5 глава..СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ ТОЧЬ - В - ТОЧЬ И ИНВЕСТИЦИИ

5.СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ ТОЧЬ -  В -  ТОЧЬ И ИНВЕСТИЦИИ

   Сидя в кабинете, где находились Хвостов, директор школы, Марковна, Петрович, Пугайло усиленно думал, как бы закрыть это дело, но так, чтобы было тихо и спокойно. Разогнать всех, но Марковна это же такая расхлябанная баба и с таким разбитным языком, фееричным характером, что сфотографирует своё отбойное место, настроит других и попрется к высшему начальству. Она любую дверь вышибет. Покажет фотографии. Начальство, конечно, спросит меня: кто? А что ему отвечать? Да, чтобы я не ответил – не примут. Кинуть на лапу, так у них лапы стали, как грабарки.  Выгребут всё и выкинут.

- Так, - задумчиво начал он, почувствовав, когда в голове стала наклёвываться спасательная мысль. – Будем проводить совершенно новый следственный эксперимент.

- И что это за совершенный следственный эксперимент, - не упустила Марковна.

- Эксперимент точь – в точь, - бросил Пугайло.

— Это хорошо, мне нравится точь-в-точь, - сказала Марковна. – Я же в магазине работаю.

— Вот и отлично, что нравится, - подхватил Пугайло, – но эксперимент страдательный.

 - Пусть пострадает Петрович. Он во всём виноват.

- Страдать будет не Петрович, -  отрезал Абрамович.

- А кто, - полюбопытствовала Марковна.

- Ты, Рустам, завклуб и директор школы.

— Это почему же? – взвилась неугомонная Марковна. – Мы уже и так пострадали. Объясни.

- Совершенный следственный эксперимент точь – в - точь, - сказал Пугайло, — это выяснение того, что произошло в действительности, а не того, что часто выдумывают. Вот недавно один мужик в городе, как бы убил другого. Его спросили, в каком месте убил, чем. Нужно провести следственный эксперимент.

- Правильно, - вклинилась Марковна. – Ради правды.

- Ты помолчи пока. Провели, а он и не то место показал, и не то, чем убивал.  Так и в нашем случае. Нужна доскональная и объективная точность. А чтобы добиться её, надо будет провести следующие мероприятия. Они, конечно, неприятные. Я искренне сочувствую, - подпустил Пугайло, -  но нарушать государственные правила – не могу. – Абрамович замолчал. Удар надо нанести так, чтоб сразу наповал. -  Нужно будет найти хворостину, вас раздеть, положить на лавки и отпороть по всем правилам, как пороли вас, сфоткать, записать ваши голоса.

— Это -  зачем, - взвилась Марковна.

- Я же сказал, чтобы всё вышло точь -в -  точь.

- Плевать я хотела на твои точь – в точь, - отбрила Марковна. -  Петрович порол и всё.

- Петрович не порол вас. Он в то врем был дома.

- Я и на время плевать хотела. Часы мог подвести.

- Сосед подтверждает.

- И сосед подлец. Я его знаю. Заходит в магазин, а водку никогда не берёт. Ещё говорит: запретить бы её заразу.

- Вы же ошиблись с террористами, -  припечатал Абрамович. - Говорили, что их много, а оказалась ошибочка. Вы и тут ошибаетесь. Никто вас не порол, вы не кричали, а придуривались.

— Это я сама себя порола? - взъерошилась Марковна. -  С какой стати?

- Да ведь бывает, что человек порит самого себя со злости. Вот что – то не понравилось ему в себе. Он и выколачивает себя. Так что придётся вам раздеваться и отпороть ещё раз.

- Умру, но не разденусь, - отрубила Марковна.

- Против закона?  Наказуемо.

- Плевать я хотел на законы. У меня в магазине их целые залежи.

- У тебя же продовольственный, а не книжный магазин.

- Ну, и что?

- Ты читаешь законы?

- Нет.

- А почему тогда собираешь их?

- Я их листки использую, чтобы из них делать кулечки для кильки. Человек ест кильку и читает законы. Благое дело вершу для людей.

