Эпоха веселого воровства

"Ненасытная жажда корысти дошла до того, что некоторые места, учреждаемые для правосудия, сделались торжищем, лихоимство и пристрастие — предводительством судей, а потворство и попущение — одобрением беззаконникам"

...............................................................................

Данная статья является продолжением статьи "Неприглядная правда о НЭП".

http://maxpark.com/community/129/content/6183143

В которой описываются все ппрелести НЭПА , о которых не говорят либералы, антис\-сталинисты -- нищете, безработице, голоде, преступности, расцвету ростовщиества и пр. О бедственном положении народа.

В этой статье речь пойдет о самих НЭПмванах. Кто они, откуда? Как разбогатели? В самом деле пока народ нищал, кое кто жил совсем иначе. Это была мало кому ныне известная изнанка советской жизни.

 

Происхождение капитала в годы НЭП

Сразу стоит отбросить все заблуждения о "честных и справых" хозяевах, якобы своим честным трудом сколотившие состояния. Нет, конечно нет. Но они откуда-то возникли и в большом количестве.

Большинство простых людей удивлялось и не могло понять откуда вдпруг начали возникать богатые люди

На первый взгляд НЭПманы появлялись почти из ниоткуда, но это на первый взгляд

 

 

В самом деле НЭП манам казалось неоткуда было появится -- ведь в годы "военного коммунизма" богатых людей почти не было. Но сейчас можно твердо говорить о двух основных источниках частного капитала в годы НЭП:

1) Подпольный капитал, припрятанный в годы "военного коммунизма"

2) Чиновничий капитал (бизнес советских партийно-государственных чиновников)

Почти во всех случаях происхождение капитала был незаконным. И в первом и втором случае. Наиболее крупный и агрессивный капитал возникал именно при непосредственном участии советских чиновников. Это очень похоже на то, как возникал частный капитал при новом НЭП М. Горбачева.

Новые НЭПманы в 1990-е возникали либо из числа чиновников, либо при содействии корыстно заинтересованных чиновников

Связь власти и возникшего бизнеса создавало новый крупный частный капитал

 

Советские чиновники (прежде всего директорский корпус) быстро смекнули, что можно самим неплохо нажиться на введении рыночных отношений. Так было в 1990-е и так же было в 1920-е гг.

Советские чиновники 1920-х были не менее ушлыми чем чинуши в 1990-е

Они поняли, что НЭП идеальная возможность ограбить государство и легализовать наворованный капитал

 

Юрий Ларин в книге "Частный капитал СССР" пишет:

"Первым и самым простым методом нелегальной деятельности по созданию частного капитала было наличие его соучастников и агентов в государственном аппарате.

В составе государственного аппарата был не очень широкий, не очень многочисленный, измеряемый, может быть, всего несколькими десятками тысяч человек, круг лиц, которые использовали начало нэпа в этом смысле.

 Сами служа в хозорганах, они в то же время организовывали различные предприятия или на имя своих родственников, компаньонов, или даже прямо на своё собственное.

А затем перекачивали в эти частные предприятия находившиеся в их распоряжении государственные средства из государственных органов, где они служили. Совершив такую перекачку, они обычно оставляли вовсе госорганы и «становились на собственные ноги».

Это явление было распространено чрезвычайно широко. Можно было бы привести сотни примеров того, как различные ответственные и не очень ответственные деятели, коммерческие директора и другие деятели заводов, различных хозяйственных объединений, железных дорог, торговых организаций — государственных и кооперативных — организовывали параллельные лавки, параллельные магазины, параллельные общества, параллельные фирмы, которые и начинали якобы заниматься поставками и подрядами на государственные органы и всякими сделками с ними.

Но все это выполняли путём прямой передачи в порядке злоупотреблений создаваемым ими частным учреждениям тех средств, которые находились в их распоряжении по службе в советских учреждениях."

Одним словом советские чиновники через подставных лиц или родственников создавали свой бизнес.

В книге Ю. Ларина содержится описание незаконного происхождения капитала в годы НЭП

Во всех случаях НЭПманы возникали при участии вороватых советских чиновников

 

Юрий Ларин в своей работе далее описывает как некоторые примеры такой предприимчивости:

"Начальник отдела снабжения Октябрьской железной дороги поручает своему тестю Медовому поставку для дороги горелок, ламповых стёкол и фитилей. У Медового нет ни горелок, ни денег — вся суть в наличности ответственного родственника на железной дороге.

Тогда Медовый получает в Ленинградском едином потребительском обществе (ЛЕПО) образцы горелок, представляет их в отдел снабжения, там составляют акт осмотра и платят Медовому за всю поставку. "

Инженер Зак, начальник восстановительного подотдела НКПС, организовал частную техническую контору «Мосмет которая должна была поставлять именно те материалы, какие нужны были восстановительному подотделу. Заведующий коммерческим отделом Ленинградского отделения Трансмосторга (госорган) организует частную контору «Лакокраска» и сам переписывается с собой как с ее владельцем, совершая с ней различные сделки (особенно много выкачал из Трансмосторга ультрамарина, который потом поставлял через своего брата госорганам же в Москву).

Начальник отдела Северо-Западной железной дороги инженер Лукьянов сам производит поставки этому отделу (через подставное лицо — бывшего адвоката Зуккау) и сам производит приёмку. Консультант Октябрьской железной дороги Львов являлся в 1922 г. почти монопольным поставщиком на эту дорогу разных материалов, подавая заявления и пр. от имени вымышленного, несуществовавшего лица Шура.

