2 глава. Конец интеллектуального поезда.

2. глава. Конец интеллектуального поезда.

      Удача! Какая удача. Словно с неба свалилась. Мишка Самойлов выметнулся из кровати, пихнул ногой девицу, лежавшую сбоку, которая, скатившись на пол, нырнула под рядом стоявший диван, но не проснулась, так как вчера крепко зарядилась.  Мишка даже затанцевал, вернее, подрыгал ногами и припечатал кулаком стол.

   Погоня! Искромётная, жестокая, беспощадная. Никаких скидок. Наказание жестокое, неминуемое и неотвратимое. Никаких поблажек. Как в ковбойских фильмах. Лассо. Стремительный и точный бросок. Голова в петле, но не сдается. Оборачивается и выпускает рой пуль. Чепуха. Главное уметь уворачиваться от них. Увидел между ними щель, втиснулся в неё, они мимо, и ты выскакиваешь.  Лошадь вздымается на дыбы. Делает рывок и мчится по прерии. Пропасть. Лошадь отступает назад. Останавливается, присматривается к пропасти, думает, а если не допрыгну до другого края, рухну в пропасть? «Ну, ты, - кричит Мишка, - быстрее думай, прыгай, а то уходит». Он делает отмашку. Полёт. Ничто и никто не может остановить.  Ветер свистит в ушах. И вот она долгожданная минута вдохновения. Кровавая расплата. Кольт буквально вылетает из кобуры, вертится на пальце. Замирает и смертельный выстрел. Мишка спохватывается. Это же сцена из фильма, а что будет в будущем?

   Что будет в будущем скоро узнаем, а что было в прошлом с Самойловым, то есть с того момента, когда он предоставил Стряпухину в полное распоряжение свой персональный поезд, который Стряпухин переименовал в «Интеллектуальный поезд».

    С того момента Самойлов нервничал. Крепко нервничал. Перестал спать. Похудел. Позеленел.  Обвис в фигуре. А какого окраса был. Радужного. А потом просто глинистым стал. А почему? Попал в нехорошую историю. Требуются деньги. А где Стряпухин с его обещаниями?

   Самойлов испытал все известные ему способы поиска, но они только запутывали его голову, он не мог выйти на финишную прямую, и распутались раним утренним музыкальным мобильным звонком.

-- С добрым утром Вас, Михаил, - голос был мягким, говорила женщина.

- Привет, - бросил Мишка. – Чё тебе надо? Я ещё не на работе. Звони туда. Нормальные люди ещё спят.

- Но Вы же не спите и в Министерстве Вас нет.

- Ну, и что, что там меня нет. Вам ответят: его нет, он ещё не пришёл, звоните ему домой.  Вы опять звоните мне. Я отвечаю: сплю, звоните на работу. Вы опять звоните в Министерство и так до тех пор, пока Вам не осточертеет, и Вы бросаете трубку.

   Мишка хотел отключить мобильник, но он не отключался. Он пробежал по всем кнопкам и швырнул его, но мобильник, ударившись о стену, отскочил и снова оказался в руке Самойлова.  Мишка открыл окно и хотел запустить мобильник на улицу, но застыл с поднятой рукой, услышав тот же самый мягкий голос.

- Не швыряйте. Он не разобьётся.

- Да, что Вам нужно, - заорал Мишка. – я сплю.

- У нас к Вам срочная новость.

- Что за новость?

-Вы не знаете, куда задевался Ваш, так сказать. самый близкий друг Стряпухин. А мы знаем, где он и его сообщники.

- Так говорите, что молчите, - заорал он. -  Мне деньги нужны.

- Ох, - вздохнул голос. – Денег у Вашего друга полно, но он и его команда тратят их налево и направо, так что Вам, извините за выражение, может в скором времени остаться один шиш. Вам нужно срочно ехать к ним. Мне даже неловко говорить, но как они издеваются над Вами, какими словами обзывают, надули, простите за слово: волчара Мишка Самойлов. Министр рельсов и колёс. Вот мы министры интеллектов. А Мишка? Подсобный интеллект.  Даже плюются. Самым непристойным образом.

   Такое тяжеловесное причёсывание Самойлову не понравилось. Вот она человеческая благодарность за то, что он сделал.

- Вы можете мне дать их адрес, - вспыхнул Самойлов.

- Адрес дать не могу. Это скрытное место. Там живут самые богатые люди. Если по   простому, то в нём прячутся самые богатые. Вы хотите съездить туда?

- Ещё бы. Я сейчас человек небогатый, а если заберу пятьдесят на пятьдесят стану богатым и накажу их.  Все сто заберу. Конечно и Ваша доля. Мошенники. А!

- Но Вы же сами полетели с депутатов за это.

