Необходимое дополнение к посту о либерале-популисте Ю.Болдыреве, идущего по следам Алекса Нав.-1

Немало критических материалов о противонародной деятельности одного из создателей и лидеров либеральной фракции „Яблоко” Юрии Болдыреве появлялись в 90-х годах в газете „Советская Россия”. Ссылки на конкретные выпуски газеты можно найти в статье „Либерал-перестроечник Ю.Болдырев - по проторенной дорожке Лёши Навального”. Они помещены в виде ссылок во включённых отрывках из книг О.Платонова.

Однако в архиве сайта „Российской газеты” эти номера „почему-то” недоступны. Зато коллега jim_garrison в своём комментарии дал ссылку на подробную статью М.Субботина в „Независимой газете” от 15 июня 1996 года. 

То, что Болдырев якобы пытался саботировать принятие закона, так тут тоже не всё так очевидно, как он сам пишет в своих опусах. Саботировать он попытался поправки к закону, который УЖЕ был принят Думой 14 июня 1995 г. Покинул же Болдырев фракцию „Яблока” в декабре того же года. Так что можно, конечно, отнекиваться от собственного участия в лоббировании закона, только подобные оправдания попросту несерьёзны.

ЗАКЛЯТЫЕ ДРУЗЬЯ ЗАКОНА “О СРП”

В “НГ” 28 декабря 1995 г. были опубликованы два материала Ю.Болдырева и Ю.Петрова, посвященные закону “О соглашениях о разделе продукции”(“О СРП”). Во-многом именно от него, от его качества зависит, насколько быстро начнется оживление в экономике: сегодня привлечение инвестиций, особенно долгосрочных, особенно крупномасштабных - приоритетная государственная задача. 
.

16 января 1996 г. в “НГ” появилась очередная статья г-на Болдырева... Понятно, что комментировать статьи, опубликованные в “НГ”, - не самоцель. Тем более те, в которых на полном серьезе обсуждается “заговор” вокруг их автора, заключающийся то в неправильном написании аббревиатуры “Яблока”, то в отнесении прессой г-на Болдырева к объединениям, в которых он не состоит (“Яблоко”, “КРО”) и т.п. Ну и что? Выстраивать целую теорию, опираясь на довольно стандартные ошибки журналистов, - это уж последнее дело.

.

Условно критику закона “О СРП” можно разделить на “политическую”, с которой выступают некоторые политики и высокопоставленные чиновники, чьи главные козыри - лозунги и политические ярлыки, “профессиональную” - со стороны определенной группы специалистов и экспертов, чья ахиллесова пята - догматизм и терминологическая путаница и “журналистскую”, представляющую собой по существу компиляцию из первых двух. Изучение указанных статей в “НГ” позволяет продемонстрировать уровень “политической” и “профессиональной” критики.

.

За утверждениями Ю.Болдырева, напоминающими торжественные реляции о “достижениях и успехах”, не видно ни малейшего желания предметно рассмотреть те поправки, которые во-многом именно с его подачи появились в последней версии закона. А ведь сами по себе лозунги звучат и правда замечательно: отныне налажен контроль государства за национальным богатством, устранены противоречия с российским законодательством, защищены интересы российских производителей... На нескольких конкретных примерах посмотрим, во что на практике вылились эти лозунги.

.

Ю.Болдырев утверждает: “Мы стремились... предусмотреть контроль со стороны государства... во избежание коррупции и потерь материальных и финансовых ресурсов.” Благодаря поправкам “Болдырева-Глазьева” закреплена следующая схема: сначала принимается закон”О СРП”, потом - закон о перечнях месторождений, потом отдельными законами утверждаются почти все соглашения на условиях раздела продукции (в частности, этот случай охватывает все компании, уже имеющие лицензии). Получилась своего рода “правовая матрешка” - три закона, чтобы соглашение могло вступить в силу. Это - СРП “в кубе”!

Совершенно очевидно, что у г-на Болдырева даже сомнения не возникло: а зачем, собственно, закон “О СРП”, если все равно каждое соглашение должно приниматься индивидуальным законом? Или - другой вопрос: как инвестор в принципе может подписывать соглашение, если уже после такого подписания условия соглашения в одностороннем порядке могут быть изменены парламентом, т.е. без ведома инвестора, того самого, который уже приготовился вложить деньги на оговоренных условиях? Вот уж воистину “без меня меня женили”!

.

