Докатились

События, в результате которых Россия лишилась 10 медалей домашней Олимпиады и была наказана перед Пхенчханом, начали разворачиваться еще в декабре 2014 года. Тогда все внимание боссов российского спорта было приковано к проблемам с пополнением зарплатной карты Фабио Капелло, в то время главного тренера национальной сборной по футболу. Вскоре ситуацию осложнил обвал рубля. Дополнительным раздражителем был не самый удачный старт в квалификации Евро-2016. В общем, тогдашний министр спорта Виталий Мутко не сразу заметил документальный фильм, заставивший мир заговорить о государственной поддержке применения допинга в России. «На каком-то частном случае хотят показать какую-то систему и заинтересованность государства, принизить российский спорт», — посетовал чиновник. Власти не предприняли ответных действий, если не считать красивых писем с обещаниями.

Гораздо быстрее на расследование, посвященное систематическому применению допинга российскими легкоатлетами, отреагировали все компетентные международные организации — Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF), Всемирное антидопинговое агентство (WADA) и Международный олимпийский комитет (МОК). Дело приобрело серьезный оборот. С российской стороны разбирательством занялись национальное антидопинговое агентство РУСАДА и Всероссийская федерация легкой атлетики (ВФЛА). Только в феврале 2015-го — вероятно, из-за длинных новогодних праздников — федерация подала иски к автору фильма Хайо Зеппельту, редакции показавшего ленту телеканала ARD и героям документальной ленты Виталию и Юлии Степановым. Тяжба вначале велась в судах Самары и Челябинска (Почему не в Германии, где за клевету можно сесть в тюрьму? Этот вопрос так и остался без ответа) и растянулась на десять месяцев: ответчики просто не спешили с явкой. В итоге в декабре Басманный суд признал изложенные в фильме сведения не соответствующими действительности, но в публикации опровержения отказал.

Его считают чуть ли не личным врагом России, но у него есть работы, посвященные другим темам: например, допинговым махинациям в ГДР и Китае, а также деятельности президента МОК Томаса Баха.

Естественно, на Западе на этот, по сути, бесполезный процесс даже не обратили внимания, да и к тому времени битва была проиграна с разгромом: ВФЛА уже месяц как находилась вне закона после выхода в ноябре 2015-го 323-страничного отчета независимой комиссии WADA под руководством Ричарда Паунда, которая изучила материалы ARD и провела собственное расследование. Нанятые WADA юристы сполна отработали солидный бюджет: доклад втянул в скандал РУСАДА вместе с тогдашним директором ФГУП «Антидопинговый центр» (та самая московская антидопинговая лаборатория) Григорием Родченковым.

Россия вмиг лишилась места в элите легкой атлетики и собственных антидопинговых структур. В течение нескольких месяцев все руководители РУСАДА и глава московской лаборатории ушли в отставку. В начале 2016-го двое бывших управленцев Российского антидопингового агентства скоропостижно скончались, а Родченков уехал в США, где стал информатором WADA и разоблачителем допинговых махинаций на родине. Первые же выступления химика дали старт мощной информационной кампании, которой с легкостью поверила публика: к сожалению, это бич и западного, и отечественного общества.

Выяснились интересные детали биографии ученого, который и сам со временем перестал их скрывать. Так, в 2011 году в отношении Родченкова и его сестры Марины возбудили уголовное дело. Директора московской лаборатории подозревали в организации преступной группы, которая торговала допингом и гарантировала клиентам — то есть спортсменам — «чистоту» их проб. Марина Родченкова отделалась небольшим сроком, быстро замененным на условный, а Григорий Родченков избежал уголовного преследования, притворившись невменяемым. Согласно источникам, Родченков после попытки самоубийства попал в стационар, где у него выявили шизотипическое расстройство личности (впоследствии выяснилось, что Родченков обманул судмедэкспертов). Обвинения против ученого были сняты, и он руководил «Антидопинговым центром» вплоть до отставки в 2015-м. Если действительно все было именно так, и правоохранительные органы знали об этом, возникает законный вопрос к Минспорта — тогдашнему куратору лаборатории: почему Родченков, обманщик и преступник, сохранил должность? Более того, впоследствии ученый неоднократно представлялся к различным наградам и отмечался почетными грамотами.

Родченков руководил Московской антидопинговой лабораторией с 2005 года. Лаборатория оснащалась самым современным оборудованием, сотрудники получали высокие зарплаты — и все за счет российского бюджета.

Даже после публикации первого доклада WADA по России, в котором Родченкова обвинили в умышленном уничтожении сотен допинг-проб, Виталий Мутко публично поддерживал химика, призывая утилизировать пробы «всем миром». Спустя всего полгода Следственный комитет расценил те же самые действия Родченкова как злоупотребление полномочиями и возбудил против него уголовное дело.

