Буря! Скоро грянет буря!

Элита продолжает благоденствовать пока ее устраивает ВВП, позволяя красиво жить. Но не только это. Есть еще дядя Сэм, который пока не наступил ей на мозоль. Но сей час близок. Второе февраля на носу. Дядюшка  угрожает и намекает, что не будет давить на ребят, которые держат «нажитое непосильным трудом» за бугром, если они устроят шухер вроде дворцового переворота в сочетании с майданом. Как это было в том 17-м и в 91-м. А ВВП обратился еще раньше к тем же ребятам: вернитесь, все прощу. Выбор для ребят сложный: хочется и рыбку съесть, и … А ВВП ведь не дурак. Он тоже умеет считать.

Но, говоря об этих ребятах, ясно, что «никакой "преемник" в случае успешного шухера их не спасет. Любой преемник должен будет провести показательную чистку рядов, чтобы завоевать авторитет в народе. Но ведь это не исключает, что ВВП решится на это сам. Ему с его рейтингом проще и выгоднее сохранить имеющийся запас, чем отдавать возможность другому начинать с нуля. Это не дифирамб Путину, а гипотеза, имеющая основания. В ее пользу говорит как встреча ВВП с крупным бизнесом, так и совещание силовиков, на котором сделал заявление о возможности мобилизации промышленности по схеме военного положения. Если с бизнесом возможен компромисс, то как быть с чиновничеством, в том числе самого высокого ранга, уютно устроившееся на том берегу. Госслужба здесь и уют там не стыкуются. А значит, могут быть и массовые отставки. Чуть – чуть сгущая краски, как в 37 – ом. Из посадок, может хватит и Улюкаева, а может и нет. Словом ощущение такое, что скоро грянет буря. Но направленность бури векторально будет противоположной: тогда снесли Николая, теперь может выиграть ВВП.

Теперь про модели (экономические). Потому что буря и смена модели неразрывно связаны. Я дилетант в экономике, но как технарь стараюсь следовать алгоритму, понятному всем (как пример в математике: если А равно В, а В равно С, то и А равно С).

Начну с классики: товар – деньги – товар. Но можно обойтись и без Маркса.  Производитель продал товар (допустим технологическое оборудование) покупателю. Оба довольны: первый не продешевил, а второй не переплатил. Теперь покупатель взял кредит, но не по ростовщическим меркам, и создал новое производство. Счастливы все. Идеальная справедливость торжествует:

товар = деньги + кредит = новое производство.

Теперь сравним этот идеал с тем, что было в СССР и что имеем сегодня в России. В СССР, чтоб без больших погрешностей, можно уверенно сказать, что объем денежной массы определялся балансом суммарной зарплаты по стране и объемом товаром в магазинах. А в расчетах с предприятиями государство ограничивалось в основном неограниченной безналичкой при отсутствии частной собственности. Поэтому классика (товар – деньги – товар) к госплановской модели неприменима. Нет частного производства, -  не нужны и коммерческие банки. Государство напрямую расплачивается с производством безналичкой.

Характерно, что даже для изобретателей на их интеллектуальное НОУ-ХАУ было наложено табу. Вместо патента на изобретение изобретатель получал авторское свидетельство на изобретение и денежное вознаграждение.

Но оно ни как не связывалось с истинным экономическим эффектом. Не зависимо от того, был этот эффект или нет. Но в силу того, что материально что – то капало, то в сочетании с естественным творческим интересом это и двигало изобретателей. В СССР это движение было сильно развито. При этом экономическая целесообразность оставалась «за кадром». Была такая шутка: «Изобретение? Это очень просто. Дайте только прототип». Это я к тому, что экономическое обоснование при оформлении заявки на изобретение можно было «притянуть и за уши». Была массовость в проявлении личной мозговитости, но не было востребованности в целесообразности. Точно так же, как обувная фабрика «Скороход» выпускала в большом количестве продукцию, которая оказывалась невостребованной.

При такой экономике выигрывала только партократия, ни за что не отвечая. Та модель хороша для военного времени и для индустриализационного рывка в 30 – е годы как мобилизационная. Но в целом ее КПД как у паровоза. Больше в трубу.

Революционный скачок от радикального авторитаризма к радикальному либерализму в 91 – ом принес плюсы и минусы (все необходимо рассматривать через призму единства и борьбы противоположностей). Худо – бедно перешли к рынку. Это плюс. О минусах сказано – пересказано. Но, чтоб не растекаться, только о ключевом. Если, когда бал правил госплан, а сегодня финансово – банковский капитал, то почему стало совсем глухо с инновациями и не развивается производственный бизнес. Почему?

Если обратиться к той же формуле «товар – деньги – товар», то ответ лежит на поверхности: деньги по кредиту стали очень дорогими из – за хищнических потребностей банковского капитала. Так что классическая формула опять не работает. Получается, что при госплановской экономике и при спекулятивно - рыночной эффект один и тот же. А ведь это две экономические модели, которые являются диаметрально противоположными. Следовательно, истинная должна находиться в центре. Поэтому выборы Президента это для Путина не только возможность переизбраться, но и обновить кадры. Прежде всего те, которые представляют финансово – экономический блок правительства как законодателей нынешней модели. А вслед за этим сменить и модель развития страны.

А общее в том советском и нынешнем времени является то, что та и эта элиты консервируют выгодную им экономическую модель. Что та партократия, что эта олигархически – чиновничья. А без боя никто не сдается. Поэтому я не сторонник валить все на ВВП. Выполнить то, что мы все ждем от него, он не мог. Своей властью мог сменить отдельных персоналий, но модель экономического развития нет. Скорее элита могла так обставить дело так, что под «аплодисменты» широких народных масс сменила бы его. Как «демократ» Ельцин (в троллейбусе ездил) сменил Горбачева. Ведь и Ельцин пригласил младореформаторов для смены экономической модели только после прихода к власти.