Теперь представим себе, что при нормальном инвестиционном климате в России и ее масштабах, число СРП будет измеряться тысячами, представим себе, что стороны по обоюдному согласию, предусмотренному законом, захотят внести в свой договор какие-то изменения (контракты на 20-30 и более лет, а реалии нашей жизни меняются...)... И начнется бесконечное хождение в парламент, и будет парламент непрерывно изучать все эти договоры, и вникать во все ТЭО, заключения экпертиз и т.п. Одним словом, либо такие соглашения будут задвинуты в дальний угол, либо хождение в парламент превратится в пустую формальность, лишь создав в нем новую кормушку, либо времени на новые законы у парламента не останется вовсе. Вот и весь контроль за соглашениями на условиях раздела продукции “по Ю.Болдыреву”.

.

Ю.Болдырев стремится не допустить “...произвольно отступать от российских законов.” Во вступившем 11 января 1996 г. законе появились ссылки на конкретные законы, например: “Прекращение обязательств по использованию лицензий устанавливается в судебном порядке по основаниям настоящего Федерального закона и Закона Российской Федерации “О недрах” (ст.2, п.2). Напомним, что порядок выдачи лицензии по закону “О недрах” (разрешительный) и по закону “О СРП” (удостоверяющий) - различен. И обе процедуры по-своему законны. И что будет делать суд в этой ситуации? И почему - только в судебном порядке? А если просто закончился срок соглашения, тоже нужно идти в суд? Однако основание для лишения лицензии при СРП - нарушение условий самого соглашения, а всякая неопределенность, заложенная в закон "О СРП", лишь подрывает стабильность договора. А именно она и нужна инвестору.

.

Другой пример: “Минеральное сырье, поступающее... в собственность инвестора, может быть вывезено с таможенной территории России... за исключением случаев, предусмотренных Федеральным законом “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности”(ст.9, п.2). К чему это может привести? Ст.19 указанного закона говорит о возможности устанавливать “запреты и ограничения экспорта и/или импорта товара, работ, услуг”, в том числе исключительных прав на них, “исходя из национальных интересов”, включающих “необходимость предотвращения исчерпания невосполнимых природных ресурсов”, “обеспечение национальной безопасности”, “защиту внешнего финансового положения и поддержания платежного баланса” России. Т.е. инвестор может в результате поправки “Болдырева-Глазьева” не получить оговоренную в соглашении с государством свою долю в произведенной продукции... Будет ли он в этом случае заключать такие соглашения и вкладывать свои “кровные”?

.

Формулировка, появившаяся в законе “О СРП”, неверна и по сути: внешнеторговая деятельность регулируется не только одним специальным законом, но еще и Конституцией России, и Гражданским кодексом, другими федеральными законами и иными правовыми актами, а также общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации. Но об этом тоже как-то авторы поправки забыли...

.

Теперь в законе “О СРП” изменения в соглашении допускаются не “только по согласию сторон”, но и “по требованию одной из сторон” в случае “существенного изменения обстоятельств в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации”. Все-таки "только по согласию " или "по требованию одной из сторон"? Что такое "существенное изменение обстоятельств"? “В соответствии с Гражданским кодексом” трактуется само это понятие или осуществляется изменение условий соглашения? Опять правовая путаница и неопределенность там, где согласно закону, принятому Госдумой 14 июня 1995 г., были предусмотрены все гарантии деятельности инвестора...

.

Ю.Болдырев считает, что удалось ”...исключить дискриминацию российского производителя.” Благодаря усилиям сопредседателей в законе появилась запись: “Стороны должны предусматривать в соглашениях условие, что не менее определенной части технологического оборудования для добычи полезных ископаемых и их переработки (если предусматривается соглашением), закупаемого инвестором с последующей компенсацией затрат компенсационной долей продукции, должно производиться на территории Российской Федерации.” Что за “определенная часть”? Достаточно ли будет, если в соглашении будет в качестве этой части фигурировать 1(один!) процент? Какой смысл в такой сугубо формальной записи? Такая запись - чистая бюрократическая отписка, а г-н Болдырев утверждал, что исключили “дискриминацию”... Читатель может сам судить, как все обстоит на самом деле.

.

Похожий образчик политической демагогии - включенная поправка “Болдырева-Глазьева” о возможности субъекта РФ в “пределах полномочий, установленных Конституцией Российской Федерации и федеральными законами”, осуществлять “законодательное регулирование своего участия в соглашениях о разделе продукции при пользовании участками недр на своих территориях.” Почему именно закон “О СРП” одарил субъектов РФ тем, на что они и без этого закона уже имели право “на своей территории” по Конституции?! Это - очередная и совсем небезопасная “пустышка”. И кто-то может всерьез после этого говорить о защите Ю.Болдыревым интересов регионов?