Он поставлял, например, цинковые бидоны, «добывая» их в Фондкомбалте, и т. д. Начальник Северо-Западной железной дороги Храповицкий лично ведёт переговоры с мелким агентом ТПО о покупке 100 пудов шведских гвоздей (являющихся якобы собственностью этого агента), выдавая записку об уплате ему немедленно всех денег.

Гвозди на деле берутся из государственного заброшенного сарая.

Агент Ленинградского губоткомхоза, сын купца Белокриницкий, уже бывший раз осуждённым на пять лет за связь с бандитами, является другим поставщиком — сообщником Храповицкого. Лаборанты Ленинграда в 1922 и 1923 гг. за взятки получали из Рауспирта денатурированный спирт, который затем частные торговцы употребляли на парфюмерию.

 Имея, таким образом, материал дешевле ТЭЖЭ (треста «Жиркость»), они били его на рынке, продавая свою парфюмерию на 15–20 % дешевле. Служащие Балтфлота Константинов, Курыленко, Зверев открыли два магазина, которые заполняли целиком из складов флота («включительно до щёток и фитилей»)."

Дело было не только в мошенических схемах, а еще в том что чиновники пользуясь своим положением передавали в руки частным лицам государственную собственность почти  за даром. Борьба с расхищением соц. собственности быстро выявила эту тенденцию. Юрий Ларин далее пишет:

"Результаты только 56 таких процессов (по приведённым в работе т. Кондурушкина материалам) показывают, что только по этим 56 процессам передано таким образом в руки частных лиц государственного имущества примерно на 54 млн. рублей золотом. Но судебных процессов по делам 1921–1923 гг. было гораздо больше, чем 56."

Государство теряло десятки и десятки миллионов рублей только от нескольких мошенических схем

 

Передача корыстно заинтересованными чиновниками гос. собственности в руки частных организаций лишь одна схема накопления капитала. Подобных схем было немало.  Одна из них создание псведо-государственных контор.

Юрий Ларин пишет:

"Под лжегосударственной формой существования частного капитала я имею в виду то, когда частный предприниматель развивает свою деятельность, выступая формально в качестве государственного служащего, состоя на службе и получая служебные полномочия.

 Он производит свои действия по видимости как государственный служащий, а на деле осуществляет эти операции как частный предприниматель. На деле тут имеется договор между частным поставщиком, частным подрядчиком, частным заготовителем и государственным органом. Но формально этот поставщик, подрядчик, заготовитель и т. д., считаясь государственным служащим, действует не от своего имени, а от имени госучреждения.

Таким образом, он пользуется соответствующими льготами, например свободой от налога, или, если речь идёт о заготовке дров, низкой поденной платой, или, если речь идёт о постройках, низкой оплатой социального страхования, какая полагается для государственных учреждений, и т. п.

 Одним словом, он пользуется всеми преимуществами, принадлежащими государственному органу, а в действительности он — частный предприниматель, состоящий только в договорных отношениях с государственными органами. Это уже вторая стадия перекачивания госсредств в частный карман."

Гос. предприятия чато использовались как конторы для перевода средств частным организациям

Юрий Ларин приводит пример такой мошенической схемы, которая была очень распростронена в сфере лесозаготовок:

"..... Лошинский. Он был нашим государственным служащим, уполномоченным нашей национализированной технической конторы, до революции принадлежавшей когда-то известному инженеру Бари. Лошинский был принят на службу Ташкентской железной дорогой, которая поручила ему заготовлять лесные материалы (а потом то же сделала Западная железная дорога).

 У него имелась доверенность, из которой видно, что он является совершенно самостоятельным лицом, существующим на проценты с получаемых работ, причём железная дорога уплачивает этому своему «агенту по заготовке лесных материалов» себестоимость заготовительных лесных материалов плюс 25 % к этой себестоимости.

 Лошинский имел право по доверенности самостоятельно увольнять и принимать служащих и т. д. — одним словом, он являлся в полной мере частным подрядчиком, а формально числился агентом железной дороги по заготовке различных шпал и т. п., государственным служащим.

В качестве такового он «работал» без залога, без неустойки, без уплаты налогов и сборов, полагавшихся с частных лиц, на авансы дороги. Такая практика была в то время настолько общепринятой, что договор дороги с Лошинским беспрепятственно прошёл пять инстанций.

Сначала его утвердило управление дороги, потом финансово-техническая комиссия, потом финансово-контрольный комитет, потом Коллегия НКПС, потом междуведомственная комиссия. Лесозаготовки вообще были излюбленной областью выступления частного капитала в лжегосударственной форме.

Нет ни одной железной дороги в нашей стране, где бы в лесозаготовительных отделах (они раньше назывались железкомами) не были обнаружены крупные злоупотребления"

Иными словами ваозникновение частного капитала в СССР в большинстве случаев напрямую зависело от участия в этом процессе советских чиновников из партийного и государственного аппарата.

Чиновники либо являлись теневыми владельцами предприятий, либо получали дивиденды (взятки) от их работы.

 

Среди мошенических схем процветавших в годы НЭП была и аренда предприятий, разрешенная декретами советской власти. Но и тут не обошлось без мошеничества. Юрий Ларин пишет:

" В 1921 г. было разрешено сдавать в аренду бездействующие государственные предприятия, был образован так называемый арендный фонд. По всему СССР цена его, по оценке ЦСУ, составляет примерно 250 млн. руб. Это цена тех фабрик, предприятий и заводов, которые были предназначены к сдаче в аренду. Мы находили возможным сдать, ибо они у нас стояли.

Каковы были в первый период нэпа условия этой сдачи? Теперь уж можно подвести некоторые итоги, есть возможность судить, что из этого вышло.