Позиция главного спортивного чиновника страны со времени выхода первого фильма о допинге в России отличалась противоречивостью. С одной стороны, все расследования Зеппельта Мутко до сих пор считает попытками опорочить российский спорт. С другой, он соглашается с решениями международных организаций, основанными в том числе на сведениях из фильмов немецкого журналиста. Например, министр сперва назвал надуманными обвинения из отчета комиссии WADA в том, что в России процветает культура допинга, однако уже через два месяца сообщил, что власти учли выводы этой комиссии и приступили к работе над ошибками по инструкциям все той же WADA.

Особняком стоит интервью, которое Мутко дал Зеппельту в апреле 2016-го. В ходе часовой беседы министр убеждал немца, что Валентин Балахничев был уволен с поста президента ВФЛА в 2014 году, еще до выхода первого фильма о допинге. Возможно, за закрытыми дверями и вправду были достигнуты некие договоренности, но в действительности Балахничев возглавлял ВФЛА до середины февраля 2015-го и был не уволен, а добровольно ушел в отставку.

Сколь бы слабыми ни были доказательства, представленные WADA и ARD в расследовании допинговых махинаций в российской легкой атлетике, Москва, опровергнув их на словах, не добивалась опровержения в зарубежных судах, хотя имела на то и время, и возможности. Промедление и уверенность чиновников в том, что все как-нибудь само обойдется, были большой ошибкой: обвинения, построенные на откровенно хлипких аргументах и даже домыслах, окончательно закрепились как легитимные и дали Западу формальный повод пойти дальше в своем «крестовом походе». Нужен был лишь импульс. Его обеспечил Родченков, в мае 2016-го разразившийся в интервью The New York Times заявлениями о мошенничестве с допингом на Олимпиаде в Сочи, после чего WADA создало вторую независимую комиссию по России, которую возглавил канадский спортивный юрист Ричард Макларен, входивший и в комиссию Паунда

Под ударом оказались практически все достижения россиян на сочинских Играх. Это ожидаемо возмутило олимпийцев: бобслеист Алексей Воевода, завоевавший две золотые медали, открыто призывал Минспорта бороться за правду в суде.

Ведомство не прислушалось к чемпионам — вместо этого в Москве списывали происходящее на политическое давление и пытались объяснить WADA, что так нельзя строить обвинения. Вышедшую летом 2016-го первую часть доклада Макларена, раскритикованную за отсутствие конкретики и голословность, российские власти тоже юридически не оспорили, чем придали ей легитимности в глазах международного сообщества.

Позиции обвинения продолжали крепнуть, а имидж российского спорта все еще пытался нащупать дно: за считаные дни до старта Олимпиады-2016 в Рио-де-Жанейро от Игр были отстранены все тяжелоатлеты, из легкоатлетов в Бразилию поехала только прыгунья в длину Дарья Клишина, Мутко и всех его подчиненных объявили в Рио персонами нон грата. Позже в полном составе дисквалифицировали паралимпийцев, о которых теперь вообще почти не вспоминают. В связи с паралимпийцами прозвучали громкие заявления в Госдуме и правительстве, однако побороться за их права в суде, а не в прессе, попытался только известный боксерский меценат Андрей Рябинский, нанявший за свой счет целую команду адвокатов. Дело в итоге не выгорело (Паралимпийский комитет России до сих пор не восстановлен в правах), но Рябинский хотя бы что-то предпринял!

После Рио казалось, что дно все-таки найдено, и надо от него просто оттолкнуться. Сделать это в ситуации, когда министра спорта даже не пожелали видеть на Олимпиаде, было весьма затруднительно. И к октябрю 2016-го в Кремле созрел план перестановок: Виталия Мутко повысили до вице-премьера, а руководителем Минспорта назначили чемпиона Сиднея-2000 Павла Колобкова, который к тому времени уже шесть лет ходил в заместителях и курировал как раз сферу летних олимпийских видов спорта.

Первым делом Колобков расстался с несколькими сотрудниками, чьи имена — какое совпадение! — фигурировали в допинговом скандале. Это еще один замминистра Юрий Нагорных (причем распоряжение об освобождении его от должности легло на стол премьера Дмитрия Медведева на следующий день после назначения Колобкова) и Наталья Желанова, которую Мутко в апреле 2015-го сделал советником по антидопинговым вопросам.

В бытность спортсменом Колобков был фехтовальщиком на шпагах. Помимо золота Сиднея-2000, на его счету целая россыпь олимпийских медалей, завоеванных за СССР, Объединенную команду и Россию. Он шестикратный чемпион мира и двукратный чемпион Европы.

