ЧАСТЬ ВТОРАЯ... ГЛАВА вторая... «ХВОСТОВ И ИДЕИ ФАНТОМАСА»

   Отойдя от школы, Петрович через пару минут оказался возле клуба и присел на лавочку. Отдохнуть. Вытянул ноги, закрыл глаза.  Он хотел вздремнуть, но из клуба рванула такая музыка, что Петрович вскочил.

   «Зараза, а не завклуб этот Хвостов. Музыка и днём, и ночью. Да была бы ещё музыка, а то какие - то сбесившиеся барабаны, - Петрович от злости сплюнул. - Молодежь не отлипает.  Пивом захлёбываются во время кино и парни, и девки. А завклубу хоть бы что. И управы на него нет Наоборот. Рядом с клубом пивной ларёк открыл. Чего он только не придумывает. Кто красивее, полуголые шоу. Раньше кружки были, разогнал, а теперь шоу. Как обезьяна выкорячивается на сцене. От спиртного не просыхает. Бабы молодые виснут на нём, а он побалуется с одной, потом бросит. Тащит другую. Хвастается перед девчатами, что у него хорошие завязки в городе. Моделью любую сделать может, а они дуры верят. Не помешало бы Хвостова отхлестать крапивой».

- Что крапива. Лучше Абдулла.

   Опять голос. Петрович матюгнулся. Наверное, какой-то переворот в голове произошёл. Слуховые галлюцинации.

   А в это же самое время тридцатилетний Артем Хвостов, развалившись в кресле, потягивал коньячок в пустом кинозале и смотрел   фильм «Терминатор».

   В который раз он уже не помнил, но не это главное. Восторг и восклицания. Какая динамика, энергетика. А стрельба. Ух! Кажется, что вот, вот Шварценеггер вывалится из экрана, прошагает по проходу и полосонет по зрителю. 

- Высший класс, Нигер, - выплясывая ногами, рубил Хвостов. — Вот это настоящее. Могут иностранцы мозги зрителю задрать. А что наши? Вадим (киномеханик), - заорал он, - после «Терминатора» воткни «Фантомаса». Он покруче. Ни один фильм пока до него не дорос.

- Да что мы фильмы почти все иностранные крутим, - ответил Вадим. -  Скоро посельчане иностранцами станут и будут говорить, как там: вау, мужик.

- Иностранное просвещение. А ты какой хотел бы?

- Наш. Например, «Белое солнце пустыни». Клевый фильм. И космонавты его любят.

- Ерунда. Там нет накала. Не убойный фильма. Я сказал Фантома.

   Хвостов то разговаривал с Вадимом, то запускал взгляд на фильм, вылавливая самые жгучие картинки. В этот момент он видит, как Фонтомас подбирается к драгоценностям. Хвостов нервничает. Он всегда нервничает, когда видит драгоценности. Опа! Хвостов ставит дыбом бутылку, сосёт и косится на Фантомаса Драгоценности в руках. Полная куча. Молоток. Хвостов аплодирует. Сработал чисто. Завклуб протягивает правую ладонь: поделись. Фантомас, не обращая на нее внимания, исчезает, Хвостов с досады крякает и обиженно хмыкает.

- А идея толковая, - говорит он. – Если ее закрутить в дело, можно поселок до нитки обобрать.

   Хвостов думает. Он может думать. Его мысли всегда направлены на дело. Вот, как в этом случае.

- Так, - говорит он, встаёт и начинать ходить между рядами. – Цель ясна: собрать всех посельчан в одну кучу, но не просто собрать, а так собрать, чтобы они пришли со всеми своими бабками. Как это сделать? Что придумал бы Фантомас, чтобы выбить бабки из посельчан?  Армейский налёт на посёлок?

- Вадим, как думаешь мог бы Фантом наш посёлок армейским налётом взять?

- Нет. Артём Сергеевич.  Не смог бы. У нас мужики и бабы крепкие.  Мужики такие, что косами танки раскромсают, а бабы похлеще: на вилы самолёт поднимут и не надорвутся. С ними лучше не связываться. Живым сцепишься, а покойником отцепишься. Помните, как они Вас...

- Тебе бы паразит только меня кольнуть.

- Так ведь было. Они Вас чуть не в дырку дворового туалета опустили, да Вы упросили. Клуб месяц не работал, потому что от Вас такой запах шёл.

- Заткнись. И не мешай думать.

   Хвостов останавливается и смотрит в окно. Бусугарня.

– Фантомас представляется перед посельчанами, - начинает Артём Сергеевич, -  как новый областной начальник и приглашает всех в бусугарню, чтобы отметить такое событие. Это отпадает. Все придут, но свои бабки не приволокут. С какой стати нести, если выпивка на халяву. Фантомаса отбрасываем. Не рабочий вариант. В дело вступает Хвостов.

   Он долго ходит, трёт кулаками лоб, потом подпрыгивает и кричит.

- Опа. Затачиваемся на удар. Размышляем интеллектуально. Распускаю в поселке слух, что у меня выигрышный билет на машину. Один мало. Три выигрышных билета. В «Поле чудес» выиграл.  Хочу продать их. То есть: забрасываю удочку. Они заглатывают. Приглашаю их на аукцион в клуб. Они не знают, что такое аукцион, но я объясню.

