Непоуехал. И ни о чем не жалею…

Дерзкое о начале моей научной каьеры в1965году 

 Нашу студенческую троицу Борванч создал и пестовал специально для передачи в свою вотчину - Всесоюзный  научно-исследовательский институт мощного радиостроения, жаргонно - «Коминтерн». И мы не представляли себе  более престижного места работы, чем этот почтовый ящик.
      Когда  предложили писать именно там диплом, причем, в духе того времени, - закончить Ленинградский институт Авиаприборостроения (ЛИАП) на полгода раньше срока, мы с удовольствием согласились.
      Институт мне показался очень престижным и был воплощением мечтаний о будущности. Даже издевательские строгости режима воспринимались с религиозным пиететом, как ритуальное жертвоприношение.

     Руководителем дипломного проекта назначили Семена Ефимовича Лондона (ныне поуехавшего) - монопольно ведущего специалиста по широкополосным усилителям высокой частоты – человека увлеченного  синтезом широкополосных фильтров, умницу, во многом  не от мира сего, вечно углубленного в себя под открытой форточкой с заложенным носом. Его социальную незащищенность в совковой среде, насколько можно, умело компенсировала его ближайшая  квалифицированная сотрудница и супруга и просто милая дерзкая женщина - Галя Лондон.

     Я тут же с головой ушел в поставленную им исследовательскую задачу разработки широкополосного фильтра (с аппроксимацией по Чебышеву) для одного из разрабатываемых мощных высокочастотных усилителей. Все было азартно и интересно, да и (что говорить!) - в то время не зря были "физики в почете"... Единственно досадным оказался немыслимо большой объем расчетов необходимый для оптимизации. А ведь в то время обычный калькулятор  считался роскошью. Все на логарифмической линейке до рези в глазах.
     К концу срока дипломного проектирования оказалось, что у меня за сто листов материала по синтезу фильтра, но диплом  не состоялся.

Мнения разделились: Семен Ефимович считал, что дипломная работа практически завершена, руководство в ЛИАПе - что объем материала близок к нулю. Друг с другом они не спорили,  я, естественно, оказался  в промежности. Тем не менее, диплом пришлось аварийно завершать, включая весьма необходимые разделы по экономике, пожарной безопасности и т.д.

      Я проникся уважением к разработке и гордился полученной оптимизацией спроектированного четырехполюсника,  руководитель счел 60% материала работы оригинальной, но на защите диплома на комиссию это не произвело впечатления, и она очень дивилась, как это можно, большую часть диплома  посвящать расчету лишь какого-то  одного паршивого фильтра. Справедливость в очередной раз восторжествовала: я был  не понят и бит, диплом едва-едва вытянули на четверку.
      Однако, в связи с высоким средним баллом отметок диплома меня все же приняли в пятый отдел ВНИИМРа не младшим лаборантом, а с повышением: просто - лаборантом. Таким образом, чтобы дорасти до должности младшего инженера в моей карьере осталась всего-то одна служебная ступенька - старший лаборант. В результате, заработок мне определили лишь раза в полтора ниже, чем тот, что я получал до института - работая слесарем-жестянщиком на Электросиле.

      В поисках лучшей доли через десять лет  я много попрыгал по разным научным конторам. Стал КТН. Количество авторских свидетельств СССР  и патентов России у меня приближается к сотне. Думаю, что трудно найти такой отечественный городок, в котором сейчас не фурычило бы какое-нибудь из моих изобретений.

Непоуехал. И ни о чем не жалею…

об этом см. также 

 «Проза научного сотрудничества»

http://proza.ru/2014/01/24/1474

Новыш Петр Александрович