- Да ты знаешь заноза от ерша, что, - грянул Пугайло, главное сбить, завалить, спутать, замотать, закрестить, заматерить, запутать строптивую бабу, которая всё время стояла поперёк дороги Абрамовича, - что те, - помчался Константин Абрамович, - которые не едят кильку, законы не читают, а те, которые едят, плюют на них, как ты.  А плевать на законы это сильно отягчающее обстоятельство. Я могу тебе впаять годика три и в тюрьму. Ты там не в магазине будешь торговать, а рукавицы шить, полы драить. Как это тебе? А ты в курсе, что в тюрьмах делается? Какие там порядки. Убивают, - пугнул Абрамович. - Тебе же лучше за прилавком вольным человеком стоять, - ещё крепче нажал Пугайло, - деньги считать, а не баланду хлебать. А она хуже водки в твоём «Интеллектуальном отделе», которая пахнет самогонным запахом, и мне нужно проверить. Так как?

   Марковна даже не стала задумываться. Слова Пугайло так припекли её, что аж в пятках загорелось. Терять такое место, где она оттяпывала государственные деньги, ну, нет. Да ещё «Интеллектуальный отдел».

- Ошиблась я, Константин Абрамович, ошиблась, - чуть не заголосила она. - Все законы и эксперименты признаю. Наверное, сама себя отпорола во сне. Или где – то упала. Мозги затуманились. Муж отхлестал. Ну, всякое может быть.

- Да, -  выдохнул Пугайло, забарабанил пальцами по столу, - жизнь такая пошла тяжелая, что и во сне отпорешь себя, а потом от злости на другого свалишь. - Абрамович посмотрел на Хвостова и директора школы. - А вы? Грешков на вас много.

- Как и Марковна.

-  Вот и хорошо, - Пугайло облегчённо вздохнул. –  Вы ошиблись. И проблему с поркой закрываем. Сами себя отпороли. Хвостов, а что ты скажешь в отношении фильма – боевика?

- Какого фильма?

- А разве тебе Трутень не передавал?

- Ну, знаю все современные фильмы. И что, - буркнул он.

- А вот что. Ты самый, самый кассовый фильм хочешь сделать.

- Конечно. Да где найти такой сюжет и артистов. Наши все выродились.

- Ошибаешься. Не выродились, а попристроились. Объясняю. Мы же имеем самый крутой сюжет для боевика. Сейчас все помешаны на боевиках. Вот мы и сделаем настоящий боевик. Хвостов снимать нас будет. Нас на экране покажут, - набирая темп, выхлёстывал Пугайло. - Мы сделаем фильм. А для этого вы должны инвестировать Хвостова. Благодаря ему вы на экран выскочите.  Порку он чем – нибудь заменит, а покажет, как вы ловите террориста, - распарился Пугайло, развернулся на триста шестьдесят градусов. - Этот фильм по всем кинотеатрам пройдёт, нашим и мировым, - несся Абрамович. -  О вас узнают. Деньги вам за роли кучами посыплются. Медали. Премии.  Знаменитости. Известность. Автографы. Фанаты. Цветы. Машины к подъезду, машины от подъезда. Фотографии на журналах. Реклама, – расчехлился Пугайло. -  В артистов вас зачислят. Так как? Согласны? Вижу, что согласны. Тогда несите. А что нести, вы знаете. И кому тоже в курсе. А если не согласны, то тоже несите. Сейчас жизнь пошла такая: все несут. Кто-то кому-то что -  то. Хвостов. Забирай их и начинай репетировать с ними, но только благородные, инвестиционные роли. Чтоб через неделю они были готовы, проверю, а кто будет самым главным героем, я подскажу. а сейчас мы поедем к Рустаму Андреевичу. Нужно с его фигурой разобраться. Наверное, тоже крепко что – то напутал.

   Пугайло вышел. Марковна минут пять сидела молча, о чём – то думая, потом недоумённо развела руками.

- Что нести и кому – это я поняла, но не поняла, кто же нас отпорол? Петрович?

- Да какой там Петрович, - взвинтился Хвостов. – Что тут понимать?

