Эволюция Храмчихина - от эксперта до "лизать быстрее"

Александр Храмчихин. 50 лет. Физик по вузу. Ботаник по нутру (портянки в армии не носил), хотя специализируется в основном как военный эксперт.

Долго уже работает в Институте политического и военного анализа. Создан в 1996 г. к выборам Ельцина. Сегодня это что-то темное, так как и сайта нет. И Храмчихин там, якобы, зам.

Я часто читаю Независимое Военное Обозрение (НВО), где Храмчихин автор. И обратил внимание, что Храмчихин раздвоился. Как и многие в России. До Крыма и после - разные.

В 2004 г. и в 2008 г. он ругал Минобороны и отсутствие гражданского контроля за фуражками в России.

На Западе  добропорядочные граждане, на налоги которых армия содержится и которые служат в ней, реализуют свое полное право знать, как военные обеспечивают защиту от внешней угрозы.

Министром обороны в демократических странах является исключительно гражданский человек, который помимо руководства ВС выступает лоббистом армии перед правительством и парламентом: на Западе считается, что люди в погонах сами ничего просить не должны - это дело гражданских лиц, в первую очередь министра обороны. Само Министерство обороны в развитых демократиях представляет собой смешанную гражданско-военную структуру. Проблема "военной некомпетентности" штатских "командиров" в такой системе почти никогда не возникает из-за четкого разделения административных и оперативных функций.

Еще одной важнейшей формой гражданского контроля, характерной для всех без исключения стран Запада, является процедура принятия военного бюджета. Бюджет разбивается на десятки тысяч (!) позиций, публикуется в открытой печати и детально обсуждается парламентом. Разумеется, в бюджете имеется ряд закрытых статей, но их немного, причем закрыты они только от широкой общественности. Для парламента закрытых статей нет в принципе, просто они обсуждаются на закрытых заседаниях, а парламентарии связаны "подпиской о неразглашении". Не менее жестким является и контроль за расходованием средств.

В России ничего подобного нет. И не было. В Советском Союзе власть была назначаемой, "самоизбираемой", а политический контроль над армией осуществлялся в рамках партийных структур. Поэтому Министерство обороны было органом чисто военного руководства Вооруженными силами. При этом, вопреки устоявшемуся мнению, некоторые советские министры обороны были вполне гражданскими людьми. Так, очень трудно считать военным луганского слесаря Клима Ворошилова, который волею судеб стал маршалом. Другой военачальник Николай Булганин в начале своей партийной карьеры был чекистом, затем находился на хозяйственной работе (возглавлял Моссовет, правительство РСФСР, Госбанк). Маршал Дмитрий Устинов был профессиональным инженером, а в армии прослужил один год рядовым...

После краха СССР и, казалось бы, воцарившейся и развивающейся демократии случился парадокс: контроль над Вооруженными силами со стороны власти и общества стал куда меньше, чем в советский период. Ибо при том, что партийные органы исчезли без какой-либо замены, Минобороны осталось, как и было, чисто военным, и возглавлять его продолжали люди в погонах.

В этот период генералитет всячески сопротивлялся любым время от времени возникающим замыслам создать "нормальное" гражданско-военное Минобороны и поставить во главе штатского чиновника, пугая руководство страны тем, что "армия гражданского министра (а тем более "в юбке" - серьезно обсуждалось и такое) не примет". Состоявшееся все же назначение первым заместителем министра обороны гражданского Андрея Кокошина никакого реального влияния на ситуацию не оказало, поскольку система его легко и очень быстро "перемолола". В конечном счете получилось, что военные стали руководить сами собой и контролировать сами себя. Бориса Ельцина это, кстати, вполне устраивало, потому что именно он оставался для генералов единственным руководящим и контролирующим их гражданским "органом". В свою очередь, за почти безраздельную власть в военной вотчине генералитет платил Кремлю политической лояльностью.

Во-первых, ни при Ельцине, ни при Путине политическая власть так и не созрела для того, чтобы определиться с концепцией военного строительства. Вместо нее есть набор абсолютно бессодержательных документов, на основе которых ничего построить нельзя.

 Во-вторых, за весь постсоветский период в России так и не появилось гражданское Министерство обороны. Какие-то движения в данном направлении начались лишь в последние несколько месяцев, пока, однако, неочевидно, что речь идет о продуманных мерах, а не о переделе сфер влияния и собственности, что лишь ухудшит ситуацию.

 В-третьих, нет и речи об основной форме гражданского контроля – парламентском контроле. В 1990-е годы наше Федеральное собрание было искусственно отлучено от данного процесса. Сегодня отлучение сохранилось, при этом и Совет Федерации, и Госдума утратили даже видимость независимости от исполнительной власти. Соответственно говорить о контроле теперь совершенно бессмысленно: не может же подчиненный контролировать начальника.

 В-четвертых, как не было, так и нет контроля со стороны общественных организаций, СМИ, экспертных структур. ВС как были, так и остались «вещью в себе». Есть, правда, Общественный совет при Минобороны. Но создан он был┘ приказом министра обороны! О таком «контроле» можно только мечтать. И тут почему бы не написать концепцию развития себя на наши деньги и за счет наших призывных ресурсов? И «слить» ее в СМИ.

http://nvo.ng.ru/forces/2008-08-08/1_concept.html

Сегодня Храмчихин говорит реже, но все в струю. Все у него "Лучшая влоенная операция России" и "нам не страшен быстрый глобальный удар"..

Потому что свобода слова в России есть. Но платят только за служение суверенной демократии.

http://nvo.ng.ru/realty/2017-11-24/1_974_global.html