Софья Витовтовна литовская

 СОФЬЯ ВИТОВТОВНА ЛИТОВСКАЯ – великая княгиня московская, жена великого князя Василия I Дмитриевича, дочь литовского великого князя Витовта Гедиминовича. Годы жизни: 1371—1453. Годы правления: 1425-1432. 

        Это одна из моих самых любимых героинь прошлого. Как всегда, кому интересно больше узнать - пройдите по ссылке -

http://www.liveinternet.ru/users/4403733/post196683628 .

А начну я пожалуй со всем известной картины Павла Петровича Чистякова: «Великая княгиня София Витовтовна, на свадьбе великого князя Василия II Темного, в 1433 году, срывает с князя Василия Косого пояс, некогда принадлежавший Дмитрию Донскому».

Ссылка на материал:

http://www.e-reading.club/chapter.php/85118/5/Moleva_-_Taiiny_zemli_Moskovskoii.html

ЛИТОВСКАЯ КНЯЖНА И ЗОЛОТОЙ ПОЯС

       Золотой пояс Дмитрия Донского – под этим именем он известен историкам. Почему-то оказавшийся в руках не той ветви великокняжеской семьи, обнаруженный на одном из торжественных застолий, силой отнятый у тогдашнего владельца и, по мнению многих исследователей XIX века, ставший непосредственной причиной самых жестоких междоусобиц среди непосредственных потомков полководца. Предметом споров служило значение инцидента на свадьбе великого князя Московского Василия II Темного. Темного – ослепленного своими противниками – в отчаянной, яростной борьбе за справедливость. Князья умели постоять за свою правду. И неправду. Истина значения не имела, зато земли, «рухлядь» – движимое богатство, власть!

      Так или иначе, именно пояс положил начало открытому переделу власти. Если бы не крутой нрав невестки Дмитрия Донского, может быть, все могло бы обойтись меньшей кровью, меньшими потерями для удельных княжеств. У каждого из участников затянувшейся на десятилетия научной дискуссии имелись свои доводы и соображения. Вот только никто не обратил внимания, что в духовной великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского никакого пояса подобного рода не было. Не получал он его и в наследство. Не заказывал никаким мастерам. Первой и главной загадкой оставалось: о какой вещи шла речь, что она в действительности из себя представляла и какой символической ценностью обладала?

          Между тем сюжет розыгрыша золотого пояса был популярен в XIX веке и в живописи. Императорская Академия художеств неоднократно предлагала его в качестве программы на золотые медали, которые открывали перед академическими выучениками перспективу шестилетнего бесплатного пребывания в Италии в качестве так называемых пенсионеров. В 1861 году победителем становится Павел Петрович Чистяков, создатель в будущем знаменитой философско-педагогической системы воспитания художников. Системы, которая дала России Сурикова и Репина, братьев Васнецовых, Поленова, Остроухова, Валентина Серова, Врубеля, Борисова-Мусатова, не говоря о сотнях высокопрофессиональных и вдохновенных учителей рисования во всех школах. Россия на рубеже ХIХ—ХХ столетий была наиболее грамотной в отношении изобразительного искусства страной, и авангард должен был заявить о себе именно в ней.

         П. П. Чистяков. Картина: «Великая княгиня София Витовтовна, на свадьбе великого князя Василия II Темного, в 1433 году, срывает с князя Василия Косого пояс, некогда принадлежавший Дмитрию Донскому».

         Но открытия Чистякова, как и его педагогическая деятельность, были делом будущего. Пока откровением явилась сама по себе его картина, носившая название в точном соответствии с академической программой на 1-ю золотую медаль: «Великая княгиня София Витовтовна, на свадьбе великого князя Василия II Темного, в 1433 году, срывает с князя Василия Косого пояс, некогда принадлежавший Дмитрию Донскому». Для историков русского искусства чистяковское полотно стало откровением – оно положило начало нашей исторической живописи. В ней были характеры, бурное кипение близких к реальной жизни страстей. И хотя театральной, в духе представлений о Древней Руси специалистов середины XIX века, была обстановка терема-гридницы, где происходило торжество, тем более костюмы действующих лиц, сама манера их поведения, главное – исторический эпизод обрел и жизнь через переживания современного художника.

      В описании картины значилось: «У левой стены великокняжеского терема – шатер; под ним, на возвышении, стол новобрачных. В задней стене – два яруса хор, занятых гостями и зрителями. Перед шатром – столы для пира. София, с венцом на голове, стоит посредине картины и в поднятой правой руке держит конец пояса, сорванного с Василия Косого. Василий порывается удержать пояс. Среди бояр – смятение. Налево – Дмитрий Шемяка бросается на помощь брату; бояре не пускают его. Направо – наместник Ростовский, Петр Константинович; он встал из-за стола, возле которого, на полу, прижался шут».

