Новогодний карнавал. Снип, снап, снурре...

Новогодний карнавал. Снип, снап, снурре...

Друзья, Новый год уже стучится в наши окна и двери, подмигивает нам разноцвнтными гирляндами праздничных ёлок. Мне кажется, мы хорошо повеселились на нашем новогоднем карнавале и показали, что мы не хуже бразильцев, каталонцев и венецианцев. Это был нелёгкий, но, в общем-то, хороший год. Давайцте проводим его с надеждой и оптимизмом моей старой - старой сказкой. Наверное, лучшей, из написанных мной. А потом, мы прогуляемся вместе по предпраздничной Москве и Санкт - Петербург и я покажу вам всем тут красоту, которой в последюю неделю уходящего года наслаждался сам. По моему, не самое худшее завершение нашего Карнавала!

 

Старый сказочник пожалел детей, рассказывая историю Кая и Герды.

Любящее сердце девочки так и не смогло растопить кусочек льда в сердце Кая, и он остался у Снежной Королевы. А Герда вернулась в маленький провинциальный городок, в котором жила её бабушка, и где они были когда-то счастливы. Сказка закончилась, началась жизнь…

Будучи приёмным сыном Снежной королевы, Кай получил прекрасное образование, он учился в разных странах и всегда был в числе первых. Ничто и никогда не отвлекало его, ни одно сумасбродство или чувство не могло войти в его холодное, заледеневшее изнутри сердце. При поддержке своей приёмной матери он очень быстро стал успешным бизнесменом, а впоследствии, не менее успешным чиновником, одним из первых лиц в стране. Для него не было ни одной не разрешимой задачи, холодный аналитический ум мгновенно препарировал любую проблему на составляющие и мгновенно принимал по ним решения. Он всё дальше отделялся от людей. Очень многие пытались добиться его расположения, первые красавицы были готовы отдаться ему по первому зову. Кай скучал. Он добился в жизни всего и, даже, если бы остаток своей жизни он вообще ничего бы не делал, то мог бы позволить себе вести привычный образ жизни. Когда становилось невмоготу, он доставал льдинки, давным-давно подаренные ему Королевой и почему-то так и не растаявшие, и составлял из них слово «вечность» на всех языках, которые знал. И всё бы хорошо, человек ко всему привыкает, но почему-то перед наступлением нового года, его каждый раз мучили какие-то воспоминания, какая-то неразрешимая задача. Мозг гения тщетно бился над её разгадкой, белый пушистый снег, разукрашенные ели, которые он замечал, изредка выбираясь из своих апартаментов сквозь окна мчащегося, не обращающего внимания на знаки и светофоры лимузина, что-то ему напоминали, но что, он так и не мог вспомнить. Кай мучился и страдал, ему не с кем было поделиться своей проблемой, Снежная Королева постарела и почти не покидала своих новых чертогов на Северном полюсе. А кроме льстецов и приживальцев вокруг никого не было. Вот и приходилось пить в одиночку, до умопромачения, до забытья… И с каждым годом продолжительность запоев становилась всё больше и больше. Но кончались новогодние праздники, жизнь входила в привычное русло. Кай выходил из запоя и возвращался к привычной жизни, также надменно взирая на мир и составляя слово «вечность»…

Герда так и не смогла окончить школу. Очень долго болела бабушка, и ей пришлось пойти работать. Она мыла полы и стирала бельё, нянчила чужих детей и продавала селёдку. Много профессий и занятий пришлось ей поменять, много несправедливости и подлости увидеть от людей. Но её сердце не ожесточилось, оно по-прежнему было полно любви и нежности. Очень часто она вспоминала о Кае… Пришло время, и Герда вышла замуж. Муж, может, и был хорошим человеком и любил её по-своему, но очень скоро, стал вести себя так же, как и почти все мужчины в городе, перебивавшиеся случайным заработком. Он начал пить и бить жену, обвиняя её в своей неудавшейся жизни. После рождения сына, которого она назвала Каем, жизнь стала невыносимой. Ребёнок совсем не был похож на своего отца, а был вылитой копией её названного брата, того, что остался у Снежной королевы. Как такое могло получиться? Трудно сказать, старый сказочник, пока ещё был жив,  говорил, что если любить и думать о ком-либо, то можно родить и ребёнка, похожего на него. Может быть, он был прав, ведь другого объяснения просто не было. Муж Герды обвинял её во всех грехах, распускал руки,  называл потаскухой и выгонял с сыном из дома. В конце концов, когда он попытался ударить малыша, она ушла из дома и вернулась к своей старенькой бабушке. Муж пытался её вернуть, устраивал дебоши под окнами, пока, однажды зимой, не замёрз по пьянке. Скоро умерла и бабушка и, как и много лет назад, Герда с Каем остались вдвоём. Женщине приходилось много работать, маленький сын всегда был с ней и, как мог, помогал ей, и Герда была даже благодарна своему непутёвому покойному мужу за то, что благодаря ему у неё появилось такое сокровище.

