Рубеж под Каширой

В середине ноября командующий 50-й армией Аркадий Ермаков после прорыва немцев к Веневу и Сталиногорску, заявил, что Тулу вряд ли удастся удержат. До этого он без боя приказал оставить Сталиногнорск-2.

Вечером 20 ноября командующий 50-й армией А. Н. Ермаков, его штаб выехали из Медведки (пригород Тулы), объявив, что защищать Тулу нечем:

«Нет сил, которыми можно было бы отстаивать город.»

 

Командарм 50А А. Н. Ермаков полагал, что Тулу удержать не удастся и вывел штаб армии из города

Это был не первый раз когда он бросал Тулу без защиты, первый было когда емцы подошли к ней, но их атаки отразили части НКВД и народное ополчение

 

Члены Тульского городского комитета обороны Жаворонков, Чмутов, Суходольский в ответ заявили, что идут непрерывные атаки немцев на тульском направлении, но в город ему не удалось прорваться и не удастся.

Оборона города стала более стойкой и упорной, войска очень многому научились и ведут себя в боях мужественно, не уступая врагу. Ставка вовремя подкрепляет оборону, направляет новые дивизии, боевую технику, маршевые батальоны. По их мнению у  командования армии не было никаких оснований уходить из Тулы.

Несмотря на острый и напряженный разговор и обсуждение этого вопроса, командование 50-й армии уехало из Медведки. Не получив связи с командующим Западным фронтом Жуковым, в ночь на 21 ноября городской Комитет обороны отправил лично И.В. Сталину телеграмму:

"Командование 50-й армии не обеспечивает руководства разгромом немецко-фашистских людоедов на подступах к Москве и при обороне Тулы. Поведение военного командования может быть характеризовано как трусливое, по меньшей мере.

Просим ГКО, Вас, тов. Сталин, укрепить военное руководство 50-й армии."

 

Глава ГКО Тулы В. Жаворонков обвинил командарма 50А в трусости и потребовал произвести перемены

 

И уже 21 ноября, во 2-й половине дня, член ГКО Маленков сообщил:

"Ваша телеграмма товарищем Сталиным рассмотрена, просьба Ваша удовлетворена, к Вам завтра приедет новый товарищ, фамилию не сообщаю по понятным причинам."

Началось расследование сдачи Сталиногорска-2, которое как считал Жаврорнков произошло не без участия Ермакова

Вот один документ:

" Донесение начальника Сталиногорского городского отдела НКВД Михайлова об оставлении советскими войсками г. Сталиногорска

Начальнику Управления НКВД по Тульской области В. Н. Суходольскому

Сов. секретно

21 ноября 1941 года в 18 часов начальнику боевого участка г. Сталиногорска командиру 108-й танковой дивизии полковнику Иванову объявлен приказ командующего 50-й армией тов. Ермакова об оставлении без боя г. Сталиногорска.

Основной причиной, послужившей оставлению г. Сталиногорска, по заявлению тов. Иванова, является отсутствие сил для обороны города.

На все наши просьбы удержать оборону города Сталиногорска на 2-3 дня до поступления подкрепления Иванов категорически отказался и заявил, что «оборонять нечем».

Непосредственная оборона города, занятая ранее 180-м полком войск НКВД, не была использована, хотя этой обороной можно было удержать город в течение 2-3 дней. На этом же удержании города командир 180-го полка майор Бугаев настаивал, однако эта оборона не была использована.

Согласно полученному приказу, находящиеся в г. Сталиногорске наши войска в 22 часа 30 мин. 21 ноября оставили город без боя.

В это время противник находился в одном направлении 3 километра, в другом — 4 километра от города со значительным количеством танков и пехоты.

По заявлению возвратившихся очевидцев, немцы вошли одиночками с предварительной проверкой города, а основные силы вошли в город 22 ноября в 7 часов утра.

Весь оперативный состав, а также технический персонал города вышли благополучно в 7 часов утра 22 ноября.

Начальник Сталиногорского ГО УНКВД по ТО

капитан государственной безопасности Михайлов"

 

Командир 108-й тд полковник С. Иванов (фото 50-х)

Он подчинился приказу командарма 50-й Ермкову и без боя сдал Сталиноногорск-2 (индустриальный город)

Каждый сданный без боя город приближал немцев к победе, а СССР к катастрофе

 

Георгий Жуков докладывал в Ставку, Сталину:

"В 22 часа 22.11.41 г. командарм-50 тов. Болдин доложил, что Сталиногорск-2-й и ст. Узловая нашими войсками оставлены и заняты противником.

Считаем виновными в сдаче Сталиногорска-2-го бывшего командарм-50 Ермакова. 20.11.41 г. командующим фронтом был дан Ермакову приказ атаковать 21.11 противника в районе Сталиногорск-2 и Узловой силами стоявшей в районе Сталиногорск-2-й 108 тбр, 125 танковым батальоном, 239-й сд и удерживать занимаемое в то время частями положение.

Ермаков вместо выполнения этого приказа вопреки приказу фронта 21.11 в 22 час. 30 мин. за подписью своей, члена Военного совета и начштаба донес штабу фронта, что им намечено (приводим дословно):

«108 тбр, 125 танк, бат. немедленно вывести в район Ясенок-Подлубное, Горбачи и ударом во фланг и тыл уничтожить Арсеньевскую группировку противника с выводом на реку Шать на участке Марьино, Прудки. 239 сд и 41 кд, продолжая удерживать рубеж Пашково, Узловая, Хованка, Высоцкое, Смородино, Карачево, в случае наступления превосходящих сил противника отойти за рубеж Иван-озеро, Урванка, Сталиногорск 1-й, Донской, Дубовое, Карачево.