          Сюжет был заимствован «из 5 тома Русской истории Карамзина». Касаясь вопроса о своем отъезде из России, Чистяков писал Д. В. Поленову, отцу художника: «Закончил тяжелый академический курс. Картина моя наполовину не окончена, но, несмотря на это, Академия приобрела ее для себя и послала на Лондонскую выставку, – это, кажется, лишнее, ну, да не мое дело, пусть так». Речь идет о Всемирной художественной выставке 1862 года в Лондоне. Впоследствии она экспонировалась на Нижегородской художественной выставке 1863 года. Эта выставка, непосредственная предшественница передвижных выставок, поскольку на ней были широко представлены «артельщики», также принесла успех Чистякову. Фактическим ее организатором был И. Н. Крамской, и от него лично в значительной мере зависел отбор картин. Первым среди целой плеяды ведущих критиков В. В. Стасов назвал ее «блестящей». Но и в 1900 году, оглядываясь на весь пройденный русским искусством путь, В. М. Васнецов писал Чистякову: «Надо помнить, что русская историческая настоящая живопись началась с Вашей Софьи Витовтовны».

       После Академии художеств картина попала в Русский музей, и тем самым ей был произнесен смертный приговор: она исчезла из глаз зрителей. Места для нее в экспозиции не оказалось. На первую персональную выставку Чистякова в 1954 году, организованную в залах Академии художеств СССР в Москве мною и известным живописцем и теоретиком искусства профессором Э. М. Белютиным, Русский музей отказался ее отправить... ввиду значительности ее размера.

       Осталась загадкой для зрителей, да и для специалистов, картина о золотом поясе. Остался загадкой интерес Н. М. Карамзина к событию на свадьбе Василия Темного. Чтобы ответить на эти вопросы, надо было увидеть во времени характер великой княгини Московской, понять, чем вызывался ее необычный поступок. А главное – откуда вел свое начало предмет спора.

СОФЬЯ ВИТОВТОВНА ЛИТОВСКАЯ

            СОФЬЯ ВИТОВТОВНА (1371–1453) – великая княгиня московская (с 1391), жена великого князя Василия I Дмитриевича, дочь литовского великого князя Витовта Гедиминовича.

Познакомилась с сыном Дмитрия Донского 19-летним Василием, когда тот бежал из ордынского плена. Витовт, которого Дмитрий Донской попросил помочь ему вызволить Василия от ордынцев, поставил условием женитьбу его на своей дочери Софье. В 1385 в Литве состоялась помолвка. В декабре 1390 Софья приехала в Москву в качестве невесты. 9 января 1391 митрополит Киприян благословил их брак. В качестве свадебных даров жене Василий пристроил новые палаты к Кремлевскому дворцу, повесил на них часы с боем, работавшие «самозвонно и самодвижно». Отца Витовта Софья увидела лишь 7 лет спустя после венчания, когда приехала в 1398 в Смоленск. Там он подарил ей подарок в знак признания их с Василием брака – икону Смоленской Богоматери Одигитрии. В 1046 ее привезла из Греции царевна Анна Мономах, в те времена – невеста черниговского князя Всеволода, сына Ярослава Мудрого. Софья увезла подарок в Москву, и он навсегда остался в России. За время супружества с Василием у нее родилось пять сыновей (все, кроме Василия Васильевича, умерли) и четыре дочери. Когда в 1408 войска ордынского хана Едигея осадили Москву, Софья с детьми бежала в Кострому и тем самым спасла семью, но дети, рожденные до этого, погибли от «моровой язвы» (чумы), в том числе первенец – Иван.

            В государственных и хозяйственно-административных делах Софья была помощницей мужу. Она имела и значительные земельные богатства и умело ими распоряжалась. Из 53 грамот русских великих княгинь, дошедших до историков, 10 подписаны ею. В числе ее приобретений было московское село Крылатское. Немалые богатства отдал ей по завещанию и умерший в 1425 ее муж Василий I.

           27 февраля 1425 после смерти мужа Софья Витовтовна стала опекуншей десятилетнего сына, начав активнее вникать в государственные дела. Воспользовавшись смертью шурина – бездетного князя Петра Дмитриевича – она распорядилась присоединить к Москве его Дмитровский удел. При участии митрополита Фотия в 1428 вынудила другого брата мужа – звенигородского князя Юрия Дмитриевича (бывшего в то время старшим среди возможных претендентов на великое княжение) признать на престоле малолетнего Василия. Обстоятельства вынудили ее постоянно быть в курсе междоусобных раздоров среди родственников, и она положила все силы на то, чтобы использовать их для утверждения на престоле Василия II. Опорой ей был отец – Витовт: ни один из других русских князей не решался сделать что-то вопреки ее воле, так как боялся решительных действий со стороны Литвы.

