Лечитесь молитвами: улучшат ли посадки врачей российское здравоохранение

Криминализация любого медицинского вмешательства приведет только к нежеланию медиков идти на любые риски

Беспрецедентный приговор врачу Елене Мисюриной, которой суд назначил наказание в виде реального, а не условного срока за банальную, не слишком опасную диагностическую манипуляцию, которая якобы привела к смерти пациента, взбудоражил не только медиков, но и все общество.

фото: Алексей Меринов

В комментариях под многочисленными публикациями, на форумах и в соцсетях разгорелась очередная информационная война между врачами и пациентами. То, что Мисюрину освободили из-под ареста, накал дискуссий не ослабил — приговор-то не отменен.

 

Медики, естественно, настаивают, что «врача за ошибки наказывать нельзя», а пациенты, злорадствуя по поводу приговора Елене Мисюриной, призывают широко применять практику посадок врачей за решетку.

Для любого цивилизованного человека читать все это очень тяжело. С одной стороны, мы видим высокомерные, пренебрежительные и даже мизантропические высказывания медиков в адрес пациентов, с другой стороны — переполненные злобой и ненавистью к врачам, фельдшерам и медсестрам комментарии пациентов и их родственников.

Одну из своих статей в «МК» я выстроил, используя цитаты из комментариев медиков к моим статьям в защиту пациентов.

Там профессионально деформированные и выгоревшие, с позволения сказать, «коллеги», показали себя во всей красе.

Сегодня можно было бы составить аналогичный калейдоскоп из «перлов» другой стороны. Некоторые пациенты и их родственники взвинчены так, что призывают поголовно сажать, а отдельные — и вовсе «линчевать» нерадивых врачей.

Цитаты:

«29 января 20:01 Иван. Как у вас, медиков, сейчас подгорает! Давно пора вам назначать реальные сроки за ваши «косяки»! Играете чужими жизнями как игрушками, и всё вам сходит с рук. Развелось в стране врачей-неучей больше, чем юристов-экономистов. Качеством надо брать, а не количеством. Ижевск, Удмуртская Республика, Россия».

 

«29 января 18:04 Хок. За каждую врачебную ошибку или халатность рвачей в белых халатах надо активно сажать или линчевать, чтобы поднять в их самосознании ответственность на нужную высоту. Москва, Россия».

«28 января 11:53. 123. врачи здесь возмущаются...правда глаза колет...работать надо по клятве Гиппократа а не за взятку....а будут продолжать в том же духе их еще и отстреливать начнут...народ сейчас нервный и жаждет справедливости.... Москва, Россия».

Несмотря на зашкаливающие эмоции и не всегда здравые суждения сторон, у каждой из них есть своя, вполне реальная, а не надуманная правда. С одной стороны, случаев халатного, пренебрежительного отношения медиков к больным, неоказания помощи и вымогательств мзды ну очень много. С другой стороны — зачастую сами медики многочисленными чиновничьими «новаторствами» по бюрократизации и «оптимизации» здравоохранения поставлены в такие рамки, что реально не могут помочь, даже если хотят.

Чего стоят, к примеру, нередкие случаи отказа медиков проводить мероприятия по первичной сердечно-легочной реанимации, со ссылкой на «отсутствие лицензии на такую деятельность»!

Много негатива как со стороны медиков, так и со стороны пациентов вызвали чиновничьи нововведения на уровне первичного звена: в поликлиниках и службе «скорой помощи». Чиновники перегружают медиков отчетными документами, при этом устанавливают очень жесткие лимиты времени, которое можно затратить на прием одного пациента в поликлинике или на выезд «скорой» к больному. Это не устраивает ни медиков, ни пациентов и является частой причиной конфликтов. Конфликты эти так часты и так остры, что война между медиками и пациентами перешла из информационного пространства в реальное!

Медики и пациенты стали калечить и убивать друг друга — в буквальном смысле этого слова!

Я давно уже, во многих своих статьях, посвященных проблемам здравоохранения, призывал регулятора вмешаться в ситуацию. Под «регулятором» я подразумеваю не малодееспособное Министерство здравоохранения, а реальную власть: правоохранительные органы, законодателей, президента.

Судя по активности, которую вдруг проявил Следственный комитет, власть нас услышала. В результате мы имеет вот такой чудовищный приговор врачу Елене Мисюриной.

Беда в том, что с компетенциями у правоохранителей (следователей, прокуроров и судей) так же, как у медиков, учителей, инженеров и журналистов, не очень. Удивительного тут ничего нет, все это — следствие деградации «корневого каталога» — системы образования.