Военным советом фронта этот приказ Ермакова был немедленно отменен. Ермаков, член Военного совета и начальник штаба были лично об этом поставлены в известность, при этом им было указано на преступность этого плана операции, так как вывод 108 тбр и 125 танк. бат. из района Сталиногорска означал сдачу Сталиногорска врагу без боя. Ермаковым приказ фронта был принят к исполнению.

Сталиногорск и Узловая, несмотря на приказ фронта, сданы, а 108 тбр, 125 танк. бат. и 239 сд вышли примерно туда, куда указывалось в приказе Ермакова.

Все обстоятельства сдачи Сталиногорска и степень виновности отдельных лиц нами расследуются.

Жуков. Булганин.

23.11.1941 г."

Вскоре А. Н. Ермаков был отдан под суд военного трибунала и осужден. После апелляции был помилован. Дослужился в конце войны до генерал-лейтенанта. Итак, командарм Ермаков был отдан под суд.

Новым командующим 50-й армией Западного Фронта был назначен Иван Болдин, в то время он лежал в госпитале после ранения, полученного во время выхода из окружения. Сам он вспоминал об этом так:

" Как-то мое одиночество в госпитальной палате нарушил телефонный звонок. Из Ставки сообщили, чтобы я быстрее приезжал — для меня нашли дело.

В полночь я уже сидел в кабинете начальника Генерального штаба. За долгие годы службы в армии нам с Шапошниковым часто приходилось встречаться, и каждая встреча радовала меня.

В этом замечательном человеке, всегда внутренне и внешне подтянутом, организованном, гармонично сочетались душевная красота и огромная эрудиция, высокая культура и блестящее знание военного дела.

Он был высокообразованным представителем военного командования и обладал большим личным обаянием. С первой же встречи маршал Шапошников располагал к себе. Ни занимаемый пост, ни перегруженность работой не мешали ему быть всегда одинаково ровным, общительным. Его никогда не покидало чудесное качество — умение для каждого найти доброе слово.

Вот и теперь, в этот поздний час, беседуя со мной, Борис Михайлович интересовался самочувствием, расспрашивал о семье, вспоминал события далеких двадцатых годов и наши первые встречи.

Несмотря на то что в ночное время московское небо было особенно тревожным, маршал сохранял полное спокойствие. Больше того, он сумел создать атмосферу уюта, наполнить беседу теплом."

 

Начальник Генштаба Б. М. Шапошников вызвал к себе И. Болдина для того чтобы поручить ему командование 50А

 

Далее Болдин вспоминает:

"Так вот, голубчик Иван Васильевич,— говорил Шапошников, выйдя из-за письменного стола и расхаживая но кабинету. — Дела наши очень серьезны. Враг не только не отказался от захвата Москвы, но даже усилил натиск. 

Борис Михайлович взял большую указку и подошел к карте, висевшей на стене.

— Гитлер бросил в район Тулы свои отборные части, занял Ясную Поляну. Вы представляете: его вандалы посмели осквернить святая святых нашего народа — могилу Льва Николаевича Толстого, разрушают его дом, где было создано гениальное творение человеческого ума «Война и мир», грабят музей писателя, разоряют его усадьбу.

Сейчас враг вплотную подошел к Туле. С территории Косогорского металлургического завода он ведет огонь по городу. Цель противника — захватить Тулу и превратить ее в плацдарм для удара на Москву.

Внимательно слушаю маршала и слежу за указкой, которой он водит по карте.

— Учитывая сложившееся положение,— продолжал Шапошников,— Ставка решила поручить оборону Тулы пятидесятой армии, а вас назначить ее командующим. Прошу понять, насколько ответственна эта задача. Отстоять Тулу — значит не позволить врагу окружить Москву!..

Маршал по-отечески положил на мое плечо руку:

— Думаю, задача ясна. Нельзя забывать, что захват Тулы Гитлер поручил достаточно опытному боевому генералу Гудериану. На счету его много значительных военных операций.

Я прекрасно понимал опасность, нависшую над Москвой, и важность обороны Тулы. А потому был счастлив и горд, что мне поручена такая задача.

— Товарищ маршал, задача мне ясна. Жизни своей не пожалею, но Тулу врагу не отдам.

— Вот и прекрасно. Сейчас пятидесятая армия пополняется свежими силами. Ей будет придано несколько сибирских частей. Люди там — настоящее золото, большинство коммунисты и комсомольцы. Значительная часть— рабочие, народ надежный, крепкий. В Туле создан и свой рабочий полк, героически защищающий город.

Затем маршал подошел к столу, нажал кнопку звонка. Вошедшему адъютанту приказал:

— Подготовьте машину для генерала Болдина. Адъютант удалился.

— Знаете, голубчик,— снова заговорил Шапошников. — Я солдат, вся моя жизнь прошла, если позволительно так сказать, под ружьем. Я далек от слезливой сентиментальности. Какой ценой человечество оплачивает любую войну, тоже прекрасно знаю. Однако мне до сих пор трудно смириться с мыслью, что в Ясной Поляне бесчинствуют гитлеровские головорезы.