Те арендные договоры, которые заключены в последнее время, скажем, в 1925/26 г., сравнительно приличны, они обеспечивают, что те предприятия, которые мы сдаём в аренду, не будут разрушаться и что вместе с этими предприятиями мы не передаём частному арендатору ещё крупного добавочного имущества в виде запасов, лежащих на сдаваемых в аренду заводах и бесплатно передаваемых арендатору.

Но как раз в 1925/26 г. очень мало предприятий сдавалось в аренду, потому что подавляющая часть их была сдана в аренду в первые годы нэпа.

А в первые годы нэпа в большинстве случаев предприятия сдавались с большими запасами, на них лежавшими. За эти запасы ничего не бралось. Эти запасы вывозились из предприятий, продавались арендаторами, которые много на них наживали.

Во-вторых, предприятия сдавались тогда на невыгодных условиях для государства, не обеспечивавших даже, что будет получаться хотя бы нормальный процент на вложенный в них капитал, не говоря уже об амортизации.

Недавно, например, вышел отчёт по арендному фонду МСНХ, выпущенный арендным управлением МСНХ. Из него видно, что по арендному фонду МСНХ (Москвы и Московской губернии), который составляет около 85 миллионов рублей, — это одна треть всего арендного фонда всего Союза, — за 1924/25 г. получено арендной платы только 1 992 000 руб., т. е. два с половиной процента.

Это меньше даже самого минимального нормального процента на капитал, это совершенно не даёт амортизации.

Происходит проедание основного капитала сданных в аренду государственных предприятий в пользу частных арендаторов. Наконец, ничтожно мал ремонт на арендованных предприятиях. Не выполняется даже то, что было обусловлено в арендных договорах.

Таким образом, итог аренды первого периода нэпа таков, что происходит почти бесплатное расхищение государственных ресурсов, перекачивание из государственного кармана в частнокапиталистический. "

Предприятия передавались в аренду за даром, с ущербом государству

 

Ларин приводит примеры мошеничества с арендой:

Есть у нас два завода, один называется «Молния» другой — «Бетта». Это лучшие заводы по выработке гальванических элементов во всем государстве. Они и до революции не имели себе в этом отношении конкурента.

До революции ими управлял некий Гезерих, который был совладельцем заводов, а с 1921 г. он их взял в аренду. Причём он взял их в аренду на условии, чтобы имущество было оценено по спискам самого Гезериха, который он составил менее чем в одну десятую действительной стоимости, как это было установлено затем на суде.

Это дало возможность Гезериху продавать изделия заводов на 30 % ниже прейскуранта государственных заводов с той же продукцией.

Между прочим, было довольно распространённым явлением, что продукция арендованных заводов по своей дешевизне била на рынке продукцию наших госзаводов, потому что наши государственные заводы полностью оплачивали расходы производства, а арендованные заводы часто сдавались на таких условиях, когда им материалы и запасы надолго предоставлялись почти бесплатно."

Кроме всего прочего, заработав частные предприятия стали получать государственные авансы на производство. Авансирование частных предприятий государством по идее должно было стимулировать рост производства, появление новых рабочих мест, но на практике все получилось иначе. НЭПманы часто просто брали авансы, а затем пропадали с ними. Причем речь идет не о фирмах-однодневках, а о долгоработавших предприятиях.

Юрий Ларин пишет:

"В качестве свежих примеров беззаботной увязки государственных средств в авансах частным предприятиям можно привести ряд банкротств частных фирм в Москве в 1926 г.

 Частный капиталист продаёт вперёд госорганам и кооперации продукцию своей фабрики, получает большие авансы и затем банкротится. С него уже ничего не получишь, деньги ушли бесповоротно в каналы частнокапиталистического обращения.

Доклад в комиссию НК РКИ «Увязка государственных и кооперативных средств в частных делах» (февраль 1927 г.) приводит, между прочим, такие примеры.

Частная фирма «Московское текстильное товарищество» набрала у госорганов и кооперации полмиллиона рублей авансами под свою будущую продукцию и обанкротилась. Частное общество «Универснаб» имеющее суконную фабрику в Глушкове, также набрало авансов под будущие запродажи и т. п. и обанкротилось, причинив государству убыток в 600 тыс. руб.

 Частное общество суконных фабрик «Русстекстиль имея своего капитала 200 тыс. руб., системой авансов от госорганов и кооперации довело свои обороты до 2630 тыс. руб.

 Частное общество «Россторг»(трикотажная фабрика), частная фабрика гребенок и целлулоидных изделий «Триумф» и т. д. и т. д. — все это процветает работой на государственные и кооперативные средства в виде авансов.

Казалось бы, нет ничего проще, как госорганам и кооперации взять эти фабрики и вести их самим на те средства, какие они выдают сейчас частным предпринимателям в виде авансов.

Была бы экономия на всю наживу частника. Тем более, что среди этих фабрик — ряд арендованных у госорганов же. Частная фабрика имеет для нас смысл тогда, когда в неё вложены частные средства.

А в случаях, когда работа ведётся на государственные средства, нет смысла организовывать это дело как собственность наживающегося на нем капиталиста. "

 

Нутро коррупции

Коррупция (элементы которой приведены выше) цвела пышным цветом, частный капитал через своих агентов-пособников в государственном аппарате наносил тяжелый ущерб народному хозяйству страны

В целом преступная деятельность советских служащих сводилась к следующему:

1)  Создание должностными лицами частных предприятий (через подставных лиц или родственников)

2) Использование должностных полномочий в целях личного обогащения, путем создания псевдо-государственных организаций

3)  Получение должностными лицами материального вознаграждения (взятки) за положительное содействие частным организациям

4)  Сокрытие незаконной деятельности частных предпринимателей

Это конечно все в общей обертке, на практике все было куда более сложнее и запущенней. Советское чиновничество росло с годами, а вместе с ростом численности росли и аппетиты. Известно, что число служащих с 1923 по 1926 г. увеличилось с 2 231 116 до 2 923513, т.е. на 31 %.

