Лётчик ВЕРНУЛСЯ С ТОГО СВЕТА, И ОТПРАВИЛ ТУДА ФРИЦА

В тот день завязалась жаркая схватка наших истребителей МиГ-3 с «мессершмиттами». Павлу Даргису удалось сбить один «мессер». Но и сам он был ранен и, что еще страшнее, потерял сознание. Нетрудно представить безнадежное положение пилота, потерявшего сознание в воздухе, в бою. Наши летчики видели, как его машина со снижением направилась в сторону аэродрома, как ее атаковали два вражеских истребителя, как огненные трассы прошили кабину советского самолета… В полк возвратился на поврежденной машине один из наших пилотов. Он-то и принес печальную весть о гибели Даргиса.

Но Павел остался жив. И как ни странно, «спасли» его… немцы.

Произошло вот что. Когда он потерял сознание, неуправляемая машина стала терять высоту. В это время вражеские пули пробили колпак машины, миновав самого Даргиса. Однако осколки плексигласа посекли лицо и грудь, отчего он и очнулся. Придя в себя от боли, Павел постепенно набрал высоту, возвратился к своим, еще продолжавшим воздушный бой. Он ринулся в атаку и сумел сбить второго в этом бою фашиста.

Когда же он приземлился на аэродром, у техника глаза на лоб: «Товарищ командир, вас же сбили?!» Потом однополчане смеялись: «Погибший Даргис вернулся с того света, а вместо себя фрица туда отправил».

За этот бой командир полка перед отправлением Даргиса в госпиталь вручил летчику именные часы.

Павел Даргис

В другой раз Даргису удалось сбить фашистского полковника с двумя железными крестами. Дело в том, что армейское командование очень интересовалось «хейнкелем-111»‚ который на большой высоте почти ежедневно совершал полеты над расположением наших войск. Предполагалось, что это новая модель немецкого самолета-разведчика.

И вот Даргис с лейтенантом Карпухиным вылетели на боевое задание. Стоял ясный зимний день. Только оказались над своими позициями, как вдали показалась приближающаяся точка-«хейнкель»! Тот или не тот? Павел первым бросился в атаку, зашел противнику снизу в хвост, а Карпухин повис над немцем сверху. Трассы Даргиса впились в кабину нижнего стрелка, и тот, огрызнувшись несколькими пулеметными очередями, вскоре смолк. Атака следовала за атакой. Яростный огонь по «хейнкелю», особенно по его мотору, не давал результата. Неприятельский самолет, словно завороженный, продолжал пробиваться на запад. В это время Карпухин подал сигнал и вышел из боя: у него повреждена машина. С новой атаки Даргис всадил в противника почти весь бронебойный крупнокалиберный запас, а тот все летит. Верхний стрелок остервенело бил по атакующему «МиГ-3». Павел с трудом ушел от вражеских очередей и выпустил по врагу последние снаряды. Один из них угодил точно в мотор «хейнкеля», и тот болванкой рухнул вниз.

На летном поле первым встретил Даргиса его техник:
- Знаете, товарищ командир, какую крупную птицу вы сбили - сказал он. - У него вся грудь в крестах. Немец спустился на парашюте почти рядом со штабом.

Павла вызвали в штаб. В кабинете командира полка он увидел высокого, атлетического сложения пилота. Голова его была перебинтована, на новеньком, хорошо подогнанном мундире – два железных креста и какие-то знаки отличия.

Вы просили показать летчика, который сбил вас? Лейтенант Даргис перед вами, - сказал командир.

Немецкий полковник недоуменно уставился на Павла и после непродолжительной паузы отчаянно закачал головой:
- Нет! Нет! Этого не может быть! Он не мог сбить меня! Он слишком молод. Тот был настоящий ас, за всю войну не встречал такого.