Я глубоко люблю великие произведения Льва Николаевича. Они открыли передо мной огромный мир знаний. Так может ли быть спокойным сердце, когда на яснополянской земле находятся оккупанты, для которых русский Толстой, равно как и великий немец Шиллер, ничего не значит.

Из высокой стопки книг, лежавших на письменном столе, Борис Михайлович взял одну и протянул мне. Это была книжка Толстого «Николай Палкин», изданная в 1891 году.

— Обратите внимание, редчайшее издание. Чудесная вещь, очень смелая. Сколько в ней правды! Обличительный документ. Каждое слово, каждая строка его стреляет. Да, да, именно стреляет. Только послушайте. — Борис Михайлович взял у меня книжку и, найдя нужную страницу, начал читать: — «Гибли сотни тысяч солдат в бессмысленной муштре, на учениях, смотрах, маневрах и на еще более бессмысленных жестоких войнах против людей, отстаивавших свою свободу в Польше, Венгрии, на Кавказе. Все это делалось по воле одного человека...»

 

Шапошников напомнил о Ясной Поляне, оказавшейся в руках нацистов, где расположился штаб 2ТА

 

Болдин далее продолжает:

"Внезапно прервал чтение, посмотрел на часы, стрелки которых показывали половину третьего ночи.

— Что ж, на этом, видимо, закончим беседу. Советую немного отдохнуть — и, как говорят, с богом. Явитесь в штаб Западного фронта, постарайтесь получить там данные о положении на Тульском участке. Хотя, откровенно говоря, там имеют туманное представление о том, что творится у туляков. Вам следует по прибытии в Тулу связаться с городским комитетом обороны, самому детально во всем разобраться и немедленно доложить нам.

Маршал подал мне руку:

— От себя лично прошу узнать о Ясной Поляне. Постарайтесь, голубчик, сохранить ее, не дайте врагу разрушить. Следует наладить связи с яснополянскими жителями. Они особенно ревнивые хранители всего, что связано с именем их великого земляка. — Борис Михайлович проводил меня до дверей. — Счастливого пути. Ждем добрых вестей от вас, генерал Болдин." 

Вскоре Болдин прибыл в Тулу. Надежда была на нового командующего 50А. Из подготовленного В. Г. Жаворонковым к публикации

"22 ноября новый командующий 50-й армией генерал-лейтенант Болдин Иван Васильевич прибыл в Тулу. Он сразу зашел в обком. Степенный, крупного телосложения человек неторопливо ознакомился с обстановкой в городе.

Я знал о его подвигах по приказу Верховного о том, как он выводил армию из окружения, но не ожидал видеть его таким уравновешенным, скромным и общительным военачальником. Сказав мне, что Тульский боевой участок вынудил противника маневрировать, что гитлеровцы готовятся наступать на Венев и Каширу, Иван Васильевич уехал в Венев принимать армию. Оттуда он и доложил комфронта о сдаче Сталиногорска 2-го.

Сдача Сталиногорска и Узловой вызвала тяжелые последствия: 24 ноября немецкие танки вошли в Венев, 25 ноября вышли к Кашире.

Могло показаться, что фронт взломан на 85 км и танки немцев вышли на оперативный простор: взятия мостов через Оку и рывок по автостраде от Каширы на Москву. Но только могло показаться, если бы у Ставки не было создано стратегического резерва, которого не имели немцы."

 

Иван Васильевич Болдин, командарм 50А с 22 ноября 1941 г.

Долго он в Туле не пробыл, так как получил приказ Г. Жукова отправится на передовую в Венев и Мордвес

 

На другой стороне между тем приходили в уныние. 23 ноября 1941 года командующий 2 танковой армией ГА "Центр", Гейенц Гудериан посчитал, что его войска более не могут выполнить поставленную перед ними задачу.

21 ноября он имел телефонный разговор с нач. Генштаба Францом Гальдером. Сам Гальдер запишет по этому:

"Во второй половине дня Гудериан доложил по телефону, что его войска выдохлись. 2-я танковая армия действительно ведет тяжелые бои на широком фронте, однако в конечном итоге эти бои проходят успешно и наши войска повсюду теснят противника. Можно надеяться, что 2-я танковая армия, несмотря на прибытие к противнику подкреплений (свежие сибирские дивизии), все же сможет успешно завершить бои."

Гальдер по прежнему настаивал на наступлении, полагая, что 2 ТА еще под  силу выполнить поставленные перед ней задачи.

Г. Гудериан полагал что его армия почти выдохлась, он так и не узнал что командарм 50А Ермаков чуть не сдал ему Тулу сам

 

Сам Гудериан так не считал, он решил обратится к командуюзщему ГА "Центр". Он вспоминал об этом так:

"23 ноября во второй половине дня я решил лично отправиться к командующему группой армий «Центр» И попросить, чтобы он изменил поставленную мне задачу, которая стала невыполнимой.

Я доложил фельдмаршалу фон Боку о том, что 2~я танковая армия находится в весьма тяжелом положении и что ее войска, особенно пехотные части, чрезвычайно утомлены; я указал на отсутствие зимнего обмундирования, на плохую работу службы тыла, незначительное количество танков и орудий, а также на угрозу сильно вытянутому восточному флангу со стороны свежих сил противника, прибывающих с Дальнего Востока в район Рязань, Коломна. Фельдмаршал фон Бок ответил мне, что тексты моих предыдущих докладов он уже отправил главному командованию сухопутных войск и оно хорошо осведомлено об истинном положении на фронте. 