.

Или другой пример. Поправки “Болдырева-Глазьева” нацелены на то, чтобы ввести ограничения на импорт оборудования. Мол, чтобы у нашего производителя покупали. Идея хорошая: тут тебе и рабочие места, и доходы - государству. Вот только, оказывается, инвестор на свои деньги не должен покупать то оборудование, которое ему подходит - самое эффективное по критерию “цена +производительность”. Но ведь это означает, что и добыча будет не столь эффективна: национальные богатства останутся под землей, государство останется без своей доли продукции... И это - защита национального производителя, защита государственных интересов?

.

Неверно, что закон “О СРП” не стимулирует инвесторов приобретать отечественное оборудование. Другое дело, что это не делается и не может делаться “в лоб” - в приказном порядке. Появление инвесторов в стране само по себе ведет к появлению крупных заказчиков для многих российских предприятий. Еще по сути не начав работы по Приобскому месторождению, американская компания “Амоко” уже закупила трубы на 60 млн дол для их экспорта из России. Или другой пример - разработка Приразломного месторождения обеспечит заказами предприятия ВПК и после модернизации конверсионные предприятия Архангельской области смогут выполнять основную часть заказов по созданию арктического нефтяного флота и оборудования для морской добычи углеводородов. Все “роли” среди российских заводов уже расписаны, нужна лишь правовая основа (качественный закон “О СРП”, согласованные с ним другие правовые акты и т.п.).

.

Кроме того, следует помнить, что иностранные инвесторы в соответствии с действующем законом “Об иностранных инвестициях в РСФСР” и так имеют право на беспошлинный ввоз в Россию имущества, “предназначенного для собственного материального производства”(ст.24), а также “вправе без лицензий экспортировать продукцию собственного производства и импортировать продукцию для собственных нужд...”(ст.25). Поэтому попытки ввести ограничения на ввоз оборудования из-за границы бьют только по российским компаниям.

.

Ю.Болдырев надеялся “...заложить механизмы привлечения инвестиций в отечественную экономику...” Одним словом, как только начинаешь сопоставлять декларации Ю.Болдырева с текстом закона “О СРП”, или - анализировать поправки “Болдырева-Глазьева” и их “пользу” для текста закона, немедленно выясняется, что ничего общего с заявленными целями они не имеют. Более того, вопреки всем демагогическим утверждениям, они прямо дискриминируют российского производителя, ущемляют интересы государства, отпугивают серьезного инвестора... Совершенно ясно, что до принятия серьезных поправок, возвращающих закону потерянную в согласительной комиссии стабильность договоров, тех десятков миллиардов долларов инвестиций, без которых сегодня страна задыхается и на которые она вполне реально могла рассчитывать, - ожидать не приходится.

.

Может быть г-н Болдырев и правда не подозревал о вреде, причиненном закону? Не ведал, что творил? “Надеюсь, что и представители деловых кругов, и простые граждане сумеют в этом разобраться,”- писал он 28 декабря 1995 г. В “НЗ” от 16 января 1996 г. он уже с раздражением отмечает и “публичное недовольство представителей ”ЛУКойла” и других нефтяных компаний”, и “неприличное” с его точки зрения заявление представителя американской Торгово-промышленной палаты... А ведь просто произошло то, что должно было произойти, то, о чем предупреждали специалисты.

.

Может быть все дело в том, что знакомство самого депутата с данным законом случилось сравнительно недавно и буквально в одночасье. Об этом он (о себе - в третьем лице) писал в своем обращении в “Яблоко”: “03 июля в понедельник утром Ю.Болдырев получил закон в Совете Федерации, изучил его и ознакомил своих экспертов. В результате стала очевидной неприемлемость ряда положений закона и недопустимость его одобрения Советом Федерации в представленном виде. 03 июля в 16 часов Комитет Совета Федерации по бюджету, рассмотрев указанный закон на своем заседании, сформулировал ряд существенных замечаний к закону, в том числе, ряд конкретных замечаний был высказан и Ю.Болдыревым.” Итого: полдня - на сложнейший, новаторский для России закон...

.

Когда сравниваешь версии закона от 14 июня и от 30 декабря, то становится очевидно, что целый год фактически потерян из-за политиканстваи некомпетентности. Это - как раз тот случай, когда незнание закона “О СРП” не освобождает г-на Болдырева от ответственности за его полугодовой вынужденный прогул. Еще, как минимум, полгода потребуется для излечения от травм, полученных законом в согласительной комиссии.