Последний удар "Тайфуна" ч.2

2 декабря 1941 года войска ГА "Центр" начали свою последнюю наступательную операцию, с целью окружить и захватить город Тулу. В результате проведенной наступательной операции силам 2 танковой армии удалось отрезать Тулу от Москвы, перерезав ж\д артерию, что создало сложную ситуацию в полосе 50 армии Западного фронта. (см. ст. Последний удар "Тайфуна").

Гудериан требовал развивать наступление силами 43-го армейского корпуса, сам он пишет так об этом:

" Однако решающее значение для всей обстановки под Тулой имели следующие вопросы: во-первых, обладает ли еще 43-й армейский корпус достаточной наступательной мощью для того, чтобы замкнуть кольцо окружения вокруг Тулы и соединиться севернее города с 4-й танковой дивизией, и, во-вторых, в  состоянии ли 4-я армия оказать на противника такое давление, которое помешало бы ему подтянуть свои силы к Туле.

3 декабря я отправился в Грязново, в 43-й армейский корпус для того, чтобы лично ознакомиться с боеспособностью его соединений."

Командующий 43 ак Готхард Хейнрици, от его действий зависела судьба всего наступления

Гудериан лично прибыл в расположение 43 ак, чтобы убедится, что все готово

Между тем по другую сторону не сидели сложа руки. Командование Западного фронта РККА и 50-й армии подготовило контрнаступление под Тулой.

Контратаки РККА

Начиная с 4 декабря командующий 50-й армией И. Болдин по планам командования Запфронта организует нанесение контратак по группировке противника севернее и северо-восточнее Тулы, как наиболее опасной для войск армии. Для этой цели за счет маневра частей с неатакованных участков на это направление перебрасываются дополнительные силы.

Для контрудара советское командование сосредоточило 4 дивизии -- 217, 238,258, 413 стрелковые и 112-й танковую. Вот кто ими командовал.

Командир 238-й сд полковник Геннадий Петрович Коротков (фото 50-х)

Командир 258-й сд полковник Михаил Александрович Сиязов 

Командир  413-й сд генерал-майор Алексе́й Дми́триевич Терешко́в

Им предстояло сражатся против 3-х дивизий вермахта -- 3 и 4 танковой и 31-й пехотной

Командир 31-й пд 43 ак 4-й полевой армии генерал-майор Герхард Бертольд

Его дивизия шла на соединение с 3 и 4 тд дивизиями Гудериана, намереваясь замкнуть кольцо окружения

Командир 3 тд генерал танковых войск Герман Брайт

Командующий 4 тд  генерал-майор Виллибальд фон Лангерман-Эрленкамп

Утром 4 декабря подразделения РККА вновь атаковали противника в Крюково и вскоре овладели этим населенным пунктом.

Гудериан пишет об этом так:

"4 декабря разведка обнаружила крупные силы противника к северу и югу от клина наших войск, вышедших на шоссе Тула-Серпухов, 3-я танковая дивизия вела тяжелые бои в лесу, восточное Тулы. Наши успехи в течение этого дня были незначительными."

Немцы сразу же ощутили на себе растущее сопротивление советских сил. их атаки. Германн Хосс, обер-лейтенант и начальник связи 5-й танковой бригады 4 танковой дивизии  пишет:

"4 декабря. Ясное зимнее утро стало для нас жутким сюрпризом. Температура опустилась до минус 28 градусов по Цельсию. Холод сильно затруднял наши перемещения и вынуждал водителей грузовиков часто останавливаться.

У многих не заводились двигатели. Из-за недостатка топлива прогревание двигателей приходилось прекращать. Из-за попадания воды в бензин бензопроводы и карбюраторы замерзали.

С моей машиной та же история. Нам приходится отложить прогрев оборудования до завтрашнего дня, когда прибудет обещанное топливо.

Наземная линия связи была проложена к нам от штаба дивизии, и поэтому радиосвязь можно было отключить. По причине сильного холода батареи отказывали, а небольшой генератор был очень чувствителен к минусовым температурам.

Приемник и передатчик были вынуты из машины и помещены в теплый сарай. С этого момента радиосвязь с передовыми подразделениями велась превосходно, без сучка без задоринки. Совсем другое дело. Разве можно вести радиообмен на открытом воздухе при минус 28 градусах?