Затем фон Бок приказал связать его по телефону с главнокомандующим сухопутными войсками и предложил мне надеть наушники и прослушать его разговор с главнокомандующим.

Изложив содержание моего доклада об обстановке, фон Бок попросил главнокомандующего изменить поставленную мне задачу, отменить приказ о наступлении и отдать приказ о переходе к обороне на удобных в условиях зимы позициях.

Главнокомандующий сухопутными войсками, по всей вероятности, не был свободен в принятии решения. В своих ответах он старался обойти наиболее трудные вопросы. Отклонив мои предложения, он приказал продолжать наступление. "

 

Несмотря на все увещевания Гудериана Вальтер Браухич потребовал продолжать наступление

 

Далее Гудериан пишет:

"После наших настоятельных требований указать нам, по крайней мере, какую-либо достижимую и не слишком далекую цель, достигнув которой мы могли бы затем создать оборонительную линию, главнокомандующий назвал нам, наконец, линию Михайлов, Зарайск и добавил, что важнейшей нашей задачей является полное разрушение железнодорожной линии Рязань-Коломна.

Я остался недоволен результатами своей поездки в штаб группы армий.

В тот же день я направил для доклада начальнику генерального штаба находившегося при моем штабе офицера связи главного командования сухопутных войск подполковника фон Кальдена.

Он должен был также попытаться добиться распоряжения о приостановлении наступления, однако возвратился обратно, не добившись никаких результатов.

Отрицательное отношение главнокомандующего сухопутными войсками и начальника генерального штаба к моим предложениям позволяло сделать вывод, что они сами, а не только один Гитлер, являются сторонниками продолжения наступления.

Во всяком случае, высшему военному командованию отныне было известно чрезвычайно тяжелое положение моей армии, и я полагал, что Гитлеру также было об этом подробно доложено."

 

Командование приказало 2 ТА пройти еще 80 км, до Зарайска и Михайлова

 

Сам Фон Бок вспоминал это так:

"Во второй половине дня приехал Гудериан и доложил, что он сможет выполнить поставленную перед ним задачу, хотя боевая ценность его танковых и пехотных дивизий резко упала.

Если 2-й танковой армии и в самом деле удастся достичь Оки между Рязанью и Коломной, ей придется «зависнуть» там на открытых позициях на неопределенное время — если, конечно, эта атака не заставит отступить войска противника, находящиеся перед фронтом 4-й армии. "

Таковы были намерения немцев в те дни. РККА к ним была готова. Необходима была комплексная защита Каширы. Ставка ВГК и командование Западногго фронта отдало следующие приказы.

Директива Ставки ВГК командующему 10-й резервной армией № оп/2995 от 24 ноября 1941 г. о сосредоточении армии в районе Рязань, Канино, Шилово и задачах по его обеспечению

КОМАНДУЮЩЕМУ 10 РЕЗЕРВНОЙ АРМИЕЙ

24 ноября 1941 г. 10 час. 55 мин. № оп/2995

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. 10 резервную армию сосредоточить в районе Рязань, Канино, Шилове.

2. Сосредоточение 10 резервной армии произвести по железной дороге, для чего перебросить: 
322 сд из Кузнецка - в Рыбное; 
330 сд из Сызрани - в Рязань; 
320 сд из Пензы - на ст. Турлатово, Вышгород; 
323 сд из Петровска - на ст. Кензино и сосредоточить в районе Проня; 
325 сд из Сердобска - на ст. Крутицы, Шилово и сосредоточить в районе Спасск-Рязанский; 
326 сд из Пензы - на ст. Ясилобово, Кензино и сосредоточить в районе Сапожок; 
324 сд из Инзы - в Шилово; 
57 кд из района Колышлей - на ст. Кензино, с сосредоточением ее в районе Канино; 
75 кд из Глотовка - на ст. Ласково, Солодча. Штарм 10 развернуть в Шилово.

3. Сосредоточение закончить к вечеру 2.12, имея в виду не допустить выдвижения противника на Рязань, а также активные действия армии в дальнейшем на Венев или на Зарайск.

По сосредоточении в новом районе армия остается в непосредственном подчинении Ставки Верховного Главнокомандования.

4. Командующему 10 армией 24.11 перейти в район Шилово, организовать разведку в направлении Венев, Михайлов, подготовить размещение частей армии и обеспечить их своевременную выгрузку.

5. Командующему ВВС КА прикрыть с воздуха перевозку частей 10 армии, их выгрузку И сосредоточение в намеченных районах.

6. Начальнику Главного управления формирований, начальнику Тыла Красной Армии я начальнику Главного артиллерийского управления доукомплектовать и довооружить части 10 армии немедленно после их прибытия в районы новой дислокации, довести до нормы боеприпасы, горючее и обеспечить бесперебойное снабжение частей армии продовольствием, фуражом и теплым обмундированием.

7. Получение подтвердить. Исполнение донести.

Ставка Верховного Главнокомандования 
И. СТАЛИН 
Б. ШАПОШНИКОВ

Доложено по телефону т. Василевским в 10.50 24.11 и утверждено тов. Сталиным.

ЦАМО, ф. 3, оп. 11556, д. 4, л. 129-130. Копия.

