них? Ведь пел же я периодически с 5го по 10й класс на разного рода школьных концертах…

Вот еще всплыло воспоминание об одной официально-торжественной встрече Нового Года. Во дворце культуры был концерт для школьников, на котором выступали московские артисты. Похоже, приезжих оплаченных артистов для нормальной длительности концерта не хватило. И устроители заставили балалаечников и исполнительницу народных песен выдать по много номеров. Наши музыкальные предпочтения сильно отличались от народной музыки. Ну, балалаечников мы с трудом вытерпели. И, как вежливые люди, похлопали первой народной песне. Но вторую уже встретили прохладнее. А дама раскланивалась уходила за кулисы и возвращалась опять. Третью песню мы встретили тишиной. Четвертую – легким шумом с подтопыванием ногами. А на пятой или шестой руладе зал застучал ногами так, что исполнительница ретировалась, вызвав бурные и продолжительные аплодисменты, прямо в середине песни. Вот так вело себя комсомольское «забитое стадо» во времена нашего отрочества.

Кстати, и класс у нас был особенный, не очень удобный для учителей. Он был достаточно дружен, хотя состоял приблизительно из половины круглых отличников и половины плохо учившихся хулиганов. Такая взрывоопасная смесь давала зачастую очень яркие представления, вызывавшие реакцию, которую приходилось гасить даже директору школы. Как видите, и тут современные либеральные слухи о «забитых социалистических детишках», везде и всегда ходящих строем и выполняющих команды, несколько преувеличены. Мы устраивали даже показательные забастовки и совместный прогул урока у учителя, с которым у класса не сложились отношения. 

Хотя в те времена можно было в школе столкнуться и с такими ситуациями. Как-то одна девчонка классе в 9м пришла в школу накрашенной и с накрученной прической. Так наш учитель литературы приводил ее внешний вид в порядок прямо под умывальником в классе.

А более молодого отрока отправили домой после того, как он пришел в школу в брюках, расклешенных зелеными клиньями с цепочками, насмотревшись фильма "Часы капитана Энрико".

Сегодня подобное святотатство по отношению к свободной юной личности могло бы для учителей закончиться прекращением преподавательской деятельности навсегда. А ведь тот, кто "привел в порядок девушку", был очень сильным и любимым в классе и школе преподавателем, который привлекался даже в московском институте к вступительным экзаменам по своей специальности. И в него были влюблены девчонки старших классов.

В рамках общественно-воспитательной работы в начале 70х в школе появилась аппаратура для вокально-инструментального ансамбля, который играл на школьных танцах и не только советскую музыку, что не очень нравилось учителям, следившим за порядком на танцах. Усилители, ударная установка, гитары и пианола появились в школе без сбора каких-либо средств с родителей. Это – к вопросу о доступности музыки вообще и западной музыки, которую в том числе играли ребята. Так и хочется спросить у антисоветчиков: не преувеличивают ли они невозможность слушать западную музыку в СССР? Модной она была только у небольшой части молодежи. Серьезных проблем для желающих погрузиться в пучину этого потока я не припоминаю. В прочем, как и засилья желающих.

Тогда распространены были переносные магнитофоны, с которыми прогуливался по улицам народ. А многие ходили с переносными радиоприемниками, из которых звучали и рок и попса, передаваемые в городе частными незаконными слабенькими и звучавшими на пару кварталов на средних волнах радиостанциями. Эти радиостанции создавались молодыми ребятами. А песни сопровождались комментариями типа: «для самой красивой девушки Наташи», "моему другу Коле". Или бранью в адрес приближающихся «ментов»… Именно так я услышал в первый раз вот такой продукт:

… А чем хорош советский герб?

А слева - молот, с права – серп.

А хочешь жни, а хочешь куй,

Но все равно получишь… орден.

С радиостанциями как-то вяленько боролись. Но это приводило только к горделивым рассказам знакомцев, спасавшихся от милиции тем, что выбрасывали в окно детали, свидетельствующие о наличии противоправной радиостанции. Каких-то серьезных последствий для пойманных не было.

Еще в школе была общественная нагрузка в виде лагеря труда и отдыха после 9-го класса, когда мы жили трудились на сельхоз ниве вне дома своим классом пару недель. Подъем в районе 6 часов. Легкий завтрак и нас вывозят в поля, где мы немного зарабатывали сдельно по совхозным расценкам первые официальные деньги, собирая редиску или пропалывая что-то. Тут очень хорошо становилось понятно, сколь не просто заработать деньги на жизнь и на сколько не привычно горожанину трудиться в поле.

А после трудового дня, заканчивавшегося для школьников в районе 2-х часов следовали отдых и развлечения в виде спорта, песен у костра и танцев (шманцев- обжиманцев) под ту музыку, которая якобы была нам недоступна. Вот, к примеру, летом 74-го народ отрывался под Band on the run сэра Пола. Желающие могут обратить внимание, сколько времени прошло от выпуска альбома до его появления на танцульках в деревне тульской области.

Продолжение