Старый год не хотел уходить. Он мучился агониями антициклонов, обрушивая на людей жесточайшие морозы и заставляя сидеть по домам. Потом внезапно взрывался циклонами и прятал за тучами солнце, засыпая снегом до крыш. В столице шептали, что Снежная Королева уже не та, что это её злоба к неумолимому времени превращает каждый день в маленький конец света… У Кая был очередной приступ депрессии. Второй день он тупо пил и пытался сложить слово «вечность» на китайском языке. Внезапно, после очередного глотка, ему стало нечем дышать, лицо налилось кровью, и он стал задыхаться. «Вот и всё», - равнодушно мелькнула в голове мысль, но её развитие прервал мучительный кашель, разорвавший тело почти пополам. Горло Кая пронзила мучительная боль, и рот наполнился солоноватым вкусом крови. С очередным кашлем изо рта, разрезав губы, вылетел окровавленный осколок, который, упав на стол, стал медленно таять… Кай так же медленно приходил в себя и трезвел. То, что он все эти долгие годы пытался вспомнить, стало обретать черты. До наступления Нового Года оставалось несколько часов…

Герда и Кай нарядили маленькую ёлочку, которую им подарили добрые люди и, обнявшись, сидели на стареньком диванчике, поглядывая на часы, ведь телевизор себе позволить они не могли. На маленьком столике был накрыт праздничный стол, всё то, что Герде удалось достать и на что хватило денег. За диваном лежал подарок для Кая, две игрушечные вороны, похожие на тех, королевских, из старой-старой истории, больше похожей на сказку, в которую так любил играть малыш, и которая всегда оканчивалась так, как нам всем поведал старый сказочник…

Впервые за много лет Кай сам сел за руль своего роскошного лимузина. Он вспомнил, как несколько лет назад, оказавшись по каким-то делам в маленьком захудалом городишке, увидел женщину, которая очень кого-то ему напомнила. Она вошла в дом, который тоже показался знакомым. Сейчас он знал, кто это… Мобильник звонил, не переставая. Кай остановился, опустил окно и выбросил на обочину свою звенящую «Верту». Пока снег засыпал её, он курил одну за другой, обжигая пальцы, прикуривая новую сигарету от старой. Он вспоминал, пытаясь за несколько минут догнать всё, что пропустил за целую жизнь, обменяв её на вечность. Потом, взглянув на часы, рванул вперёд.

И вы знаете, он успел. Как раз тогда, когда большая стрелка стареньких ходиков вздрогнула, чтобы прижаться к часовой, застывшей на цифре двенадцать, он вбежал по старой лестнице наверх и толкнул дверь.

- Папа?

- Да, здравствуй, сынок.

- Ты?

- Я!

Когда куранты начали свой бой, Кай и Герда стояли, обнявшись, и к ним прижимался маленький сын, у которого наконец-то появился его настоящий папа. Наступал Новый Год, в кармане старшего Кая медленно таяли волшебные льдинки, и им троим уже не нужна была Вечность, ведь у них была Любовь. А в это время медленно, на цыпочках, стараясь не вспугнуть волшебство, к ним поднималось Счастье, чтобы поселиться навсегда. Но старенькие ступеньки не могли сдержать своих чувств и радостно поскрипывали: «Снип, снап, снуре. Пуре, базелюре…»... 

 

Вот такая вот сказка, а теперь, пора прогуляться. И начнём с Москвы

А теперь в Питер!

Ну, как - то так, с Новым Годом!