Новоиспеченный министр с энтузиазмом взялся восстанавливать репутацию российского спорта. Колобков ездил на международные конференции и симпозиумы, спорил по поводу заголовков в NYT, активно контактировал с руководителями международных федераций. Но этого было недостаточно, чтобы повлиять на МОК, который уже не мог игнорировать все расследования о допинговых махинациях в Сочи. В январе 2017-го комитет создал сразу две комиссии по российскому делу. Одна из них занялась проверкой данных из доклада Макларена (именно по итогам ее работы российских спортсменов лишили сочинских медалей), вторая — изучением вмешательства государства в антидопинговую систему.

Время для противодействия было упущено, да и риторика российских властей не претерпела коренных изменений. В Москве продолжили бессмысленные словесные баталии с Маклареном и WADA, хотя тем, в сущности, было все равно — их наработки уже были переданы в МОК. Продолжала деятельность и Национальная общественная антидопинговая комиссия, которую по просьбе президента Владимира Путина возглавил почетный член МОК Виталий Смирнов, располагающий обширными контактами и связями в олимпийском мире, но эта структура занялась по большей части искоренением фундаментальных проблем, а не решением текущих. Работы у комиссии было много — например, по формированию культуры нетерпимости к допингу: по-прежнему хватает примеров, когда спортсмены, попавшиеся на применении запрещенных препаратов, впоследствии получают в России высокооплачиваемые должности в госструктурах, в том числе связанные с воспитанием начинающих атлетов.

Несмотря на то что комиссия была создана летом 2016-го, президент обратил внимание на допинговый скандал несколько лет назад. Так, еще в 2015-м Владимир Путин потребовал от правительства и спортивных федераций разобраться в ситуации и провести расследование всех обвинений. Помимо этого глава государства говорил, что необходимо бороться за права спортсменов не только в специализированных инстанциях, но и в общегражданских судах.

Чемпионов Сочи превратили в мошенников и изгоев

Однако чемпионов и призеров Сочи-2014 не смогли защитить или же и вовсе не пытались. И если для тех, кто завершил карьеру и оказался в Госдуме, как тот же бобслеист Воевода, это дело чести и достоинства, то карьера действующих спортсменов поставлена под угрозу. Порой все выглядит совершенно абсурдно: обвинения против лыжника Александра Легкова, лишенного золота за победу в масс-старте, основаны на очень спорном, практически «пустом» докладе Макларена и свидетельствах Родченкова — клиента психиатрической больницы. Во враждебных обстоятельствах, сложившихся из-за трехлетнего бездействия российских спортивных властей, Легков и его собратья по несчастью попросту не сумели доказать, что они не верблюды.

Финал получился опустошающим: 5 декабря исполком МОК на закрытом заседании в Лозанне отстранил Россию от Игр-2018, но оставил право выступить спортсменам, которые докажут, что они не причастны к допингу. Комитет применил и персональные санкции: пожизненно отстранены Мутко и Нагорных, временно дисквалифицированы Олимпийский комитет России и его глава Александр Жуков, а Дмитрий Чернышенко, возглавлявший оргкомитет «Сочи-2014», лишился места в координационной комиссии Олимпиады-2022 в Пекине. Также МОК планирует взыскать с ОКР 15 миллионов долларов.

К счастью, нашлись в России и те, кто не побоялся бороться с Маклареном и WADA в суде: велогонщики Кирилл Свешников, Дмитрий Страхов и Дмитрий Соколов в частном порядке подали иски к канадскому профессору и Всемирному антидопинговому агентству. Спортсмены в последний момент лишились Олимпиады в Рио только из-за того, что Макларен вписал их в доклад. Больше года велогонщики занимались тем, чем должно было заниматься государство: собирали документы, делали экспертизы и дополнительные анализы, готовили доказательную базу — и в итоге обратились в суд не в Самаре и не в Челябинске, а в канадской провинции Онтарио, где практикует Макларен. Процесс обещает растянуться на несколько лет, но если велогонщикам удастся выиграть — это станет большой победой для них самих и хорошим уроком для российских спортивных чиновников.

Другой пример противодействия международному давлению еще в 2013 году продемонстрировало борцовское сообщество. Тогда в течение полугода борьба была исключена из олимпийской программы и вновь включена туда во многом благодаря усилиям российских функционеров, быстро организовавших сильную кампанию с привлечением первых лиц государства. Те события подробно описывает в книге «Борьба за борьбу» первый вице-президент ФСБР Георгий Брюсов. В эпилоге он рассказывает, как Объединенный мир борьбы — международная федерация по этому виду спорта — накануне Олимпиады-2016 не поддался обвинениям Макларена и поступил в интересах спортсменов. Президент организации Ненад Лалович, тогда уже член МОК, первым высказался в защиту честных атлетов и их права выступать на Играх. Такое решение принял и МОК, что позволило российским борцам поехать в Рио и внести самый весомый вклад в медальную копилку сборной.