Больше всего повезло дозору под руководством оберфельдфебеля Абеле. Он с тремя танками обследовал дорогу, ведущую на юг, где наткнулся на два вражеских танка и подбил один из них. Второй, отступая, подорвался на мине, установленной нашим авангардом.

В Севрюково Абеле уничтожил два вражеских зенитных орудия и по возвращении наткнулся на пять атакующих советских танков, заблокировавших ему путь. К счастью, это оказались танки Т-26. Они угодили в опасное для них место на небольшой насыпи между двумя водоемами. В конечном итоге четыре из них без особых усилий были подбиты нашими боевыми товарищами. Пятый сам слетел в пруд. "

Деревня Севрюково, где сослуживцы Германа Хосса из 4 тд столкнулись с частями РККА

Надгробные плиты с именами 42 погибших солдат и офицеров РККА в боях за деревню Севрюково

Далее Герман Хосс продолжает  про вечер 4-го декабря:

"Вечером, возвращаясь из дозора, Абеле обнаружил в Слободке целую танковую бригаду Красной армии, насчитывавшую 72 машины – главным образом Т-34 и КВ-52 (КВ-2). По всей видимости, Абеле мысленно уподобил себя всаднику на льду озера Констанц. Разумеется, это известие изрядно встревожило нас.

На целых 3 километра – расстояние птичьего перелета – растянулась русская танковая бригада. И именно на нее чуть не наткнулись два наших танка, неспособные передвигаться по причине лютого холода!

Мы надеялись, что русские не заметят нас. Но хотя бы у находившегося вместе с нами военного корреспондента Лутца Коха появился материал для сенсационной статьи.

Малая часть наших сил, которую мы оставили, – несколько танков и зенитное орудие – располагалась на пути в Слободку. Прочее мы оставили на холоде. Почему бы холоду не стать для разнообразия нашим временным союзником? Если 72 вражеских танка двинутся сюда, то они тут же нас уничтожат.

Ближе к вечеру нам сообщили о передвижении вражеских частей в северном направлении. Эти сведения поступали главным образом от батальона Нирле.

От пехотинцев мы услышали о том, что им пришлось из-за холода прятать винтовочные затворы в карманы штанов и вставлять их обратно, лишь когда противник приближался на расстояние 50 метров. В противном случае выстрелить из винтовки было невозможно.

Лишь позднее, когда нам в руки попали русские инструкции по ведению войны в зимних условиях, мы узнали о том, как можно спасать оружие и двигатели машин от свирепого холода при помощи особой смазки. Кстати, нам также стало известно о том, что в танковых и артиллерийских орудиях приходили в негодность механизмы переменного отката.

Всю ночь поступали сообщения крайне мрачного характера. Кроме того, положение усугубилось новым падением температуры. В поддержку 12-му стрелковому полку мы отправили три танка из и без того малого количества бронемашин, которыми располагали."

Сесло Слободка в Тульской области, ныне более известно как ФГУ Центральный военный санаторий "Слободка" МО РФ находится в 25 км. от г. Тула и в 165 км на юг от г. Москва. Санаторий занимает обширную территорию старинной барской усадьбы площадью 56.2 га. Усадьба  принадлежала участнику войны 1812 года штабс-капитану Василию Ивановичу Хомякову.

Родовой вензель Хомяковых и сегодня украшает ажурные кованные перила балкона прекрасно сохранившегося барского дома. Холмистая местность, большой живописный парк, каскадная система прудов на территории парка, окрестные леса и поля создают исключительно благоприятные условия для лечения и отдыха.

Здесь в районе Слободки офицер 4 тд Абель обнаружил мощную группу советских танков насчитывавшую 72 танка Т-34 и КВ-2

Советское командование тоже собрало свой танковый кулак и ударило по немцам

Контратаки РККА не сломили уверенности Гудериана в необходмости наступления. Гудериан касательно 4 декабря пишет:

"4 декабря рано утром я посетил командный пункт 31-й пехотной дивизии, а затем посетил 17-й пехотный полк и его 3-й егерский батальон — мой старый госларский егерский батальон, в котором я начал свою военную службу и в 1920-1922 гг. командовал 11-й ротой.

Обстоятельная беседа, проведенная мной с командирами рот, имела целью выяснить, обладают ли войска достаточной наступательной силой для выполнения предстоящей задачи. Офицеры откровенно изложили мне все свои заботы, однако на вопрос о наступательной способности все же ответили утвердительно, сказав: «Еще один раз мы как-нибудь выбьем противника из его позиций».