Приходившие  на службу после введения НЭП молодые чиновники видели жирующих НЭПманов и своих коллег, которые были замешаны в темных делах. Понимая, что никакого социализма строить не собирются, они (чиновники нового призыва) также стремились найти  способы подзаработать деньжат.

Причем это было распространено не только в городе, на производстве или торговле, но и на селе. Кулаки были заинтересованы, иметь "своих людей" в сельских и областных администрациях.

За взятку чиновник мог сокрыть факт неуплаты налогов кулаков, защищая их от посягательств налоговых инспекторов.

Например скрывая факты мошенничества с арендой земли, когда бедный крестьянин отдавал кулаку в аренду землю, но нигде эта сделка не фиксировалась -- в итоге крестьянин-бедняк платил налог за чужую землю.

Но даже если налоговики знали, что кулак владеет землей, являясь ее арендатором, они за взятку могло просто записать его в "бедняки", поменяв его статус. А как известно у бедняка до сбора урожая и брать было нечего -- потому налоговые инспектора обманутые этой хитростью  и не шли к кулаку.

При этом для придания большей легальности зажиточные крестьяне были объединены в частные кооперативы.

.......................................................................................................

Проблема коррупции стала головной болью советской власти -- уже в 1922 г. стало ясно, что явление начинает разлагать органы государственной власти

Вот рапорт начальника отдела внешней торговли Экономупра ПТУ Яунозолина начальнику Экономупра ПТУ Кацнельсону о необходимости государственных мер против незаконных сделок между частными и государственными предприятиями

3 ноября 1922 г.

"В отделе накопился ряд материалов о злоупотреблениях различных уполномоченных и доверенных лиц госорганов и кооперативов, которые, совершая сделки с органами НКВТ, от имени последних фактически используют их для личных интересов…

Упомянутые сделки, поскольку они производятся лицами, не располагающими крупными капиталами, производятся путем получения от госорганов авансов или заключения фиктивных договоров с соответствующими органами, что в свою очередь влечет за собой различные махинации, как по знакомству, так и за комиссионные или просто за взятки.

Изучив соответствующие факты (список более характерных прилагается ), отдел внешней торговли пришел к заключению, что злоупотребления, связанные с уполномоченными и доверенными лицами, приходится признать массовым явлением, против которых необходимо принять государственного характера ограждающие мероприятия."

Начальник Экономупрга ГПУ З. Кацнельсон в ноябре 1922 г. получил сообщение, что махинации с участием должностных лиц стали массовым явлением

И это был только 1922 г, а дальше было все хуже и хуже, аппетиты чиновников росли все больше

 

Статистика зарегестрированных преступлений говорит сама за себя.

 

Имено взяточничество и должностные преступления  стали самым распространенным видом нарушения закона

 

Органы НКВД РСФСР и ГПУ, которые должны были бороться с хищениями соц. собственности и мошеничеством сами оказались поражены коррупцией. Особенно сильно это задевало милицию.

В 1922 г. милиция, оказалась сильно коррумпированной. Зам. председателя ГПУ В.Р. Менжинский призывал разогнать действовашие составы органов и набрать новые. Но этого не сделали. Ограничились ростом зарплат и соц.льгот, посчитав что это "собьет" коррупцию.

В. Менжинский полагал, что милиция поражена коррупцией и ее действующий состав вообще следует разогнать

 

Милиционеры наладили бизнес в самых разных направлениях. Например в допочти они брали и продавали гражданам портреты Дзержинского по завышенной цене. Число проданных портретов шло на тысячи.

Милиционеры продавали гражданам портреты "главного борца" с коррупцией Ф. Дзерджинского по завышенной цене

 

Конечно милицейский бизнес не ограничивался продажей портретов. Они занимались "крышеванием" НЭПманов и криминальных элементов. Это было взаимовыгодное сотрудничество  - НЭПманы платили милиционерам взятку, а те прикрывали их незаконные делишки.

Сотрудники гос. органов делали деньги абсолютно на всем. На всем, что имело хоть какую то ценность.

 

Сотрудники милиции тоже решили не остатся в стороне и начали крышевать НЭПманов

Сегодня такое явление называют "красными крышами"

 

Сам Владимир Ленин с самого начала знал о росте мошенничества и коррупции, он считал, что с ней плохо борются и свои упреки адресовал наркому юстиции Д. Курскому:

"При царе прокуроров гоняли и повышали по проценту выигранных ими дел. Мы переняли от царской России самое плохое, бюрократизм и обломовщину, от чего мы буквально задыхаемся, а умного перенять не сумели.

Каждого члена коллегии НКЮста, каждого деятеля этого ведомства надо бы оценивать по послужному списку, после справки: скольких коммунистов ты закатал в тюрьму втрое строже, чем беспартийных за те же проступки?

Скольких бюрократов ты закатал в тюрьму за бюрократизм и волокиту? Скольких купцов за злоупотребление нэпом ты подвел под расстрел или под другое, не игрушечное (как в Москве, под носом у НКЮста обычно бывает) наказание?

Не можешь ответить на этот вопрос? — значит ты шалопай, которого надо гнать из партии за «комболтовню» и за «комчванство»."

Ленин требовал активизировать борьбу с взяочничеством

Однако его тртребования отдались глухим эхом....

