Ганс ещё в июле был бесстрашный, а уже к февралю был ничтожен. Так будет с каждым.

Из дневника немецкого ефрейтора Ганса Хайля можно понять всю суть фашистской армии. Ганс Хайль был ефрейтором в 25-ом саперном батальоне. Умер он 12 февраля 1942 года.

Свой дневник 21 июня Ганс начал с радостной записи. В ней он написал, что накануне он с сослуживцами очень сильно напился, а в 3:15 утра уже начались военные действия. Как видно по записям в его дневнике, то он считал, что он со своей танковой группой сразу пройдёт к Черному морю. Как он писал: "Это будет красивым путешествием". Многие Гансу советовали изучить русский язык, но он с возмущением говорил, что изучить русский невозможно, а только язык сломается.

Летом 1941 года его записи были особо красочны. На них стоит обратить особое внимание. Дело в том, что многие фашисты, которых брали в плен, плакали и тихо бормотали "Гитлер капут". А изначально все они шли с таким же настроем, что и Ганс. Так, в своем дневнике он писал, что русские настоящие скоты, в плен которых не надо брать, а только уничтожать.

Ниже приведем строчки из его дневника как он описывал действия фашистом по отношению к пленным и простым мирным жителям:

«Мы отрезали русским пленным подбородок, выкололи глаза, отрезали зады. Здесь существует один закон — беспощадное уничтожение. Все должно протекать без так называемой гуманности. В городе каждую минуту раздаются выстрелы. Каждый выстрел означает, что еще одно человекоподобное русское животное отправлено куда следует. Эта банда подлежит уничтожению. Мужчин и женщин, нужно всех расстреливать».

Естественно, таким людям как Ганс ничего с рук не сойдет.

С них не смоет декабрьский снег всю кровь убитых ими детей. Декабрь, конечно, не сильно очеловечил Ганса. Таких людей мало что меняет. Но зима Гансу преподнесла некий урок. Ещё 28 сентября он считал, что окружение Москвы закончится в октября и он уедет тем же месяцем обратно в Германию. И всего через месяц он уже писал, что у него нет никакого желания писать что-то. Что он уже 10 дней сидит в грязи и ничего не ест. 30 октября мечтает попасть домой хотя бы зимой, но его отправляют на Рязань. Оттуда 23 декабря он написал, что их часть внезапно отступает, Богородицыно сравняли с землей. Все деревни сожгли.

А вот его запись от 28 января уже не такая радостная как это было летом:

«Свинство и между прочим большое! Вся четвертая рота состоит из людей 43—44 лет. Снаряжение недостаточное. Мы должны идти вперед, как резерв. Безумие!..»

А вот его последняя запись в дневнике:

«Есть нечего. Почты нет. Снег. Днем нет покоя. А ночью тревога и снова тревога. Нет покоя, нет сна. Из нашей 4-й роты почти все убиты или ранены. С нами покончено, полностью покончено...»

И никто никогда не пожалеет этого Ганса. Никто не вспомнит как он хвастался своими зверствами. Ещё в июле он был бесстрашный, а уже к февралю был ничтожен. Его дневник никто не будет печатать в Германии, а фашисты, которые прибудут на фронт весной 1942 года, никогда не узнают о судьбах своих предшественников. Они наверняка придут такие же бодрые и готовые убивать наших людей. Их будут ждать.