Вопрос о том, обладают ли и остальные подразделения 43-го армейского корпуса такой же боеспособностью, как мои старые госларские егери, остался пока нерешенным. Впечатление, полученное от этой поездки, заставило меня еще раз решиться на продолжение наступления."

5 декабря вермахт силой до пехотного полка при поддержке шести танков еще раз контратаковал подразделения 740-го полка 217-й сд в Крюково, но на этот раз безуспешно. Гитлеровцы были встречены артиллерийским и пулеметным огнем и, понеся значительные потери, отошли. Преследуя отходившего противника, наши танки завязали бой за населенный пункт Барыбинку.

Наличие значительных промежутков в боевых порядках немецких войск позволяло нашим боевым группам проникать в расположение противника, неожиданно атаковывать немецкие гарнизоны в населениях пунктах, уничтожать их или вынуждать фашистов мерзнуть в открытом поле.

«Задача отрядов, — говорилось в одном из боевых распоряжений по армии, — всю ночь не давать противнику находиться в теплых помещениях (деревнях, землянках, блиндажах), заставлять лежать в боевых порядках и замерзать. Отрядам глубоко проникать в тыл противника и широко практиковать нападения на глубину обороны противника, уничтожая его живую силу».

Так, группа мотострелкового батальона 32-й танковой бригады под руководством политрука Барьяна в ночь на 28 ноября осуществила налет на противника в населенном пункте Заготскот (5 км восточнее Тулы).

В результате неожиданного удара эта группа сожгла бутылками с горючей жидкостью 5 танков, 10 бочек горючего. Сгорел и населенный пункт. Группа под командованием лейтенанта Смирнова в д. Панове уничтожила две пулеметные точки и трех автоматчиков.

Рота автоматчиков 473-го стрелкового полка (она была сформирована в конце ноября) под руководством командира роты лейтенанта Барабашева произвела налет на противника в д. Петелино. В коротком бою она разгромила штаб немецкого батальона и уничтожила до 50 немцев.

Так Герман Хосс описывает удары по 4 тд вермахта:

"5 декабря. Термометр показал минус 35 градусов. Каждый раз, когда открывалась наружная дверь, утепленная по периметру всевозможным тряпьем, внутрь попадал холодный воздух, который превращался затем в конденсат. Русских хозяев дома мы видели, лишь когда они растапливали печь.

Вражеские танки, находившие от нас на расстоянии всего 3 километров, несмотря ни на что, действовали нам на нервы. Артиллерийские орудия (и дымовая завеса) были поставлены на позициях, сориентированных на Слободку.

Поскольку записями поправок по данным наблюдателей воспользоваться было невозможно, нам оставалось вести огонь лишь по картам. Все транспортные средства были немедленно уничтожены огнем советской артиллерии. Бригадный взвод радиосвязи получил все основания для беспокойства.

Приходилось постоянно прогревать машины. Отделению связистов пришлось ремонтировать трофейный грузовик, французский SIS. О том, что происходит при минус 35 градусах (не более минус 28.), может сообщить в достоверной манере лишь водитель, побывавший на Северном полюсе. Я даже не буду пытаться.

В любом случае мой маленький "Штёвер", штабной автомобиль, заработал снова, однако связистам, в отличие от меня, не повезло. Домкраты соскальзывали на льду, в темноте было невозможно установить в нужном месте рессоры. Нам пришлось отложить это дело до следующего утра. Но что принесет завтрашний день?.. Это никто из нас не знал.

Днем снова разгорелся бой на северных позициях нашей дивизии. В Бараново жестокому обстрелу подвергся 12-й пехотный полк. Русские высадили из поезда свои свежие части в районе Шеметово. Они прямо из железнодорожных вагонов отправлялись на поле боя к позициям нашей 4-й танковой дивизии.

Наступление 12-го пехотного полка в направлении Шеметово захлебнулось. Передовые отряды батальона под командованием Нирле вступили в тяжелый бой с противником. Когда стемнело, со стороны Шелябинки, где располагались позиции горстки наших пехотинцев и мотоциклистов, до нас все еще доносились отчаянные крики о помощи, издаваемые нашими боевыми товарищами. Из малого количества наших танков три боевые машины были немедленно переброшены в этом направлении.

В помощь частям регулярной Красной армии были срочно вооружены отряды русских железнодорожников, которых тут же бросили в бой. На этот раз снег стал нашим союзником, потому что наступающие по колено увязли в нем. Противник добрался лишь до околицы, когда появились наши танки, и исход боя решился в нашу пользу.