 

Ленин вероятно сам не ожидал того что происходило, рост коррупции и экономической преступности мог сбить его с толку.  Владимир Ленин в 1921 г.  обозначил трех врагов коммунистов:

 "На мой взгляд, есть три главных врага, которые стоят сейчас перед человеком, независимо от его ведомственной роли... Первый враг — коммунистическое чванство, второй — безграмотность и третий — взятка".

Советских чиновников покупали не только советские НЭПманы и кулаки, но и иностранные капиталисты, имевшие в СССР свои концессии и торговые интересы.

Еще в марте 1922 года Ленин в письме Л. Каменеву  писал:

" Иностранцы уже теперь взятками скупают наших чиновников и «вывозят остатки России». И вывезут."

 

Владимир Ленин в марте 1922 г.  прямо писал, что иностранцы пачками покупают советских чиновников и грабят Россию

 

НЭПманское жулье изыскивал немало способов ограбить государство, при разумеется непосредственном содействии советских чиновников. Одним из многочисленных способов такого воровства стали грабежи на железных дорогах страны. Речь вовсе не о вооруженных нападениях, а о хитроумной схеме отъема грузов.

По ж\д магистралям перемещался груз принадлежащий государству, но чиновники и жулики быстр изымали весомую часть товара. В сборнике "Еженедельник советской юстиции", было сказано, что

"на железной дороге в 1922 году было похищено 4,9 млн пудов разного рода багажа и грузов приблизительной стоимостью 23,5 млн золотых рублей".

Недостача багажа и грузов по оценкам тогда составляла

"18,9 млн пудов, иначе говоря, 18 903 полногрузных вагона, или 400 поездов с грузом". В среднем один пуд похищенного приходился на 380 верст пробега."

В годы НЭП массово процветало воровство грузов перевозившихся на поездах

 

Все это оставалось безнаказанным, потому что все преступной схеме были замещаны работники ж\д сетей, милиция, прочие чиновники.

Далее  появившейся в "Известиях" заметке говорилось, что Госбанк содействует мошенической схеме, принимая к оплате счета о расходовании средств, которые на практике не расходовалис, на ставшую привычной мзду железнодорожникам.  Как писали в газете:

"До такой откровенности мы все-таки еще не доходили .Это явление уже таит в себе опасность большую, чем само взяточничество".

ГПУ требовало пресечь хищения грузов,  для чего создавались специальные отряды охраны на ж\д путях. Но вскоре выяснилось что самим охранникам доверять вообще никак нельзя.

В декабре 1922 г. председатель ГПУ Ф. Дзердинский писал:

"Необходимо ударно обратить внимание на вопрос борьбы с хищениями. До сих пор мы к нему подходили односторонне и неправильно — увеличением чинов охраны. В результате попадали в заколдованный круг, надо было охранять груз от нашей охраны".

Ф. Дзерджинский писал, что охранники которых поставили охранять грузы на ж\д путях сами стали заниаматся воровством, что охранять грузы надо и от самой охраны

 

Но беда как говорится не приходит одна, воровство грузов стало не единственное на что позарились воры. Они брали все, вплоть до гаек и болтов. Воровалидаже целые тротуры.

В годы НЭП процветало откровенное воровство тротуаров

 

Так прокурор РСФСР Дмитрий Курский в феврале 1924 года подписал циркуляр N34 "Об усилении борьбы с хищениями снеговых щитов", в котором говорилось:

"Непрекращающиеся частые случаи хищения снеговых щитов на железных дорогах вновь ставят вопрос о необходимости усиления борьбы с этим явлением, нарушающим правильную работу транспорта".

Посадки взяточников было делом непростым -- воров было столько что все тюрьмы и лагеря страны не могли их вместить, а если судили точасто приговор был очень мягким.

Открытые процессы не моли изменить ситуацию к лучшему

 

На судебных процессах периодически большую  часть осужденных попросту отпускали. Но и те кого осуждали вовсе не оказывались  без привилегий

В 1923 году государственная комиссия по контролю за партийной дисциплиной во главе с член Верховного суда РСФСР Ароном Сольцем сделала такой вывод:

"Даже в тюрьмах взяточники, нэпманы имеют все привилегии... они отпускаются на работы в учреждения, заходят к себе на квартиру повидать семью, хорошо питаются".

 

Член Верховного Суда Арон Сольц писал, что осужденные взяточники и НЭПманы имеют в тюрьме особые привилегии

 

В советских тюрьмах уже тогда были говоря солвременным языком "ВИП-заключенные" и "ВИП-камеры"

 

Прокурор Иван кондрушкин рассказывает:

"Не проходит несколько месяцев, как высланный, то есть социально опасный для нас человек, заводит на месте служебные знакомства и оказывается на ответственной работе.

Ленинградские подрядчики Овсяник и Ландер, осужденные за дачу взятки на 5 лет концлагеря, тотчас по прибытии в Вологду устраиваются на советскую ответственную работу.

Осужденный по делу Наццентра инженер Орлов в Вологде занимает ряд ответственных должностей".

Одним из громких примеров служит историяпервого председателя Промбанка Александра Краснощекова, который на государственный средства банка содержал штат своих любовниц, которым оплачивал путешествия в Крым в отдельном купе, кредитовал на льготных условиях фирму своего брата, других частных лиц и подрдячиков и не брезговал "мелкими позаимствованиями из средств банка", жил в роскоши. Он нанес многомиллионный ущерб государству

Ему дали шесть лет тюрьмы, однако просидел он всего год, да и этот срок провел в больнице, после чего был амнистирован.