 

Приказ командующего войсками Западного фронта начальнику оперативно-инженерной группы генерал-майору Зотову от 25 ноября 1941 г. о подчинении группы командующему 50-й армией для обороны каширского направления

ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ тов. ЗОТОВУ

Копия: ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ тов. БОЛДИНУ

Вашу группу подчиняю командующему 50-й армией.

Создайте параллельно фронту ряд полос сплошных заграждений, эшелонированных в глубину и расположенных перед выгодными для обороны рубежами. Каждый рубеж должен иметь полосу, подготовленную для маневра своих частей. В этой полосе иметь, в основном, подготовленные заграждения на дорогах.

Полосы сплошных заграждений готовятся заранее и должны иметь лишь проходы для своих войск. Эти проходы должны быть прикрыты 03 (отряд заграждения). Обратить особое внимание на создание сплошных заграждений в районе Горшково, Настасьино, Серебряные пруды, Барыково, Тюняш, Мордвес, Новоселки, а также перед рубежами:

первый - Кашира, Озеры, Зарайск; 
второй - Жмурово, Александровка; 
третий - Катино, Повелец, Лопатино, Секирино, Трухачево; 
четвертый - Аманово, Говорове, Салтыки.

Особо плотно минировать дороги и подступы к узловым пунктам, районы переправ и другие дефиле. Составьте схему заграждений, план работ, исходя из взаимодействия ваших заграждений, и частей с другими родами войск.

Схему и план представьте на утверждение командующему 50-й армией.

Донесени[я] представлять ежедневно к 22 часам. Получение подтвердите. 
 

КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ ЗАПФРОНТА  ГЕНЕРАЛ АРМИИ ЖУКОВ

ЗА ЧЛЕНА ВОЕННОГО СОВЕТА  ЗАПФРОНТА  НАНАЛЬНИК ПОЛИТУПРАВЛЕНИЯ*

25.11.41 06.45

ЦАМО, ф. 208, оп. 2513, д. 85а, л. 449. Подлинник.

* Подпись неразборчива.

 

Подготовка обороны Каширы

Для защиты Каширы Ставка ВГК и командование Запрфронта отправили на место 2-й кавалерийский корпус генерала Белова. С 14 ноября группа Белова своими передовыми отрядами вместе с частями 60-й и 5-й дивизий начали боевые действия по всему переднему краю полосы 49-й армии.

Генерал П.А. Белов, командир 2 кавкорпуса

2 кавкорпус только завершил бои в полосе 49А, не получив передышки вынужден был сразу же отправляться в состав 50А

 

Едва завершив там бои, она вынуждена была сразу же отправится на защиту Каширского участка.

Сам Белов пишет:

" С 23 ноября кавалерийский корпус начал выводиться из боя. Мы сдавали свою оборонительную полосу стрелковым частям 49-й армии. Но сдача происходила медленно. У 49-й армии не хватало сил, чтобы принять и надежно прикрыть наш участок.

Я надеялся, что корпус получит несколько дней отдыха для приведения себя в порядок после тяжелых боев. У нас много было некованых лошадей из маршевого пополнения. Мы собирались провести массовую ковку и перековку.

Однако сделать это не удалось. 24 ноября поступило распоряжение командующего Западным фронтом: в связи с тем что под Веневом резко усложнилась обстановка, корпусу совершить форсированный марш и к исходу 25 ноября сосредоточиться в районе Чернево, Зарайск.

На форсированный марш нам отводилось немногим больше суток. Срок этот был нереален"

Сначала Белову надо было встретится с Болдиным:

" Корпус должен был войти в подчинение командующего 50-й армией генерал-лейтенанта И. В. Болдина. Эта армия защищала Тулу и Венев. Я получил приказание прибыть 25 ноября в районный центр Мордвес и ожидать там генерала Болдина, который уточнит задачу корпуса."

В Мордвес Белов прибыл вечером 24-го ноября и встретился с командармом Болдиным. Сам Белов пишет:

Только к вечеру, уже в сумерках, добрались мы наконец до Мордвеса. Почти одновременно со стороны Венева приехал в Мордвес командующий 50-й армией генерал Болдин. Вместе с ним — член Военного совета армии Сорокин и прежний командующий армией генерал А. Н. Ермаков.

Днем Мордвес бомбили немцы. Жители, не успевшие эвакуироваться, прятались по подвалам. Нам .пришлось затратить немало времени, прежде чем нашли дом, в котором остались хозяева. Зажгли в комнате керосиновую лампу, разостлали на столе карту.

Генерал Болдин ознакомил меня с обстановкой. Штаб 50-й армии находился под Хулой, а сам генерал выехал на левый фланг армии в Венев, где сложилось критическое положение. Сопровождала Болдина только охрана да группа связистов.

В Веневе был создан боевой участок, который занимали 413, 299, 173-я стрелковые, 108-я танковая и 31-я кавалерийская дивизии, две танковые бригады и два отдельных танковых батальона. Однако эти войска понесли большие потери в прошлых боях и имели очень мало людей и техники.

После жестокого боя немцы захватили Венев. Войска боевого участка частично рассеяны и отошли на Рязань и Зарайск. Сам Болдин, не имея под рукой штаба, не в состоянии наладить связь с этими войсками и восстановить управление. Фактически путь на Каширу для немцев открыт. Танки Гудериана находятся совсем близко — в восьми километрах от Мордвеса.