Прежде чем стемнело, благодаря постоянной радиосвязи мы узнали о том, что под огнем русских находятся все наши северные позиции. Через час тревожные донесения стали поступать все чаще и чаще, и мы не могли избавиться от впечатления, что ожидается какое-то новое решение командования. Из штаба XXXXIII армейского корпуса сообщили, что они уже вышли нам на помощь, но не смогли продвинуться.

Поздно вечером русские мощными волнами атаковали Шелябинку. Находившиеся там саперы и артиллеристы отчаянно защищались. 3-я пехотная рота и 2-я танковая рота полка уже давно получили приказ наступать на Шелябинку. Танкистам удалось завести двигатели двух боевых машин.

Обстановка сделалась критической. Два танка смогли вступить в бой как раз в те минуты, когда враг уже начал входить в деревню.

Наши танки смогли нанести врагу сильный удар с фланга. В этот момент на поле боя показались наши пехотинцы, сопровождаемые тремя танками из роты Кёнигсфельда, которые мощно обрушились на противника. Враг потерял 170 человек убитыми, остальные скрылись в лесах.

Между тем дать отпор наступлению советских частей на нашу бригаду смогли лишь пара зенитных и противотанковых орудий. Врага это ничуть не остановило."

Одновременно с действиями наших частей против немецкой группировки с внутреннего фронта, со стороны Тулы, шли ожесточенные бои и на внешнем фронте, где советские части наносили контрудар по вклинившемуся противнику.

В связи с тем, что частями армии, действовавшими в районе Лаптево, трудно было управлять, так как они находились в отрыве от штаба, военный совет объединил их в оперативную группу под командованием заместителя командующего армией генерал-майора Попова В. С. В состав группы включались 340-я стрелковая, 112-я танковая и 31-я кавалерийская дивизии, 510-й стрелковый полк,154-й стрелковой дивизии и мотострелковый батальон 32-й танковой бригады.

Создание такого вспомогательного органа управления облегчало организацию боя и взаимодействия этих соединений, давало возможность привлечь их для решения одной боевой задачи.

Иван Болдин пишет:

"Чувствуется, что в борьбе за Тулу наступил переломный момент. Планы врага по овладению городом рушились. 

Более того, перешли в контрнаступление наши 340, 413 и 217-я стрелковые, еще больше активизировалась 31-я кавалерийская дивизии. 3-я немецкая танковая дивизия, прорвавшаяся в район Руднево, ст. Ревякино, Торхово , и стремившаяся замкнуть кольцо вокруг Тулы, сама оказалась в окружении."

Перед оперативной группой генерал-майора Попова В. С. была поставлена задача, обеспечивая себя от ударов противника со стороны Мордвеса и Венева, нанести контрудар по ревякинско-рудневской группировке, разгромить ее и одновременно ликвидировать прорвавшиеся немецкие части в районе Кострово и освободить железную и шоссейную дороги Серпухов—Тула от противника.

Выполняя эти указания командующего армией, генерал-майор Попов В. С. решил, прикрывшись частью сил 31-й кавалерийской дивизии от ударов противника со стороны Анишино, всеми силами 340-й стрелковой дивизии и других частей с рубежа Шеметово, Мелехово нанести удар в направлении Руднево, а 112-й танковой дивизией, усиленной артиллерией и стрелковыми частями, разбить немецкие силы в районах Клейменово и Кострово и. развивая контратаку в направлении Ревякино, Торхово, совместно с частями 340-й дивизии окружить и уничтожить врага (4 тд) в районе Ревякино, Руднево, Бараново.

Гудериан пишет:

"5 декабря 43-й армейский корпус пытался перейти в наступление, но не смог воспользоваться первоначальным успехом 31-й пехотной дивизии, 296-я пехотная дивизия достигла р. Упа лишь после наступления темноты, будучи в чрезвычайно изнуренном состоянии.

Один из ее полков я сам видел. В районе действий 29-й мотодивизии русские войска, поддержанные танками, атаковали северо-восточное Венева. Опасность, угрожавшая флангам и тылу 24-го танкового корпуса, соединения которого находились севернее Тулы и из-за 50-градусного мороза были лишены возможности передвигаться, ставила под сомненье целесообразность дальнейшего продолжения наступления.

