К четвертой годовщине майдана

Общественное мнение нации — эта грозная сила — создается в Америке бандой малограмотных, самодовольных невежд, которые не сумели заработать себе на хлеб лопатой или сапожной иглой и в журналистику попали случайно, по пути в дом призрения. Я лично знаком с сотнями журналистов и знаю, что суждения большинства из них в частной беседе не стоят выеденного яйца. Но когда один из таких господ выступает на страницах газеты, тогда уже говорит не он, а печать, и писк пигмея уже не писк, а громоподобный глас пророка.
Марк Твен, из выступления в клубе журналистов, Хартфорд, 1873
http://chewbakka.com/fiction/mark_twain

В свете неумолимо приближающейся четвертой годовщины майдана, как не вспомнить замечательное произведение харьковчанина Игоря Гридасова:


* * *
Снова стою на майдане двадцатого,
Холод, февраль, я ищу виноватого.
Снова печеньки до крошки все схаваны,
Снова вокруг побратимы-майдауны.
Что ж нам все скачется и не працюется,
Вроде уже переназвана улица,
Памятник сброшен, под лестницей насрано.

Видно ж, что не были жертвы напрасными.
Гул под кастрюлей и в кружеве яйца,
А в микрофон Парасюк разоряется,
Ухо Булатова, куля Арсения,
Вновь на носу обостренье весеннее.
Вновь на душе и на совести чисто,
Вновь мы зигуем, не видя фашистов,
Вновь пьем чаек лошадиными дозами,
И пьяный кондитер вещает с бульдозера:
- Скоро у нас с вами, смею надеяться,
Все забезвизится, заевропеется,
Стерпится, слюбится, вступится, сладится,
Интегранётся и загейпарадится!
Ясно, что он для народа старается,
Выгоды все объясняет на пальцах.
Ах эти пальцы с колесами-кольцами,
Ах эти формулы Вальцмана-Гройсмана.
Утро туманное, серое, тусклое,
Запах свободы и львовского мусора.
После вчерашнего гимн не спивается,
Не производится, не добывается,
Не создается совсем и не строится,
Чем же скажите все это накроется.
Хочется кушать, согреться и в НАТО.
Снова стою на майдане двадцатого...

#Нерабы, мля...