Склонившись над картой в тесной, едва освещенной комнатушке, мы остро чувствовали, какую страшную угрозу представляли прорвавшиеся фашистские танки. Это та самая правая «клешня», которая должна охватить Москву с юго-востока. И нам пока нечем отбросить ее.

Главные силы 2-го кавалерийского корпуса выйдут к Кашире и Озерам наверняка только через двое суток. А сейчас от Мордвеса до ближних подступов к Москве почти нет наших войск, если не считать разрозненных частей и подразделений, которые противник легко может смять.

Да и хватит ли у кавалерийского корпуса сил и средств, чтобы противостоять танковой лавине? Ведь конница предназначена решать совсем другие задачи!

— Что вы предлагаете, товарищ Белов? — спросил генерал Болдин.

— Мне нужно ехать в Каширу. Там часть моего штаба. С его помощью я постараюсь ускорить сосредоточение корпуса в Кашире, Зарайске и Озерах. Надо прежде всего прикрыть переправы. Иначе противник даже слабыми передовыми отрядами захватит мосты через Оку и двинется на Москву.

— Ну что же, — согласился командующий армией. — Считайте это своей первоочередной задачей.

На этом наш разговор закончился. Я оставил у Болдина для связи полковника Таранова, а сам пошел на квартиру, которую подыскал адъютант. После бессонной ночи, напряженной работы и долгой дороги я чувствовал себя совершенно разбитым. И хотя немецкие танки находились очень близко, решил все-таки задержаться в Мордвесе и отдохнуть несколько часов.

Немцы неохотно воевали по ночам, предпочитая отсиживаться в тепле. Но на всякий случай я приказал шоферу держать машину наготове.

К счастью, выспаться удалось без помех. Утром, в половине шестого, я выехал в Каширу. Генерал Болдин отправился на восток, куда отходили из Венева левофланговые соединения его армии.

Едва успел он покинуть Мордвес, как туда ворвались немецкие танки. Об этом рассказал мне впоследствии вернувшийся в штаб полковник Таранов."

Деревня Мордвес, была на передовой где встретилось командование 50А, ком. 2  кавкорпуса Белов

Деревня была захвачена почти сразу же, после тогго как командование 50А ее покинуло

 

Около 7 утра 25 ноября 1941 года П.А.Белов прибыл в Каширу. По предварительной договоренности с начальником штаба корпуса М.Д.Грецовым он направился на местную почту. Каширской районной конторой связи в ту пору заведовал Владимир Сергеевич Евсеев.

Полковник Грецов сообщил, что генерал-майор Баранов и часть штаба его кавалерийской дивизии уже находятся в Кашире, а вот сама 5-я кавдивизия дивизия и другие соединения были только на подходе.

Примерно в это же время, около 7 часов утра, передовая колонна подвижных немецких разведывательных соединений вошла в Мордвес и, не останавливаясь, проследовала на Каширу. Немцы опережали Белова.

Прибыв в Каширу на почте Белов провел короткое совещание. На нем были отданы первые распоряжения по обороне города. Единственное, что можно было сделать в тех условиях, вспоминает в своих мемуарах П.А.Белов – «объединить разрозненные подразделения местного гарнизона и бросить их на защиту города». Для этого генерал подчиняет все войсковые подразделения находящиеся в Кашире и окрестностях генералу Баранову.

Генерал-майор П. А. Белов и батальонный комиссар Ю. Д. Милославский планируют оборону Каширы

 

На подступах к Кашире занял оборону инженерный батальон особого назначения, бойцы которого начали минировать танкоопасные направления. Также на оборону окраин города встала часть зенитных расчетов 352-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, бойцы школы младших лейтенантов 49-й армии и школы сержантов той же армии.

В самом городе готовились к уличным боям Каширский и Ступинский истребительные батальоны, сформированные, в основном, из молодежи – использовать школьников в боевых действиях на подступах к городу Белов запретил.

Белов подчинил себе и 173-ю стрелковую дивизию, размещавшуюся в селе Богословское. От нее был выделен 1313-й полк, который также занял оборону около города. Белов пишет:

" Я подчинил себе также 173-ю стрелковую дивизию, размещавшуюся близ Каширы в селе Богословском. Эта дивизия была сформирована в августе Киевским райкомом партии Москвы из ополченцев. Командовал ею молодой полковник А. К. Богданов, военным комиссаром был участник гражданской войны кандидат экономических наук И. А. Анчишкин.

 Штаб возглавлял полковник Г. Н. Первенцев, бывший преподаватель тактики Военной академии имени М. В. Фрунзе.

Костяк дивизии составляли добровольцы, рабочие и служащие Дорогомиловского завода имени Фрунзе, завода имени Бадаева, Московского холодильника, редакции  газеты «Известил», сельскохозяйственной выставки и других предприятий и учреждений столицы.

Дивизия уже участвовала в боях на территории Смоленской области и под Тулой, понесла большие потери.

Теперь она переформировывалась и пополнялась. В ней насчитывалось около трех тысяч командиров и красноармейцев."

Все эти войска, как вспоминал потом генерал Белов, конечно были слабы, чтобы отразить серьезный натиск противника. Но Белов надеялся, что они хотя бы на время задержат немцев, заставят их развернуться, ввязаться в бой, потерять драгоценное время, дожидаться подхода основных сил к авангарду. Этот расчет, в последствии, оказался верным.