- Врут. Политическая подоплёка, - застрочил Самойлов, -  не согласие с моими идейными и креативными взглядами. Не ухватывают мой масштаб мысли. Узкоголовые. Зависть. Копание под честного человека.

- Вы развеяли наши сомнения. Не откладывайте дело в долгий ящик. Езжайте сейчас на Курский вокзал. Только вначале спуститесь на первый этаж и подойдите к мусорным ящикам.

- Зачем?

- Вы что не понимаете.  За Вами следят. Могут арестовать. Конспирация. Вам нужна другая одежда. Не броская, а простенькая. Мы её приготовили. Заберите.

   Мишка вылетел на улицу. В одном из контейнеров лежал огромный пакет, перевязанный   бечевой и с надписью «Михаилу Самойлову». Боже мой! Какая вонь, хотя рядом расположены министерские дома.

   Самойлов схватил пакет, метнулся в квартиру, переоделся и потянул носом. Он весь пропитался запахом мусора, но этого требует конспирация.

- А как меня узнают? – закричал он в мобильник.

— Это наша забота. Специальные методы.

   К чёрту рельсы, колёса, министерское кресло. Оно уже шатается, и всё норовит усадить в себя другого. В путь! Туда, где прячутся самые богатые. Сейчас они сбиваются в стаи, а потом рванут.  Всех под свои  ноги кинут.

   Через три часа Самойлов был на вокзале. Вначале он хотел ехать на машине, но его машина приметная. Мишка попытался втиснуться в автобус, но его вытолкали, сказав, что так, как он воняет, может вонять только старый козёл. Мало того, на одной из улиц бомжи делили контейнеры с хламом. Мишку приняли за посягателя на добро и отметелили по всем местам, хотя Самойлов и орал, что он министр, но лучше бы он не кричал, потому что бомжи почему – то не любили министров,

   Возле касс толпилась разъярённая толпа, заполнившая весь зал, и Самойлов, так как его не узнали в дранном пальто и порванной шляпе, пришлось выслушать много интересного о себе, а именно, что он не министр, а коррупционер, потому что обдирает пассажиров всякими новшествами: за нижнюю полку билет стоит дороже, чем за верхнюю, хотя с нижней полки не скатишься, а с верхней можно рухнуть так, что убиться можно, а если не убьёшься, то ребра разнесёшь вдребезги и нужно наоборот сделать, а ещё платишь за скорый, а он тащиться, как пассажирский, что цены в туалет растут, как на дрожжах, а туалет это естественная потребность и должна быть бесплатной, что электрички путаются и бывает, что они сплетаются, а когда их расплетают, то, тот, кто видел белый свет, уже находится в чёрном, что напустил Мишка  на вокзалы разных  иностранцев – носильщиков,  которые дерут язык «Нэ понимаю», а своих выкинул в подметальщиков, что от цыган отбоя нет, липнут с гаданием, украденными мобильниками, воруют, что… Словом, всё на вокзале было нехорошо.

   Если бы не конспирация, Мишка вклинился бы в толпу и высказался бы, но что он сказал бы. Стал ругаться. Нет.

- Эх, вы, - горько проговорил бы он. – Какая неблагодарность.  Ну, ворую я, но поезда ездят. Если бы я воровал так, что они не ездили бы, тогда это другое дело.

   В комнате отдыха к нему подошёл мелкий мужичок с огромным горбом, молча, не поздоровавшись, взял за руку и повёл за вокзал.

— Это же мой поезд, -  вскрикнул Самойлов, увидев на вагоне – ресторане надпись «Интеллектуальный поезд».

- Да. Ваш. Мы его вернули. Садитесь, а выйдем там, где он остановится, - сказал горбун и, скинув пиджак, снял со спины огромную подушку, которая и делала горб.

- Тоже конспирация, - спросил Мишка.

- Сейчас без конспирации жить невозможно.

- А где Стряпухин и его команда?

- Там, где прячутся самые богатые.

   Расположившись в двухместном купе, Самойлов увидел на столике бутылку водки с затейливым названием «Пей и отдыхай». Кроме водки стол был заставлен закуской не эконом, а бизнес – класса. Великолепное угощение, как тут не подумать: какие приятные люди, с такими дело можно иметь.

   В это время дверь неслышно скользнула в проём, и в купе вошёл мужик, который привёл Самойлова к поезду. Сев напротив него, он располагающе улыбнулся, и спросил.

- Ну, как. Разместились?

- Отлично. Никаких помех. Просто рай, - разлился Самойлов.

- А в других поездах также, как в Вашем поезде? Все удобства бесплатно.

- Знаете, - Мишка наклонился к мужику. -  Когда я был депутатом, я мечтал об этом.

- Я в курсе, но внесём небольшую поправку. То, что Вы думали, это верно, но Вы думали о том, чтобы все удобства  бесплатно были только  для Вас.