Далее посельчане разворачиваются к своим подушкам и перинам, потрошат их, и вытаскивают из них бабки, забивают ими карманы, и толпой прут в клуб. А я до этого просверливаю дырки в потолке, покупаю медицинский газ, и когда они собираются все, я говорю: пардон, господа – посельчане, непредвиденная заминка, извините, выскочу по лёгкому, а сам на чердак. Включаю баллон. Запускаю газ во все дырки. Посельчане сначала веселятся: отхватывают ля мажор, после засыпают. Я   обчищаю все карманы и прощай, мама. Адью. Привет, и они в ля миноре.  Нужно только точно узнать усиленную порцию газа на человека, чтобы они крепко спали, а то, если проснуться во время карманной чистки, на морду крепкие заклёпки могут поставить.

   Хвостов довольно потирает руки. Еще бы. Такую идею заарканил.

 - Впрочем, ничего новенького, - говорит он. - Так страну грабанули ваучерами, а я билетиками посельчан. А какие билетики показать, я найду. Да и показывать не нужно. Они и так поверят. В ваучеры поверили, почему же тогда в мои билетики не поверят. Что ты там сказал, Вадим?

- Давайте крутнем сегодня «Белое солнце пустыни».

- Да пошёл ты на хрен со своим солнцем. Надоел.  Не люблю я наши фильмы, - бросает Хвостов, добивая коньяк. - В них нет искры. Фишки. Неинтеллектуальные.  Интеллигентная мазня. И главное они дают не приличную, а мизерную кассу.

- Разве основное в кассе, Артём Сергеевич? – Фантомас в это время, надув журналиста Фандора и комиссара Жув, спокойно крутит педали велосипеда, одетый в форму железнодорожника. – Душе, чтоб понравился.

- Душе, чтоб понравился, - кривится Хвостов. - Ты, Вадим, анализируй. Фантом в простой рабочей форме катит на каком – то дранном велосипеде по поселковой дороге, заметь не на самолёте когти рвёт, а на двух колёсах.

- Ну, и что?

- Как что? Фантом ведь всемирный вор, сколько пабла. Немеряно. Скрытый мужик. А наши грабанут рублевый банк с рюкзаком денег и с ходу прут.

- А куда прут, Артём Сергеевич?

- Да ты что совсем не сечёшь?

- Прут в автосалон, покупают самые дорогие машины, таскаются по шикарным   ресторанам. А Фантом? Скромный мужик на велике. Или вот возьми меня. Я в костюме, белой рубашке с бабочкой. А что у меня в кармане? За один присест в бусугарне прокачу. Фантом просто высмеял бы меня. Ветхий ты мужик, Вадим. Пятьдесят лет в кинобудке и вылезть не можешь из неё. Куда же без кассы. – Хвостов искоса смотрит на экран: Фантомас исчезает в подводной лодке и уходит вглубь. - Хрен теперь его выловишь. У нас в таких случаях в подводной не скроешься. На сухом берут.  Куда же без кассы, - заканчивает завклуб.

   Раскрылся Хвостов. Оказывается, он не, сколько поклонник иностранных фильмов, сколько их анализа и кассы, которую половинит после каждого просмотра. За половинки он постоянно кочует по округе и даже далее, чтобы избежать погони. Как только намечается проверка, Хвостов, словно растворяется в воздухе, но потом, порыскав, опять вываливается на новое место в той же должности.

- А Вы Петровича знаете?

- Само собой. В бусугарне почти не бывает. Все мужики заседают, а он почти нет. Отдаленный мужик. Велосипед у него есть, но он не Фантом.

- Он больше всех любит товарища Сухова. Говорит: боевой мужик.

- Ну и пусть любит и целуется с Суховым, - отрезал Хвостов.

— Это кому Вы? – голос Вадима.

- Как кому. Тебе. Оглох что ли? Ты же сказал, что Петрович очень любит товарища Сухова. Боевой мужик.

- Я не говорил это.

- Ладно. Ослышался я. Коньяк уши заложил. Значит Петрович говорит, что Сухов боевой товарищ? - с презрением протянул Хвостов. – Да, какой он боевой. Таскается с бабами по пустыне. Убегает от Абдуллы. Я этого Абдуллу в секунду пристрелил бы, если бы Абдулла мне пистолет дал. – Он выставил указательный палец, зажмурил левый глаз, словно прицеливаясь, но по пальцу, как током ударило. Хвостов даже подскочил. – Нервы пошаливают. – Он засунул палец в стакан с коньяком и пососал.

   Экран замигал, после потух, а потом высветился, показав палящее солнце и бескрайнюю пустыню.

- Вадим, -  заорал Хвостов. – Ты что ленты неправильно склеил? Какого черта на экране пустыня появилась? Сейчас должны быть клубы огня, дыма. Фантом на   космической ракете вырывается из трубы замка. Так ты что? Неправильно склеил ленты?

   Ответа не последовало. Хвостов хотел выматерить Вадима, но почувствовал, как на него хлынула жара, сильно толкнули в бок, он слетел с кресла, ударился об что-то головой, в глазах потемнело, а когда просветлело, увидел стоящего перед ним Абдуллу. Опоясанный ремнями, в кителе и с огромной плетью, обмотанной колючей проволокой. (продолжение следует).