 

Глава Промбанка А. Краснощеков обворовал государство на миллионы рублей, был осужден на 6 лет

Однако его не посадили а отправили "лечится",  а через 1 год его амнистировали

А в 1926 г. он вновь был принят на гос. службу в Наркомзем СССР и Институт нового лубяного сырья.

Это говорить о том, что Краснощеков воспользовался своими коррупционными связями, чтобы уйти от наказания и вернутся на гос. службу

 

Таким образом система своих не сдавала, нити коррупционных связей уходили очень высоко, вплоть до самого Совнаркома и Политбюро

 

Крупные взяточники могли уходить от наказания, только если их крышевали люди из Политбюро и Совнаркома

Уже в начале 1920-х разложение и коррупция проникли в Совнарком и Политбюро РКП (б)

 

О разложении советской власти  говорил и Иосиф Сталин. 17 июня 1924 года в своем докладе на курсах секретарей укомов при ЦК РКП(б) "Об итогах XIII съезда РКП(б)" И.В. Сталин говорил:

"Работает ли госаппарат честно, или лихоимствует; проводит ли он экономию в расходах, или расточает народное достояние; фальшивит ли он в работе, или служит государству верой и правдой; является ли он обузой для трудящихся, или организацией помощи трудящимся;

насаждает ли идею пролетарской законности, или развращает сознание населения в духе отрицания этой идеи... - все эти вопросы не могут не иметь решающего значения для партии и социализма".

К 1925 г.должностные преступления составляли более 60% от общего числа преступлений во всем СССР, коррупция приняла наиболее тяжелый массовый характер и противодействия этому не было.

Коррумпировались все новые и новые люди.  Так один из руководителей текстильного треста Братальский в августе 1922 г. обращал внимание на то что

«развращаются даже честные сотрудники», чья деятельность все больше расценивается «с точки зрения их приспособленности к этой системе и их умения вовремя и кому следует дать взятку»

Так, некто Г.В. Дюков из Вологды в своем обращении в ЦК партии в марте 1925 г. сетовал на

" переполненность уездных и губернских тюрем служащими волостных исполкомов и лесничеств, сидящими за такой малый «проступок» как взяточничество. "

Чиновники не только продвигали личные интересы, но и устраивали жизнь своей родни на чиновничьи посты.

Так , в Северо-Западном торговом представительстве, по итогам обследования Рабоче-крестьянской инспекции в 1924 году, было обнаружено 100 родственников в пределах СССР и 130 родственников в заграничных отделениях Севзапторга. Похожая картина наблюдалась и в других учреждениях. Если же руководителю не удавалось пристроить родственников в свое учреждение, на их имя открывались частные фирмы, через которые проводились все поставки и подряды.

13 апреля 1926 г. в своем выступлении Иосиф Сталин в своей речи "О хозяйственном положении Советского Союза и политике партии: Доклад активу ленинградской организации о работе пленума ЦК BKП(б) "№ с горькой иронией говорил:

«Есть воровство стыдливое, скрытое, и есть воровство смелое, «весёлое», как говорят об этом в печати. Недавно я читал в «Комсомольской правде» заметку о «весёлом» воровстве.

Был, оказывается, этакий фертик, молодой человек с усиками, который весело воровал в одном из наших учреждений, воровал он систематически, не покладая рук, и воровал всегда удачно.

Заслуживает тут внимания не столько сам вор, сколько тот факт, что окружающая публика, зная о воре, не только не боролась с ним, а, напротив, не прочь была хлопать его по плечу и хвалить его за ловкость, ввиду чего вор стал в глазах публики своего рода героем…

Когда ловят шпиона или изменника, негодование публики не знает границ, она требует расстрела.

А когда вор орудует на глазах у всех, расхищая государственное добро, окружающая публика ограничивается смешками и похлопыванием по плечу.

Между тем ясно, что вор, расхищающий народное добро и подкапывающийся под интересы народного хозяйства, есть тот же шпион и предатель, если не хуже… Таких воров у нас сотни и тысячи. Всех не изведёшь с помощью ГПУ».

 

Иосиф Сталин в 1926 г. прямо говорил, что воры воруют нагло, открыто и никого не боясь, что криминал становится авторитетом у людей

Сталин еще сильно возмущался и расточительством при расходовании государственных средств:

«У нас царит теперь разгул, вакханалия всякого рода празднеств, торжественных собраний, юбилеев, открытий памятников и т.д. Десятки и сотни тысяч рублей ухлопываются на эти «дела».

Часто сращивание представителей власти происходило не только с жуликоватыми НЭПманапи и кулаками, но и чистым криминалом.

Неэффективность борьбы с  организованными преступными бандами в значительной степени объяснялась их связями с представителями властей. Молотов указывал на то, что у преступников

 "обнаружились связи не только в укоме и уисполкоме, но через каких-то людей они сумели влиять на отдельных членов губ кома, губ. КК и губсуда... Преступные элементы из Борецкой волости сумели найти слабые места даже среди отдельных работников губернского партийно-советского аппарата, где обнаружились у них некоторые ниточки связей".

Расследование "борецкого дела" сопровождалось  в конечном счете

"привлечением к ответственности двух заместителей председателей губернского суда за пьянство с подсудимыми и т.п., двух помощников прокурора".

 

Вячеслав Молотов прямо говорил о сращивании органов советской власти с уголовной преступностью

 

Как все это похоже на то что происходило в 1990-е, банлитский беспредел, грабежи,убийства ирегулярную безнаказаность преступников.

Разгул преступности в 1990-е был напрямую связан с коррумпированостю органов власти

У бандитов были везде свои люди, от рядовых сотрудников милиции и вплоть до Кремля

 

Весьма ценны воспоминания следователя Прокуратуры СССР Льва Романовича Шейнина, который в 1928 году, уже на закате НЭП стал работать в Ленинграде.