Наступление было бы возможно только в том случае, если бы 4-я армия наступала одновременно с нами и притом успешно. К сожалению, об этом не могло быть и речи. Дело обстояло как раз наоборот.

Помощь 4-й армии ограничилась действиями ударной группы в составе двух рот, которые после выполнения своей задачи снова возвратились на исходные позиции. Этот эпизод не оказал никакого влияния на противника, действовавшего против 43-го армейского корпуса, 4-я армия перешла к обороне!"

После он немного добавлял:

"4 декабря 43-й армейский корпус занял исходные позиции для наступления, а 296-я пехотная дивизия, которой командовал генерал Штеммерман, продолжала свой тяжелый марш по направлению к Туле.

О переходе дивизии в наступление в этот же день не могло быть и речи. Температура упала до минус 35 градусов. Авиаразведка донесла о передвижении крупных сил противника из Каширы на юг. Сильное  прикрытие этого передвижения истребителями не давало возможности нашей авиаразведке вести наблюдение с более близких расстояний."

То о чем упоминал Гудериан, это нечто иное как наступление 1-го гвардейского кавалерийского корпуса Белова.  Его корпус разгромил наступавшие на Каширу части 47 ак и отбросил их назад. Он достиг бы больших успехов, но не вышло.

Кавкорпус генерала П. Белова (слева) непрерывно сражаясь сумел разбить силы 47 ак под Каширой и начал контрнаступление

Трудности заключались прежде всего в том, что тылы к 6 декабря отстали более чем на 100 км, что сразу сказалось на материальном обеспечении соединений корпуса. Не хватало фуража и продовольствия. Восполнить их недостатки за счет местных ресурсов не представлялось возможным, так как побывавшие здесь немцы успели забрать все, что только можно было взять.

Корпус не имел достаточной авиационной поддержки, особенно плохо обстояло дело с авиаразведкой. После переподчинения 112-й танковой дивизии 50-й армии в корпусе оставалось очень мало танков. Совершенно недостаточно было средств связи.

Ко всему этому надо добавить, что 25-градусные морозы также значительно ограничивали боевые возможности корпуса.

И вот в этих тяжелых условиях корпус продолжал вести наступательные бои против трех (17 тд, 29 мд и 167 пд) дивизий противника. Преодолевая его ожесто­ченное сопротивление, корпус развивал наступление на Венев.

Разгром сил 47 ак под Каширой и контратака кавкорпуса Белова сорвала планы 24 мк и 43 ак по совместному окружению Тулу

Гудериан вынужден был прикрывать фланги и тылы 24 мк, что не позволяло ему окружить Тулу

Иван Болдин поэтому пишет:

" Радостные вести поступали к нам и из 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала Белова. К вечеру 5 декабря конники вышли на рубеж Гритчино—Пряхино. Противостоящие корпусу части 17-й танковой и 70-й мотодивизий врага с боями откатывались на юг вдоль железной дороги Кашира—Сталиногорск.

Рано утром 6 декабря перешла в наступление и 258-я стрелковая дивизия. К полудню она выбила противника из населенных пунктов Антоновка, Белый Лес, Никулинские Выселки, Новая Жизнь, Костино и продолжала преследование.

Теперь в штаб армии поступают донесения, одно радостнее другого. Вот и командир 290-й стрелковой дивизии полковник В. Н. Хохлов доложил, что его части овладели населенным пунктом Щепилово.

Героически дрался 1322-й стрелковый полк, отрезанный противником в районе Колодезная.

Генерал Терешков всегда гордился этим полком и говорил, что каждый его боец обладает силой отделения,  отделение способно заменить взвод, а уж рота по своим боевым качествам может сравниться с батальоном.

Успеху войск 50-й армии во многом способствовал 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова и 10-я армия генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова. В момент наших контратак конники Белова ударили по гитлеровцам со стороны Каширы, а войска Голикова — из района Михайлова.

Кострово-ревякинская и веневская группировки противника оказались зажатыми в мешок и, чтобы не оказаться в полном окружении северо-восточнее Тулы, начали общий отход на юг."

Все атаки немцев, предпринимавшиеся им вечером 5 декабря и неоднократно днем 6 декабря, были отбиты советскими войсками. Части 238-й и 258-й стрелковых дивизий закрепились на рубеже Грибово, Маньшино, Никулино, западнее Кетри и далее по р. Упа.