Как бы там ни было, но решать проблему нужно, и решать сообща, всем миром.

Компетентные специалисты вымерли еще не полностью, есть грамотные люди и среди правоохранителей, и среди юристов, и среди медиков.

Начать нужно с наведения порядка в используемой терминологии, уточнения понятий и определений.

В настоящий момент не сформулирован комплекс понятий, которые можно было бы использовать для строго правовой оценки действий медиков.

В частности, есть путаница в использовании терминов «ятрогенные преступления» и «врачебная ошибка».

Следователи, прокуроры и судьи, как и многие обыватели, неправильно трактуют эти термины, переводя их в категорию «врачебной вины». В профессиональном медицинском сообществе взгляд иной, но тоже не всегда имеется четкое понимание этих определений.

В рамках данной статьи я, конечно, все разложить по полочкам не могу, но попытаюсь внести некоторую ясность в этот вопрос.

Если все упростить, то споры между медиками и немедиками идут вокруг определения «врачебной вины».

Немедики, склонные любое ухудшение состояния пациента и его смерть ставить в вину врачу, если врач пытался этого пациента лечить.

Это привело к тому, что даже термин «ятрогения» стал использоваться в негативном контексте и необоснованно применяться правоохранителями (следователями, прокурорами, судьями) как синоним ненадлежащего оказания медицинской помощи. Все это привело к резкому и не всегда обоснованному росту количества возбужденных дел уголовного и гражданско-правового характера.

На самом деле в Международной классификации болезней термин «ятрогения» означает любые ухудшения состояния пациента после любых медицинских вмешательств, любых действий медработника — как ошибочных, так и правильных.

Примерно такая же картина с использованием термина «врачебная ошибка», широко растиражированного СМИ.

В классическом определении доктринальных юристов врачебная ошибка трактуется как результат невиновного поведения врача, связанного с недостатком знаний современной науки о данном заболевании, с особенностями его течения.

Совершенно очевидно, что к врачам в основном обращаются больные, а не здоровые люди. И заболевания, по поводу которых они обращаются, имеют естественное течение, которое может предполагать развитие обострений, осложнений и даже смерть. Иногда эти обострения и осложнения совпадают по времени с действиями врача или медсестры, с диагностическими и лечебными процедурами.

Именно такой случай произошел с пациентом гематолога Елены Мисюриной: спустя несколько часов после манипуляции у пациента развилось обострение лейкоза — основного заболевания, по поводу которого и проводилась пункционная биопсия костного мозга. То, что состояние пациента ухудшилось через несколько часов после диагностической манипуляции, создает у некомпетентных людей впечатление причинно-следственной связи между этими событиями.

Многочисленные «диванные эксперты» так и пишут в комментариях: «Зачем она делала эту биопсию, если у пациента было такое заболевание?!»

Следуя такой логике, лучше больного вообще не трогать, пусть умирает сам.

Собственно, именно к этому мы и придем, если будем вменять в вину врачу любые осложнения у пациентов, которых он берется диагностировать и лечить. Потому что осложнения могут возникнуть даже после забора крови из пальца: у пациента с некоторыми формами диабета даже такое вмешательство может привести к гангрене.

Очень и очень многие диагностические и лечебные процедуры несут в себе некоторые риски, избежать которых невозможно.

Судите сами: забор крови из вены, забор крови из пальца, внутримышечная инъекция лекарственных средств — это уже повреждение мягких тканей, небольшое кровотечение, т.е. уже некоторый «вред». При этом свертываемость крови у людей разная, и может образоваться гематома.

А постинъекционные абсцессы в ягодичной области?

Что же теперь? Не брать кровь из пальца? Не делать внутримышечных инъекций? Лечить пациентов только таблетками? Но ведь и после таблетки может возникнуть осложнение — аллергическая реакция, которая может привести к анафилактическому шоку и смерти пациента.

Эти примеры иллюстрируют две важные особенности медицинской деятельности: неизбежность вмешательства в человеческий организм и непредсказуемость последствий. Реальность такова, что вмешательство всегда имеет последствия, иногда негативные, и предсказать и предусмотреть их со стопроцентной гарантией невозможно.

Однако правоохранители — Следственный комитет, прокуратура, суд — пытаются провести реформы, которые бы криминализовали последствия врачебных вмешательств. Что из этого получается, мы видим на примере дела врача Елены Мисюриной.

Если общество и правоохранители будут «кошмарить» медиков и дальше, то никто из врачей не пойдет на риски, сопряженные с практически любым диагностическим и лечебным вмешательством, и вам останется лечиться только молитвою.