В это время немецкая авиация бомбила город, расчищая путь частям 17-й танковой дивизии 2-й танковой армии фашистов. Павел Алексеевич вспоминает, что бомбы ложились так близко от почты, что ему и двум телефонисткам узла связи (приходилось прятаться в простенки. На почте выбило все стекла, обрушилась штукатурка.

Несколько бомб разорвалось во дворе Каширского исполкома, где находился штаб обороны города. В здании выбило стекла и вышибло рамы, была разрушена крыша. Был разрушен бензосклад гаража и конный двор, пробит водопровод. К счастью, обошлось без жертв, хотя конюх Шепилов уцелел чудом – бомба разорвалась рядом с ним.

Под ударами авиации противника она начала прерываться – вначале с зенитчиками, потом с 445-м ИАП. Вскоре из 300 номеров телефонной станции на вызовы отвечали только пять. Были повреждены и городские линии электроснабжения.

После дневных авиаударов немцев руководители города – А.Е.Егоров, Т.М.Горб и начальник милиции Ф.Н.Семенцов принимают решение перенести штаб обороны в подвал трапезной бывшего Никитского монастыря на улице Свободы, где в ту пору располагалась прядильная артель.

Генерал-майор Баранов развернул свой штаб в доме №12 в Колодезном переулке, принадлежащем семье Виноградовых. В близлежащих домах разместились штабные службы его дивизии – в доме №9 Волкова переулка (хозяйка – М.А.Орлова) разместилась полевая телефонная станция.

Авианалеты продолжались весь день 25-го ноября. Кроме старой Каширы противник атаковал мосты через Оку и Каширскую ГРЭС. Несколько бомб упало и на села Каширского района. После обеда бомбардировкам подверглись и боевые порядки частей прикрывавших Каширу с юга. Эффективность авиаударов была, к счастью для советских войск, минимальной.

 

Разговор со Сталиным

Советское командование вечером 25 ноября 1941 года под Каширой усиливало оборону на подступах к Кагановичу и Каширской ГРЭС со стороны Ожерелья.

Здесь, на пути возможного прорыва немецких танков, также встали зенитчики – 1-я батарея 352-го ОЗАД.

Около 17 часов комиссар 352-го ОЗАД передал руководству города полученный повторно через генерала М.С.Громадина приказ Сталина:

«Каширу удержать любой ценой. ГРЭС не взрывать».

Зам. наркома обороны И. Сталина М.С. Громадин передал приказ Сталина удержать Каширу лбюбой ценой

 

 Громадин лично контролировал развитие драматических событий под Каширой 25-го ноября 1941 года, каждые пять минут связываясь с командным пунктом каширских зенитчиков. По его указанию 25-го вечером из Москвы в Каширу вышли машины со снарядами для зенитных орудий, которых могло не хватить для отражения возможных атак фашистов, как с воздуха, так и с земли.

Встретив полки корпуса, Белов возвратился в Каширу и некоторое время провел на наблюдательном пункте, который по распоряжению местных властей оборудовали на южной окраине города, в глубоком надежном подвале, в помещении штаба местной ПВО, куда и была проведена телефонная связь.

 Среди множества представленных ему телеграмм принесли одну срочную, от начальника штаба Западного фронта генерал-лейтенанта В.Д.Соколовского, в которой сообщалось, что Военный Совет фронта возлагает на генерала Белова персональную ответственность за оборону Каширы. Но командование фронта этим не ограничивалось и требовало от Белова наступать и бить врага.

Но проблема была в том, что у кавкорпуса еще не было достаточно сил, чтобы выполнить этот приказ немедленно. Добрая половина кавкорпуса была еще в пути. Но уже наступила темнота и была надежда, что немцы не будут пытаться атаковать в темное время суток.

Получив донесение, что немецкая разведка с боем была отбита, после недолгих раздумий на наблюдательном пункте в Кашире, генерал Белов поехал в деревню Суково, в штаб корпуса к полковнику М.Д.Грецову.

Для разработки плана контрудара по немецкой группировке под Каширой. Дорога шла мимо аэродрома в Крутышках и П.А.Белов был вынужден переждать в лесу очередной авианалет немецких бомбардировщиков.

Только П.А.Белов начал работать над планом контрудара, как его срочно вызвали по телефону в Каширский горком коммунистической партии, для переговоров по прямому проводу со ставкой Верховного Главнокомандующего.

Каширский горком ВКП (б), расположенный на площади Володарского, не пострадал от дневных бомбежек 25 ноября 1941 года.

К вечеру штаб обороны города переместился туда. В кабинете первого секретаря А.Е.Егорова собрались председатель райисполкома Т.М.Горб, начальник райотдела НКВД Ф.Н.Семенцов, работники аппарата горкома коммунистической партии В.Г.Первухин, Лысаков и Андреев.

В 18 часов 15 минут раздался протяжный звонок. В горком звонил председатель Государственного Комитета Обороны И.В.Сталин. Он расспросил Егорова об обстановке и обещал оказать помощь войскам оборонявшим Каширу. Сталин дал поручение Егорову найти генерала Белова, чтобы тот немедленно связался с ним. По воспоминаниям А.Т.Сальников, который с еще 3 бойцами центрального партизанского отряда находился в здании горкома, разговор, в пересказе А.Е.Егорова, был следующим:

Сталин: «Как дела, товарищ секретарь?»

Егоров: «Немец близко».

