О вакханалии на российском ТВ: в погоне за рейтингом к нацистскому реваншу

Что происходит с понятием нормы в нашем медиапространстве? Почему в одном случае мы видим здоровую реакцию, а в другом — готовность смириться с присутствием человека, очевидно вышедшего за все рамки приличия и плюющего в лицо жертвам нацизма, а значит, и нашей исторической памяти?

Всего за одну неделю на телеканале «Россия-1» случились два достаточно резонансных скандала с участием постояльцев политического ток-шоу Владимира Соловьёва. Скандалы эти интересы сами по себе, как феномены, отражающее нынешнее состояние как части экспертной среды отечественного телевидения, так и, в существенной степени, СМИ в целом. Однако говорят они и о чем-то другом.

Сначала некто Григорий Винников, которого отечественные СМИ отрекомендовывают как американского журналиста Грэга Вайнера, решил в глумливой форме оттоптаться на могиле героя России, Романа Филипова в день его похорон, чем вызвал бурю негодования всех участников соловьевского «Вечера». Ведущий, поступив, на мой взгляд, совершенно правильно, попросил «эксперта» покинуть студию. И здесь в принципе всё понятно.

В другой раз директор открытого клуба «Междуародный диалог» Григорий Амнуэль 

ничтоже сумняшеся решил выступить в защиту «исторической справедливости», высказав свое глубочайшее возмущение тем, что присутствующие посмели назвать концентрационный лагерь Саласпилс, организованный немецкими нацистами в Латвии для уничтожения евреев, антифашистов и советских военнопленных, концентрационным.

• 

  Иллюстрация: Arsvo.ru

• Злодеяния немецко-фашистских захватчиков в Воронеже ГАВО.Ф.Р-51.Оп.1.Д.559.Л.31

Более того, предпринимались очевидные попытки сгладить ужас нацистских преступлений с увиливанием от неудобных вопросов по принципу ужа на сковороде, что смотрелось не иначе как адвокатура и апологетика, причем по совсем уж очевидной схеме. Дескать, это не «фабрика смерти» типа Аушвица и Биркенау, это нечто принципиально иное. Какое именно иное?

Известно, например, о споре между командующим полицией безопасности и СД в Риге Рудольфом Ланге и рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, в котором первый утверждал, что это не концентрационный лагерь, а «воспитательно-трудовой», а второй настаивал, что он концентрационный.

Для педантичных немцев, пусть и нацистов, этот вопрос действительно принципиальный: тут и учет истребленных евреев, антифашистов и коммунистов, и вопрос выделения финансирования на истребление, да и каждый полагает, что умеет истреблять «унтерменшей» наиболее качественным способом.

А какие страсти кипят в душе Амнуэля? О «добром» Ланге и «злом» Гиммлере, иначе к чему эти цепляния? Но тогда чем этот спор отличается от апологетики племени каннибалов против племени людоедов? Там что, людей не истребляли? Судя по увиливаниям Амнуэля — он прекрасно знает, что убивали, и в каких количествах. И факт выкачивания крови из детских тел досуха на нужды «арийцев», который Амнуэль очень нехотя признал, видимо, беспокоит его гораздо меньше всего остального.

Конечно, не в этом дело, он занимается омерзительным уравниванием коммунизма и нацизма, жертв и спасителей с античеловечной мразью, тем самым неизбежно оправдывая мразь. Однако несмотря на хоть и верное, но достаточно, как мне кажется, вялое осуждение в студии, Амнуэль в ней остался, и никто его оттуда не попросил.

Что происходит с понятием нормы в нашем медиапространстве? Почему в одном случае мы видим здоровую реакцию, а в другом — готовность смириться с присутствием человека, очевидно вышедшего за все рамки приличия и плюющего в лицо жертвам нацизма, а значит, и нашей исторической памяти?

Никоим образом не хочу ничего умалять или превозносить, но что, выходит, в современной России оскорбление памяти героя страны, выполнявшего свой долг перед Родиной в Сирии, страшнее, чем оскорбление сотен тысяч солдат, женщин и детей, замученных только в одном нацистском концлагере? Иначе почему одних прогоняем (надолго ли?), а другим даем трибуну?

Дело ведь даже не в том, кто такие Винников с Амнуэлем, а в том, что они пропагандируют. Винников — классический проамериканский пропагандист, и содержание его речей — пропагандистский примитив типа «американцы всегда во всём правы, а русские всегда во всём не правы». Не оставляет ощущение такого же специального примитивного заводного болванчика и мальчика для битья, как Ковтун, Карасев и прочие трюханы. На их фоне любой умеющий говорить смотрится титаном мысли. Удобно? Да, наверное, но неизбежно ведет к скатыванию передачи в балаган и общему понижению градуса интеллектуализма беседы.