Он пишет:

"В начале 1928 года, в ту пору, когда я был переведен в Ленинград, там была довольно значительная преступность, и ленинградские следователи были завалены всевозможными делами. В городе неистовствовал нэп. Он отличался от московского нэпа прежде всего самими нэпманами, которые здесь в большинстве своем были представителями дореволюционной коммерческой знати и были тесно связаны с еще сохранившимися обломками столичной аристократии.

Ленинградские нэпманы охотно женились на невестах с княжескими и графскими титулами и в своем образе жизни и манерах всячески подражали старому петербургскому «свету».
Нэпманы нередко обманывали руководителей государственных трестов и предприятий, с которыми они заключали всевозможные договоры и соглашения. Стремясь разложить тех советских работников, с которыми они имели дело, нэпманы старались пробудить в них стремления к «легкой жизни», действуя подкупом и всякого рода мелкими услугами, угощениями и «подарками». А соблазнов было много. 
В знаменитом Владимирском клубе, занимавшем роскошный дом с колоннами на проспекте Нахимсона, функционировало фешенебельное казино с лощеными крупье в смокингах и дорогими кокотками.

Знаменитый до революции ресторатор Федоров, великан с лицом, напоминавшим выставочную тыкву, вновь открыл свой ресторан и демонстрировал в нем чудеса кулинарии. С ним конкурировали всевозможные «Сан-Суси», «Италия», «Слон», «Палермо», «Квисисана», «Забвение» и «Услада».
По вечерам открывался в огромных подвалах «Европейской гостиницы» и бушевал до рассвета знаменитый «Бар», с его трехэтажным, лишенным внутренних перекрытий залом, тремя оркестрами и уймой столиков, за которыми сидели, пили, пели, ели, смеялись, ссорились и объяснялись в любви проститутки и сутенеры, художники и нэпманы, налетчики и карманники, бывшие князья и княгини, румяные моряки и студенты.

Между столиков сновали ошалевшие от криков, музыки и пестроты лиц, красок и костюмов официанты в белых кителях и хорошенькие, кокетливые цветочницы, готовые, впрочем, торговать не только фиалками.
«Короли» ленинградского нэпа — всякого рода Кюны, Магиды, Симановы, Сальманы, Крафты, Федоровы обычно кутили в дорогих ресторанах — «Первом товариществе» на Садовой, Федоровском, «Астории» или на «Крыше» «Европейской гостиницы».

Летом славился ресторан курзала Сестрорецкого курорта с его огромной открытой, выходящей на море террасой и только входившим тогда в моду джазом. Сюда любили приезжать на машинах ночью, после премьер в «Свободном театре» Утесова, или в мюзик-холле, или в театре комедии, арендованном в порядке частной антрепризы Надеждиным и Грановской — очень талантливыми комедийными актерами, любимцами города.
Здесь, за роскошно сервированными столиками на прохладной от ночного залива мягко освещенной террасе, под тихий рокот прибоя, «короли» завершали миллионные сделки, торговались, вступали в соглашения и коммерческие альянсы и тщательно обсуждали «общую ситуацию», которая, по их мнению, в 1928 году складывалась весьма тревожно."

Ночные кутежи советских богачей в гостинице "Европейская"

Другой советский прокурор Иван Кондрушкин рассказывал:

"Как в хищениях, так и в растратах деньги идут на содержание "милок", на кутежи, азартные игры в казино, на бега и т. д.,—.— Так на суде и заявляют: "пропил, прокутил, проиграл, не виноваты мы, что есть игорные дома".

 Смешно, конечно, говорить о нужде, голоде, когда растрачиваются тысячи, десятки тысяч. Казино, бега — обычная и первая ступень для растратчика и взяточника.

Здесь не только жажда развлечения для утомленного организма, здесь жажда свирепой наживы: выиграть, разбогатеть".

Переместясь в Москву приведу свидетельство НЭПмана Леонида Дубровского, тогда владельцем сети ресторанов и кафе в столице. Он вспоминал много позже рассказывая об этом своему солагернику Александру Соколенко следующее:

"Я стал во главе компании всех московских ресторанов и кабаре. Это было громаднейшее по тому времени предприятие с десятком тысяч одних рабочих и служащих. Наши точки обслуживала одна тысяча человек одних только артистов и музыкантов. Это было наиприбыльнейшее дело. Советские червонцы лились в карман компаньонов... Богатели мы тогда компанией баснословно.

.........................................................

За очень короткое время ленинского призыва к новой экономической политике моя компания уже имела под собой, как говорят марксисты, солидный базис. Замечу кстати, что советские червонцы, гужом валившие в наши карманы, шли не от трудящихся.

Скажу откровенно, мы не были эксплуататорами. Своих рабочих и служащих мы, как правило, оплачивали вдвойне, некоторых втройне в сопоставлении с такой же работой на государственных предприятиях, смотря по занимаемой должности. Очень высокие оклады у нас получали счетные работники, если они не были нашими компаньонами, и различные лица, связанные с материальными ценностями. И никогда у нас не было среди них ни растрат, ни хищений. Доходы к нам валили от нэпманов.

Мы стригли их. Наши рестораны были слишком дороги для рабочих людей. По тогдашним заработкам им просто не светило у нас".