           В 1430 Витовт умер. В Орде тут же возникла тяжба между 16-летним Василием II и его дядей, Юрием Дмитриевичем, который, нарушив слово ранее данное Софье, предъявил претензии на великое московское княжение. Спор решался в Орде и был выигран при поддержке дипломатичного московского боярина Ивана Всеволожского, посланного Софьей с просьбой помочь ее сыну. Всеволожский рассчитывал, что в случае успеха княгиня сдержит слово, данное ему, и женит сына на его дочери. Когда же дело в Орде было выиграно, Софья решила, что ее ничего не связывает с «обышным» боярином и выбрала для Василия невесту познатнее, побогаче и ближе в родственном отношении к ее литовским корням – Марию Ярославну, внучку Елены Ольгердовны и серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго – княжну Марию Ярославну.

            Софья была «нраву весьма горделивого», прославилась решительным отношением к князьям-недругам. Так, во время свадьбы Василия II с Марией Ярославной 8 января 1433 сын казначея Иван Кошкин донес Софье, что сын Юрия Дмитриевича Василий (двоюродный брат ее сына) явился на свадьбу в золотом поясе, украшенном драгоценностями, а этот пояс, якобы, всегда принадлежал московскому княжескому дому и был некогда украден тысяцким Вельяминовым, отдан И.Всеволожскому, а тот вручил его сыну звенигородского князя Василию Юрьевичу. Софья Витовтовна прилюдно сорвала этот пояс с Василия Юрьевича – обострив отношения между звенигородским и московским княжескими домами.

          Началась долгая феодальная война («много зла с того началося»), в ходе которой Софье Витовтовне пришлось испить горькую чашу. Ей пришлось пережить и нанесение Василию увечий (отрубание пальцев) казанскими татарами, и страх перед очередной эпидемией моровой язвы 1439–1441, и ужасы московских пожаров 1438 и 1444 (тогда Софии Витовтовне с невестками, детьми и внуками пришлось бежать из Москвы в Ростов), голод и засуху 1422 и 1444, и неоднократные захваты в плен ее родственниц и ее самой, заточение (вначале в Звенигороде, затем далеко от Москвы). Самым тяжким испытанием были события 1446, когда сын Василий был пленен Дмитрием Юрьевичем и, ослепленный им, отправлен в Углич. Софью Витовтовну, разлученную со слепым сыном, ее противники пытались отдалить от других родных подальше, для чего сослали в Чухлому, а оттуда увезли в Каргополь. Лишь под давлением высших церковных властей, пригрозивших Дмитрию, тот отпустил 76-летнюю Софью на свободу. В 1447 она добралась своими силами до Троице-Сергиевой обители, где встретила слепого сына, получившего к тому времени прозвище «Тёмный».

          Вместе с Василием Софья вернулась в Москву, начав еще больше участвовать в делах княжества. В 1451 80-летняя Софья вместе с новым митрополитом Ионой приняла участие в обороне столицы от нападения ордынского царевича Мазовши (пока Василий Темный находился на Волге, в Москве ею и боярами было собрано народное ополчение). Во время осады Москвы она написала завещание, по которому большую часть своего богатства, земли и города, которыми она владела, «отписала» старшему внуку Юрию, который был с бабушкой в осажденном городе (Юрий скончался бездетным, завещав полученные богатства своей сестре, княгине рязанской Анне Васильевне; та передала их по завещанию 1521 московским родственникам).

           Софья Витовтовна неоднократно участвовала в закладке церквей и монастырей. Она хотела видеть окончание постройки Вознесенского собора в Кремле (при ней строительство было доведено до увенчания куполами). Незадолго до конца жизни Софья Витовтовна купила село Воробьево в окрестностях Москвы (на Воробьевых горах), которое благодаря ей стало считаться дворцовым – великокняжеской, а затем и царской летней резиденцией.

            В 80 лет, перед смертью, Софья постриглась в монахини в Вознесенском монастыре Кремля. Умерла 15 июня 1453 в возрасте 82 лет. Похоронена в усыпальнице русских княгинь в Вознесенском монастыре. С 1929 ее останки находятся в Архангельском соборе. Образ Софьи Витовтовны был запечатлен на пелене 1498; позднее – и на картине художника Н.Н.Чистякова Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного (1861, Государственный русский музей). В 2002 выполнена антропологическая реконструкция ее лица по черепу.

Литература

Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы, тт. 1–2. М., 1948–1951
Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. М., 1989
Морозова Л.Е. Затворницы: Миф о великих княгинях. М., 2002