- Ты знаешь и молчишь? – прорвался Михаил Иванович.

– А ты бы сказал, если б знал. Он отпорол.

- Кто он? – спросила Марковна.

- Муть поселковая, - махнул рукой Хвостов. – Эх, Фантомас, Фантомас, - с горечью вздохнул он и добавил. – И до нас добрался. Вот так, Марковна.

- Да у меня целые залежи Фантомаса, - отрезала Марковна. – И что?

- Так что же ты ни хрена тогда не понимаешь? Он отпорол нас всех.  

-   Фантомас, что ли, - не отставала Марковна.

- Во, закатила, - вскинулся Хвостов. -  Фантомаса прилепила. Ты к своему прилавку приросла и ни хрена не видишь. Абрамович, как Фантомас, маскировался, и сам нас порол, чтобы и инвестиции от нас получить и чтоб мы бабками вложились в его карман. Главным героем будет - то он. 

- Так он же с нами ползал по полу.

- Эх, Марковна. Только и умеешь, что на деньгах надувать. Он притворялся, роль репетировал, вживался. Ты думаешь, что роль легко играть. Не поняла. Так повторю.  Он с нас инвестиции хочет вытянуть. И всё прикрывает фильмом. Играйте роли. Ты думаешь, - напустился он на Марковну, которая никак не могла утихнуть, - что играть инвестиционные роли легко. А ну ка сыграй мне эту, как её из фильма «Здравствуйте! Я ваша тётя». У неё инвестиционных миллионов полно. Видела, сколько мужиков возле неё крутилось.

- Плевать я хотела на тётю и её инвестиционные миллионы. Я сама тётя, и дома у меня целые залежи инвестиций. – Марковна спохватилась и застрочила. -   А кто же к нам приходил с хворостиной? Кто?

- Что ж ты такая зашлёпанная. Я же тебе уже сказал, Абрамович и приходил, - заголосил Хвостов. – Замаскированный.

- Только кровью, только кровью, - выскочил Михаил Иванович.

- Ну, если её у тебя много, то расходуй, - бросил Хвостов. -  А лучше будет, если мы станем собирать инвестиции, а если не станем, он найдёт кого и за что зацепить. И окажемся мы в ля миноре, а он в ля мажоре.

   Приехав к Рустаму Андреевичу с Петровичем, Пугайло увидел, что железная фигура стояла на том же самом месте,

   Майор посмотрел на врача.

 - Рустам Андреевич. Ты утверждал, что Петрович утащил фигуру.

- Богом клянусь, что утащил, - промямлил опешивший врач.

- Как же он мог её утащить, если она вот перед твоими глазами.

-Так их же две. Одна у Петровича дома. А, как появилась вторая и почему у меня не знаю. Их две, понимаете?

- Я уже говорил: не важно, что две. Важно, что ты говорил. Утащил, утащил. А она стоит.  Значит твои слова не правильные. Одно твоё доказательство снимаем. Ложное оно.

- А вот это, - взвился врач, - что у меня на заднем месте тоже ложное доказательство? Или как? Кто лечить будет?

- О, - воскликнул Пугало. – Ты врач.

- И что с того?

- Ну, ты же врач. Ты и лечи.

   Против этого Рустам Андреевич возразить ничего не смог, но бушевавшая в душе буря не давала покоя, и он перекинулся на другое.

- Я что сам себя отпорол?

   И тут осечка.

- Так ты же вчера, - вмешался Петрович, - чокнулся пивной кружкой со своей лысиной. Никто тебя не бил, а лысина вся в зелёнке.

- Вчера это произошло случайно, - наскочил Рустам Андреевич, - из-за запутанности движения моих рук.

- Так, может быть, ты и сегодня запутался в своих руках, - подрезал Петрович. – Отпорол сам себя. А на меня валишь. А валишь потому, что я обозвал тебя: пьянь - угарная, зеленкой обмазанная, отпороть бы тебя на твоей кушетке хворостиной.

- Так. – сказал Пугайло. -  всё ясно, дело закрывается из-за отсутствия доказательств.