Между хорошо и полезно

В чем причина этой страшной метаморфозы, поразившей меня в Вильнюсе? Почему лица лучших людей, лучших без кавычек, они в самом деле лучшие, лица, которые должны были бы привлекать, оказались отталкивающими? Должны быть наполнены жизнью, а оказались безжизненными? Почему? Что случилось?

Бытие определяет?.. Ну, да – в какой-то степени. Но что такого уж плохого в их бытии, чего не было у советских интеллигентов, бытием балованных гораздо меньше? Что заставило свет исчезнуть с этих лиц? С наших лиц? Почему он исчез?

Забавное слово использовала моя фейсбуковская френдеса, познакомившись со страницей одного из вильнюсских свободоросов. Хитрован. Очень точно. Возможно, вполне приличный человек, я о нем просто ничего не знаю. Но по повадке, по внешнему виду именно хитрован. И это самое хитрованство было разлито на лицах, практически, всех участников форума. Почему? Ведь, казалось бы, для зацикленных на личной карьере эгоистов есть множество более торенных дорог к личностному успеху, чем игры в оппозицию? В чем тут дело?

Но не буду больше "грузить" вас вопросами. "Нагружу" ответом. Всё дело в том, что люди запутались между "хорошо" и "полезно". Неважно даже для кого полезно – для себя любимого, для общества или для государства. Просто эти два понятия у них слились в одно: хорошо то, что я считаю полезным, и то, что я считаю полезным,  – что хорошо.

Вообще-то, оно так и было бы. Если без "я считаю". Потому что считаем мы полезным сплошь и рядом весьма вредные вещи. А так получается, что мы стремимся не к хорошему, а к тому, что нам кажется выгодным. Не обязательно, к слову, лично для себя.

Вот пример издалека. Крымнаш. Почему это воровство не вызывает естественного чувства нравственного отторжения? А потому что оттяпать Крым кажется людям делом весьма полезным. Не лично для себя, конечно, а для страны. Так им внушили, и так они легко согласились. Воровство, к слову, вообще очень полезное дело для вора (пока не поймали). И поэтому дело хорошее. О том же, что будет, когда поймают, воры предпочитают не думать .   

И так же со всем остальным: хорошо и полезно – синонимы. Хорошо то, что я считаю полезным. Эта ниточка тянется далеко: вот Ходорковский считает полезными чеченские войны, например. И куча народа сегодня, СЕГОДНЯ, вслушайтесь только – СЕГОДНЯ, считает, что Путин был полезен для РФ в начале двухтысячных. К слову, среди них и "лидеры оппозиции" – Касьянов, Илларионов... А снявший "Убить дракона" Захаров, например, считает, или во всяком случае говорит, что время полезного Путина не кончилось и сегодня.

Что получается в результате? Что мы оказываемся бессовестными. В самом буквальном смысле. Совесть всегда четко и однозначно говорит нам, что есть хорошо. Мы же на это ей отвечаем: "Молчи, старая, ты ничего не понимаешь, я лучше знаю, что полезно".

И делаем по-своему. То, что противно совести. Ну, или хотим то, что ей, нашей коллективной, одной на всех, гражданской совести  противно. Мы ориентированы не на хорошо, а на то, что мы считаем хорошим. И уже только поэтому в "совесть нации" не годимся.

Какие из этого нашего предательства самих себя практические следствия? Самые неприятные. Люди это наше предательство, естественно, видят, чувствуют... И поэтому за нами идти не могут (ну разве что самые юные и наивные). Это то шило, которое в мешке не утаишь: хитрованство лезет наружу, бессовестность, двойное дно, двуличность, хитрость – всё это вещи заметные. Кто-то видит их более ясно, кто-то больше чувствует, но за такими вождями не идут. Но еще более неприятная вещь даже не отношении к нам других людей, а наша собственная человеческая деградация. Та самая потеря света в лицах, который у нас как общности был.

У кого-то остается и сейчас. Но всё меньше. Этим светом светилось лицо Сахарова. Те, кто видел – помнят. И Солженицына – когда-то. Он, этот свет не покинул и Сергея Адамовича Ковалева, во всяком случае, когда я видел его лицо в последний раз. Но это уже как бы последние всполохи. А ведь были времена, когда подобный, пусть и менее яркий свет заливал миллионы лиц. И не обязательно подвижников и гениев. Ушел. Оставил нас этот свет. Почему? Потому что мы заблокировали канал совести. Заблокировали своим прагматизмом, своим наивным пониманием хорошо, пониманием, что добро – это когда много добра.

У протеста и у оппозиции, в которую должен отливаться протест, есть один-единственный шанс. Для этого он должен стать протестом совести, протестом чистой правды против лжи. Чтобы люди видели нас и понимали – здесь другое. Здесь не "скрепы" и не псевдодуховность, прикрывающая воровство и растление. Здесь духовность настоящая, здесь свет. Здесь не врут и не хитрят. Здесь правда. Здесь свет. Вот такой шанс.

Какова вероятность, что мы можем этим шансом воспользоваться? Никакая. Практически нулевая. Чтобы она стала больше, нам нужно чистить собственные души. Но для этого нужно увидеть, осознать проблему. Насколько это для нас возможно? Практически невозможно.

Зачем же я всё это пишу? Зачем порочу глухого? С не слишком честолюбивыми намерениями. С надеждой найти в толпе глухих немногих слабослышащих. Слабо, но всё-таки слышащих. Может быть, для них мои слова будут полезны.

Наша первейшая задача сегодня отнюдь не Путин. И не "вата". Наша первейшая задача – мы сами. Ремонт страны нам нужно начинать с самих себя. И прежде всего – отказаться от "умничанья" в пользу совести, от "полезно" – в пользу "хорошо". Это важно и для каждого лично. Это важно и для нас всех вместе. Если мы будем звать к хорошему, за нами пойдут. Если – к тому, что мы назначили хорошим, не пойдут.  

Вот такие дела.