Иван Болдин пишет, что начиная с 5 декабря 50А  начала разгром двух группировок противника

Из-за больших потерь, понесенных в эти два дня, 43-й немецкий армейский корпус вынужден был отказаться от наступления и перейти к обороне.

Фон Бок пишет 5 декабря:

"2-я танковая армия докладывает мощных контратаках противника, которые в своем большинстве отражены; при этом, правда, 29-я моторизованная дивизия лишилась значительной части своего снаряжения. Тула все еще держится. Здесь нашим войскам продвинуться вперед не удалось.

Поздно вечером Гудериан доложил, что ему пришлось отозвать операцию, поскольку противник со всех сторон угрожает открытым передовым позициям XXIV(моторизованного) корпуса; из-за установившихся невероятных холодов — около 30 градусов ниже точки замерзания — каждый маневр превращается в тяжкое испытание для наших утомленных, поредевших частей.

Наши танки постоянно выходят из строя, между тем русские танки куда лучше приспособлены для действий в зимних условиях.

Я завершил беседу с Гудерианом, начальник штаба которого (фон Куровски) еще вчера вечером давал оптимистические прогнозы относительно исхода операции, выразив согласие с предложением командующего 2-й танковой армии о постепенном отводе частей армии за Дон и за линию по реке Шать.

 Я подчеркнул необходимость создания при любых условиях хотя бы небольших резервов на случай запланированного нами отхода.

 Гудериан пытался было возражать, но я отмел все его аргументы «против», заметив, что его армия находится в смысле боеспособности частей и количества оставшихся на ходу танков в лучшем положении, нежели все другие танковые группы."

В это время на место событий подошла 112-я танковая. В сложных погодных условиях дивизия, преодолев около 30 км, несколькими маршрутами вышла к поселку Шульгино и с севера атаковала противника в районе поселков Клейменово, Кострово, Николо-Выкунь Ясногорского района (в 16-18 км юго-западнее станции Шульгино).

Бой длился почти сутки. Атакуемый с севера частями 112 танковой дивизии, а с юга пехотой 50 армии противник вынужден был отойти и очистить шоссе. 112 артиллерийский полк обеспечил быстрое продвижение частей дивизии в боях по освобождению шоссе Серпухов - Тула.
К исходу 5 декабря 1941 года 112 танковая дивизия во взаимодействии с 340 стрелковой дивизией полковника С.С.Мартиросяна вышла к Руднево, на следующий день завязала бой за станцию Ревякино и поселок Грызлово Ясногорского района (в 16 км севернее Тулы).

Вскоре войска этой группы перешли в наступление, в результате которого 112-я танковая дивизия 6 декабря овладела населенными пунктами Клейменово, Кострово.

Л. Гетман пишет:

"Итак, снова в бой, без передышки, без остановки.

До сих пор с чувством восхищения вспоминаю стремительность, с которой действовали части дивизии при выполнении этого приказа. В тот день был сильный снегопад. Холодный ветер обледенил дороги. Но ничто не могло помешать танкистам, мотострелкам и артиллеристам дивизии.

По наскоро разработанным маршрутам наши части быстро выдвинулись к Шульгино и с севера с ходу ударили по врагу, прорвавшемуся в район Клейменово — Кострово — Никола-Викунь.

Почти сутки длился небывало ожесточенный бой. Противник пытался отбросить нас, но тщетно. Атакуемый нами с севера и стрелковыми частями 50-й армии с юга, он оказался между двух огней и в конце концов вынужден был очистить шоссе."

В это же время вновь вспыхнули ожесточенные бои на правом фланге армии. 5 декабря 43-й немецкий армейский корпус возобновил наступление против 238-й и 258-й стрелковых дивизий, занимавших оборону на участке Грибово, Кетри.

31-я пехотная дивизия противника, наносившая удар на Суходол и имевшая,

очевидно, задачу во что бы то ни стало прорваться в район Кострово, где соединиться с частями 4-й танковой дивизии и этим самым завершить окружение основных сил 50-й армии в районе Тулы, вскоре прорвалась к Суходолу. Другие части корпуса подошли к Тесницкое.

Но большего соединения 43-го армейского корпуса добиться не смогли. Контратаками части 238-й и 258-й стрелковых дивизий, поддержанные артиллерией. авиацией и танками 124-го танкового полка, отбросили немцев, нанеся им при этом большие потери.