Сталин: «Немцев надо бить!»

Егоров: «Мы приняли все меры по обороне города».

Сталин: «Найдите генерала Белова, он должен быть у Вас в городе, пусть он мне позвонит».

Егоров: «А как вам позвонить, товарищ Сталин?»

Сталин: «Ну вот, секретарь горкома и не знает как звонить - Москва. Кремль».

А.Е.Егоров после этого сразу послал бойцов во главе с А.Т.Сальниковым на поиски Белова на улицах Каширы. Один из них - Николай Минаев, сумел найти в Кашире только генерал-майора Баранова. Тот немедленно прибыл в горком партии.

В разговоре с 1-м Секретарем горкома А. Егоровым Сталин сказал, что немцев надо бить

 

Обстановка в районе Каширы вызывала беспокойство не только у Г.К.Жукова, но и у И.В.Сталина. Ведь до Москвы было всего 100 километров и еще не было уверенности, что немцы выдохлись и израсходовали уже все свои резервы. Поэтому 25 ноября Сталин трижды звонил в Каширу.

Чуть позже, примерно в семь часов вечера, раздался второй звонок от Сталина. Разговор шел снова с А.Е.Егоровым и прибывшим к тому времени генералом В.К.Барановым. Сталин спросил, чем помочь дивизии. Верховный Главнокомандующий приказал, чтобы Каширскую ГРЭС ни в коем случае не взрывали и вновь просил найти генерала Белова, чтобы он вышел на связь.

Белов приехал в Каширу из Суково уже в темноте. В условиях светомаскировки он никак не мог найти здания горкома партии. Было около 8 часов вечера. На южной окраине Каширы раздавались редкие выстрелы. Наконец, какой-то старый местный житель указал на затемненное здание.

Линия связи со Ставкой Верховного Главнокомандования оставалась не разъединенной. Свой разговор со Сталиным генерал Белов потом описывал в своих мемуарах так:

«В кабинете секретаря городского комитета партии товарища Егорова было полутемно. В углу слабо горела керосиновая лампа.

Я даже не разглядел, сколько человек было в кабинете. Запомнился только генерал Баранов, который сообщил, что в горком звонил Сталин.

Обстановка ему доложена, но телефон с Москвой остается не разъединенным – Верховный главнокомандующий ждет меня.

Я взял трубку, назвал свои имя и фамилию.

- Товарищ Белов, - донесся до меня приглушенный расстоянием голос, - есть возможность послать Вам для подкрепления два танковых батальона.

- Спасибо.

- Куда Вам их направить?

- Мост через Оку у Каширы очень слаб (имеется ввиду наплавной мост – прим.авторов) и не выдержит тяжелых танков, поэтому прошу направить через Коломну в Зарайск. В Зарайске мой представитель встретит танковые батальоны.

- Не нужны ли Вам автоматы?

- Очень прошу прислать ! – ответил я.

- Не нужны ли Вам две стрелковые бригады?

- Это было бы очень кстати. Прошу направить их прямо в Каширу.

- Я Вам их пришлю. Это легкие бригады новой организации. Они укомплектованы отборными людьми и приспособлены для маневренных действий.

Сказав это верховный Главнокомандующий умолк. Молчал и я, не зная, о чем еще говорить. Наступила долгая пауза. Я уже хотел попросить разрешения положить телефонную трубку, когда снова услышал голос Сталина.

- Товарищ Белов! Вы представьте свои кавалерийские дивизии к званию Гвардейских. Это надо было сделать раньше: Ваши дивизии отлично дрались на Украине и понесли большие потери под Серпуховым.

- Завтра же представлю, товарищ Сталин !

- Желаю Вам успехов.

- Спасибо !

Те, кто присутствовал в кабинете, с напряженным вниманием слушали разговор. Слышали они только то, что говорил я, но главное, конечно, поняли».

Когда П.А.Белов положил трубку, собравшиеся в кабинете 1-го секретаря райкома ВКП (б) А.Е.Егорова ждали от него ответа на самый важный вопрос: «Сумеют ли военные удержать Каширу?». Генерал Белов ответил, что завтра, 26-го ноября, начнется бой, бой тяжелый и жестокий, они, военные, сделают все возможное, чтобы отстоять город.

Но, чтобы избежать напрасных потерь от бомб и снарядов, надо эвакуировать за Оку женщин, детей, стариков. На вопрос Т.М.Горба, взрывать ли ГРЭС, Белов ответил, что не взрывать – город будут защищать до последней возможности, хотя, как признавал в своих послевоенных мемуарах Павел Алексеевич, стопроцентной уверенности на тот момент, что удастся отстоять Каширу, у него еще не было.

П.А.Белов попросил руководителей обороны города посыпать дорогу, ведущую от плакшоутного моста через Оку в город, песком и золой, чтобы лошади и колеса автомобилей не скользили по образовавшемуся льду. Это было исполнено уже к утру.

Также Белов просил усилить баррикады в самом городе и создать, силами истребительного батальона, огневые и пулеметные точки в угловых зданиях на перекрестках улиц. Это уже было сделано днем 25-го ноября.

Был решен и вопрос с обеспечением лошадей кавалерийского корпуса подковами. За выполнение этого задания взялся прибывший в Каширу первый секретарь Ступинского горкома ВКП (б) В.В.Золотухин.

Так начиналась недолгая, но очень важная оборона Каширы