- Нет. Всё для всех удобно и бесплатно. Равенство, - с эффективным выбросом руки вверх, бросил Мишка.

- Но вы уже делали попытку, - подковырнул мужик, - и что? Пуф! Она провалилась. Евреи распяли Христа, а вы саму идею. Стало ещё хуже. Вы хотите сделать   вторую попытку? Это невозможно. Вам нужно срочно менять интеллект, - твёрдо закончил мужик.

— Да нам и с этим неплохо. Я…

   Самойлов заморгал. Место напротив него пустовало. Мужика, словно выдуло из купе.

- Ну, и хрен с ним. Ко…

   Самойлов стопорнулся, увидев, что со стола исчезла и закуска, осталась лишь бутылка водки.

- Жмот, - резюмировал Мишка. – В моём поезде, мою закуску. Ну, я ещё разберусь с этим нахалом.

   Самойлов хотел дёрнуть, но, услышав шум за дверью, сдержался и с удовольствием подумал: идут знакомиться, как, никак в одном поезде с министром едут. По совести, конечно, не с министром, а с бывшим министром. А одежда? Он стал лихорадочно стаскивать её и выбрасывать через окно. Опомнился, когда остался в одних трусах. Что ж. Ничего такого. Близость с народом. Пусть знают, что министры не только в дорогих костюмах и белых рубашках с галстуком ходят.  После сброса одежды Мишка, набрав побольше воздуха и надув запавшие от тревог щёки, попробовал выдуть вонь, но, поняв безуспешность этого занятия, побрызгал немного водкой пол, накатил цельный хрустальный фужер, но глотнуть не успел.

   В окно ударил сильный порыв ветра. С неба обрушилась темнота. Стекло треснуло и разлетелось на мелкие куски, которые, заметавшись в купе, скрутились в стеклянный вихрь. Он кружил с бешенной скоростью, срывая с полок одеяла, простыни, подушки. Самойлов, выскочив из - за стола, бросился к двери, чтобы открыть её, но ручки не было, а он точно помнил, что она была. Царапая руками дверь, Мишка стремился её открыть, но её, словно приварили, после рук в ход пошли ноги, но дверь даже не шевелилась, и он, отступив назад, разогнался и, будто таран попытался вышибить.  Попытка закончилась тем, что не Мишка вышиб дверь, а дверь, будто ожила и, выгнувшись, спружинила, отчего Самойлов закатился под стол.

   Вихрь усиливался, набирал силу, осыпая Мишку острыми осколками, которые впивались в лицо, руки, ноги. Самойлов даже пожалел, что выбросил одежду. Как никак, дранная, в дырах, а защитила бы.  Он чувствовал, как боль хлещет по всему телу, леденя душу и вызывая жгучий страх, который потоком вливался в его голову, путая мысли. Они сбивались в комок и как шар стремительно катались в мозгах, отяжеляя и задурманивая их, которые и так были задурманены после мобильного звонка утром. 

   Очередной удар ветра оказался ещё более сильным, чем первый. Он свалил его с ног и стал тащить к окну. Самойлов уцепился за край полки, но не смог удержаться. Третий порыв ветра оторвал его от пола, поднял в воздух, перед глазами Мишки мелькнуло смеющееся лицо горбуна, он что-то зашептал и исчез.

   Самойлов увидел открытое окно, похожее на огромную пасть, он приближался к нему, надеясь застрять, и он застрял бы, если бы это произошло до разговора со Стряпухиным на кухне, но сейчас, сильно уменьшенный в габаритах, он промчался через окно, как стрела и взмыл вверх к смертельно – белой, застывшей Луне. Она была красива в своём белом одеянии и одиночестве. Вокруг неё, словно спутник, вращался «Интеллектуальный поезд», но Мишке он был уже безразличен. Самойлов почувствовал, как схлынула боль, как легко стало на душе. Полёт. Он порождал в душе Мишки чувство свободы. Оторваться навеки от земли и лететь, лететь, созерцая россыпи звёзды, их мощные взрывы, пламенеющий и бушующий огонь, «водопады» просекающих темноту метеоритов. Он оглянулся. Что оставалось там? Ничего, к чему бы он хотел вернуться. А что ему требовалось здесь? Ничего. «Это, наверное, то, - подумал Самойлов, - что называется смертью. Вечный полёт, который очищает человека.».

   На следующий день в Министерстве стали расползаться слухи.  Одни говорили, что Самойлов бежал, другие, что его увезли туда, куда надо. Третьи, что его умыкнули инопланетяне. Четвёртые, что он попал в кротовую нору. Пятые – его съела чёрная энергия и тёмная материя. Что касается нас, то, что мы можем сказать? Если в Министерстве толком не знают, куда девался, Самойлов, то, как мы можем знать. Разве, что гадать, куда деваются министры.

=================================