7 декабря советскими войсками были освобождены Грызлово, Ревякино и ст. Ревякино,.340-я стрелковая дивизия, начав 4 декабря наступление с рубежа Шеметово, Мелеховка, утром 7 декабря вместе с 510-м стрелковым полком и 32-м мотострелковым батальоном овладела д. Руднево и, продолжая развивать контратаку в юго-западном направлении, соединилась с 740-мотострелковым полком, наступавшим в северо-восточном направлении на Руднево. Правофланговые части дивизии, поддержанные огнем батареи 21-го отдельного гвардейского дивизиона реактивной артиллерии, в это время освободили от врага Струнино и Бараново, уничтожив при этом до 300 гитлеровцев.

Немцы бежали, оставив на поле боя 15 танков, 2 бронемашины, 7 орудий, 12 пулеметов, 35 грузовых машин и другое военное имущество. 31-я кавалерийская дивизия своими действиями обеспечивала левый фланг лаптевской группы войск.

Попытка немцев прорваться в Тулу с юга также была отражена. В час ночи 7 декабря они предприняли психическую атаку в полосе 217-й стрелковой дивизии.

До батальона двигались строем на позиции 755-го стрелкового полка. Заметив такое «парадное» наступление противника, части 237-й осветили местность прожекторами и открыли губительный артиллерийский и пулеметный огонь. Немецкий батальон понес большие потери, а его остатки разбежались.

В этих боях немцы понесли большие потери в людях и технике. Вся ревякинско-рудневская группировка войск в составе более двух пехотных полков и 150 танков была полностью разгромлена. На большинстве участков под ударамиРККА они отступали. Очень показателен в этом отношении ответ Гудериана на запрос штаба 3-й танковой дивизии; Гудериан приказал:

 «Машины сжигать, самим отступать на юго-восток».

Сам Гудериан в ходе сражения возвращался в Ясную Поляну после посещения 43 ак и чуть не попал в плен. Сам он пишет:

" Обратная поездка тянулась бесконечно долго ,и была опасной из-за поднявшейся вьюги и обледенелых склонов. В конце концов мой командирский танк попал в овраг, из которого он в темноте никак не мог выбраться.

К счастью, по другую сторону оврага я встретил машину связи штаба группы, которая и доставила меня в ту же ночь в Ясную Поляну."

Гудериан в своих мемуарах описывал как он попал в танковое ДТП, однако он так и не узнал, что от плена или гибели его отделяли считанные минуты

Глава ГКО Тулы Василий Жаворонков вспоминал:

"Противостояние в эти дни было во всем, везде, очень плотным, принимало подчас самые неожиданные формы. Приведу один пример. Гудериан пишет в своих воспоминаниях, что, возвращаясь из Грязново в Ясную Поляну в ночь на 5 декабря, он попал в овраг на своем командирском танке и не мог выбраться из него по обледенелым склонам:

К счастью, по другую сторону оврага,— пишет Гудериан,— я встретил машину связи штаба группы, которая и доставила меня в ту же ночь в Ясную Поляну.

Незадолго до описываемого немцем счастливого для него момента разведчики доложили мне, что в овраге под Тулой кто-то возится на танке. Туда немедленно была выслана стрелковая рота, которая опоздала буквально на считанные минуты.

Когда наши бойцы вышли к брошенному немецким командующим танку, мотор машины был еще теплым. Мы ходили по своей земле и большой вопрос — кто за кем охотился."

Василий Жаворонков (справа) послал роту к месту где Гудериан попал в аварию

Посланные им  солдаты разминулись с Гудерианом на считанные минуты

Своими ударами с юго-востока и северо-запада по нашим войскам, оборонявшим Тулу, противнику удалось создать тяжелую обстановку в этом районе.

Оставался 10-километровый коридор почти без дорог, по которому войска 50-й армии подвозили продовольствие, боеприпасы, горючее, а также осуществляли связь с фронтом и соседями. Угроза окружения наших войск в районе Тулы была слишком велика. Однако немецко-фашистским захватчикам так и не удалось закрыть этот коридор. Упорным сопротивлением и своими контратаками войска 50-й армии нанесли поражение фланговым группировкам противника.

Решающее сражение в обороне Тулы завершилось успешно для наших войск. Немецко-фашистские захватчики, ставившие своей целью окружить и уничтожить советские соединения, оборонявшиеся в этом районе, не смогли ее осуществить.

Так вместе с полным провалом операции "Тайфун" закончилась Московская оборонительная операция.