 

НЭПманы и взяточники жировали, откровенню плюя в лицо трудовому народу

 

Далее снова Лев Шейнин пишет о разложении гос. служащих в Ленинграде:
"Большое групповое дело фининспекторов и нэпманов, получавших и дававших взятки, поступило в мое производство. В этом многотомном деле были десятки эпизодов, тысячи всякого рода документов, много экспертиз. Работать приходилось очень напряженно, и областной прокурор, наблюдавший за следствием, торопил с его окончанием, так как дело привлекало большой общественный интерес.
Существует мнение, столь же распространенное, сколь и ошибочное, что по так называемым хозяйственным и должностным делам следователю редко приходится встречаться с человеческими драмами, психологическими конфликтами и большими чувствами.

Это далеко не так. Конечно, по делам о преступлениях бытовых, вроде убийств на почве ревности, доведения до самоубийства, понуждения к сожительству и т. п., сама «фабула» дела выдвигает перед следователем прежде всего вопросы психологические, связанные с любовью, ревностью, местью, коварством, обманом, насилием над чужой волей и прочим.

По таким делам невозможно закончить следствие, не выяснив до конца всей суммы этих вопросов, имеющих. первостепенное значение хотя бы потому, что они освещают мотивы совершенного преступления, причины и обстоятельства возникновения преступного умысла и подготовку к его осуществлению.
Конечно, в деле о даче и получении взятки эти вопросы иногда вообще не всплывают, и следствие, прежде всего выяснив самый факт взяточничества, должно ответить на вопрос, за что была дана и получена взятка.

Как и в каждом уголовном деле, здесь нельзя ограничиваться признанием обвиняемых, давших и получивших взятку, ибо ставка на признание обвиняемых — как «царицу всех доказательств»—всегда свидетельствует либо о юридической и психологической тупости следователя, либо о его нежелании или неумении справиться со своими обязанностями.

В деле фининспекторов и нэпманов почти все обвиняемые признались. Но это признание надо было объективно проверить и подтвердить документами, фактами, точно установленными цифрами, поскольку речь шла о незаконном снижении налогов.
Поэтому буквально по каждому из многочисленных эпизодов дела я считал своим долгом точно установить факт и размеры незаконного снижения налога, как результата данной и полученной взятки."

Сложно подсчитать сколько только ленинградские фининспектора нанесли ущерба государству и народу в целом. Обогатили одних, помогая обирать других. Все это мешало нормальному гос. строительству, разлагало еще больше служащих.

Лев Романич Шейнин будучи следователем немало сил положил на борьбу с НЭПманами

 

Шейнин далее пишет о том, почему столько чиновников становились преступниками, нарушая закон который должны были блюсти:
С другой стороны, меня не меньше занимал вопрос, имевший, как я был убежден, и социально-психологическое значение: как могло случиться, что значительная группа людей, в том числе и коммунистов, поставленных на ответственные участки нашего финансового фронта, встала по существу на путь измены, оказавшись в одних случаях перебежчиками, в других — лазутчиками врага? 
Я старался найти ответ на этот вопрос в биографии, характере, условиях жизни каждого из фининспекторов, привлеченных по этому делу. Постепенно выяснилась и эта сторона дела, и вскрылись разные причины, мотивы и обстоятельства — пьянство и моральная неустойчивость, неизбежное сползание на дно на почве бесхарактерности и беспринципности, жадность и стремление к. легкой жизни, очень последовательное и тонкое обволакивание со стороны нэпманов. Один становился взяточником потому, что никогда не имел за душой ни искренних убеждений, ни твердых взглядов, ни веры в дело, которому должен был служить. Другой начал пьянствовать и постепенно, незаметно для самого себя, стал алкоголиком и пропил и свою честь и свою судьбу.

Третий, будучи раньше человеком честным, подпал под влияние дурной среды и, начав с мелких подношений и одолжений, которые он принимал от нэпманов, сумевших к нему подойти, потом уже стал матерым взяточником, махнувшим на все рукой по известной формуле «пропади все пропадом».

Четвертый, подпав под влияние жены — цепкой и жадной бабенки, неустанно укоряющей за то, что «все люди как люди живут, а я одна, несчастная, мучаюсь—даже котиковой шубки себе справить не могу», — принимал в конце концов эту котиковую шубку от налогоплательщика и уже оказывался у черта в лапах.
Мне запомнился любопытный эпизод по этому делу, когда нэпман Гире, человек очень ловкий и вкрадчивый, сумев всучить котиковую шубку фининспектору Платонову, без ума влюбленному в свою молоденькую, хорошенькую и очень требовательную жену, — потом стал из этого Платонова веревки вить до такой степени, что начал от его имени получать взятки у нэпманов и, присваивая львиную долю себе, заставлял Платонова делать все, что он требовал.

Платонов — молодой белокурый голубоглазый человек с добродушным лицом и полногубым, мягко очерченным ртом чувственного и бесхарактерного человека, пытался пару раз взбунтоваться, но Гире, уже считая себя полновластным хозяином этого человека, только выразительно поднимал брови и произносил своим скрипучим голосом неизменную фразу:

«Вы, кажется, милейший, начинаете забывать, чем мне обязаны». 
Это произносилось в таком открыто угрожающем тоне и сопровождалось таким злым и холодным взглядом, что Платонов начинал что-то лепетать и извиняться, проклиная в глубине души и этого дьявола, и свою хорошенькую жену, и ту страшную котиковую шубку, которая превратила его в раба...
Я хорошо помню, что тогда, как и в последующие годы своей следственной работы, сталкиваясь со многими фактами подчинения слабохарактерных, малоустойчивых, хотя в прошлом и неплохих людей чужой злой и преступной воле, я всегда жалел этих несчастных, хотя они и заслуживали презрения за свою тупую, какую-то скотскую, недостойную человека безропотность, превращавшую их в белых рабов.

Безволие — сестра преступления, и как часто мне приходилось наблюдать это зловещее родство!.."